Искупление

Стоило Реджине развернуться и уйти, как мягкий, тёплый свет из кафе будто мгновенно стал резче и холоднее. С тех пор, как Эмма вернулась из портала, она чувствовала себя переполненной любовью, нежностью и умиротворением, но одного взгляда на лицо Реджины, когда та поняла, что натворила Эмма, хватило, чтобы пробка выскочила, и всё счастье внутри улетучилось, оставив после себя лишь холод и опустошение. – Эмма? Мэри-Маргарет коснулась её свободной рукой, второй она прижимала Нила к груди. Эмма развернулась лицом к матери и увидела в её глазах то же отчаяние, что чувствовала сама. Сама того не желая, она снова умудрилась разрушить «долго и счастливо» Реджины.

Мелькнула мысль кинуться за ней, но что она ей скажет? Прости, что не дала тебе убить Мэриан? Это будет ложь, и Реджина это поймёт.
Генри выскочил из уборной и растерянно огляделся:
– А где мама?
Эмма открыла было рот, но, когда сын заметил Робина с его воссоединённой семьёй, не нашла в себе силы ответить. Я разрушила жизнь твоей матери. Снова.
– Мне нужно подышать свежим воздухом, – пробормотала она и выскочила из кафе, чьи стены будто начали давить со всех сторон.
Она остановилась на улице, когда дверь захлопнулась за спиной. Тяжело опустилась на стул возле столика, за которым они всего час назад целовались с Крюком. Но теперь от эйфории после этих поцелуев не осталось и следа; у Реджины было такое лицо, что её будто ведром ледяной воды окатили.
Только Реджина могла заставить её чувствовать себя дерьмово из-за того, что спасла чью-то жизнь. Но она же права! Эмма ведь не виновата, что Реджина в своей прежней жизни была кровожадной психопаткой!
Только от этого напоминания легче не становится – грудь всё равно будто тисками сжимает, когда перед глазами встаёт опустошенное лицо Реджины, когда та поняла, что Эмма натворила. Свон сидела, обхватив голову руками, пока не поняла, что лицо стало мокрым от слёз.
Даже не задумываясь над тем, что делает, она встала и направилась к Миффлин Стрит.

                              ***

-А ты ещё что здесь делаешь? – поинтересовалась Тинкербелл таким ядовитым голосом, что Эмма отшатнулась.
– Я у тебя то же самое могу спросить, – огрызнулась Свон. Ей никогда не нравилась Тинкербелл и её вечное нытьё по поводу утраченных крыльев. А на что ещё она рассчитывала, когда связалась с Реджиной?
Тинкербелл вышла на порог особняка и прикрыла за собой дверь.
– Ты разве недостаточно вреда причинила за один вечер?
Ну всё. Эмма не намерена терзаться чувством вины из-за того, что спасла этой дамочке жизнь, мать вашу!
– Так, послушай сюда, феечка! Не знаю, что она там тебе наговорила, но Реджина собиралась убить невинную женщину за то, что та помогла моей матери. Мне очень жаль, что так получилось с её кавалером, и я пришла сюда извиниться, но даже не пытайся выставить меня виноватой за то, что я спасла человеку жизнь.
На Тинкербелл, это, кажется, не произвело впечатления.
– Ты не спасла ей жизнь, ты, по сути, вернула её из мёртвых! Чего ты вообще вмешалась в прошлое? Ты хоть понимаешь, сколько вреда могла причинить?
После такого тяжёлого дня, и учитывая, что у Эммы теперь больше опыта по части путешествий во времени, чем у кого бы то ни было, от этой лекции она только взвилась ещё больше.
– Я всего лишь провела несколько дней, пытаясь исправить изменения в прошлом, так что у меня, пожалуй, побольше представлений о путешествии во времени, чем у тебя! Она не влияла на временную линию прямым образом, откуда мне было знать, что она покойная жена Реджининого мужика? И, кстати говоря, мы наоборот пытались спасти временную линию, забрав её с собой сюда!
По-видимому, до Тинкербелл дошло, что, если и дальше напускать на себя этот вид превосходства, делу это не поможет, поэтому она спустилась и теперь была на одном уровне с Эммой, которая теперь смотрела на неё сверху вниз.
– Послушай, Эмма. Я знаю, что тебе кажется, что ты поступила правильно, но эта женщина была мертва. Ты говоришь, что её спасение не повлияло на ход времени, но на самом деле имеешь в виду, что оно не повлияло на ход твоего времени. Ты бы стала её спасать, если бы этим помешала воссоединиться своим родителям? А если бы вы оказались в другой временной точке? Ты бы помешала Реджине убить твоего деда? Нет, конечно, потому что тогда твои родители не встретились бы! Всё это – чушь, которой ты утешаешь себя, считая, что якобы поступаешь по совести, спасаешь невинных, на самом-то деле тебе просто легче так думать. Семья этой женщины годами пыталась продолжать нормально жить, двигаться по жизни дальше, а ты вот взяла и решила вмешаться в то, во что у тебя нет никакого права вмешиваться!
– То есть, ты хочешь сказать, что надо было оставить её там умирать? – произнесла Эмма в ярости.
– Да она уже была мертва! Ты хоть представляешь, сколько тысяч людей погибло, чтобы ты могла родиться? Скольких убили твоя мать и твоей отец, и все эти гномы, и волк, и все те, которые были на их стороне? С чего вдруг жизнь Мэриан более ценная, чем их?
– Мэриан была невиновна! – воскликнула Эмма, хотя слова показались ей пустыми. После всего увиденного в Сторибруке, в Зачарованном Лесу и в Неверлэнде, это слово растеряло весь свой смысл.
Тинкербелл закатила глаза и повернулась лицом к дому.
– Стой, можно мне с ней увидеться?
Тинкербелл покачала головой, не оборачиваясь.
– Она спит. Приходи завтра, хотя подозреваю, что ты – последний человек, которого она захочет увидеть.
И не успела Эмма что-то сказать, как дверь дома 108 захлопнулась у неё перед носом.

                             ***

Эмма вернулась на следующее утро в десять. Реджина всегда рано вставала, и Свон надеялась, что если застать её до работы, а не после, когда та будет не в духе, у неё будет хотя бы крошечное, но такое необходимое преимущество.
Она завернула за угол въезда, чтобы наткнуться на Тинкербелл.
– Снова ты!
– Ну ты же сама сказала мне вернуться сегодня!
Тинкербелл схватила её за локоть и потащила прочь из сада Реджины.
– Ну сказала. Но сейчас здесь Робин, и ты вряд ли захочешь им помешать.
– Блин, – Эмма выглянула из-за изгороди на особняк, но, конечно же, ничего не увидела.
Она надеялась, что это было не слишком ужасно. Робин – хороший человек. Она не особенно с ним общалась, но ведь он делал Реджину счастливой.
– Может, тебе пока лучше оставить её в покое, – Тинкербелл направилась к своему велосипеду, который был прикован цепью к фонарному столбу. По возвращении из Неверлэнда она записалась в ряды защитников окружающей среды и с тех пор пыталась «сделать Сторибрук зеленее», будто у них не было проблем более насущных, чем дыра в озоновом слое.
Какое-то время Эмма просто стояла и смотрела, как Тинкербелл отцепляет свой драгоценный велосипед, а потом, когда небольшой зелёный велик уже поехал по дороге, Свон её нагнала, осенённая идеей.
– Тинкербелл! Постой!
– Пресвятая мать Рул Горм! – выругалась фея, резко поворачивая и останавливаясь. – Ты можешь в следующий раз, ну не знаю, не пугать меня до смерти?!
– Прости, – соврала Эмма, – мне просто у тебя кое-что спросить. Теперь, когда Робин и Реджина больше не вместе, это что, значит, что она больше никогда не сможет полюбить?
Это не давало ей покоя еще с тех пор, как она поняла, что натворила. Что, если это был для Реджины последний шанс? Что, если теперь она обречена на одиночество?
Тинкербелл вздохнула.
– Нет, конечно. Любить Истинной Любовью и влюбиться в кого-то – это не одно и то же. Просто после Истинной Любви гораздо тяжелее согласиться на что-то меньшее. Думаю, именно поэтому Реджина и не подпускала никого близко после Дэниела.
Эмма кивнула, покусывая губу. В голове назрела идея.
– Ты же нашла Реджине Робина с помощью фейской пыльцы, правильно?

Тинкербелл так далеко закатила глаза, что Эмма удивилась, что ей не было больно.
– Я не находила Реджине Робина; к нему нас привела пыльца.
– Ну а до этого у неё ведь была Истинная Любовь?
Тинкербелл кивнула, приподняв брови.
– Значит, у человека не обязательно должна быть только одна Истинная Любовь?
– Для человека, у которого столько магии, ты не особенно в ней разбираешься, я смотрю?
Эмма вздохнула. Несмотря на отличия, у этой феи с Реджиной было нереально много общего, а чтение нотаций по поводу её непонимания многих вещей явно входит в число их общих интересов.
– Когда мы говорим, что кто-то нашёл свою Истинную Любовь, это значит, что этот человек от природы романтически совместим с другим человеком, что у них одинаковая предрасположенность к самой чистой и глубокой любви друг к другу. Это в нашем мире редкость, потому что почти все вступают в брак из необходимости, или за них решают родители. Задача нас, фей, – найти подходящих друг другу людей, между которыми может вспыхнуть истинная любовь, то есть они могут провести остаток жизни вместе и жить долго и счастливо. Не значит, что человеку полагается лишь одна Истинная Любовь; у каждого может быть несколько людей, с кем они совместимы.
– Но если феи помогают сводить людей вместе, почему же тогда все не находят свою Истинную Любовь?
Тинкербелл усмехнулась, и это напомнило Эмме лицо Мэри-Маргарет, когда в Зачарованном Лесу она попыталась подстрелить огра с помощью пистолета.
– Мы же не только сватовством занимаемся, Спаситель. Мы имеем дело с представителями знати, а те взамен позволяют нам добывать в их землях фейскую пыльцу. Счастливые королевские семьи – счастливые феи.
Эмма подняла брови. Вот вам и великодушные крёстные феи.
– Ты сказала, что у каждого есть не только одна Истинная Любовь? А поможешь мне найти Реджине ещё одну? Может, если я покажу ей, что это ещё не конец её счастья...
– Ты правда считаешь, что, если преподнести Реджине, женщине, которой потребовалось больше тридцати лет, чтобы встретить своего последнего подходящего партнёра, потенциальную родственную душу, она забудет, что ты только что разрушила её отношения?
Эмма расстроено вздохнула.
– Слушай, я же не говорю, что ей просто надо забить на то, что случилось, я просто хочу, чтобы она увидела, что если она рассталась с Робином, не значит, что ей теперь никогда не быть счастливой, понимаешь?
Тинкербелл покачала головой.
– Не получится. Во-первых, у меня больше нет пыльцы. Во-вторых, когда я говорила, что у каждого есть несколько людей, с которыми они совместимы, я имела в виду, что эти люди встречаются в течение всей жизни! Может, Истинная Любовь Реджины ещё не родилась, или живёт в какой-то далёкой стране, или ещё время для неё не пришло. И это если она вообще в этом мире! – она потёрла переносицу, огорчённая наивностью Эммы. – Послушай, когда я первый раз показала Робина Реджине, он тогда ещё не встретил Мэриан. А потом, раз уж она не захотела к нему подойти, он встретил другого подходящего ему человека, и в то время – хоть они с Реджиной и были совместимы – ничто между ними не могло бы случиться, потому что он уже был со своей Истинной Любовью. А теперь, когда Реджина его снова встретила, Мэриан уже вышла из игры. Но это чистое совпадение! Ну найдём мы Истинную Любовь Реджины, выпуск третий, но окажется, что она счастлива в браке с десятком детей? Тогда что?
Это было гораздо сложнее, чем Эмма первоначально думала, но она не собиралась так легко сдаваться.
– Послушай, я поняла, о чём ты, что есть много всяких факторов, и, может, это не сработает. Ну а если да? Я должна хотя бы попытаться это исправить, Тинкербелл. Пожалуйста!
Хотя взгляд феи по-прежнему оставался строгим, Эмма видела, что та смягчается. Кажется, от квеста Истинной Любви феям трудно отказаться.
– Ну ладно, если мы это сделаем, а я имею в виду «если», тогда тебе придётся достать пыльцу в монастыре. Она закрыта у Блю в кабинете, так что придётся тебе туда вломиться. Она тебе её ни за что не отдаст, если узнает, что ты собираешься вмешаться в чью-то Истинную Любовь.
Вся эта ерунда «феи решают, кто чья Истинная Любовь» уже порядком действовала Эмме на нервы, но она всё равно кивнула.
– А если я её достану, то ты мне поможешь?
Тинкербелл испустила многострадальный вздох и качнула головой.

                            ***

Эмма мягко прикрыла дверь в лофт и показала Мэри-Маргарет большой палец из-за спины Голубой феи, которая неспешно попивала свой чаёк.
– Всем добрый день, – провозгласила Свон с напускной жизнерадостностью.
– Добрый день, Эмма, – улыбнулась ей Блю.
– Я попросила Блю зайти посмотреть, может, у Нила тоже есть какая-то магия, как у тебя, – сверкнула улыбкой Мэри-Маргарет. – Подумала, хорошо бы быть начеку, если вдруг он начнёт творить беспредел.
– Боюсь, пока ещё нельзя сказать наверняка. Если он сам не начнёт ею пользоваться, но у младенцев такое случается крайне редко. Придётся подождать, пока он подрастёт, вот тогда можно будет определить.
Эмма улыбнулась Нилу и взяла его из рук матери.
– Что скажешь, малой? Ты у нас маленький колдун?
– Я, пожалуй, пойду, – Блю улыбнулась им обеим. – Нужно проконтролировать ужин в монастыре.
Эмма натянуто улыбалась, пока Мэри-Маргарет выпроваживала фею. Как только дверь за ней закрылась, мать вперилась в Эмму требовательным взглядом:
– Достала?
– Да. Я уже созвонилась с Тинкербелл, мы сегодня идём в часовую башню; оттуда весь город видно, и будет легче следовать за пыльцой.
Решение подключить Мэри-Маргарет к воплощению плана далось легче, чем раньше. Эмма чувствовала, что они стали гораздо ближе, и тот факт, что её доверие было вознаграждено, и что мать отвлекала Блю, пока она ползала на карачках по монастырю, правда многое для неё значил.
– Спасибо... мам, – слово до сих пор странно ощущалось во рту, но при виде растроганной улыбки Мэри-Маргарет казалось, что ей просто нужно к этому привыкнуть.

                              ***

–Послушай, ты точно уверена, что хочешь это сделать? Могут быть последствия, о которых потом будешь жалеть. А если окажется, что Истинная Любовь Реджины, ну не знаю, Крюк?
Эмма поморщила нос.
– Да ну тебя, давай без шуточек.
– А я и не шучу! Эмма, я познала это на своём горьком опыте. Пыльца фей – это тебе не игрушки. Ей видно всю глубину человека, самую его суть, и иногда эту информацию бывает очень непросто принять.
Эмма проигнорировала её. Тинкербелл уже десять минут кряду, с самого момента их встречи на Мэйн Стрит, бормотала о катастрофических последствиях их намерений.
– Слушай, если ты так из-за этого переживаешь, чего тогда согласилась мне помочь?
Тинкербелл с робким видом переступила с ноги на ногу.
– Мне просто как-то не по себе. Я столько лет винила Реджину в том, что со мной случилось, но я сама была в этом виновата. Я нарушила кодекс фей насчёт Истинной Любви и вмешалась, не посоветовавшись с Блю. Реджина была не готова, и я напортачила. Кто знает, если бы я не пыталась навязать ей Робина, может, она бы сама его встретила. Я просто пытаюсь загладить свою вину.

Эмму осенила мысль, что на самом деле очень легко винить Реджину за свои ошибки. Она и бровью не повела, когда Реджина в Неверлэнде рассказала, что Тинкербелл была ею недовольна, и Свон даже в голову не пришло, что, возможно, это не была целиком и полностью её вина. Она быстро сменила тему.
– Ты взяла всё, что нужно?
Тинкербелл кивнула и достала два пробника, в каждом было по волосинке.
– Один волосок Реджины – чтобы задать направление заклинанию, а один Робина – чтобы исключить его из кандидатов. Пыльца приведёт нас к ближайшей подходящей Реджине Истинной Любви, если такая имеется в нашем мире.
– Ну так вперёд, – тон Эммы будто пресекал дальнейшие возражения.
Тинкербелл, явно чувствуя, что Эмма предельно серьёзна в своих намерениях и не в настроении для нотаций или предупреждений, начала доставать из сумки всё необходимое.
– А теперь, потому что Реджины здесь нет, будет немного сложнее. Ты просто стань вон там и ничего не трогай.
– Командирша, – буркнула Эмма, но сложила руки на груди и прислонилась к дальней стене, наблюдая, как Тинкербелл что-то бормочет, размахивает руками и разбрасывает пыльцу.
Наконец, она выпрямилась и провозгласила:
– Мы готовы.
Эмма сделала шаг вперёд, чувствуя внезапную нервозность. Было так странно думать, что через несколько мгновений она увидит соулмейта Реджины. Она переглянулась с Тинкербелл и кивнула; со взмахом руки украденная пыльца и волос Реджины переплелись, медленно образуя яркий, ослепительный шар света, который повис между ними.
– А теперь что? – спросила Эмма.
– А теперь мы подождём, пока он найдёт то, что ищет, и отправимся следом, – ответила Тинкербелл.
Эмма снова посмотрела на шар, ожидая, что тот вот-вот покинет башню через разбитое стекло. Он дрогнул, потом полетел к ней и на мгновение завис над головой, после чего пролился на неё обильным потоком фейской пыльцы.