44
Особняк охуел. Не сам дом, конечно, нет, а всего лишь его присутствующие в гостиной. И все они (без исключения) таращились на Утопленника, который с вызовом смотрел на Сэма.
— Что ты сказал? — после десяти минут этих гляделок переспросила Шварц.
— Правильнее будет: на кого указал, — поправила Руся, продолжая охуевать.
— На неё, — не отрывая взгляда от поджигателя, ответил Бен и большим пальцем махнул в сторону Войт. Затем гроза всех видеоигр опустился на корточки перед Роксаной. — Так что прости, киска, но у нас ничего не выйдет.
А Геля от услышанного не могла и слова вымолвить.
Этот. Компьютерный. Гандон. Назвал. Её. Своей. Девушкой.
Он в открытую над ней издевается. Гордость Гели и так была задета вынужденным признанием, а теперь ещё и это! Шатенка со злостью сжала кулаки.
— Пиздёж… — тихо прошипела она.
— Твои слова—да, — спокойно ответил блондин, поднимаясь с корточек.
— Нет! — Войт быстро приблизилась к задроту. — Ты нагло пиздишь!
— А ты докажи, — Бен шагнул вперёд. Сейчас они стояли с Ангелиной чуть ли не вплотную. На правах автора скажу, что со стороны это выглядело мило: убийца, на полголовы возвышающийся над хрупкой девушкой, смотрелся с ней весьма гармонично.
— А что доказывать-то? — Геля злобно усмехнулась. Затем она обвела рукой всех крипи. — Никто из них не может подтвердить факт наших отношений! Так что нехер использовать меня в своих целях! Разбирайся с Роксаной САМ!
Утопленник рассмеялся.
— Опять заревновала? — он чуть склонил голову набок.
Кто-то из маньяков подавился, и скорее всего это была жующая яблоко Руся.
— В каком смысле «Опять»?! — невъехал Тоби. У Войт же от ярости щёки вспыхнули.
— Вот именно, — прошипела она, — в каком смысле «опять»?
— Во всех, в которых можно, — эльф быстро протянул руку и, откинув волосы с шеи Гели, продемонстрировал всему колхозу засос. Девушка, блякнув, отпихнула маньяка, но было поздновато: метку на плече-шее Ангелины улицезрели все.
— Это я поставил, — словно смакуя во рту шоколадку, пояснил задрот. Раздались удивлённые кряканья, Маски присвистнул.
— Но вы же типа терпеть друг друга не можете… — припоминая, пробормотал Вик.
— А мы просто свои отношения не афишируем, — повёл плечами Бен.
— Да что ж ты за пиздабол такой! — вспылила Геля. — Мы не пара!
— Пара, — отрезал блондин. — Так что можете уносить свою Роксану обратно.
И на этой фразе до многих крипи дошло, какой шанс им подвернулся. И да, на этой же фразе в гостиную явились недостающие долбаёбики маньяки, а именно: Хелен, Офф, Ната, Каге, Худи, Салли, Лью и Смеющийся. При виде своих прокси Безликий недоумённо замер, а при виде связанной рыжей вообще в осадок впал. Пришлось Вику вкратце всё объяснить своему хозяину.
— Кто встречается? — лишь услышав о внезапнообразовавшейся парочке, переспросил гуру разврата тоном «Чё, блять?».
— Эти двое? — он указал тентаклей на врагов.
— Да, они вместе! — быстро проговорила Таня, отпихивая извращенца.
— А ты-то откуда знаешь? — удивился Уилл. — Они же вроде как отношения не афишируют…
— Да нет никаких отношений! — психанула Геля.
— Я их доверенное лицо, — одновременно с ней сказала Шварц, из-за чего реплика её подруги была проигнорирована.
— Очень доверенное, — с серьёзным ебалом кивнул Бен. Некрофил с протяжным «Вот оно что…» заткнулся.
— Так что, — Танька обвела взглядом всех прокси Оффендера, — можете идти, мы вам, к счастью…гхм…к сожалению помочь не можем.
— Да, — заговорила Джейн. — Не можем. Эти двое пара скандальная, так что…
— Очень скандальная, — сделав лицо ещё серьёзней, подтвердил задрот.
— А лишние разгромы нам ни к чему… — присоединилась Кло.
— И крики, — подхватила Руся.
— И летающие стулья! — вставил Тоби.
Тут уж загалдели все, смешивая пиздёж с правдой:
— А в тот раз они нам кухню чуть не разнесли!
— Да, ты тогда своей жопой жирной всю посуду перебил…
— А какие они оба ревнивые!
— И срутся мощно.
— Пару раз друг друга едва не переубивали!
— Пару тысяч раз…
— А я помню, как случайно увидел, что они в коридоре сосались!
— Да, они ещё и спали вместе!
— В разных комнатах…
— А я их одной и той же валерьянкой поила!
— А я от них как-то всё тяжёлое и острое прятал!
— Не ты один!
— Да, но так они, в основном, не афишируют отношения.
— Угу. Хорошая пара!
— Чудесная пара!
— Прекрасные долбаёбы…
— Так, стоп, — не дав ещё одному очередному придурку высказаться, замахал руками Вик. — А почему тогда ваш гном…
— Эльф! — снова заржав, поправил Джефф. Бен захуярил в него тапочком.
— Опять моим?! — возмутилась Наташа. — Задрали!
— А хули ты швыряешься? — увернувшись, спросил недоджокер. — Я же правильно сказал!
— Действительно, — согласился Утопленник. — Тогда заебашь его в Вика.
— Да подожди, тапкометатель! — воскликнул кареглазый. — Почему ваш гно…эльф вчера чуть эту мелкую не придушил, раз они мутят?
— Мы не… — начала Геля, но Тим одёрнул её на себя.
— А у нас любовь такая, — хмыкнул недогном. — Пиздим друг друга. Так сказать, бьёт значит любит.
— Точно! — хохотнул Тикки, а Руся вдруг выкрикнула: — От ненависти до любви один шаг!
— Ваще в точку! — подтвердил Каге и в честь этой самой точки (или запятой) галантно бухнул из бутылки.
— Так что ничем мы вам не поможем, — притворно вздохнула Энн.
Ангелина со злостью, смущением и недоумением смотрела на маньяков. Что за цирк? Какого хуя её используют только чтобы выставить за дверь Роксану? Войт почему-то перевела взгляд на Сэма. На лице у того была неизвестная миру эмоция: что-то среднее между ахуеванием, недоверием и рассерженостью. Шатенке стало его жаль. А то! Пытаются так нагло навешать макароны на уши…
— Так сложилась ситуация, — оправдался Утопленник, смотря на Роксану и виновато разводя руки в стороны. — Я занят, киска. И да, — тут его голос стал металлическим, взгляд переместился на Сэма, — она тоже, — геймер указал на Гелю
— Нам-то ты это нахера говоришь? — удивился Уилл и, подхватив обвисшую мешком Рокси, покинул особняк. За ним молча и с кирпичным выражением лица вышел одноглазый. Вик всё ещё стоял в гостиной.
— Ну вот, — когда поджигатель хлопнул дверью, вздохнул брюнет. — Теперь эта шва…э-э… Роксана вынесет нам мозг на тему неразделённой любви, а Сэм допалит наш дом нахуй…
— А белобрысый-то при чём? — покручивая спиннер, поинтересовался Безглазый.
— А блондины они все такие… — загадочно ответил Вик и, заметив угрожающе взметнувшийся тентакль Оффа, ретировался.
Безликий устало выдохнул.
— Пиздец намечается, — произнёс он.
— Почему? — спросил Джефф. Розовокустник повернулся к нему.
— А малышка моему поджигателю понравилась, — извращенец ухмыльнулся и потрепал Гелю по голове. Та вывернулась.
— Никому я не понравилась, — пробурчала она. Офф скривил рот.
— Осади, крошка, я своего прокси лучше знаю, — посоветовал он и гордой развратной походкой направился в туалет. Крипи тоже разошлись, как будто слышать то, что ВОЙТ девушка УТОПЛЕННИКА—это нормально, привычно и вообще там на кухне колбаса недоедена, телек недосмотрен и чужие мозги не выеблены.
Ангелина яростно топала в кладовую. В её очаровательной головушке билась только одна мысля: пиздецпиздецпиздецпиздец. Хорошое начало дня… А на часах всего лишь половина третьего! Никогда Геля так рано не бухала!
Войт зашла в винный рай. Её тут же своеобразно встретил Каге: сбоку ёбнулся у ног шатенки. Та подпрыгнула.
— Каге, блять! — взвизгнула при этом она. — Я чуть не родила…
— Соря-ян, — протянул демон, вставая. — Еловая настойка это штука мощная…
— Ну я не сомневалась… — проговорила Геля, подходя к стеллажу и наобум хватая первую попавшуюся бутылку. Алкашонок задумчиво сверлил ей взглядом спину.
— Знаешь, — внезапно произнёс он. — Я всегда знал, что вы с Утопленником будете хорошей парой.
Войт замерла. Самогон, который она вытащила, чуть не выпал у неё из рук. Тень-лицо заметил это и ухмыльнулся.
— Мы… Мы не пара! — как-то жалобно сказала Ангелина. — И…и мы не встречаемся!
— Да ладно тебе, — отмахнулся Каге, — можешь не скрывать. Я, конечно, понимаю, что у вас конфиденциальность…
— Неужели ты ему поверил?! — Ангелина на пятках развернулась к демону.
— Я не поверил. Я это чувствовал, — поправил тот. — Мы, демоны, очень чутки к такого рода тонкостям.
— В смысле? — оторопела девушка. КагеКао, не ответив, осторожно ступая, дабы не ёбнуться, прошёл и встал перед ней. Шатенка недовольно подняла голову. Сука, Гуливеры хуевы!..
— Когда человек испытывает разные сильные чувства или эмоции, — начал он, — будь то радость, гнев, счастье, любовь, ненависть…ревность, — особый акцент на этом слове, — то он выбрасывает определённые волны, связанные с конкретной эмоцией. Естественно, люди их не ощущают, но мы, демоны… Очень хорошо чувствуем. Поэтому мне не составило особого труда уловить эти волны, исходящие от тебя и Утопленника. И знаешь что? Это совсем не похоже на ненависть. Точнее, отчасти она присутствует, но…какая-то слабая, вялая, словно тебя и его заставляют друг друга ненавидеть. Ну или будто вы сами это принуждённо делаете. А, да… В тот раз, когда мы с тобой искали тут «Стефано»… Утопленник очень ревновал. Ты с ним поосторожнее, а то пришибёт ещё на почве ревности…
И алкаш медленно съебался, два раза споткнувшись о воздух. А Геля переваривала услышанное.
Хм… Хуета какая-то. Но в эту хуету она почему-то поверила. Ну, не то чтобы прямо поверила, однако… Да уж, есть над чем поразмышлять на пьяную голову!
Девушка вышла из кладовой и без особых приключений дошла до своей комнаты. Но вот в самой царской опочивальне ждал шатенку пиздецок.
Посреди комнаты стояла Танюха. Она была в чём-то липком, и это что-то стекало с её головы на футболку и заляпывало джинсы. Рядом стояла Салли с ведёрком, которая, судя по всему, была рассержена. Заметив Войт, малышка грозно двинулась на неё, тыкая в юную алкашку пальцем.
— Ты! — лепетала при этом она. — Ты сломала мою жизнь!
— Да хочешь я её построю… — невъехав, предложила Геля.
— Ей ты не поможешь, — брезгливо проговорила Танька. — Она утверждает, что ты увела у неё Бена… И хотела облить тебя этой хернёй… Но облила меня!
— Он был моим! — истерила Олдер. — Моим, моим! А ты! Ты его забрала у меня!
— Да не бомби! — перепугалась Ангелина. — Между нами с Утопленником ничего нет!
— Врёшь! — Салли топнула ножкой. — Я только что слышала, как Бен Джеффу говорил о том, что вы всё это время просто не афишировали свои отношения!
— Это Бен твой врёт! — Войт шагнула назад.
— Он теперь не мой! Он твой! — и девочка, всхлипнув, умчалась прочь. Геля ахуевшими глазами смотрела ей вслед, мысленно вопрошая хотя бы у бога «Что ж за день-то сегодня такой, э?!»
— Я хуею, — пробормотала она.
— А я-то как хуею! — тоном, которым говорят «Ты не поверишь!», воскликнула Шварц. — Зашла я такая в комнату, а тут, блять, эта бестия залетает и хуйню из ведра на меня выливает и орёт: «АНГЕЛИНА, ЭТО ТЕБЕ ЗА БЕНА!». Потом до неё, конечно, дошло, что перед не ты, так как ты где-то шля… А, ты за бухлом ходила… Так вот! Так вот… Короче, пока так вот, я тут за тебя облипла!
— Спасибо, Танюш. От души, — поблагодарила Войт. — Так бы и обняла тебя, да говном непонятным пачкаться не хочется.
— У тебя вся жизнь говно, смирись, — огрызнулась Таня. — А я пошла в душ от этого дерьма липкого смываться.
— Скатертью дорога, — хмыкнула Геля. — Чтоб тебя Лью в ванной выебал.
— ПОШЛА НА ХУЙ! — заорала Таня и, схватив свои банные принадлежности, под войтовский хохот пулей вылетела из комнаты.
А Геля плюхнулась на свою кровать. Определённо, ей нужно побухать в компании себя любимой. Столько событий… Их сложно спокойно воспринимать на трезвую голову. Шатенка откупорила самогон и поднесла горлышко бутылки ко рту…
Тут дверь её комнаты АКУХКУРАТНО, БЛЯТЬ, ОТКРЫВАЕТСЯ, и в спальню медленно входит Утопленник. Алкоголь в рот Ангелине так и не попадает.
— Ты?! — ошалело протянула она. — Какого хуя?!
— Своего, — ответил Бен, прикрыв дверь и облокотившись на неё. Раздался щелчок—с таким закрывается щеколда. Геля поняла, что этот гоблин херов их запер.
— Припёрся захуй, любимый? — ласково-саркастично поинтересовалась Геля, подперев рукой щёку. Пить расхотелось.
Блондин криво усмехнулся. Затем он неспешно подошёл к кровати своей названной девушки и встал перед ней, засунув руки в карманы. Минуту парень просто изучал Войт, с нескрываемым интересом скользя взглядом по её телу и явно смотря сквозь одежду.
— Сэму ты, значит, нравишься… — будто в трансе, сказал он. Ангелина выгнула бровь.
— И что? — спросила она. — Мне он, может, тоже нравится!
Фраза была явно лишней, и шатенка тут же это поняла, правда, с запозданием. Утопленник, оперевшись своим коленом на кровать между ног Гели, резко навис над ней. Бутылка самогона, как и виски когда-то, полетела на пол. Девушка отскочила, врезавшись спиной в стену. Выражение лица маньяка ей ну о-о-очень не понравилось.
— Он? Тебе? Прекрасно, — губы эльфа коснулись виска Войт. — Ну ничего, с ним я ещё поговорю по душам, а что до тебя…
Во время произношения этих слов пальцы Бена почти невесомо пробежались по скуле Гели и так же невесомо коснулись её шеи, вызывая на коже девушки волну мурашек. Сердце шатенки тут же забилось сильнее, а дыхание само по себе участилось. Она сильнее вжалась в стену. Утопленник же полностью сел на своё колено и, ниже опустив голову, оставил на шее Войт жаркий поцелуй. Не останавливаясь, он продолжил расцеловывать её чувствительную кожу, оставляя на ней алые пятна и в некоторых местах даже укусы. Ангелина вскинула руку, но эльф перехватил её за запястье и прижал его к прохладной поверхности стены. Его поцелуи отдавались у Гели тянущим чувством внизу живота и жаром по всему телу. Извращённая Крипипастой и отчасти общением с Оффом, более-менее менее догадливая девушка ясно осознала, что её всё это её дико возбуждает, и это осознание повергло шатенку в ужас.
ОНА. ХОЧЕТ… УТОПЛЕННИКА?!..
Войт не хотела в это верить, но непривычное, поднимавшееся откуда-то из глубины желание заставляло это делать. Она не предпринимала попыток сопротивления хотя бы потому, что не могла. Её кисть, прижатая Беном к стене, ослабленно повисла в его пальцах. Геля закусила губу, чтобы случайно не простонать, и почувствовала металлический привкус крови (перестаралась называется вампирша хуева). Всё её тело было напряжено и натянуто, как струна, что, естественно, не скрылось от Утопленника. Он оторвался от шеи Ангелины и сблизил своё лицо и её. Их губы находились друг напротив друга.
— Чего ты так напряжена…а? — томно прошептал эльф. Его тон заставил Гелю судорожно вдохнуть. — Расслабься…
И парень слизал кровь с губ девушки, почти насильно сплетя свой язык с её. Свободная рука блондина уже властно шарила у Войт под футболкой. А непленённая рука рабыни крепко вцепилась задроту в плечо, ногти через недофутболку впились в его кожу. Её тот самый судорожный вдох слабым полустоном ворвался в их поцелуй. От вкуса крови Утопленник только сильнее заводился. Движения руки маньяка, блуждающей по телу Гели, стали грубее и страстнее. Чёрт… Как же он хотел её взять! Прямо здесь и сейчас. И, видно, у Войт тоже проснулось ответное влечение… Но нельзя, пока что нельзя. У Бена родился план.
Убийца нехотя оборвал поцелуй. Его дыхание переместилось на щёку Ангелины, а оттуда—к уху.
— Хочешь меня, да? — сладко произнёс он негромко. Девушка не ответила, ощутив, как возбуждённая плоть недолинка упёрлась ей в ляжку. Геля спонтанно дёрнула бедром и почувствовала, как одновременно с этим сократились мышцы его рук и пресса. На самое ушко пролился глухой стон, который тут же стянул тугой плетью сердце шатенки.
— Вот я хочу… — это были не слова, это было рычание. Войт медленно и аккуратно повернула голову к лицу Бена. Тот же, чуть отклонившись и слегка приоткрыв рот в хищной улыбке, смотрел на девушку взглядом аля «Ну ты же понимаешь, что я еле сдерживаюсь?».
— Возбудилась, крошка? — парень подцепил пальцем пояс гелиных джинс и оттянул его. — Я же вижу, что да. И ты ещё девственница… — жаркий вдох. — Что ты на меня так смотришь? Я бы с наслаждением жёстко трахнул бы тебя, лишив тебя невинности… Но не всё так просто. У меня есть условие. Я всего лишь хочу, чтобы ты сама сказала мне, что хочешь меня.
— Ни за что… — стиснув зубы, пробормотала Ангелина. Недолинк хмыкнул.
— Как знаешь, — он отпустил пояс. — Я не требую с тебя этих слов именно сейчас. Можешь сказать это хоть через полгода… Я подожду. Но знай: просто так я не отстану. Мне ничего не стоит снова возбудить тебя, и тогда…
Не закончив, эльф плотоядно ухмыльнулся. Сжав бедро Гели, задрот медленно встал, тяжёлым взглядом осмотрел шатенку и, что-то насвистывая, ушёл прочь.