Глава 8 - Ты навсегда в моём сердце
Глава 8 – Ты навсегда в моём сердце
«Доброта рождает доброту.»
Софокл.
Ситуация разворачивалась точно по плану Глеба. Влада, спарринговала с ним, а мне достался Владлен – человек, одновременно пугающий, властный и, что самое неприятное, безумно раздражающим. Его лицо оставалось непроницаемым, словно маска, за которой скрываются неизвестные мне эмоции. Полная противоположность Глебу, который постоянно шутил и улыбался, излучая позитивную энергию.
Ринги располагались перпендикулярно друг другу, обеспечивая мне прекрасный обзор спарринга Владиславы и Глеба. Пока я наматывала на руки бинты и надевала перчатки, мой взгляд периодически возвращался к подруге. Семь лет занятий боксом, участие в соревнованиях, медали, награды... А ещё – спасение девушки от грабителя за что она получила благодарность от полиции и даже попала в местную газету.
– Учти, Жданов, я за тобой слежу! – сказала Влада, угрожающе прищурившись и демонстрируя жест "глаза в глаза". – Второй раз тебе не удастся провернуть один и тот же трюк. Правосудие восторжествует, запомни мои слова!" Парень лишь отмахнулся, демонстрируя безразличие. – "Я не вижу смысла что-либо тебе говорить", – ответил Владлен, сохраняя ледяное спокойствие.
– "Влада, да ладно тебе, мы на тренировке, успокойся," – попыталась я успокоить подругу, – "если хочешь выплеснуть эмоции, то..." Меня прервал Глеб: – "Я в твоём распоряжении, злючка! Давай, реванш! Я уверен, мы оторвёмся на славу!" Он подмигнул Владе, и та, немного поколебавшись, кивнула.
Я наблюдала за ними, завороженная. Воображение рисовало перед моими глазами арену «Ти-Мобайл» в Лас-Вегасе, шум толпы, яркий свет софитов...
Их бой – это танец силы и грации, выверенных движений и молниеносных реакций. Влада, с её взрывным темпераментом и умением точно рассчитывать удары, и Глеб, спокойный и расчетливый, мастер стратегии и тактики, – идеальное противостояние. Можно было проследить влияние различных стилей боевых искусств: элементы каратэ в точности ударов Влады, джиу-джитсу в технике уклонений Глеба, даже намек на боксерскую выносливость в их затяжных схватках. Их тренировки, вероятно, проходили под руководством опытного тренера, акцентирующего внимание на деталях – положение тела, работа ног, концентрация. Этот поединок был бы достойным украшением любого чемпионата мира по смешанным единоборствам, возможно, это была игра в кошки-мышки, где каждый искал своего преимущества, свой ключ к победе.
Мои мысли прервал неожиданный холодный вздох у моего уха. Владлен стоял так близко, что я чувствовала его дыхание, губы едва коснулись моей мочки уха.
– «Эля, я и мечтать не смел, что мы снова встретимся. Прошу, не бойся меня», – прошептал он, вдыхая аромат моих духов. Его нос скользнул по моей шее, вызвав мурашки по всей спине. Сердце заколотилось быстрее. Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и, резко развернувшись, встретилась с ним взглядом.
– «Как мне не бояться, когда меня похищает чертов псих?! – возмутилась я. – Ты что, считаешь, что богатство позволяет тебе всё? Спустись с небес на землю! Мы все смертны, и карма рано или поздно настигнет каждого, включая тебя», — я замолчала, осознавая, что не хочу ворошить прошлое. Голос дрожал от смеси, гнева, страха и обиды.
– "Я признаю, что был неправ, – пробормотал он, – не контролировал себя, и извинился уже миллион раз. Дай мне шанс, Эльвира. Давай начнём всё заново, познакомимся... Погуляем. Хочешь, я научу тебя нескольким приёмам самообороны?" Он заглянул ей в глаза, пытаясь прочитать в них хоть какую-то надежду. В его голосе слышалась мольба, неожиданная у человека, привыкшего к безоговорочному подчинению. Эльвира, внутренне кипя от возмущения, не ожидала столь неожиданного предложения.
– "Можешь наклониться," – сказала она, голос звучал твёрдо, несмотря на всё ещё присутствующий страх. Владлен, не колеблясь, выполнил её просьбу. В следующую секунду, точнейший хук справа угодил ему прямо в челюсть. Удар был сильным, точным и отработанным.
– "Вот теперь я согласна познакомиться с тобой," – произнесла Эльвира, удовлетворённо оглядывая последствия своего действия. – "И не вздумай думать, что я слаба и беспомощна! Понял?"
Владлен, с трудом поднимаясь, ухмыльнулся, придерживая кровоточащую челюсть. – "Ух, удар поставлен! Гляжу, твоя подруга зря время не теряла! Всё честно, ангел, заслужил. Ну, так что, позвольте представиться, мадмуазель. Меня зовут Владлен Жданов, мне 27 лет, добрый и весёлый парень," – проговорил он, стараясь скрыть боль, и, улыбаясь, потер челюсть.
– "Ты забыл добавить, что ты упрямый, властный и местами псих," – ответила Эльвира, смягчившись немного. Она видела искреннее раскаяние в его глазах, и жестокость предыдущего момента немного поблекла. Может, дать ему второй шанс?
– "Ну зачем ты так, милая? – простонал Владлен. – Но ладно, пусть так. Я был бы рад узнать о тебе больше, чем просто имя."
– "Эльвира Чермакова, мне 22 года, я учусь на архитектора, – ответила она, с лёгкой улыбкой. – Последний курс. Специализируюсь на проектировании экологически чистых зданий, интересуюсь современным искусством и ... люблю читать книги.
Назар Филатов
****
(Владислава Гарц)
Я совершенно не понимала этих двух. Один – самодовольный болван, второй – недалеко от него ушёл, возомнил себя королём. Но, признаю, в боксе он неплох. Давно у меня не было такого сильного соперника... кроме Назара, конечно. Как давно это было... А он навсегда в моём сердце. В памяти всё ещё свежо ощущение, будто это было вчера: мы лежим, я глажу его мягкие каштановые волосы. Мне было шестнадцать, дождливый осенний вечер. Возвращалась из школы, меня окатило с ног до головы водой из проезжавшей мимо машины. Зонта не было, что ещё могло быть хуже? Конечно, компания пьяных взрослых мужчин, лет двадцати шести. Пройти мимо, не привлекая их внимания, было невозможно. Я склонила голову, надеясь остаться незамеченной, но, увы... Один из них, нахальный тип с высокомерным выражением лица и звериным блеском в глазах, направился ко мне. Меня охватил ужас, ледяной страх сковал всё тело, я не могла пошевелиться. Кричать было бесполезно – на улице никого не было. Единственное желание – провалиться сквозь землю или убежать, скрыться от этого кошмара. Он протянул ко мне грязные руки, я услышала их смех, издевки... Закрыла глаза, молясь, чтобы кто-нибудь появился, спас меня. И тут передо мной возникла фигура – широкие плечи, мощные бицепсы и трицепсы, виднеющиеся из-под промокшей до нитки майки. Сначала я подумала, что это сам Бог спустился мне на помощь. За считанные секунды вся компания оказалась раскидана по асфальту. Я стояла, поражённая, не в силах оторвать взгляд от моего спасителя. Он приблизился, его изумрудные глаза смотрели прямо в душу. Я ничего не видела и не слышала, кроме него, его глаз, этого тепла и спокойствия, которые излучали они.
– Кроха, ты как? Кто же отпустил тебя одну в такое время? – его голос звучал так обворожительно, словно мелодия, проникающая в каждую клеточку моего тела. Он казался мне богом, сошедшим с Олимпа. – Я в порядке, – ответила я, – кто бы мог подумать, что именно сегодня я встречу их? Обычно этот район кажется таким спокойным и безмятежным, но, видимо, судьба решила иначе. – Спокойным? – переспросил он с легкой иронией. – Я живу рядом, и этот клуб привлекает самых разнообразных личностей. Больше не ходи одна! Ты такая маленькая, и вряд ли сможешь постоять за себя. Принц не всегда сможет прийти на помощь. – Нет, ради принца я не готова бродить здесь в такое время, но меня спас не принц, а ты, само воплощение бога, – произнесла я, не в силах скрыть улыбку. – Ха-ха-ха, я польщён, кроха! Меня ещё не сравнивали с богами. Ты совсем промокла, давай я тебя провожу, – сказал он, и я почувствовала, как его забота окутывает меня, словно теплый плед. – Как тебя зовут, мой прекрасный бог? – спросила я, искренне желая узнать его имя. – Назар, – ответил он с легкой улыбкой. – Приятно познакомиться, Назар, меня зовут Владислава. С того дня наши пути пересекались всё чаще, словно сама судьба сводила нас вместе. Мы начали общаться, гулять по вечерним улицам, и вскоре стали настоящими друзьями. Меня совершенно не смущала разница в возрасте: ему было 22, а мне всего 16. Назар не был ни педофилом, ни извращенцем; он уважал меня и мои границы, даже немного боялся дотронуться до меня, как будто я могла разбиться, если он сделает что-то не так. Таким он был человеком, и рядом с ним мне было чертовски хорошо. Я чувствовала тепло и спокойствие в душе, будто все беды обходили стороной, не смея приблизиться к нам через его силу и защиту. Каждая наша встреча была наполнена смехом и глубокими разговорами, где мы делились мечтами и страхами, разными взглядами на жизнь. Я понимала, что с ним я могу быть собой, не пряча свои чувства и переживания. Мы гуляли по парку, обсуждали книги и фильмы, которые нам нравились, и иногда просто сидели в тишине, наслаждаясь моментом. Назар всегда умел поддержать разговор, знал, как рассмешить меня, и в то же время его серьезность граничила с холодностью, а его взгляд мог заморозить даже жаркое летнее солнце. Но за этой внешностью скрывалась искренняя и глубоко скрытая чувствительность, которую я, имела честь увидеть и оценить по достоинству.
Эта «чёрная пантера», превращалась в ласкового котика только рядом со мной. Он стал для меня не только другом, но и человеком, которому я могла доверять. Я чувствовала, что между нами возникла особая связь, которая с каждым днем становилась только крепче.
Признание в любви стало для него настоящим испытанием, преодолеть которое ему удалось лишь в середине десятого класса. В тот вечер, запомнившийся мне на всю жизнь, он приехал за мной на своей стильной, чёрной Audi RS6. Простая фраза: «У нас свидание», прозвучала как волшебное заклинание, предвещая что-то невероятное. Мы направились в ресторан, расположенный на самом верху высотного здания, с панорамным видом на ночной город, окутанный миллионами огней. Сам ресторан излучал роскошь и изысканность – мягкий свет, живая музыка, и, конечно же, превосходная кухня. Но самым ярким моментом этого вечера стал букет. Огромный букет Ранункулюсов, моих самых любимых цветов, нежно-розового цвета, с едва заметным перламутровым отливом. Получить их зимой – настоящее чудо, ведь это цветы, требующие специального ухода и определенного климата. Я знала, что Назар постарался, чтобы достать их, и это не могло не тронуть меня до глубины души. Затем произошло то, что я никогда не забуду. Он встал из-за стола, опустился передо мной на одно колено, его руки, обычно такие сильные и уверенные, дрожали. Я видела, как он боится, как он волнуется. Его слова, произнесенные с нескрываемой нежностью и любовью, до сих пор звучат в моей памяти: – «Влада, ты... я... когда мы встретились... я не мог представить, что ты завладеешь мной полностью: телом, разумом и сердцем. Сердцем, которое было ледышкой, покрытой шипами, но ты исцелила меня. Твои эмоции, голос, смех, прикосновения, всё это как глоток воздуха, ты бесподобная кроха. Я люблю тебя, очень сильно люблю, безумно люблю». Его глаза, прекрасные зеленые глаза, были полны страха и надежды одновременно. Слёзы навернулись на мои глаза. Это был не только от избытка чувств, но и от осознания того, насколько сильно он изменился ради меня. Его признание было таким искренним, таким глубоким, что оно просто растопило всю мою сдержанность. Увидев мои слёзы, он испугался, подумав, что я испугалась или он сказал что-то не так. Его руки нежно вытирали мои слёзы, а голос был полн заботы и нежности. – "Ты плачешь? Владочка, я сказал что-то не то, поспешил, напугал тебя? Кроха, милая, прости, не плачь пожалуйста, твои слёзы ранят меня в самое сердце." Его волнение было заразным. Я бросилась ему на шею, обняла и поцеловала. Это был наш первый поцелуй, нежный и романтичный, он замер, ожидая моего ответа. – "Я люблю тебя, Назар!" – прошептала я, не веря своему счастью. Он по-прежнему не отвечал, казалось, он перестал дышать. – "Отомри же, мой Кай? Я... ТЕБЯ... ЛЮБЛЮ, НАЗАР ФИЛАТОВ!" – с усилением выкрикнула я его имя и фамилию. Наконец, он крепко обнял меня, прижимаясь к моему плечу. Его тепло проникло в меня, словно распространяясь по всему телу. Я гладила его по волосам, понимая, что это был момент настоящего счастья, момент, когда две души слились воедино, преодолев все преграды и сомнения. Это был начало нашей истории, наполненной любовью, взаимопониманием и неизменной верностью.
Наши отношения начались в тот момент, когда мне исполнилось восемнадцать, и я перешла в одиннадцатый класс. Назар, как я тогда узнала, учился в престижном университете на факультете мехатроники и робототехники. Его не просто интересовала эта область – он буквально горел ею. Он описывал свои проекты с такой страстью, будто каждый винтик, каждая микросхема были продолжением его собственной личности. Назар обладал редким даром видеть потенциал в самых сложных механизмах, умел преобразовывать абстрактные идеи в работающие прототипы, внедряя инновационные решения в проектирование и управление мехатронными системами.
Я часто засиживалась с ним допоздна, слушая его рассказы о принципах работы гидравлических систем, алгоритмах управления, и о том, как он усовершенствовал систему позиционирования в одном из своих проектов, добавив элемент искусственного интеллекта для самообучения.
Это было захватывающе, подобно погружению в мир будущего, который он помогал строить. Но помимо мехатроники, в его жизни существовала ещё одна сильная страсть – автомобили, гонки и всё, что связано с невероятной скоростью. Эта любовь, казалось, пронизывала его насквозь, от увлечённого изучения динамики движения до бесконечных часов, проведённых за разбором и сборкой двигателей. У него был особый дар к механике, он мог почувствовать машину, понять её «язык», предвидеть возможные поломки и найти решение любой проблемы. Его отец, вице-адмирал военно-морского флота, был человеком строгих принципов и традиционных взглядов. Он не скрывал своего разочарования по поводу выбора сына, мечтая видеть его в рядах военно-морского флота, продолжающим семейную династию. Однако, отцовская любовь была сильнее, и он, несмотря на первоначальное разочарование, гордился Назаром и его успехами в области мехатроники. Он видел, что сын выбрал свой путь, путь инноваций и созидания, не менее важный для будущего страны, чем военная карьера.
Назар с детства занимался боксом, достигнув в этом виде спорта значительных успехов. Он был чемпионом России несколько лет подряд, его победы были отмечены множеством кубков и медалей. Его сильный характер, выдержка и способность бороться за победу на ринге свидетельствовали о его целеустремлённости и настойчивости. Именно он привил мне любовь к спорту, заразив своей энергией и желанием достигать целей. Вместе мы часто ходили в тренажёрный зал, а потом долго гуляли вечером, обсуждая его проекты или новые способы повышения физической формы. Но тени на жизнь Назара бросали нелегальные гонки. Этот адреналин, эта острая жажда скорости и риска – это была его тайная страсть, способ ощутить полноту жизни, свободу от оков рутины. Он рассказывал о них с нескрываемым энтузиазмом, описывая ощущения непередаваемого накала страстей, о борьбе с пределами возможностей и машины, и себя. Это было очень опасно, и я много раз пыталась отговорить его, предлагая альтернативу в виде легальных гонок, картинга, участия в автоспортивных соревнованиях. Он всегда соглашался, обещая завязать, но этот адреналин был слишком сильным, и он снова и снова возвращался к нелегальным гонками, рискуя своей жизнью и свободой. Я боялась за него, за его будущее, за возможность потерять любимого.
Зима медленно и неумолимо подкрадывалась, укутывая улицы в белоснежное покрывало. В этот особенный день, день нашей годовщины, я с нетерпением ждала своего любимого Назара. Мы отмечали два года вместе, и я решила устроить для нас романтический вечер. Золотистая курочка томно дымилась в духовке, на столе красовались свечи, а на часах уже близилось к десяти вечера. Назар, мой любимый, обещал быть дома через тридцать минут. Тридцать минут назад. Его сообщение, «Любимая Владочка, я уже еду, минут 30 и буду дома в твоих объятиях, до встречи кроха», по-прежнему светилось на экране моего телефона, напоминая о нетерпеливом ожидании и растущем беспокойстве. Неожиданно, с резким щелчком, погас свет. Тишина, прерванная только тиканьем часов, сгустилась вокруг, наполняя дом неприятным предчувствием. Пробки, конечно, пробки, успокаивала я себя. Быстро нашла телефон, чтобы включить фонарик, и в тот же момент он завибрировал. Высветилось «Любимый». Наконец-то! Мысленно я уже обнимала Назара, представляя, как он войдет, уставший, но счастливый. Нажала кнопку ответа. Сердце подпрыгнуло от облегчения... Но облегчение быстро сменилось ледяным ужасом.
– Добрый вечер, оперуполномоченный Андрей Цветков, – произнес голос. – Вынужден вам сообщить, что Филатов Назар Германович, в ходе автомобильной аварии, погиб на месте. Мои соболезнования... Слова полицейского пронзили меня, как острый нож. Я не могла поверить в то, что слышу. В ушах зазвенело, сердце пропускало удары, а мир вокруг меня начал расплываться. Телефон выскользнул из рук и с глухим стуком упал на пол. Время остановилось. Назар больше не приедет. Он не сможет обнять меня, не сможет сказать нежные слова. Я не желала верить в эту ужасную реальность. Это должно быть ошибкой, какой-то глупой ошибкой.
Ноги подкосились, и я рухнула на пол, прижав руки к груди. Слёзы лились из глаз, как ручьи, и я закричала от горя. В этот момент всё вокруг будто погрузилось в темноту. Я не помню, как долго это продолжалось, но когда я пришла в себя, то обнаружила себя на диване с капельницей и стаканом воды в руках. Рядом стояла величественная фигура – это был отец Назара, Герман Максимович. Его лицо было искажено горем, а глаза полны слёз. Я не могла поверить в то, что произошло. – Скажите, что мне всё это приснилось, где Назар? Он же жив, да? – произнесла я, стараясь говорить спокойно, но голос всё равно дрожал от эмоций. Герман Максимович молчал, и в его молчании я почувствовала всю тяжесть утраты. Затем он произнес слова, которые разорвали мою душу на куски: – Владислава... Назар погиб... Эти слова, произнесенные с такой болью, словно отразили всю ту бездну отчаяния, в которую я провалилась. Я не хотела слушать, не могла принять это. В голове крутились воспоминания о нашем времени вместе: смех, прогулки по парку, ночные разговоры под звездами. Как же быстро всё это могло закончиться? Я вспомнила, как мы мечтали о будущем, о том, как будем вместе строить жизнь, как будем поддерживать друг друга в трудные времена. Теперь все эти мечты рухнули в одно мгновение. Я чувствовала себя потерянной, как будто часть меня ушла вместе с Назаром. Время шло, но горе не отпускало. Я понимала, что мне нужно как-то справиться с этой утратой, но как? Я не знала, как жить без него. В голове всё смешивалось: обида, гнев, страх и глубокая печаль. Я не могла представить, как буду отмечать дни без его улыбки, без его поддержки. Герман Максимович, видя моё состояние, подошёл ближе и обнял меня. Я почувствовала, как его рука дрожит, и поняла, что он тоже переживает колоссальную утрату.
Смерть — это не просто физическая утрата; для меня это был конец всего, что я знала и любила. После того как я потеряла Назара, жизнь перестала иметь смысл. Я чувствовала себя как заблудившееся привидение, бродящее по этому миру без цели и надежды. Каждый день казался бесконечным, но в то же время невыносимо пустым. Я ждала того ужасного дня, когда мне придется сказать последнее "прощай", и вот он настал — день его похорон.
Пасмурное небо отражало моё внутреннее состояние. На улице было много людей, все одеты в черное, словно это был единственный цвет, который мог бы выразить нашу скорбь. Я тоже была в черном, но это не помогало скрыть ту боль, которая разрывала мою душу на части. Цветы, венки, слёзы, кресты и могилы — всё это сливалось в единое целое, создавая атмосферу, которую трудно было описать словами. Это был настоящий ад, и я чувствовала себя его узницей.
Когда я увидела гроб, в котором лежал мой мальчик, меня охватило ужасное осознание. Я не могла поверить, что это происходит на самом деле. Мои ноги, казалось, не слушались меня, но я всё же подошла ближе. Сердце сжималось от боли, дыхание перехватывало, а слёзы текли, как горные реки, не в силах остановиться. Я смотрела на его лицо, которое когда-то было полным жизни, и не могла сдержать своего горя.
Назар был таким молодым, полным энергии и мечтаний. Его изумрудные глаза, которые когда-то светились радостью, теперь навсегда закрыты. Я взяла его за руку — она была холодной, как лед. Это было так неестественно, так неправильно. Я наклонилась к нему, чтобы в последний раз увидеть его красивое лицо, и слёзы капали на него, как дождь на землю. Я гладила его руку, пытаясь запомнить каждую деталь, каждую черту, каждую частичку его сущности.
Затем я прижалась губами к его губам в последнем прощальном поцелуе. "Ты навсегда в моём сердце, любимый!" — шептала я, хотя знала, что он уже не услышит. Я отступила назад и наблюдала, как другие люди подходят к нему, прощаются и плачут. Каждый из них знал, что потерял не просто друга, а частичку себя.
Глубокий, влажный грунт заглатывал гроб, словно бездна поглощала последние проблески моей жизни. В тот день, когда Назар ушёл, я умерла вместе с ним. Моя любовь, моё сердце, моя душа оказались погребены под холодной землёй. Время остановилось, минуты растянулись в бесконечность. Я превратилась в бесчувственное существо, призрак, бродящий по пустой квартире. Жизнь потеряла всякий смысл, ведь без него не существовало и меня. Или, может быть, это было лишь заблуждение, галлюцинация? Иногда мне казалось, что он рядом, ощущала его невесомое присутствие, словно незримая нить связывала нас даже за гранью смерти. Быть может, он действительно стал моим ангелом-хранителем, шепчущим на ухо, чтобы я не последовала за ним в тот безвременный мир.
Тогда я нашла выход в физической активности. Бокс, карате, смешанные единоборства — это стало моим единственным спасением. Жестокая, изнуряющая физическая боль хоть немного приглушала невыносимую душевную рану. Позже я поступила в университет, где встретила Эльвиру – чудесная девушка, добрейшей души человек, её дружба стала настоящим маяком в моём мрачном море.
Годовщина его смерти и моменты, когда тоска становилась нестерпимой, заставляли меня отправляться на кладбище. Его могила стала моим личным храмом, своим местом силы. Там, стоя у его надгробия, я делилась с ним всем, что происходило в моей жизни – радостными моментами, трудностями учёбы, забавами с друзьями, каждым взлётом и падением. Потом, буквально освобождая душу, я рыдала, выплескивая всю боль и отчаяние. После, опустошенная, но немного успокоившаяся, возвращалась домой.
И вот, в один из таких дней, я встретила его. Парня, потрясающе похожего на Назара. Та же улыбка, те же глаза, тот же поворот головы. Воспоминания нахлынули со страшной силой, словно километры киноленты прокрутились за считанные секунды. В памяти ожили детали, забытые мгновения, незаметные раньше нюансы. Его голос, его запах, каждое прикосновение, даже манера жестикулировать, всё вернулось.
– Злючка, ты в порядке? – спросил Глеб, и я словно очнулась от глубокого сна. Внезапно вернулась в реальность, ощутив, как горячие слёзы катятся по моим щекам. Этот был как удар электрического тока, резкий переход от воспоминаний к настоящему. Я никогда не плакала вне пределов кладбища, на могиле Назара. До этого момента у меня не было слёз, была пустота, апатия. А тут... слишком много боли, слишком много воспоминаний, слишком сильное сходство... И снова слезы. Слёзы, которые, казалось, иссякли навсегда, но снова прорвались наружу, как неукротимый поток. Они говорят о том, что я жива. Даже несмотря на нестерпимую боль утраты, жизнь продолжается. И это, в каком-то смысле, даёт надежду. Надежду, что можно снова научиться любить и жить, но уже по-новому.