22
Идти мог кто угодно, но девчонки среагировали мгновенно. Геля рыбкой нырнула под кровать Джеффа, а Таня сперва метнулась к шкафу, но потом, вспомнив о труханах, колобком закатилась под кровать Бена, не забыв дружески поприветствовать лбом стену. Там они и затаились, окончательно собрав всю пыль. И не зря, ведь именно в этот момент дверь распахнулась (её явно открыли ногой, если не головою) и в комнату вошли два её обитателя. Шатенки из-под своего укрытия видели только их ноги, но и этого было достаточно, чтобы понять сей прискорбный факт: если их спалят, то пиздецпиздецпиздецпиздец.
— Бля-я… — это был Джефф, который, судя по голосу, потянулся, — как же я устал…
— От ничегонеделанья? — хмыкнул Бен, сев на кровать. Шварц сильнее вжалась в стену, мысленно желая стать невидимкой или хотя бы пылью.
— В смысле, блять? — лексикон Киллера невозможно было представить без мата, тем более в отсутствие Слендора, — По-твоему бутылочка—это не дело?
— Ах да, — Ангелина под кроватью Киллера готова была поклясться Утопленником, что он же оскалился. Клясться чем-то другим ей было жалко, — крутить бутылку ведь так сложно, это сильно выматывает… Кстати, зря ты смыл зелёный. В твоём новом образе ты мог бы убивать людей, не используя оружия. Они бы просто от ужаса помирали, увидев тебя.
Судя по одному звуку, в Бена что-то полетело. Судя по другому, это что-то достигло своей цели. Судя по третьему, эльфа откинуло в стену.
— Сука, — прошипел блондин.
— Нехуй пиздеть, — отозвался Джефф, — зелёный—это не мой цвет. Ты видишь, как я прекрасен сейчас? Запомни этот профиль, ты с ним, возможно, встретишься перед смертью. А если будешь дальше городить хуйню, то не возможно, а точно. Лучше скажи: ты серьёзно задумался над предложением Тоби? Тебя бы ведь тогда Офф выебал.
— Знаю я, не тупой, — хмуро сказал Утопленник, — у меня был сраный выбор.
— А, ну да, — Киллер хохотнул, — ты же Войт терпеть не можешь…
— Терпеть-то могу, — поправил задрот, — я просто-напросто её ненавижу, только и всего.
— Нескромный вопрос: за что?
— Ты прав: вопрос настолько нескромный, что я не хочу на него отвечать.
Повисло молчание.
— Зна-а-ешь, — не прошло и полгода, как персона аля «Киллер» подал голос, — мне кажется, что она тебе просто нравится.
Произошло несколько вещей одновременно: Таня ахуела, Ангелина не просто ахуела, но и чуть не долбанулась башкой о кровать, и Бен подавился, только вот чем—непонятно. То ли воздухом, то ли соплями. — Ты хоть сам понял, что сказал? — спросил он, от души прокашлявшись, что заняло у него добрых три минуты, ведь именно таково было задротское негодование, которое повергло его на давление фиг знает чем, — Чтобы она? Мне?
— Угу. Она. Тебе.
— Слушай, а ты точно трезвый?
–Если бы я был пьяным, то не говорил бы такие умные вещи.
— Умные?! Глупее я ничего не слышал! Как ТАКОЕ тебе вообще могло в голову взбрести?
— Как-то… Стоп, ты что, покраснел?
— Конечно! От злости!
— Пизди теперь! У-у, всё с тобой ясно!
— Это с тобой всё ясно!
— Мне с собой ничего не ясно, поэтому, прошу, разъясни, чтобы неясное стало ясным и мне всё стало ясно.
— Неясное станет ясным тогда, когда ты уяснишь ясную истину, что мне никто не нравится! Видишь? Яснее некуда!
— Да не может быть!
— Не может быть только того, чтобы Офф не подрочил на ночь, а все остальное как пить дать!
— А за что же ты её тогда ненавидишь?
Многократно упомянутая «она», то есть, как все наверно поняли, Геля, проклинала всё на свете, начиная с Утопленника. А что? Если бы не он, этот блондинистый гандон, то не было бы никакого видео, никакого рабства и никакую камеру не пришлось бы воровать, и они с Танькой не оказались бы в никакой жопе! Хотя жоп в жизни судьба приготовила много, поэтому все избежать бы не удалось. Но эта бы не повстречалась на их пути!
— А тебе скажи, — Бен, кажется, успокоился.
— Скажи, — подтвердил недоджокер.
— Зачем? Меньше знаешь, крепче спишь.
— Хуй заснёшь, пока не узнаешь.
— А ты сам что-нибудь придумай и спи.
— Я такое придумаю, что не усну.
— А ты придумай не такое.
— Не такое не придумывается.
— Иди спать.
— Это моя фраза!
— Вот и следуй ей.
— Пока что нет. У мне такое придумалось…
— Так ты ж сказал, что у тебя такое не придумывается!
— Не придумывается не такое, а такое придумалось.
— И какое же это такое?
— Ну… Такое.
— Какое такое?
— Такоешное.
— Фу, — по интонации было понятно, что эльф поморщился (Геля даже представила его тупую рожу и сама невольно скривилась), — не придумывай новые слова. Меня это бесит.
— Потому что так делает Войт? — вежливо уточнил Джефф. Вежливо, ёб вашу мать! КИЛЛЕР ВЛАДЕЕТ ХОРОШИМИ МАНЕРАМИ! Или они владеют им?
— Потому что это тупо, — отрезал Утопленник.
— Да ну?
— Хуй гну!
— Кого-кого гнёшь?
— Хуй. Твой. Которого нет. — Проверял?
— Неоднократно видел, особенно когда ты его мерил. Кстати, сколько? Три сантиметра-то есть?
И под дикий лошадиный ржач Бена в него снова что-то полетело, но это что-то промахнулось и ударилось в стену, напомнив соседям о существовании у них соседей. Первые соседи немедленно откликнулись, ёбнув в стену чем-то тяжёлым. Судя по раздавшемуся потом приглушённому ору, это была чья-то голова, которая, может быть, была уже не на плечах. Два дебила данной комнаты, то бишь Утопленник и Киллер, предпочли не продолжать перестукивания в основном из-за того, что не знали азбуку Морзе, а просто так долбить было, по их мнению, неинтересно, хотя и весело.
— Слушай… — заговорил блондин, — я, конечно, всё понимаю… НО, СУКА, ОТКУДА У ТЕБЯ КИРПИЧ В ШТАНАХ?
— А-а, — гордо протянул Джефф, — ты всё-таки заметил моё достоинство…
— Да я не про это! Кирпич ты где взял, которым в меня кинул?!
— Не буду вдаваться в подробности.
— Ты им кого-то шарахнул?
— Он сам ша… Мы ушли от темы!
— Мы ушли? Мы же сидим! Как мы могли уйти?
— Я серьёзно! Так почему ты ненавидишь Войт?
— Да сдалась тебе эта припадочная!
— Мне она не сдалась, но если сдастся, то я буду не против.
— Так иди и возьми.
— Не могу.
— Не можешь—сходи в туалет.
— Да даже если схожу, то не смогу. — Сбегай.
— Не поможет.
— Сползай.
— Не-а.
— Слетай.
— Тоже не вариант.
— Почему же?
— Так ты ж ревновать начнёшь.
Раздался звук, напоминающий кашель моржа—это Бен поперхнулся и, скорее всего, словами, которые тут же комом встали у него в горле.
— Что я буду делать, прости? — голосом, страшным в своей медленности, переспросил он.
— Ре-вно-вать, — словно смакуя во рту шоколадку, повторил Джефф.
— С чего бы это? — сейчас медлительности голоса эльфа позавидовали бы все черепахи мира, ушедшие в запой с улитками.
— Осмелюсь предположить, — театральная пауза, — что она тебе нравится.
Гробовая тишина. Где-то муха пролетела.
— Лучше бы ты был трусом… — скрип скровати известил о том, что Бен встал.
«Похоже, намечается пиздецок», — подумала Ангелина. На самом деле, ей было интересно, чем закончится разговор, от интереса длевушка даже рискнула подвинутьсся немного вперёд, но…
Шуршание под кроватью можно было и не заметить. Но Джефф заметил, вернее, услышал. Отвечая что-то Утопленнику, брюнет внезапно замолчал на полуслове.
— Ты это слышал? — спросил Киллер тихо, стараясь не шевелится.
— Ну муха пролетела, — сказал Утопленник.
— Да не это!
— А что?
— Ну… Шорох.
— Э, нет. У тебя глюки, не? — Скорее не.
— Тогда послышалось.
— Вряд ли. Знаешь…
— Не знаю. Просвяти.
— Мне кажется, что мы в комнате не одни.
Сколько у меня пауз было? Дохуя. Так вот: это была самая жуткая из них. В особенности для Гели и Тани. Они замерли, начав молиться, правда, не зная, кому.
Бен хмыкнул.
— Даже если это так, — начал он, — то я догадываюсь, где наш гость прячется.
У Гели чуть не остановилось дыхание. А ноги Утопленника медленно приближались к кровати Джеффа…