16
Чимин отчетливо помнит тот день, когда он познакомился с Мин Юнги. Сегодня, завтра или через несколько лет, если кто-нибудь попросит его рассказать об этом происшествии, он сможет сделать это в деталях. Не только потому что в тот день он встретил «любовь всей своей жизни», как это можно назвать, а потому что именно в этот день он начал свое новое путешествие длиной во всю оставшуюся жизнь.
Это был его первый день в университете.
Переход от сплоченного, даже уютного, родного общества Пусана к шумным улицам Сеула был невероятно болезненным, и Чимин помнит, как его нервы искрились от страха и волнения, когда он стоял посреди толпы, чувствуя себя незначительным и неподготовленным, по сравнению с другими студентами, которые, казалось, вышли из таких мест.
Им назначили вводную экскурсию, и это была отличная возможность осмотреть кампус и познакомиться с новыми друзьями. Чимин помнит, как усиленно тогда он спорил с самим собой, должен ли он вообще на неё идти.
Часто он задается вопросом, какой бы была его жизнь в академии, если бы он уступил своему искушению остаться и до рассвета поиграть в видеоигры, вместо того, чтобы пойти на посвящение, что он и сделал. Во-первых, он, возможно, никогда бы не встретился с Чон Чонгуком.
Давным-давно, когда Чимин только начинал принимать смелые шаги от танцев как хобби к профессии мечты, - а он жонглировал этим выбором со старшей школы, - Чонгук стал небольшой частью этой картины. Небольшой, но значимой.
Они были одноклассниками в Пусане. В школе они никогда не разговаривали и не общались, ведь Чимин был на год старше Чонгука, и максимум их взаимодействия - встретиться взглядами, проходя мимо друг друга. Тем не менее, Чимин всё равно помнил его.
Чонгук был в танцевальном классе. Он был молод и энергичен, хотя и немного необщителен, но его страсть к танцу была феноменальной.
Несмотря на тихую индивидуальность и застенчивость, на танцполе он сиял и вызывал у других зависть. Чимин всегда втайне восхищался им и его преданностью к танцам и использовал его в качестве стимула, чтобы работать усерднее.
И вот однажды он просто исчез.
Чимин перестал видеть его в коридорах и встречать на тренировках. Сначала он не придал этому значения, ведь он не мог похвастаться близкими отношениями с Чонгуком, чтобы беспокоиться за него, но иногда, в глубине души, он задавался вопросом, что же всё-таки случилось с младшим.
Вот почему он впал в совершенный восторг, когда увидел в толпе темноволосого, высокого парня со знакомым лицом, повзрослевшим и странно усталым, на котором пухлые щёки уступили место острым чертам; с заметно потемневшими глазами и мешками под ними.
Когда Чимин бросился к нему и начал разговор, как будто они всегда были самыми близкими друзьями, спрашивая, куда он пропал, и восклицая, как же тесен мир, Чонгук довольно скоро заставил его замолчать и заявил, что не знает, кто он.
Именно тогда на сцену вышел Мин Юнги.
- Не обращай на него внимания. Он та ещё задница, но, сам знаешь, как говорят: ты то, что ты ешь.
Это были первые слова, которые Чимин услышал от Юнги. И это наверняка оставило чертовски сильное первое впечатление. Чимин помнил, как был полностью ошарашен и испуган не только из-за необычного начала беседы, но и потому что раньше Чимин никогда не видел парня, похожего на Мин Юнги.
У него были мятные волосы, ярко светящиеся на свету и контрастирующие с бледной кожей. Глаза у него были острые, и Чимин даже почувствовал лёгкую дрожь, глядя в них. Губы у него были в форме сердечка, которые слегка расходились, только когда он говорил, а его слова были медленными и немного невнятными, но голос - глубоким. И он, казалось, знал о Чонгуке намного больше, чем Чимин.
Чимин предположил, что Юнги, должно быть, делит с ним комнату, поэтому они и были знакомы друг с другом, на что младший ответил категорическим отказом и напомнил ему, что всё ещё не знает, кто он.
Чимин был оскорблен, а Юнги заявил, что у него нет соседа по комнате. На этом он должен был закончить.
Чимин избавил бы себя от многих переживаний и неприятностей, если бы они просто оставили всё, как оно было.
Если бы он так сделал, тогда Юнги бы не предложил ему стать соседями по комнате, и Чимин бы не согласился. Они бы не сблизились так сильно, и Чимин бы не узнал, насколько на самом деле Юнги был добр и страстен. Они бы не напились и не переспали, позже не продолжали бы делать это годами. У Чимина бы не возникли к Юнги чувства, и он бы не признался ему, как полный идиот.
Их бы здесь не было...
Прошло уже более двадцати минут, почти тридцать, с тех пор, как Чонгук и Тэхён покинули танцевальную студию после драматического раскрытия своей любовной истории и настойчивого приказа Чонгука примирить Чимина и Юнги.
Тогда Чимин не успел подорваться к двери и попытаться убежать, потому что почти сразу его поймал Сокджин, также требуя, чтобы он поговорил с Юнги.
Сам Юнги бледный, бледнее обычного, а его орлиный взгляд уперся в воздух, как будто он либо задумался, либо глубоко ушёл в себя. Он ничего не говорит, поэтому Чимин становится их общим представителем и за двоих твердо выдает: «Черта с два».
Просить бесполезно, и спустя несколько попыток бегство становится невозможным. Сокджин заявляет, что они не выйдут из комнаты, пока не помирятся, и делает он это, демонстративно топнув ногой и поставив руки в боки. Тем не менее, обещание длится недолго: оно заканчивается через несколько минут неловкой тишины, во время которой ни один из рассорившихся так и не делает первый шаг, вместо этого игнорируя как присутствие друг друга, так и щекочущие взгляды своих друзей. Каждый из них смотрит в своём направлении: Чимин - на дверь, а Юнги же изучает своё отражение.
И вот прошло тридцать минут, напряжение в комнате достигает своего апогея, поэтому Хосок сбегает на занятия, а затем это делает и Намджун, утверждая, что забыл выключить утюг, и сразу после этого сдаётся и Сокджин.
Чимин наконец-то облегчённо вздыхает, полагая, что это прекрасная возможность убежать и, понадеялся он, никогда больше не встречаться с Мин Юнги, но не успевает он подойти к двери, как путь ему перегораживает Сокджин. Его лицо остается уверенным и решительным, и Чимин снова сдувается. Он знал, что всё не может быть так просто.
- Я ухожу, - просто говорит Сокджин.
Чимин не видит Юнги, но предполагает, что последний оборачивается, раз Сокджин переводит взгляд ему куда-то за спину. Он нетерпеливо кивает, не скрывая своего желания уйти.
- Хорошо, тогда я провожу тебя до твоей квартиры!
Он делает ещё один шаг к выходу, отчаявшись убежать из этой давящей комнаты, где, кажется, даже воздух испускает напряжение. Чимин знает, что его ждёт, но у него просто нет настроения разбираться с этим. Он просто хочет лежать в постели, как он и планировал, может быть прижаться к Тэхёну и посмотреть какое-нибудь аниме. Однако эта мысль напоминает ему, что Тэхён сейчас, вероятно, с Чонгуком, своим парнем, и Чимин понимает, как серьёзно он выпал из реальности. Горе от разрыва с Юнги ослепило его больше, чем он ожидал.
- Нет, - говорит Сокджин, и сердце Чимина падает. - Ты останешься здесь, и я не могу поверить, что говорю это, но ты выслушаешь Юнги, а потом вы поговорите. Это нелепо.
Затем он рыщет в кармане, и Чимин осторожно следит за его действиями, боясь последующего действия. Сокджин вытаскивает знакомый ключ и, покрутив им между пальцев, зажимает в ладони, смотря на обоих парней.
- Никто из вас не покинет эту комнату, пока проблема не будет полностью решена. Поняли?
Чимин впервые за всё время слышит, как Юнги сзади усмехается, и сглатывает неприятный вкус во рту.
- Всё уже решено! - врёт Чимин и чувствует тяжелый взгляд Юнги. - С меня хватит. Я в полном порядке! Просто отпусти меня. Я устал.
Сокджин тепло улыбается, и на секунду Чимину кажется, что он ему верит, но затем тот снова показывает ключ.
- Я вернусь после занятий.
Когда старший разворачивается, чтобы уйти, Чимина накрывает волна паники, он бежит за ним и обеими руками хватается за парня, не желая отпускать. Сокджин одаривает его скептическим взглядом и пытается освободить руку, но Чимин лишь сильнее сжимает её.
- Хён, - просит он. Его хватка на руке старшего крепнет, и предплечье Сокджина после определённо покроется синяками от маленьких, но на деле сильных ладошек Чимина.
Сокджин берёт его хитростью: свободной рукой он тянется к животу Чимина - месту, которое больше всего у парня боится щекотки, - и тот ожидаемо отпрыгивает назад, прикрываясь своими руками и на секунду даже начиная хихикать. Не успевает Чимин моргнуть, как дверь захлопывается, а затем раздаётся щелчок замка.
Всё у Чимина падает в пятки, и комната мгновенно холодеет.
- Хён! - кричит он и подбегает к двери, пытаясь открыть её. Когда дверная ручка не сдвигается с места, Чимин тянется к защелке замка и невольно задумывается, как Сокджин рассчитывает так долго продержать их здесь, ведь он же может открыть замок изнутри. И тем не менее эта мысль не очень заботит его. Он просто хочет уйти.
Однако Сокджин умнее. Он с обратной стороны скручивает и, очевидно, чем-то подпирает дверную ручку, чтобы та не сдвинулась с места. Чимин распахивает рот и снова пытается открыть замок, но сделать это больше невозможно.
- Какого черта! - восклицает он громко и раздраженно. - Грёбаный замок!
Он не может остановить поток ругательств, крутя холодный металл и пиная ненавистную дверь.
- Он сломан! Как, черт возьми, он мог сломаться?!
- Он не сломан, идиот. Сокджин просто подпёр его.
Чимин лихорадочно застывает, совсем забыв, с кем он заперт. Парень убирает от двери ладонь и сглатывает, прежде чем начать стучать по ней, игнорируя второго, как будто он его даже не слышал.
- Хён, выпусти меня, пожалуйста! Мне нужно в туалет! - кричит он через дверь и прижимается к ней ухом, однако слыша в ответ лишь собственное сбитое дыхание. - Хён!
- Ты не слышал? - снова говорит Юнги. - Он вернется только после занятий, это где-то через два часа.
Чимин прикусывает язык, пытаясь изо всех сил игнорировать присутствие другого парня, и начинает осматривать комнату в поисках хоть какого-то способа убежать. Он намеренно водит взглядом мимо Юнги, чтобы не смотреть на другого дольше, чем это нужно, потому что Чимин знает: как только он посмотрит на старшего, на его харизматичные глаза и гладкие, ухмыляющиеся губы, он отступит, вернётся туда, откуда начал, и все усилия, брошенные на то, чтобы забыть, канут в Лету.
Чимин натыкается взглядом на распахнутое окно и быстро идёт к нему. Юнги за ним внимательно следит. Младший не доходит до него, прежде чем Юнги вздыхает и садится на диване.
- Я бы на твоём месте этого не делал.
Чимин замирает. Его глаза закрыты, а лицо скривилось от отвращения. Оказывается, он не может игнорировать Юнги так же хорошо, как он думал. Он поворачивается лицом к старшему, который теперь удобно лежит на диване, и чувствует непреодолимое раздражение. Почему он единственный, кто волнуется?
- Почему? - бросает он. Никого из их друзей здесь нет, так что не нужно притворяться, что он в порядке. Это просто Юнги, и он хочет, чтобы Юнги знал, насколько он зол.
- Мы же не на первом этаже. Пожарная лестница ведет к крыше и больше никуда. Если только не хочешь спрыгнуть, то я настоятельно рекомендую тебе этого не делать.
Чимин сужает глаза.
- Тогда что ты предлагаешь, гений? Ведь ты всегда четко знаешь, что делать, и приложил столько невосполнимых усилий, чтобы остановить Сокджин-хёна.
- Мы подождем, пока он вернётся.
Чимин выдыхает и поворачивается к окну.
- Нет.
Он не может видеть выражение Юнги, но слышит, как тот двигается, привстаёт.
- Ты сказал, что всё в порядке.
Чимин хмыкает и снова смотрит на него.
- Ты правда веришь в это?
Юнги медленно моргает, а затем пожимает плечами.
- Это то, что ты сказал.
- Ну, это не так, - шипит Чимин. - Я не в порядке. Никто из тех, кто говорит, что в порядке, на самом деле не в порядке. Все, черт возьми, это знают!
Юнги слегка хмурится и садится ровно на диване.
- Я никогда не заставлял тебя говорить, что всё в порядке. Извини, что ты солгал.
Рот Чимина распахивается, его лицо окрашивается в недоумение, а затем он смеётся; он откидывает голову назад и смеётся, как будто услышал самую смешную в мире шутку.
Бровь Юнги в замешательстве дёргается, и он пытается скрыть это, подняв обе вверх.
Чимин горько завершает свой смех, но улыбка остается на его лице, и он быстро идёт к Юнги, без страха и решительно.
Юнги наклоняется и закидывает ногу на ногу, пряча руки в карманах толстовки и устало смотря, как Чимин садится прямо перед ним на кофейный столик и подпирает подбородок ладонью. Он тоже наклоняется вперёд, словно смотрит на что-то невероятно интересное, и растягивает улыбку.
- Хочешь поговорить о лжи? - смеётся он и восторженно поднимает свободную руку. - Хорошо, давай поговорим о лжи. О том, как ты солгал о своих чувствах, и о том, как ты всё ещё лжёшь и, вероятно, продолжишь лгать о них.
Юнги становится труднее скрывать свои эмоции, и он сглатывает, щуря глаза.
- С каких это пор тебе позволено говорить мне, как я себя чувствую, будто ты знаешь больше меня? Не будь чертовым слепцом.
Чимина это не задевает, и он откидывается назад, жестом указывая Юнги продолжать. Внутри него плещет уверенность, вызванная печалью и необходимостью добраться до правды.
- Ладно. Расскажи мне, как ты себя чувствуешь. Если ты так уверен в этом, расскажи мне. Юнги не отвечает.
- Продолжай, - беззастенчиво требует Чимин. - Раз я настолько слеп, просто расскажи мне. Докажи, что я ошибаюсь, ты ведь хочешь знать, что я думаю?
Юнги всё ещё не отвечает, но Чимин его не ждет.
- Я думаю, ты слишком боишься признать свои чувства, поэтому наказываешь меня. Ты не хочешь этого признавать и перекладываешь всю вину на меня, как будто я испортил нашу дружбу, признавшись в своих чувствах, но, черт возьми, спойлер, наша дружба была разрушена ещё с тех пор, как мы начали трахаться, и ты это знаешь. Ты всё знаешь, но избегаешь всего как можно дольше, потому что не хочешь столкнуться с последствиями.
Он заканчивает резким, напряженным вздохом, затем снова успокаивается и расслабляется, но его глаза всё равно сияют от боли.
- Вот, что я думаю. Скажи, пожалуйста, скажи мне, что я не ошибаюсь.
Юнги выглядит удивлённым, его рот слегка приоткрыт, а тело застыло. Он сглатывает.
- Я уже говорил тебе, как я себя чувствую.
Чимин поднимает бровь.
- Ты имеешь в виду, когда отверг меня?
Юнги не кивает, но его глаза подтверждают это.
Энергия Чимина медленно иссякает, и он вяло, медленно закрывает глаза, прежде чем снова заставить их открыться. Он глубоко и тяжело вздыхает.
- Ты имеешь в виду, когда сказал мне, что я был для тебя разве что простым перепихом? - он медленно произносит свои слова, снова вздыхая от их тяжести.
Взгляд Юнги дёргается, а мышцы шеи напрягаются так, что выступают вены. Он не дышит и не говорит, и сердце Чимина разрывается ещё пуще.
- Ну, - выдыхает Чимин. - Если так ты на самом деле считаешь, значит, ты чертов мудак, ты в курсе?
- Да.
- Итак, это всё? Я был всего лишь твоей секс-игрушкой?
Юнги скалится и делает неглубокий вдох.
- Мы не совместимы, Чимин, - это не ответ на заданный вопрос, и Чимин знает, что есть причина, по которой старший избегает его.
Он расстроен.
- Вот снова ты с этим дерьмом...
- Отношения - это не грёбаная шутка, Чимин, - рычит Юнги, его голос хрипит, гневно кипит, а лицо превращается во что-то, чего Чимин никогда не видел. - Они могут разрушить тебя. Они наполнят твоё сердце до предела, а затем истощат его до полного исчезновения. Люди одержимы этой идеей, но всё это просто обман! Это не то, что можно делать легкомысленно, чёрт возьми!
Чимин качает головой.
- Это просто отношения! Ни чертова работа, ни бремя. Ты целуешь. Ты обнимаешь. Ты ходишь на свидания и занимаешься сексом. Ты ссоришься и миришься. Ты злишь и делаешь счастливым. Это и есть отношения, а не чертова чума, которой ты так боишься. Это всё то же самое, что мы делали раньше. Единственное различие - просто проклятый, глупый ярлык. Ярлык, которого ты, похоже, так боишься!
- Если это глупый ярлык, то почему ты так сильно хочешь повесить его на нас?
Чимин фыркает и подбрасывает вверх руки.
- В этом-то и дело! Меня не волнуют эти ярлыки и названия, идиот. Мне просто нравилось то, что было между нами, и я хотел это сохранить. Я хотел продолжать делать это с тобой и только с тобой. Именно поэтому я в замешательстве: не потому что я хотел всей этой чуши, о которой ты не
перестаёшь говорить. Разве это плохо?
Юнги выглядит ущемлённо.
- В конце концов тебе будет больно.
- Как будто это уже не произошло?
- Именно поэтому кто-то другой для тебя был бы лучше.
Лицо Чимина хмурится, он щурит глаза и двигает руками, пытаясь выразить свои чувства, прежде чем окончательно взорваться:
- Как кто же?!
- Как Тэхён, - отвечает Юнги без колебаний, и Чимин замирает, его рот открывается, а брови сдвигаются, пока всё напряжение не сосредотачивается на переносице.
- Чего? Тэхён? - Чимин не мог поверить в то, что услышал. - Вот ты как думаешь?
- Да, - впервые уверенно отвечает Юнги. - Вот так я думаю. Вы, ребята, отлично ладите. Вы никогда не будете ссориться, и он сделает тебя счастливым. Рядом с ним ты всегда смеешься, и он никогда не заставлял тебя плакать, как это делал я.
Чимин застывает. Парень не рассчитывал на то, что Юнги знал о том, что он не смог сдержать слез после того, как его отвергли, и на его щеках пробегает тёплый румянец, который в конце концов заменяется жаром гнева.
- Тэхён мой друг. Мой лучший друг. Ты не можешь заставить меня встречаться с ним только потому, что думаешь, будто мы ладим. Ты думаешь, мы не ссоримся? Мы ссоримся. Постоянно. Всего пару недель назад Тэхён не разговаривал со мной и заблокировал во всех социальных сетях, только потому что я оскорбил одного из его любимых персонажей аниме. Ты не можешь сравнивать его c собой. Я люблю его, но не так. Да, он заставляет меня смеяться, но это делаешь и ты.
Юнги не выглядит убеждённым и отворачивается от него, слегка фыркая и делая вид, будто ему не интересно, но Чимин знает, что он слушает, поэтому продолжает.
- И ты разве не помнишь? Мы только что узнали, что Тэхён встречается с Чонгуком. Ты говоришь, что мне лучше быть со своим лучшим другом, прекрасно зная, что он встречается с Чонгуком. Ты вообще понимаешь, Юнги? Твой грёбаный лучший друг буквально только что раскрыл свои отношения, а ты уже хочешь разрушить их.
Юнги закатывает глаза.
- Они идиоты, которые ничего не знают.
- По крайней мере, они не боятся.
Юнги медленно переводит на него взгляд.
- Ты шутишь, да? Эти двое - самые пуганые люди, которых я когда-либо встречал.
Чимин усмехается.
- По крайней мере, они не боятся своих чувств, - уточняет он. - Я имею в виду Чонгука, Чон Чонгука, того самого парня, который когда-то думал, что романтические чувства были всего лишь мифом, теперь на самом деле испытает эти чувства к кому-то...
- Это всё потому, что он не мог нормально спать, - напоминает Юнги. - Он буквально был в бреду. Он думал, что всё миф. Он думал, что зубные щетки - это миф.
- Моя точка зрения... - вздыхает Чимин. - Если Чонгук хочет попробовать быть с Тэхёном, тогда почему ты не можешь попробовать со мной? Я не могу гарантировать, что всё получится, но разве ты можешь гарантировать, что будет обратное?
Лицо Юнги перекашивается от замешательства, он с трудом сглатывает, глядя вниз на свои руки и играясь пальцами, и Чимину впервые кажется, что он видит, как старший нервничает.
- В девяносто процентов случаев ничего не получается, - в конце концов говорит Юнги. Чимин вздыхает.
- Хён, ты был только в одних отношениях, и, да, я знаю, что они закончились плохо, но это не значит, что всегда будет так.
Юнги вздрагивает и сжимает ладони, мгновенно смотря только на них.
Давным-давно, прежде чем Чимин с ним познакомился, Юнги был в долгих отношениях с девушкой из своей средней школы. Она была красивой, яркой и доброй, но она была его другом детства. Их воспитывали вместе, ведь они жили в одном районе, и он был влюблен в неё столько, сколько мог вспомнить. Они отлично ладили. Они были разные, но они походили на две части одной головоломки. Однако потом они решили всем этим рискнуть и начать отношения. Юнги подумал, что всё может только улучшиться, но он ошибся. После начала отношений они постоянно ссорились. Он не мог вспомнить хотя бы недели во время их отношений, когда они бы не спорили. Через некоторое время они перестали быть лучшими друзьями и стали обижаться друг на друга в тех аспектах, где бы они никогда этого не делали, если бы не встречались, и это закончилось неприятным финалом. Она ушла, чтобы быть с другим, кем-то более похожим на неё, а Юнги остался в одиночестве и с грузом собственных мыслей. Всё, что у них было до отношений, просто исчезло.
Юнги не хочет, чтобы это случилось с Чимином.
Он знал, что должен был закончить всё это, как только он начал видеть Чимина в новом свете. Эти страшные чувства, желание прикоснуться к нему или рассмешить начали появляться, но он не мог найти в себе силы, чтобы показать их. Он был недостаточно силен, и это началось больше года назад.
- Я не могу испытывать к тебе чувства, Чимин, - наконец говорит Юнги и сразу же чувствует неприятный укол. - Ты не можешь злиться на меня за это.
Глаза Чимина заволакивает боль, и он будто сглатывает глыбу. Кровь отливает от его лица, и парень понимает, как начинает дрожать.
Он не может прочитать взгляд Юнги, и это делает всё намного хуже.
- Я знаю, - соглашается он. - Ты прав. Я не могу злиться на тебя, если у тебя нет ко мне чувств.
Юнги просто моргает, и губы Чимина начинают дрожать.
- Но я могу злиться на тебя за то, что ты игнорируешь мои сообщения и обращаешься со мной, как с куском дерьма. Я имею право злиться, потому что ты врал мне, даже когда я давал тебе шанс признаться.
Взгляд Юнги мерцает чем-то, похожим на сожаление, и Чимин понимает, что начинает задыхаться.
- Но больше я тебе этот шанс не дам, - говорит Чимин, и Юнги выпрямляется. - Этот последний.
Чимин садится ровно, кладёт руки себе на колени и крепко сжимает их.
- Посмотри мне в глаза и скажи, что ты ко мне ничего не чувствуешь.
Юнги не может смотреть на него, а Чимин не может дышать. Проходит минута, прежде чем Юнги поднимает голову и встречает пристальный взгляд Чимина, заставляя сердце последнего упасть. Старший смотрит на него не своим привычным взглядом. Этот взгляд другой, необычный. Чимин видел его время от времени, когда Юнги украдкой смотрел на него, или когда они просто молча лежали в постели, или совсем иногда во время, когда они занимались любовью. Только тогда Чимин видел этот взгляд, и теперь он видит его снова.
Это взгляд такой настороженный и уязвимый, что Чимин чувствует смущение лишь свидетельствуя его, не говоря уже о том, чтобы быть его причиной.
Юнги всё ещё молчит, и Чимин начинает терять свою слабую надежду.
- Если ты скажешь нет, тогда я остановлюсь, - обещает он. - Я больше никогда тебе об этом не напомню. Ты даже не вспомнишь, что это когда-то произошло, и я позволю тебе забыть меня. Я двинусь дальше и не побеспокою тебя, - ему приходится сделать паузу, чтобы произнести следующие болезненные слова. - Я не буду больше целовать тебя, не буду держать твою руку. Я прекращу спать с тобой и просто стану соседом по комнате и другом. Если это то, чего ты хочешь, я сделаю это. Я найду кого-то другого. Ты согласен с этим? Если я буду делать всё это с кем-то другим?
Лицо Юнги мучительно перекашивается, и он сжимает дрожащие руки в кулаки.
- Если ты согласен... - продолжает Чимин. - Просто скажи мне, что у тебя нет ко мне чувств, и всё будет закончено. Я обещаю.
Чимин пытается терпеливо ждать, но это почти невозможно. Чем больше проходит времени, тем тяжелее становится дышать, а на ответ Юнги нет и намёка. Он просто смотрит. Его глаза, проникающие в Чимина и с расширенными зрачками, которые Чимин бы не заметил, если бы не смотрел глубоко в них. Он разделяет свои губы, а затем снова смыкает их.
Это мучительно.
Юнги открывает рот, как будто хочет ответить, и Чимин напрягается, но тогда старший снова закрывает его, и сердце Чимина падает в пятки. Его положение резко меняется, и он чувствует себя просто отвратительно.
Его голова низко падает, и он зажмуривает глаза, чтобы попытаться сдержать жар, щиплющий изнутри.
Он не может сдержаться и встаёт со стола, оборачиваясь и убегая от дивана. Чимин всё ещё не может уйти, но также и не может больше смотреть на Юнги. Он обещал, что переборет себя, но ему всё равно нужно время.
Чимин не знает, что заставило его пообещать это. Он вообще не думает, что сможет двигаться дальше.
Его голова всё так же опущена, и с закрытыми глазами он видит только чёрные круги, но чувствует что-то влажное на щеках и быстро вытирает их, боясь, что Юнги увидит. Однако чем больше он трёт, тем больше слёз стекает вниз.
Если бы его сердце не кричало от боли, он бы смутился.
Неожиданно раздаётся звук вставленного в замок ключа, и Чимин мгновенно признаёт, что это Сокджин. Он не понимает, почему старший решил вернуться раньше, но его это не волнует. Он не может дождаться вырваться отсюда. Он не может дышать и ему необходимо побыть наедине с самим собой.
В его ушах звенит, он быстро идет к двери, и он с нетерпением ждет, когда она откроется. Он почти с облегчением вскрикивает, когда дверь приоткрывается, но уже в следующий момент из-за его спины появляется рука и захлопывает её.
Чимин подпрыгивает, чужая рука опускается и снова закрывает дверь.
Резко обернувшись, Чимин видит, как над ним нависает Юнги, да так близко, что в тот момент, когда он поворачивается, кончики их носов почти соприкасаются, от чего младший отшатывается и наваливается спиной на дверь.
Его глаза расширяются, и он испуганно смотрит на старшего.
- Что ты... - ему не дают закончить предложение, потому что Юнги не убирает руку от двери и неожиданно притягивает его за шею к себе.
Вздохнув от удивления, Юнги силой захватывает его губы и прижимает к двери под смущённый крик Сокджина из-за неё, думать о котором Чимин сейчас не мог. Сейчас он мог думать только о сжигающем своим прикосновением Юнги. Его окутывает смятение, но при этом что-то ещё настолько же сильное. Желание, отчаяние, печаль, облегчение - всё это пронзает его, и он не может больше сдерживать слёз. Неуверенно дрожа всем сердцем, он тает в тисках старшего, его конечности слабеют, а прикосновения кажутся настолько знакомыми, что рушат все преграды и помогают ему забыть всю боль. Он устал, но это не похоже на обычную усталость. Это похоже на долгий трудный день и, наконец, возможность лечь в постель под тёплое одеяло, где уютно и безопасно.
Юнги не мягок, и Чимин этому рад, потому что не хочет, чтобы он был таким. Их губами двигает желание, Юнги практически пожирает его и раскрывает все свои эмоции, что он испытывал и что слишком боялся сказать, и Чимин слышит это громко и ясно. Чимин касается щеки Юнги, пальцами ведёт по коже и целует глубоко, отчаянно, желанно.
Его тело тает, и он начинает терять себя, когда из-за двери снова раздаётся громкий стук и доносится голос Джина.
- Что там у вас происходит? Вы же не дерётесь?
Юнги отстраняется, а Чимин пошатывается. Он облизывает губы и бросает взгляд на старшего, чьи щёки покраснели и заалели, что удивляет его.
Удары не прекращаются, но Чимин их игнорирует.
- Что это значит? - спрашивает он.
Юнги опускает руки и сует их в карманы, пытаясь казаться невозмутимым, прямо как обычно, но Чимин видит его нервозность, прозрачную, как стекло.
- Нет.
Чимин хмурится.
- Что нет?
- Нет, я не согласен с этим, - отвечает Юнги. - Я не согласен, чтобы ты был с кем-то другим.
Чимин чувствует, как его сердцебиение учащается, и он моргает, пытаясь смотреть вперёд расплывчатым, слезящимся взглядом и понять, не видит ли он сейчас сон.
- Да?
Юнги кивает, и его взгляд заостряется.
- И, нет, я не могу сказать тебе, что ничего не чувствую к тебе.
Чимин не может сдержать шумный вздох: нечто среднее между вздохом облегчения и стоном раздражения из-за всех страданий.
- Хорошо, - выдыхает Чимин. - Потому что я не хотел, чтобы ты это говорил.
- Я не знаю, закончится ли это хорошо, - честно признаётся Юнги, и это не оскорбляет Чимина.
- Но ты готов попробовать?
Юнги не отвечает сразу, не говорит, ему нужно время подумать, и Чимин позволяет ему это. Удары снаружи затихают, и Чимин полагает, что Сокджин теперь подслушивает их разговор.
В отличие от того, что было раньше, когда чем дольше длилось молчание, тем больше надежды он терял, теперь Чимин испытывает постоянный рост уверенности и не отрывает глаз от Юнги.
Сам же Юнги пристально смотрит в ответ, а потом кивает, медленно и осторожно, но уверенно. На его лице появляется улыбка, он протягивает руку и гладит Чимина по голове. Чимин всегда говорил, что ненавидит этот жест, потому что он заставляет его чувствовать себя ребёнком, но на этот раз он не может не насладиться им.
- Да, - говорит Юнги, и Чимин перестаёт дышать. - Мы можем попробовать.
Чимин застенчиво улыбается, когда Юнги снова наклоняется к нему вплотную и прижимает их губы друг к другу, но длиться долго это не может, потому что за дверью снова раздаётся голос Сокджина.
- Чёрт, - звучит из коридора. - О, чёрт возьми, нашли время.
Юнги усмехается и отступает, вставая на расстоянии целого шага, но Чимин не возражает. Старшему потребуется время, чтобы полностью погрузиться в идею знакомства, но оно у них есть.
Он кивает в сторону двери, его глаза нежно смотрят на Чимина, и он лениво улыбается.
- Наверное, нам пора домой.
- Да, - Чимин наблюдает за тянущимся к двери Юнги, его низко опущенной головой и
покрасневшими щеками, ослеплённого смущением, немного волнением и радостью, и сам начинает чувствовать себя невероятно уверенно в том, что всё будет хорошо. - Пошли домой.
Тэхён не думал, что, встречаясь с Чонгуком официально, что-либо из того, что они делали прежде, изменится. Он думал, что уже успокоился и спрятал свои желания, ведь они уже делали многое из того, что делают нормальные пары, и предположил, что, возможно, отличаться всё будет не сильно.
Однако теперь он понимает, что был неправ.
Теперь ему разрешено делать то, что он не смел прежде. Теперь меньше ограничений и вопросов вроде: «Это нормально?» или «Ты уверен?».
Всё происходит невольно и естественно; это проявляется в мелочах: переплетенные руки, совместные прогулки, покупка друг другу кофе или каких-то милостей; поцелуи стали увереннее и чаще, мягкие, медленные и полные наслаждения, и постепенно Чонгук расковывается для прикосновений, не замирая каждый раз, когда Тэхён трогает его, но при этом всё так же тая.
Теперь Тэхён может подкрасться к Чонгуку сзади и обнять, не получив при этом от младшего недовольный взгляд, а даже совсем наоборот.
Регулярные встречи после занятий удвоились встречами между пар, и даже если это только на десять минут, Тэхён ловит любой момент побыть с Чонгуком. Ему кажется, он усовершенствовал практику переноса своего саксофона в спринте через весь кампус. Если захочет, теперь может без проблем присоединиться к легкоатлетической команде.
Тэхён постепенно становится человеком, которого раньше он сдерживал. Он всегда думал, что люди в отношениях преувеличивали свои чувства в попытке представиться в выгодном свете перед остальными, но теперь он понимает, что это не так.
Бессонница Чонгука постепенно начинает отступать, не полностью, но улучшения видны. Ему всё ещё трудно засыпать, и в течение таких бессонных ночей Тэхён чувствует себя до безумия беспомощным, однако всё же чаще бывают и другие ночи, когда ему удаётся помочь и всё исправить. Чонгук говорит, что, возможно, это из-за того, что теперь он полностью доверяет ему и чувствует себя в безопасности именно рядом с ним, нежели без него, и эти слова заставляют сердце Тэхёна таять.
Тэхён был в нескольких отношениях прежде, но никогда не чувствовал подобных эмоций. Возможно, потому что они также соседи по комнате и всегда вместе. Или, возможно, потому что Чимин снова съехался с Юнги, и теперь он тратил всё своё свободное время только на Чонгука. Чем больше времени он проводил с младшим, тем сильнее становились его чувства, даже если ему казалось, что это невозможно.
Каждый раз, когда они расставались, он не мог не вести себя и думать как обученный щенок, ждущий прихода домой своего хозяина. Даже если они разлучались всего на час, чтобы пойти на занятия, Тэхёну казалось, будто это были года, и каждый раз приходилось чуть ли не физически выбивать из себя желание вернуться к Чонгуку.
Когда они не вместе, он постоянно отправляет ему сообщения, даже если это что-то столь простое, вроде «Я потерял свой карандаш» и снепчата с грустным лицом.
Тэхён знает, что Чонгук не особо любит социальные сети, по факту, он вообще думал, что Чонгук пользуется телефоном только ради видеоигр, но постепенно сам младший начинает привыкать к чему-то большему, нежели стрелять в зомби.
Он всегда отвечает на сообщения Тэхёна, даже если это часом позже, даже если это простое «ок». Чонгук отказывается использовать эмоджи, и большинство его сообщений короткие и простые, но они есть.
Порой в хорошие дни он даже отправляет свои фотографии. Либо какое-нибудь фото в зеркале танцкласса, либо селфи своего скучающего на паре лица. Чонгук не отвечает на его снепы, но Тэхён вполне себе уверен, что лишь потому, что не знает, как работает приложение: младший постоянно скриншотит его рожицы и фото, очевидно не зная, что Тэхён получит об этом уведомление; иначе бы он так не делал.
Однажды Тэхён в шутку поставил себя на заставку телефона Чонгука. Это было безумное селфи его максимально приближенного лица с какой-то скорченной рожицей, но Чонгук на удивление его не
меняет. Даже когда Тэхён сам его об этом попросил после того, как Намджун взял телефон младшего, чтобы посмотреть время, и тут же его бросил обратно, испугавшись, а после ещё долго смеясь.
Он понял, что точки возврата нет, когда директор Шин подошел к нему после занятия и пригласил выступить на его концерте, и первое, о чём Тэхён подумал - он не может дождаться, чтобы рассказать об этом Чонгуку.
Именно поэтому, вместо того, чтобы остаться в аудитории, где его одногруппники предложили отпраздновать эту новость, он мчится к месту их встречи.
Как только Чонгук появляется в поле зрения, его сердце начинает сходить с ума, громко и взволнованно отбивая о грудь. Его тело покалывает теплотой от кончиков пальцев до середины груди, и это не только потому, что он бежал.
Улыбка естественно растягивается на его лице.
Чонгук прислонён к стене, а его лицо привычно спрятано в телефоне. На нём одна из его бини, та, что купил ему Тэхён, и простая серая рубашка с чёрными джинсами. Он одет просто, но для Тэхёна он модель прямо с обложки журнала Vogue.
Удивительно, что, неважно, сколько раз Тэхён уже видел младшего, его сердце до сих пор делает кульбит.
- Чонгук, - лучезарно кричит он.
Прямо в момент, когда Чонгук поднимает голову и отступает от стены, Тэхён бросается ему на шею и чуть ли не утягивает их обоих прямо на землю.
Руки Чонгука автоматически обнимают его за талию, его телефон падает на траву, а сам парень пытается отступить, чтобы хоть как-то удержать их на месте, но Тэхён даже не сдвигается с места.
- Тэ, что, чёрт возьми...
- Подними меня и покружи! - взволнованно требует Тэхён.
Чонгук даже не подвергает эту просьбу сомнению и надежно обнимает Тэхёна за талию, прежде чем поднять его от земли и повернуть полные триста шестьдесят градусов, игнорируя проходящих мимо людей и их взгляды.
Тэхён восхищенно визжит и крепче обнимает Чонгука за шею, а его щёки уже начинают болеть от улыбки. Даже когда он чувствует, как его ноги снова касаются земли, он всё равно не разделяет объятия и лишь плотнее цепляется за младшего.
- Что с тобой? - хихикает Чонгук, расслабляясь и сцепляя руки на пояснице Тэхёна, чтобы держать его более нежно.
- Это было победное вращение! - объявляет Тэхён. Он немного отступает, не полностью, но достаточно, чтобы хорошо видеть своего парня.
- Мне кажется, тут не обойтись без деталей, детка, - Чонгук весело качает головой, в процессе немного задевая Тэхёна носом.
От предвкушения Тэхён шевелит пальцами ног и тут же нетерпеливо выдаёт подготовленные слова.
- Угадай, кого пригласили выступить на ежегодном концерте директора Шина?
Чонгук резко втягивает воздух, и его глаза расширяются, некоторое время моргая и недоверчиво смотря на старшего. Он ничего не говорит, удивлённо приоткрывает губы и чуть ли не дышит.
Улыбка Тэхёна дёргается.
- М-м, на случай, если ты не догадался: это был я!
Чонгук выпрыгивает из своего транса и медленно приходит в себя, как после сна. Он аккуратно берёт лицо Тэхёна в свои руки и смотрит на него всё ещё дикими от удивления и энтузиазма глазами.
- Это потрясающе! Ты потрясающий. Как... я слышал, это почти невозможно.
От такого комплимента Тэхён довольно дергает головой и улыбается ещё ярче прежнего.
- Да я и сам не знаю, - тараторит он. - Он сказал, что ему нравится мой стиль и что он уникальный. Я не знаю, что это значит, но это так!
Чонгук сдавленно смеётся и наклоняется вперёд, чтобы оставить на губах Тэхёна короткий поцелуй. Тэхён хихикает в губы Чонгука, а затем целует его уже взаправду.
Как обычно, он тает в Чонгуке, поцелуи младшего как будто переносят его в другой мир и обеляют разум, заставляя забыть всё, кроме высокого чувства, которое наполняло его. Он зарывается пальцами в волосы Чонгука, пока тот переплетает их языки и только долго после разрывает поцелуй, утыкаясь носом куда-то в подбородок Тэхёна.
- Я думаю, пока достаточно. Люди смотрят.
Тэхён немного дуется, заставляя младшего фыркнуть, и затем наклоняется и снова целует его.
Его честно не волнует, смотрят ли люди, и совершенно не заботит, что думают другие. Он не помнит, когда в последний раз был настолько счастлив, и какие-то незнакомцы этого не изменят.
- Это день моей победы, разве я не могу отпраздновать? - ворчит Тэхён. Чонгук отстраняется из объятия, внезапно что-то осознавая.
- Хочешь отпраздновать? Я отведу тебя в любой ресторан, какой только захочешь, или, может, в кино, или, возможно, караоке, я приглашу остальных, если хочешь, - как же быстро он болтает.
Тэхён наблюдает за своим парнем, и на душе невозможно теплеет. Он не может не взять того за руку. Время от времени Тэхён удивляется, как по-разному Чонгук мог себя вести, и задается вопросом, какие другие стороны младшего он ещё не увидел. Тэхён не может дождаться узнать о них.
- Успокойся, я пошутил.
Чонгук злится, а Тэхён смеётся. Его парень - один большой мягкий комок, и он чувствует себя поистине глупым за то, что считал его пугающим.
- Мне не нужны торжества. Я просто хочу провести время с тобой. Просто мы вдвоём.
- Хорошо, - говорит Чонгук, гладя большим пальцем ладонь Тэхёна. - Только мы вдвоём.
Чонгук предлагает сводить его в дорогой корейский ресторан где-нибудь на севере города, где ярко сияют огни и дороги шумят автомобилями и движущимися людьми. Это место, в которое Тэхён так любит ходить, ведь там невозможно почувствовать себя одиноким или скучающим, однако он прекрасно знает, что, как и любой типичный студент, Чонгук не может позволить себе раскидываться деньгами, поэтому совершенно не хочет, чтобы младший тратился на него, так что предлагает просто пикник прямо в кампусе, где есть, по крайней мере, бесплатный Wi-Fi.
- Ты уверен, что это безопасно? - спрашивает Тэхён, с тревогой кусая губу, пока его парень вылезает из окна танцевальной студии.
После того, как Тэхён предложил пикник, Чонгук оживленно заявил, что знает просто невероятное место. Тэхён ждал какое-нибудь тихое местечко в парке или во внутреннем дворе, где они зависали каждый день; но не описать словами, как он был удивлен, когда Чонгук привёл его в студию и начал вылезать прямо из окна.
Чонгук заявляет, что вид с крыши просто потрясающий, а Тэхён просто не хочет упасть и разбиться.
Младший на это что-то бормочет, но Тэхён не может понять, потому что Чонгук держит между зубов небольшую корзинку с едой.
- Мы умрём, - шепчет Тэхён.
Чонгук закатывает глаза и забирает корзину изо рта, закидывая её куда-то наверх, где Тэхён не видит.
- Мы не умрём.
- Я правда не могу умереть, Чонгук, - продолжает Тэхён и издаёт пораженный вопль, наблюдая, как Чонгук перебрасывает ноги через оконную раму к хлипкой лестнице, ведущей на крышу многоэтажного здания. - Я не могу умереть, пока не выступлю на концерте.
- Только до тех пор?
- Только до тех пор.
Чонгук фыркает и протягивает руку.
- Мы будем в порядке. Мы с Юнги-хёном постоянно так делаем.
С поднятой бровью Тэхён осторожно смотрит на чужую руку и пятится назад.
- Доверься мне, - просит Чонгук, и Тэхён поднимает голову, встречая успокаивающий взгляд младшего, теплые коричневые глаза, и страх медленно тает, как будто он попал под какие-то чары.
Напряженный взгляд Тэхёна смягчается, и он принимает руку Чонгука. Он делает первый шаг, чтобы перелезть через окно, вцепляясь стальной хваткой в чужую ладонь, и плотно жмурится, наконец перешагивая через подоконник и тут же кидаясь на шею Чонгука, цепляясь за него, как за ниточку жизни.
Тэхён слышит тихое хихиканье и чувствует губы на своём лбу.
- Тебе придётся открыть глаза, чтобы залезть наверх.
Тяжело вздохнув, Тэхён медленно открывает глаза, стараясь не смотреть вниз. В руках Чонгука он чувствует себя в безопасности и не хочет никуда перемещаться ни на единый дюйм.
- Знаешь, мы можем просто провести наш пикник прямо здесь.
Чонгук опускает вниз взгляд и поднимает бровь. Тэхён всё так же цепляется за него, как за спасательный круг, стараясь не думать о том, какая хрупкая пожарная лестница под их ногами. На расстоянии всего в пару футов от края крыши.
- Здесь?
- Мне тут нормально.
- На крыше будет безопаснее. Гарантирую, - говорит Чонгук в висок Тэхёна, и гладкий голос помогает тому успокоиться.
- Не отпускай меня, - просит Тэхён, медленно двигая вторую ногу через окно.
- Нет, я тебя сброшу с крыши.
Тэхён застывает и ставит ногу обратно на пол студии, злобно смотря на своего парня.
- Чонгук, - предупреждает он, а названный смеётся и сильнее обнимает старшего, уже готового вернуться назад в помещение.
- Понял-понял, - заверяет Чонгук, и Тэхён резко выдыхает. Он неуверенно смотрит на второго, и Чонгук утешительно сжимает его талию, чтобы хоть как-то заставить его перемещаться снова.
Спустя несколько минут уговоров и десятка обещаний, Тэхён наконец-то полностью залазит на пожарную лестницу.
Он стоит в стойке смирно с ногами по ширине плеч и расставленными руками, пытаясь сохранить равновесие, и если бы кто-то сейчас посмотрел на него из окна соседнего здания, определенно бы подумал, что у Тэхёна что-то не так с головой.
- Отлично, я здесь, - с ужасом сам себе шепчет Тэхён, резко кидая взгляд на крышу и вычисляя миллионы возможных сценариев, которые могли бы закончиться его падением.
Стоящий сзади Чонгук тихо усмехается и аккуратно притягивает Тэхёна вплотную к себе, кладя подбородок ему на плечо, а затем резко дергая его себе на грудь, заставляя того испуганно взвизгнуть.
- Сейчас мы сделаем пару шагов, хорошо?
- Нет, - в панике шипит Тэхён, автоматически накрывая руки Чонгука на своём животе своими ладонями.
Чонгук снова смеется, и Тэхён спиной чувствует, как дрожит его грудь и быстро бьётся сердце.
- Доверься мне, - повторяет Чонгук, на этот раз шёпотом и настолько близко к уху Тэхёна, что даже немного задевает его зубами.
Старший закрывает глаза, и лихорадочный холод пробегает по его позвоночнику. Он хочет растаять в прикосновениях Чонгука, но вспоминает, что стоит на краю крыши, и напрягается снова, тут же мысленно отчитывая себя за то, что так просто отвлёкся.
- Ты со мной?
Тэхён немного недовольно поворачивает голову в сторону, ловит пристальный, но удивительно мягкий взгляд Чонгука, и забывает, как дышать.
Получив короткий кивок, Чонгук двигается назад, почти таща Тэхёна за собой.
- Чонгук! - вопит Тэхён. Он не видит, куда они двигаются, но Чонгук держит его так крепко, что даже не пошевелиться. Тем не менее, снова дышать старший начинает, только когда его ноги касаются кровли крыши.
Как только они оказываются на середине крыши, на достаточно безопасном расстоянии от края, Тэхён выдыхает из лёгких весь воздух и позволяет себе, словно желе, расслабиться в руках Чонгука.
- Всё же не так плохо, как оно казалось? - бормочет Чонгук, зарываясь носом куда-то в шею Тэхёна и давая сердцу старшего новый повод отбить чечётку.
Тэхён дергает шеей и заявляет:
- Да мне вообще и страшно не было.
- М-м, ага.
Ответный аргумент умирает на кончике его языка, а дыхание цепенеет, когда Чонгук просто начинает оставлять на его шее мягкие поцелуи.
Как только младший доходит до места за ухом, он отстраняется, и Тэхён тут же протестующе возмущается. Он разворачивается на пятках и тянется за своим поцелуем, но Чонгук лишь прикладывает палец к его надутым губам.
- Сначала поесть, - он усмехается и отходит от своего недовольного таким поворотом парня, чтобы поднять их небольшую корзинку для пикника.
Тэхён следует за ним как потерянный щенок.
- То есть после еды можно? - пропевает он.
Хотя Чонгук и повернут к нему спиной, старший может сказать, что тот улыбается.
- Всё, что захочешь.
Тэхён ликующе улыбается и наконец-то разворачивается к виду, о котором так говорил Чонгук.
Теперь, когда дрожать от страха смерти было не нужно, Тэхён понимает, почему Чонгук и Юнги так часто приходят сюда.
Перед ним открывается вид на всё: с почти что высоты птичьего полёта студенты на территории кампуса выглядят маленькими муравьями, копошащимися и бегущими по своим делам, подчеркивая безумный образ жизни, что так знаком Тэхёну; виден город и его огни, которые освещают небо даже в темнеющий вечер; а река Хан простирается через весь город и уходит куда-то за горизонт его взгляда.
- Ничего себе, - благоговейно выдыхает Тэхён. - Так вот что видит Бог?
Где-то рядом фыркает Чонгук, но старший его игнорирует и раздражённо поднимает нос в воздух. Тэхён ещё немного смотрит на открывающийся перед ним вид, наблюдая за крошечными людьми и проезжающими мимо автомобилями, когда Чонгук нарушает молчание.
- Всю ночь собираешься там стоять?
Тэхён закатывает глаза и разворачивается, видя сидящего на пледе Чонгука, уже разворачивающего фольгу с продуктов в корзинке. От такого приятного вида сердце Тэхёна вздрагивает, и он тут же подходит к пледу, опускаясь на колени и с волнением следя за всем, что делает младший.
- Что сегодня в меню, шеф?
Чонгук поправляет свою бини и делает важный вид.
- Невероятный сэндвич с индейкой высшего качества и фрукты, недавно украденные из холодильника Сокджин-хёна.
- Ах, превосходно, белиссимо! - восклицает Тэхён, звучно целуя кончики своих пальцев.
Чонгук не отвечает, но улыбка весело играет на его губах, когда он вручает Тэхёну сэндвич. Тот любезно берёт его и распутывает фольгу.
- Вопрос, - говорит Чонгук, кусая свой сэндвич, и Тэхён кивает ему продолжать. - Когда будет концерт?
С полным ртом еды Тэхён резко вдыхает и давится, а затем тут же выдыхает обратно, пытаясь не задохнуться. Ему не выдаётся шанс ответить, прежде чем его накрывает приступ кашля. Совершенно не беспокоясь, Чонгук вручает ему бутылку воды, будто он уже привык к такому и был заранее подготовлен.
Тэхён быстро делает огромный глоток, а затем втягивает через рот воздух. Ещё минуту он приходит в себя и возвращает своему лицу привычный цвет. Чонгук всё это время терпеливо ждёт, молча жуя свой сандвич.
- Иисусе, разве я не говорил?
Чонгук весело качает головой и сквозь улыбку делает новый укус.
- О, прости, - злится на себя Тэхён, потирая глаз. - Двадцатого мая.
Чонгук замирает на середине укуса, и всего за несколько секунд его поведение полностью меняется. Всё его тело напрягается, а глаза темнеют и, Тэхён может поклясться, становятся жёстче. Кровь явно отливает от его лица, когда он сглатывает, делая его серым, почти зеленым. Он опускает сэндвич на согнутые колени, чтобы скрыть дрожащие пальцы.
Тэхён это немедленно замечает и также прекращает есть.
- Всё в порядке?
Чонгук начинает играть с фольгой - ясный знак, что он волнуется.
- М-м, да, всё хорошо, - заверяет он, но при этом его голос дрожит и опускается, а взгляд уходит в сторону, будто боясь посмотреть на старшего.
Тэхён хмурится.
- Что-то не так.
Чонгук вздрагивает и безуспешно пытается сохранить привычное выражение лица.
- Нет, нет.
- Чонгук, - говорит Тэхён с предупреждением в голосе. - Я не идиот. Я сказал что-то не так?
Тэхёну не нравится, как быстро изменилось у младшего настроение, и он пытается вспомнить всё, что говорил, но совершенно не может понять, что было не так. Все шло так хорошо, и, наверное, будет легче, если он просто пропустит это, но ему также не нравится, что его парень из-за чего-то расстроен и не хочет говорить ему об этом.
Чонгук поднимает голову и пытается улыбнуться, но выходит скорее какая-то гримаса, и у Тэхёна в животе всё стягивает в тугой узел.
- Нет, ты ничего не сделал. Всё хорошо, правда.
Тэхён неодобрительно смотрит на него, сжимая губы в тонкую линию и практически впиваясь зубами в верхнюю губу. Чонгук вздыхает и протягивает руку, от которой Тэхён тут же отшатывается.
Младший опускает руку и нахмуренно смотрит на парня.
- Ты расстроился из-за меня.
- Нет, я просто хочу знать, что случилось, - серьёзно отвечает Тэхён.
- Если ты не сможешь прийти, я всё прекрасно понимаю. Просто скажи, почему.
Он честно хочет, чтобы Чонгук пришёл. Он знает, что присутствие младшего поможет ему совладать с нервами, но пусть Чонгук лучше не придёт, лишь бы не был так расстроен.
Чонгук берет руку Тэхёна в свою, и его глаза такие нежные, что на этот раз Тэхён не отшатывается, но хмурый взгляд всё равно остаётся на его лице. Тогда Чонгук свободной рукой убирает всё, что лежит между ними, и притягивает Тэхёна ближе, пока они не оказываются аккурат друг перед другом, а ноги Тэхёна не ложатся с обеих сторон его тела, пока сам старший сидит у него на коленях.
- Тэ, я приду, - твёрдо говорит Чонгук. - Ничего не помешает мне прийти.
Резко выдохнув и надув нижнюю губу, Тэхён смотрит вниз на их переплетенные пальцы. Слова утешительны, но ему самому хочется успокоить Чонгука.
- Эй, - шепчет младший, аккуратно кладя свободную руку на щёку Тэхёна, чтобы тот посмотрел на него. - Это твой день, не грусти.
Тэхён закусывает губу и с беспокойством смотрит на второго.
- Ты в порядке?
Чонгук кивает, нежно смотрит на него и мягко гладит его щёку большим пальцем. Наконец вздохнув, Тэхён расслабляется и чуть-чуть поворачивает голову, чтобы оставить на ладони Чонгука поцелуй.
- Хорошо, я в порядке.
Уголки губ Чонгука приподнимаются, а сам он опускает руку.
- Теперь поешь, тебе понадобится очень много сил, а то рухнешь в обморок перед выступлением. Тэхён без всякого раздражения фыркает, и его сердце снова начинает греть грудь.
- Я уже вижу «Звездное падение студента Ким Тэхёна из-за громадного стресса», - дразнится он, размашистым жестом изображая заголовки.
Чонгук хихикает, и Тэхён ярко улыбается, возвращая прежнее настроение на место.
Свой маленький спор они забывают довольно быстро, как, в конечном счете, они забывают и пикник.
Теперь Тэхён лежит под боком у Чонгука, который задумчиво рассматривает звезды и медленно моргает, будто сейчас он мыслями где-то далеко. Старший интерес к звёздам теряет довольно быстро и находит другой источник развлечений на сосредоточенной реакции Чона, начиная кормить его виноградом, что тот украл из холодильника Сокджина.
- Иу, - театрально вздрагивает Чонгук, отплевываясь и корча лицо, явно не наслаждаясь вкусом.
- Они скисли?
Тэхён кивает и суёт новую виноградинку в рот своего парня.
- Ты такой ребенок.
Чонгук корчит новую рожицу, и Тэхён снова заливается смехом, взвизгивая, когда младший зажимает его в руках и перекатывается на него.
- Почему он такой кислый?
Тэхён игриво морщит губы и хлопает глазами.
- Дашь мне попробовать?
Взгляд Чонгука опускается на его губы, и затем он фыркает, отводя взгляд, и подталкивает парня локтём.
- Не могу поверить, что ты сказал это.
- Ты такой злюка.
- Ты такой противный.
Тэхён недовольно морщит нос и наклоняется, мягко кусая Чонгука за ухо и быстро отстраняясь, когда тот вскрикивает.
Рука Чонгука тут же касается уха, и парень почти задыхается, прежде чем кинуть на старшего резкий взгляд. Тэхён невинно улыбается.
- Ты сказал, что поцелуешь меня после того, как мы поедим. Мы поели.
- И поэтому ты укусил меня?
Улыбка Тэхёна угрюмо исчезает, и Чонгук хихикает, немедленно заставляя второго чувствовать себя лучше.
Тогда Чонгук перекатывается на бок и наклоняется, чтобы сцеловать всю угрюмость с лица своего парня, это работает, потому что Тэхён не может сопротивляться улыбке. Он закрывает глаза и сжимает рубашку Чонгука, грея немного замёрзшие пальцы о тёплое тело.
Их губы двигаются в унисон, медленно и нежно. Чонгук водит носом по носу Тэхёна, наслаждаясь чужими мягкими губами и их невероятным вкусом. С тех пор, как они начали встречаться, они не разделили, кажется, ни одного горячего поцелуя, чтобы Чимин при этом их не прервал, но теперь Тэхёна это не волнует - любой поцелуй Чонгука заставлял его поджимать на ногах пальцы.
Теперь Чонгук углубляет поцелуй и открывает его рот, умело и столь же легко, как прежде, зная губы Тэхёна, как будто они его собственные. Он аккуратно берет лицо Тэхёна в руки, не прекращая целовать. Его язык поглаживает самые чувствительные места во рту Тэхёна: нёбо, дёсны за нижними зубами и сам язык.
Тэхён почти тает в нём и не может остановиться. Он крепко сжимает воротник рубашки Чонгука и позволяет себе забыться, отдаться и раствориться в желании. Чонгук слегка кусает его губу, посылая дикую дрожь по чужому телу и выбивая мягкий скулёж; стон - последняя соломинка для терпения Чонгука, и внезапно Тэхён оказывается на спине с младшим прямо над собой.
Руки Чонгука подперты с обеих сторон лица старшего, и он легко поддерживает свой вес над ним, но Тэхёну мало, ему нужно, чтобы было ближе, поэтому за рубашку тянет парня на себя, почти заставляя лечь сверху.
Чонгук ловит его сигнал и опускается ниже, временно разъединяя их губы, чтобы изменить угол и поцеловать ещё приятнее и лучше. Тэхён ведёт руками от рубашки Чонгука до головы, чтобы сжать волосы, но когда понимает, что на том всё ещё надета шапка, то кладёт ладонь на сильную шею, ничем не уступающую другим частям тела. Их поцелуй кажется вечным: то мягким, словно прикосновение пера, то жёстким и ненасытным.
Тэхён не знает, когда или как поцелуй стал настолько горячим, но внезапно без него он не понимает, как можно вообще жить.
Головокружение затопляет его, но он всё равно не отстраняется, слишком зависимый от вкуса и тепла губ Чонгука. Тэхён тихо выдыхает в рот младшего, и последний это замечает, тут же отстраняясь сам и давая парню сделать глоток воздуха.
Он целует уголок рта Тэхёна, прежде чем потянуться вниз к его подбородку и ниже, к жгущей огнём груди.
И затем обоих пугает вибрация из кармана Тэхёна, заставляя Чонгука прикусить ключицу парня и недовольно простонать. Чонгук рычит ему куда-то в шею, и Тэхён ему сочувствует.
Почему их вечно прерывают?
- Чонгук, - запинается Тэхён, выдыхая куда-то в макушку Чонгука, который настойчиво отказывался останавливаться. - Чонгук, у меня телефон...
Чонгук заставляет его замолчать другим поцелуем, грубым, горячим и неконтролируемым, с отчаянием разделяя чужие губы своим языком. Тэхён, конечно же, впускает его без сопротивления, больше не заглушая свои стоны.
Разум Тэхёна погружается в туман, и его руки находят свой путь к поясу Чонгука, пытаясь расстегнуть его, полностью игнорируя то, что сейчас они находятся на крыше высокого здания, открытой для всех глаз.
Однако ему не выдаётся шанс снять его, потому что раздаётся новое оповещение, и его руки вздрагивают. Тэхён разрывает их поцелуй, дыша быстро и неровно, ловя распухшими губами чужое теплое дыхание.
Его руки перемещаются от пояса Чонгука до собственного, дрожа и пытаясь отыскать в кармане телефон, чтобы поскорее выключить его. В это время Чонгук нетерпеливо ведёт рукой к заднице Тэхёна, просовывает ладонь в задний карман, заставляя старшего вздрогнуть и вытаскивая оттуда телефон.
Как только Тэхён берет свой мобильник, Чонгук снова нападает на его шею, оставляя новые засосы на чувствительной коже. Глаза Тэхёна закатываются назад, и ему приходится насильно задушить стоны, которые угрожают вырваться из его рта, чтобы вчитаться в написанное на экране; что почти невозможно, поскольку мозг полностью занят чувством удовольствия и губами Чонгука.
С секунду он полностью игнорирует телефон в своей руке, используя другую, чтобы сбросить бини Чонгука с головы и зарыться в его волосы, пока тот языком ведёт линию к его кадыку.
Однако затем телефон снова вибрирует, и Тэхён вынуждает себя сосредоточиться, крепко схватившись за волосы Чонгука, чтобы вернуться к реальности и здравомыслию. Его глазам приходится привыкнуть к яркому свету от экрана, когда он включает его и видит три новых сообщения от одногруппника.
Эй, слышал хорошие новости! Давай скорее к нам на барбекю! Ты не можешь пропустить собственную вечеринку!
Здесь парень по имени Чимин, и он говорит тебе быстрее тащить сюда свою задницу.
Тэхён немедленно пугается самой идеи уйти, желая не иначе как остаться здесь с Чонгуком, но он не может просто оставить всех своих друзей и одногруппников. Это противоречивое чувство усиливается, когда Чонгук начинает вылизывать его особенно чувствительный участок шеи, который будто был связан со всем остальным его телом. Конечности Тэхёна слабеют, и он опускает телефон.
Он стонет и наклоняется, ища контакта. Всё тело болит и расслаблено одновременно, Тэхён слегка прижимается к плечам Чонгука, и тот немедленно убирает свои губы и поднимает голову, чтобы встревоженно посмотреть на него.
- Всё в порядке? - бормочет Чонгук, его губы красные и распухшие, и Тэхён едва сдерживается, чтобы не наброситься на них.
Тэхён вздыхает от сожаления и хриплым голосом произносит:
- Мои одногруппники устроили мне вечеринку.
Чонгук моргает, облизывает губы и поднимает бровь над затуманенными глазами.
- Сейчас?
Тэхён торжественно кивает.
Чонгук глубоко вздыхает, отдышавшись, и сползает с Тэхёна, поднимая его самого в процессе.
- Знаешь, большинство людей были бы рады, что их друзья устраивают в их честь праздник.
- Я не хочу идти, - жалуется Тэхён. Он хочет остаться с Чонгуком и только Чонгуком. Чонгук мягко целует его и быстро отстраняется, прежде чем Тэхён снова вцепится в него.
- Ты не должен идти, если не хочешь.
- Там Чимин.
- Хорошо, не бери в голову, да, ты идёшь, - немедленно говорит Чонгук, и Тэхён игриво бьёт его по плечу.
Чонгук хихикает и берет свою бини, что Тэхён скинул, и надевает её на свои взлохмаченные волосы, любезно растрёпанные старшим.
- Я пойду с тобой, если так тебе будет комфортнее.
- О, нет, ты безоговорочно идёшь со мной, - отвечает Тэхён, гладя на шее свежие засосы. - У тебя нет выбора, - дразнит он.
Чонгук закатывает глаза и поднимается на ноги.
- Ну, тогда пошли.
Он протягивает руку и с лёгкостью поднимает Тэхёна. Старший ладонью вытирает губы и капельки слюны, вздрагивая от приятных ощущений.
- Пиши своему другу, что мы опоздаем на полчаса, - говорит Чонгук. Тэхён берет мобильник и хмурится, разблокировав его.
- Тут же идти всего пару минут.
- Да, - ухмыляется Чонгук, - но, как минимум, минут двадцать мы только будем снимать тебя с крыши.