16
Антон резко заворачивает в кабинет за учителем, пытаясь не споткнуться на ровном месте. В голове все мысли, словно в панике, сбились в кучу и отказывали в логичности. Он не знал, зачем побежал следом, не знал, почему до сих пор стоит на месте, не решаясь задать вопрос. Арсений мнётся возле кафедры и трет глаза, убирая влагу. Его тело дрожит, а внутри сжимается ком, который готов вырваться истошным криком через горло. — Тебе стоит вернуться, — выдает учитель, не поворачиваясь к переводящему дыхание парню. Как мнение о человеке могло так поменяться в голове, что ты просто боишься сказать и слово? В тебе борются два понятия, и каждое из них — неправильное. Антон сглатывает, когда та часть его сознания, что кричала ему о том, какой Арсений мудак, что использует его, пока у него есть парень, ударила его по голове, заставляя задать интересующий вопрос. Этот разговор должен был состояться. — Арсений Сергеевич, — Антон подается вперёд и усаживается за первую парту, так и не увидев лицо учителя, — скажите мне... правду. Он и сам не знает, какую правду требует. Правда не знает. И осознание того, что ты не сможешь подкрепить свою заинтересованность никакими выводами — пугает. — Правду? — Арсений наконец поворачивается к ученику. Антон тормозит свой взгляд на красных щеках, которые были влажные от слез. На сухих, чуть вздрагивающих, губах, и земля уходит из-под ног. — П-п-почему вы плачете? — в недоумении спрашивает парень, уже вскакивая с места, дабы успокоить мужчину. Он в шоке, в шоке от такой реакции. Реакции на что? На слова? На выступление? Выступление. — Антон, прошу тебя, иди к классу, — Арсений делает шаг с кафедры и пытается уйти в лаборантскую, но его останавливают. Шастун хватает того за локоть и легонько придерживает, боясь, что тот отстранит его с такой же силой, как в прошлый раз. Этот страх перетекает в откровенный ужас, когда взгляд учителя становится затуманенным и тяжелым. Но это не такой взгляд, когда Арсений злой, когда на грани того, чтобы ударить или отстранить от себя. В этот раз ему нужна поддержка, в этот раз взгляд показывает только полную растерянность, запуганность данной ситуацией. Антон не знает, почему его учитель так остро реагирует на тему с болезнью. Да, его парень болен и это ужасно, но ведь та женщина сказала, что существуют лекарства и... Арсений изо всех сил пытается отвести взгляд в сторону, заламывая руки и переминаясь на месте, но что-то его держит. — Что с Марком? — давящую тишину разрезает вопрос Антона, который поджимает губы, боясь, что спросил лишнего, и сейчас ему точно не поздоровится. Арсения будто больно бьют прямо под дых, и он морщится. — Не знаю, — мужчина опускает виноватый взгляд в пол, пытаясь расставить правильные приоритеты такого разговора. — Как это? Антон понимает, что каждое слово дается ему болезненно, но ничего поделать не может. Это необходимо. — Потому что мы больше не вместе, — он отдергивает руку и прячет голубую радужку, прикрывая глаза, будто пытаясь представить эту реальность, что ему так тяжело дается. — Почему? — Антон слишком много знает, ему нужно остановиться. Остановиться, чтобы этот разговор не вышел из-под контроля. — Я променял его в пользу личных интересов... — Арсений пытается улыбнуться, но выходит пугающе, и Шастун отстраняется, — отдал его, почти что умирающего, в руки его родителей. Только чтобы защитить свои интересы, чтобы добиться желаемого. Я не... — он присаживается на край парты и запускает пальцы в отросшие волосы, со злостью оттягивая их, — я должен был отпустить. Антон смотрит на него неморгающим взглядом и чувствует, как в горле встал ком. Арсений не мог так поступить. Он не мог так... он же... он не такой! А какой Арсений Попов? Ты знаешь? — Он, наверное, очнется совсем один. Вокруг будут кружить его родственники, но он будет один. Никогда не ладил с его родителями... — он усмехнулся, — да и они со мной тоже. Скажут ему, что его бросили, что я отпустил его, и, скорее всего, приправят это чем-то вроде: «Мы тебе говорили». — Вы не могли так поступить, — срывается с губ, и Антон теплит где-то внутри надежду, что это правда. — Ты не знаешь меня, Тош, — Арсений рывком отстраняется от парты и вплотную подходит к ученику, который в этот момент начинает делать маленькие шаги назад, но сзади в него упирается только стена. — Он умирал. Находился на грани жизни и смерти. И тут, как по мановению волшебной палочки, появляется отец, который манит меня решением главной проблемы в моей жизни взамен на то, что я притворюсь, что этих отношений не было. Никогда, — к окончанию этой фразы Антон уже прижат к стене и неровно дышит, трясясь от страха. — Я бросил человека, которого любил. Ты не знаешь меня, Тош. Он выдыхает эти слова прямо в лицо парня и резко отстраняется, чувствуя, как сердце больно колет. Антон дрожит, вжимаясь всем телом в холодную стену, боясь сделать лишнее движение. В классе будто резко понижается градус и его пробивает озноб. — А теперь я хочу, чтобы ты ушел, — Арсений подходит к окну и тормозит свой взгляд на шатающемся голом дереве, чья крона трещит, привлекая внимание птиц. На душе так пусто, что мужчина впервые задумывается, как хорошо быть птицей, которая может улететь от проблем, теряясь среди пушистых облаков. Прокручивая все то, что он только что выдал, Арсений понимает, что действительно выдал себя в самом настоящем свете, и это было правильно. Он бросил его не столько из-за дочери и шанса снова стать отцом, которого она заслуживает, сколько потому, что понимал, как это необходимо. Необходимо отпустить человека, который заслуживает лучшего. Изо дня в день его душили мысли, что его дочь забывает очертания отца, смотря на нового мужчину рядом. Изо дня в день его душили мысли, что Марк отчаянно пытался ухватиться за какие-то обрывки прошлого, только бы оставить эти отношения, которые катились в пустоту.
Его душило понимание того, что Марк не тот человек, кого он любит. Что тот человек, которого он любит, теперь жмется к холодной стене и, видимо, рванет из этого кабинета и от него, куда подальше.И это... тоже правильно.— Нет! Мужчина в недоумении поворачивается к ученику, который неуверенно двигался к нему, кусая губы, как бы сомневаясь в своих действиях.— Мне необязательно знать, по каким причинам вы бросили его. Но я больше чем уверен, что это было не из-за корыстных побуждений. Сколько бы вы ни говорили, какой вы плохой, и что я вас совсем не знаю... — зеленые глаза буквально блестели, благодаря солнечным лучам, что пробирались в класс. — Я знаю вас как хорошего человека, и мне этого достаточно, Арсений Сергеевич. Антон так тепло улыбается, что Арсению кажется, что внутри порхают бабочки. Юноша рассматривает мужчину, чуть наклоняя голову набок.— Тош... — его разум снова начинает трезветь от мягкой мальчишеской улыбки и отчаянно борется с чувствами.— Не отталкивайте меня, — Антон подается вперёд и смотрит на мужчину из-под ресниц, как бы спрашивая разрешения, — пожалуйста. Арсений протяжно выдыхает и кидает взгляд в сторону, потому что смотреть на этого мальчишку у него нет сил. Юноша утыкается носом в ключицу преподавателя и томно дышит тому в рубашку, пока мужчина пытается сконцентрироваться на том, что происходит и тщетно приводит в голове оправдания. Арсений сдается и прижимает юношу к себе, вдыхая запах клубничного шампуня, когда ведет носом по макушке.— Ты же понимаешь, сколького ещё обо мне не знаешь? — шепчет он ему на ухо, и Антон дергается от неожиданности, но от учителя не отлипает, все так же прижимая его к стене и обнимая.— Мне достаточно и того, что я уже знаю. Но если захотите поделиться, то я всегда вас выслушаю. Арсения распирает неведомое ему ранее счастье. Он улыбается, прижимая Антона ещё сильнее, боясь, что он внезапно убежит, оставив его одного. Этого не происходит. Нет. Шастун мягко целует учителя в висок и отстраняется, запрыгнув на парту.— Ваше сегодняшнее предложение насчёт «покататься» ещё в силе?
***
Антон максимально сильно пытался сосредоточиться на выборе фильма. Взгляд его то и дело падал на новенькую мелодраму, которая так и манила его своей романтичностью. Состав актеров был шикарен, трейлер предполагал как минимум то, что парень разревется уже на рекламе, и, как максимум, все дойдет до истерики и депрессии. Да, Антону нравились романтические фильмы. Ему нравились драмы, и нравилось реветь на них. Но такие вкусы были отнюдь не свойственны настоящим «бруталам», и Шастуну приходилось прятаться на последних рядах только для того, чтобы никто не заметил его слез. Пока парочки облизывали друг другу лицо, в недоумении смотря на Антона, парень же трясся от эмоций, грызя ногти и крутя кольца на фалангах пальцев.— Куда хочешь? — мягкий голос Арсения заставил юношу слегка вздрогнуть и оторваться от постера. Мужчина приобнимал его за талию, постоянно держа возле себя, будто боясь, что тот в любой момент может убежать. Антон проследил за взглядом учителя, дабы узнать, куда же хочет он, но Арсений, как назло, пялился прямо на вывеску с ужастиком. Мало того, что это ужастик, так это ещё и триллер, да ещё и на реальных событиях. Парень сглотнул и ещё раз взглянул на табло. Ничего более путного, как эти два фильма и «Новые приключения Смурфиков» он не увидел.— На ужастик хочу! — соврал он и притворно улыбнулся, когда заметил на себе удивленный взгляд мужчины. Антон ещё раз взглянул на черный постер, на котором вверх дном была изображена комната с огромным белым окном до пола, за стеклом которого стояла женщина с невероятно длинными руками, которая только одна не была вверх тормашками. «Может на Смурфиков, а?»— Я думал, ты романтику любишь... — Арсений приблизился к кассе, все ещё не сводя взгляд с парня, который, кажется, побледнел.— Я и ужастики люблю. Мужчина пожал плечами и начал заказывать билеты. «Нет, ну не можешь же ты показаться такой сопливой девчонкой, Шастун! Ты мужик вообще или кто? Яйца в кулак и пошел!» Вдруг мимо него пролетела девушка, которая в истерике рыскала что-то в сумке и, кажется, материлась себе под нос. Она точно вышла из шестого зала, из которого не так давно Антон слышал крики. Рядом стоящий работник кинозала, который протирал очки для 3D кино, ухмыльнулся, проследив за выбежавшей девушкой.— Извините, а что в шестом показывают? — спросил Шастун и сделал максимально похуистическое лицо.— Да новый ужастик... — он дунул на стёклышко очков и продолжил протирать их спиртовой салфеткой, — все, как оголтелые, сегодня бегут с него. Говорят, та ещё вещь... «Миша», так было написано на бейджике, оценил Антона одним лишь взглядом и хихикнул.— Вам бы мультик про этих аватаров недоделанных смотреть, а не...— Антон! — Арсений вплотную подошел к юноше, который смущенно смотрел в пол и теперь вовсе был раздавлен. Мужчина взглянул на такого дерзкого Мишу и, сощурив глаза, дёрнул ученика за собой. — Тебя и на минуту нельзя одного оставить. С какими-то мальчиками флиртовать начинаешь... — он выудил два купленных билета и протянул их парню.— Да я просто спросил, где можно колу купить, — Антон взял билеты и вперился взглядом в кричащее название и эти пугающие слова «на реальных событиях».— Точно. Пойдем купим чего-нибудь! — Арсений потянул растерянного парня за собой, а Шастун легко подался за ним к бару. Глаза разбегались от количества закусок, различных напитков и снэков. Антон никогда не любил попкорн, просто на дух не переносил. Какой смысл есть эту шелуху, если можно взять... Взгляд его устремился на прилавок с конфетами, и он облизнулся.— Чего хочешь? — Арсений улыбнулся, когда заметил этот детский взгляд, который присущ только малым деткам, ну и... Шастуну.— Это! — он ткнул пальцем в мармеладных мишек, не отводя от них взгляд. Антон все боялся, что, если отвернется, они попросту исчезнут. Когда покупка была почти совершена, и Арсений мило беседовал о чем-то с продавщицей, взгляд Антона упал на чупа-чупс, который как раз был с любимым вкусом.
В голове проскользнула идея. Даже две. Даже...— Арсений Сергеевич! Купите! — он схватил карамель с подставки и кинул на прилавок. Арсений в недоумении посмотрел сначала на конфету, затем на Антона, который, закусив губу, смотрел на учителя таким невинным взглядом, что мужчина тут же кинул дополнительную купюру и отстранился от кассы. Дрожь в коленках не унималась, и от каждого нового крика из зала по телу пробегали мурашки. До фильма оставалось ещё, как минимум, двадцать минут, и Антон изо всех сил старался не думать о предстоящем кошмаре и отвлечься на что-нибудь более приятное. В кармане куртки он нашарил тот самый леденец и, взглянув на учителя, что с интересом вчитывался в описание фильма, принялся разворачивать конфету.— Фильм, оказывается, на реальных событиях... — вычитав последнюю строчку, Попов перевернул флаер и принялся изучать картинку, тогда как Шастун уже полностью засунул чупа-чупс в рот и старательно облизывал его, смотря то на учителя, то на пугающую картинку в его руках, — я даже не знаю... ты точно хочешь... — тут его взгляд затормозил на Антоне, который так невинно смотрел своими большими зелеными глазами на него, при этом касаясь кончиком языка круглого розового шарика. Арсений перевел взгляд в сторону, но услышав причмокивающий звук, снова обернулся на ученика. «Да он специально... Господи. И зачем я купил ему эту штуку? Ведь даже в мыслях не было...» Антон держал леденец за белую палочку своими окольцованными пальцами, губы блестели от слюны и, вероятно, были такими сладкими на вкус... Арсений сглотнул и выудил из кармана телефон, может, написал кто...— Арсений Сергеевич, — Антон резко выдернул карамель изо рта с характерным звуком и, слизнув сладкую влагу с губ, взял телефон из рук преподавателя, — нам нужно сфоткаться! Парень провел большим пальцем по экрану, и тут же открылась камера.— Тош, я не люблю фотографироваться... — мужчина начал закрывать лицо рукой, но его тут же обвила теплая ладонь, заставляя расслабиться.— Одно фото, — зеленые блестящие глаза, все такие же влажные губы... блять, Попов, просто фото.— Хорошо, малыш. Щелчок, и один из самых странных и запоминающихся моментов запечатлен. Антон протянул гаджет обратно владельцу, и как раз в этот момент дверь в зал распахнулась, и на пороге появилась билетерша, которая устало уселась на кресло возле входа. Парень неуверенно встал с места, тогда как Арсений все ещё смотрел на получившуюся фотографию, и где-то внутри разливалось тепло. Такое приятное и обволакивающее, что он, кажется, по-настоящему был счастлив.Тогда как Антон чувствовал, как ноги вросли в кафельный пол и отказывались идти дальше. Что ж, инстинкт самосохранения. Беги, пока не поздно. В каком там «Смурфики»? В зале приятно пахло фильмами. Да, такой запах существует. По крайней мере, для Антона уж точно. Такой... пропитанный нотками карамельного попкорна, старой обивкой кресел и приятной прохладой. Места выбирал Арсений, поэтому Антон не был удивлен, когда тот потащил его на самый дальний ряд. Заставка оказалась вполне себе сносной, даже абсолютно нормальной. Шастун даже понадеялся, что они перепутали залы и теперь попали на ту самую романтику... Но нет, не-а... не сегодня, Тоша. Первые двадцать минут фильма прошли вполне клишированно. Семья въехала в новый дом, который почему-то достался им по невероятно низкой цене. Дом был, конечно, расположен в лесу, за тысячи километров от цивилизации. И тут дети решили на какой-то хуй поиграть ночью. Всего лишь вызвать Пиковую даму и поразвлечься. Антон в таком возрасте не то что духов боялся вызывать, он спал с ночником. Маленькая сестра же потом отбила этот страх, заперев его на чердаке, но не об этом сейчас разговор... В зале царила давящая тишина. Главная героиня медленно шагала по скрипящему полу, и каждый этот шорох заставлял сердце мальчика биться все чаще. Антон сидел максимально спокойно, даже ни разу глаза не закрыл руками. Он пытался брать пример с учителя, который сидел с каменным лицом весь фильм, даже ни разу не ойкнув. Но все тело его тряслось, и ему до жути хотелось поднять ноги с пола, ну его, нахер, что там в этой темноте. Девушка подошла вплотную к грязному зеркалу и провела тусклым огоньком свечи по нарисованным красным ступенькам. «Блять. Ну зачем ты это делаешь? Беги, дура! Тебе уже тринадцать лет, пора бы и башкой думать!» Свеча потухла. Антон ахерел. Он вжался в спинку стула и изо всех сил старался не моргать и вообще держать руки на безопасном расстоянии, хотя так хотелось спрятаться за большими ладонями и обнять себя. Девушка из фильма потянулась за фонариком. «У тебя был фонарик, а ты светила свечой? Ты нормальная?» Как только свет фонаря отразился в стекле, что-то промелькнуло сзади силуэта. Она, конечно же, пошла на звук. «Ой, овца! Какая же ты овца!» Антон искоса посмотрел на Арсения, который в этот момент даже бровью не повел. «Держись, Шаст!» Девушка подошла к старому роялю, и именно в тот момент, когда ее пальцы коснулись клавиш, сзади послышались нечленораздельные звуки, и крышка упала прямо на ее кисть, до крови ломая каждый палец. Антон не выдержал и закрыл лицо руками, смотря на экран через щель между пальцев.— Страшно? — шепотом спросил Арс, положив руку на колено ученика. Парень отрицательно помотал головой, сам понимая, что испугался даже от его шепота. «Так. Все, больше такого не повторится. Это был просто скример!» Антон уселся поудобнее и, сделав глоток газировки, снова уставился на экран. Героиня истекала кровью, пытаясь выбраться из комнаты. С лестницы послышались тяжелые шаги и неприятный скрип металла о кафель. Блондинка забилась в угол, сжимая рану, и начала плакать, моля, чтобы все это прекратилось.
«Сама виновата». Антон победно улыбнулся, когда мельком взглянул на часы и понял, что до конца фильма всего пятнадцать минут и ничего вроде не...— Блять! — весь зал сматерился вместе с Шастуном, когда на экране появилось что-то похожее на человеческого паука и начало ползти по стене к героине. Антон прижал к себе ноги и полностью закрыл лицо руками, отворачиваясь от фильма. Его трясло, ему было страшно. Это даже не скример. Блять. Все провалилось. Вдруг он почувствовал, как теплые руки прижимают его к себе, томно дыша в макушку. Арсений чувствовал, как дрожит его мальчик, и мысленно шлепал его за то, что тот солгал ему насчет ужасов.— Иди ко мне, — ручка кресел спокойно поднималась вверх, и когда эта преграда была устранена, мужчина ухватил длинные Антоновы ноги и, положив их на свои колени, обнял мальчика, который вовсе не сопротивлялся, а только сильнее прижимался. — Ну и зачем ты наврал мне? Антон уткнулся холодным носом в шею учителя, все боясь открывать глаза. Вдруг там все ещё страшно...— Вы хотели на этот фильм, вот я...— Не хотел я на него, — Арсений чмокнул парня в макушку и заулыбался, — я был готов пойти на мелодраму. Это ты все планы перевернул. Антон нахмурился и, наконец, разлепил глаза.— Что ж Вы мне не сказали?! — он обиженно уставился на улыбающегося мужчину, который смотрел на него сожалеющим взглядом.— Не пущу тебя больше на ужастики, малыш... — Арсений перехватил холодное запястье и, переплетя их пальцы, дотронулся до груди мальчика, стараясь успокоить его сердцебиение.
***
На улице уже стемнело. Конец февраля радовал только постоянными снегопадами и холодными вечерами. Антон шагал по пушистым сугробам, по-детски радуясь, когда снег под ногами хрустел и переливался от света уличных фонарей.— Подержите! — парень сунул телефон в карман к учителю, а сам плюхнулся в один из снежных барханов.— Ну, Тош! Заболеешь же! — Арсений наблюдал за тем, как этот мальчишка без доли сомнения начал кататься из стороны в сторону, пытаясь углубить того самого снежного ангела, который у него никогда не получался. Телефон в кармане завибрировал, и учитель по привычке тут же выудил его из кармана. На дисплее оказалось сообщение от некого «Сержа», видимо, именно так и был записан Серёжа у Антона. Это случилось внезапно, именно тогда, когда друга стало не устраивать что-то в имени «Хвостатый хач», и он решил выкрасть телефон и переименоваться, пока не поздно.— Тош, — Арсений быстро пробежался взглядом по сообщению, — тут Серёжа написал. Антон вынырнул из снега и, не без помощи учителя, встал на ноги.Оба взглянули на бесформенную вмятину на дороге.— Ну, что ж, я пытался... — уныло процедил парень, выхватывая телефон.— По-моему, получилось неплохо, — Арсений поймал на себе взгляд а-ля «врите хотя бы не так приторно» и улыбнулся. Шастун был весь в снегу, весь мокрый, и это начало настораживать мужчину, все больше и больше, толкая наружу того самого «папочку».— Повернись попкой! — скомандовал Арс, когда заметил следы снега на черных джинсах. Бровь Антона взмыла вверх, и парень ещё с минуту разглядывал учителя, пытаясь найти предлог, чтобы этого не делать.— Не заставляй меня делать это насильно... — Арсений развернул ученика к себе задом и принялся старательно отряхивать черную ткань, не упуская возможности пару раз шлёпнуть того и получить протяжный стон. Антон наконец открыл сообщение Серёжи и теперь растерянно озирался по сторонам.22:40Тох, если ты сегодня планировал ко мне прийти, то не надо. Отец приехал... тут настоящий скандал.— Поехали домой? — Арсений нашарил в куртке ключи от машины и сжал их.— Я... мне...— Ко мне домой, Тош. Я видел сообщение. Антон поник головой и принялся рассматривать мокрые мысочки кроссовок. Хотелось снять с себя всю одежду, залезть в горячую ванну, заснуть в тепле и уюте. Но не у Арсения Сергеевича, нет. Здесь неподалеку есть отличное 24-часовое кафе...— Я нет. Я не поеду, — ледяной ветер взъерошил отросшие волосы и пропустил волну мурашек по и так замерзшему телу.— Почему? — Арсений чуть пододвинулся к ученику, взяв его холодные запястья в свои горячие. У него всегда были теплые руки, несмотря на то, какая была погода. Будь то сильный мороз или адская жара — температура была одинаковая.— Слишком много я у Вас... и, ну не знаю. Как-то неправильно это... — Антон уже не чувствовал кончиков пальцев и начал шмыгать носом.— Не бойся, не буду я тебя насиловать, — Арсений большим пальцем провел по тыльной стороне ладони, — ты весь замерз, малыш. Не выпендривайся, и поехали в тепло. Иначе я силой тебя потащу.— Арсе-е-е-е-ний Сергеевич! — он обидчиво надул губу и уставился на совсем не шутящего учителя, который с интересом рассматривал краснеющие щеки юноши и уже примерно представлял, как и чем будет его лечить.— Иди-ка сюда! — Арсений перехватил дрожащее тело на свое плечо и искреннее удивился тому, какой же у него невесомый мальчик. — А теперь потопали в теплую машину!— Отпустите! — Антон смешно болтал ногами и пытался легонько бить учителя по спине, но ему тут же прилетел сильный шлепок по заднице, и он замолк, мирясь со своим положением.
***
Дома у Арсения всегда хорошо. Дома у Арсения всегда чисто и свежо, а главное — тепло! Как только юноша попадает в квартиру, то все его тело обмякает от такой температуры, и он, подобно лужице, растекается по полу, обнимаясь с такой нанотехнологией, как пол с подогревом.— Раздевайся! — командует мужчина, стягивая с себя шарф и вешая его на вешалку. Арсений тот ещё чистюля, у него вон, даже шарфы имеют свое место. Антон протяжно стонет и только сильнее утыкается носом в теплую поверхность, ему кажется, что его размораживают, и теперь от него действительно остается мокрый след. Видя то, как парень не в состоянии даже подняться, Попов берет его под мышки и усаживает ровно, дабы самому стянуть сначала хотя бы кроссовки. Они насквозь мокрые, это чувствует мужчина и тут же легонько бьет Антона по филейной части.
— Если завтра проснёшься с соплями, пеняй на себя! — теплые руки касаются холодной лодыжки, и парень вздрагивает.— Я не заболею... — Шастун улыбается, как кот, и тянет свои длиннющие руки к мужчине, — Арсений Сергеевич! Обнимите... Учитель закатывает глаза и садится перед ним на корточки, заранее принеся с собой сухую одежду. Он отбрасывает в сторону мокрый пуховик и тянет за край рубашки, тут же замечая те самые отметины.— Вы меня переодевать будете? — Антон выпрямляется и пристально смотрит в голубые глаза.— Буду, — Арсений медленно расстегивает пуговицу за пуговицей, оголяя бледную молочную кожу и невольно облизывается, — прислонись ко мне, я сниму рубашку, — Антон повинуется и прижимается обнаженным торсом к теплому мужчине, который вздрагивает от такого контакта, но все же не забывает снять одежду. Он утыкается носом куда-то в плечо и вдыхает приятный аромат, по которому он так скучал. Теплые руки блуждают по оголенной спине, и Антон прикрывает глаза, когда Арсений большим пальцем очерчивает линию позвоночника, вызывая тысячи мурашек. На нём оказывается свежая белая майка. Она очень приятная на ощупь, и мальчишка не может прекратить трогать себя через эту ткань. Юркие пальцы касаются ремня, и Антон вздрагивает. Они медленно высвобождают кожаную шлевку из оков и принимаются за ширинку. Арсений тяжело дышит и старается сделать все максимально быстро, чтобы не смущать мальчика, но руки, как назло, не слушаются, и всё выходит совсем иначе. Он стягивает черные джинсы до колен и ещё с минуту смотрит прямо на пах юноши, который в этот момент прижимает к себе ноги, обнимая их руками. Ещё несколько махинаций, и Антон полностью одет во все чистое и сухое.
***
За окном снова идет снег. От одного дуновения ветра через приоткрытое окно становится холодно, и Антон поджимает к себе ноги, пытаясь согреться.— Может, ещё один плед? — Арсений притащил уже как минимум три одеяла и теперь даже не знает, как ещё согреть парня, который всё ещё трясся от холода.— Лучше лягте рядом, — предлагает он и отодвигает краешек покрывала. Взгляд голубых глаз быстро бегает из стороны в сторону, и Арсений мнётся на месте. Плохая идея. Очень плохая. Мужчина заползает под груду одеял и устраивается рядом, сразу обхватив хрупкое тело и придвинув к себе. Антон ластится к учителю. Он тыкается носом ему в шею, обдавая бледную кожу горячим дыханием. Окольцованные пальцы теряются среди таких мягких волос и блуждают по сильной спине, выводя узоры.— Ты в безопасности, — шепчет ему Арсений и целует в висок, когда Антон замирает на секунду, не желая, чтобы это мгновение так быстро заканчивалось. Мир сжался до размеров крохотной спальни.— Я так скучаю по дому, — Антон положил холодные ладони на грудь мужчины, чувствуя то тепло, что передавалось через тонкую ткань, — хочу увидеть их...— Как давно вы не виделись? — Арсений начал оглаживать окольцованные руки, задевая тонкими пальцами украшения. — Папа с Кристиной приходили недавно, а маму давно... — мужчина медленно стянул одно из колец и потянулся к следующему.— Дай отдохнуть себе от этих оков... — юркие пальцы с легкостью стянули все кольца и перебрались к браслетам. — Малыш, тебе нужно увидеться с ней.— Она не хочет меня видеть, — Антон не сопротивлялся, впервые позволяя трогать свои украшения кому-то, — я ей не нужен.— Это неправда! — застежка кожаного браслета расстегнулась, и он полетел на тумбочку, как и все остальные. Оставались только украшения из камня. — Ты потрясающий, Тош. И она любит тебя. Хоть и совершила ошибку... есть такой тип людей, которых нужно подтолкнуть к правильному решению. Перебори страх, котенок. Я отвезу тебя завтра, если захочешь.— Спасибо, — Антон чуть улыбнулся, открывая свое лицо мужчине.— Какой же ты красивый... — Арсений чмокнул мальчика в лоб, задерживаясь на долю секунды, касаясь мягкими губами молочной кожи. Антон потянулся вперёд, ведя кончиками пальцев по чуть колючей щеке, притягивая к себе мужчину.— Нет, Тош. Зеленые глаза мальчика наполнились влагой, и он обидчиво надул губы. Снова.— Почему Вы меня отвергаете? — Антон не сводил глаз с учителя, который теперь чувствовал себя загнанным в угол. Томное молчание сводило с ума.— Я... боюсь... — Арсений тяжело выдохнул, стараясь не задерживать внимание на таком красивом лице.— Чего? — мальчик поджал губы, утопая в антрацитовых глазах, которые с такой заботой смотрели на него, что сердце пропускало пару ударов.— Боюсь... что не остановлюсь. Арсений опустил взгляд на теперь уже голые запястья Антона и прижал их к себе.— Тош, меня возбуждает одна мысль о том, что я могу коснуться твоих потрясающих губ, — он провел большим пальцем по пухлой нижней губе, заглядывая в блестящие зеленые глаза, — что могу почувствовать на вкус твою бархатистую молочную кожу, — Арсений прильнул к шее юноши и быстро лизнул её кончиком языка, на что получил короткий стон, — я хочу поцеловать тебя, где только возможно, но я мужчина взрослый. Мне все-таки почти тридцать, а тебе нет и восемнадцати... Тош. Антон готов был почти плакать с досады.— Мне восемнадцать через два месяца, между прочим... — он обидчиво надул губы и потянул одеяло на себя.— Вот через два месяца...— Поцелуете меня?— Спи, малыш. Антон нахмурился, отводя взгляд в сторону, как бы раздумывая над сказанным.— Спокойной ночи. Арсений коротко улыбнулся, чмокнул юношу в макушку и прикрыл глаза. В голове витали мысли, каждая страннее другой. Сердце все не унималось, отбивая быстрый ритм, а кожа на шее горела адским пламенем, нуждаясь в таких прикосновениях как можно чаще. Настенные часы тикали так умиротворяюще, что Антон тут же заснул, уткнувшись носом в грудь мужчины и вдыхая тот прекрасный аромат духов, о котором он мечтал весь день.
***
Ключ в замочной скважине начал скрестись о металл, раздражая своим звуком Арсения, который мирно дремал, прижимая к себе длинного плюшевого мишку по имени Антон.
Он не сразу понял, что происходит, а потому не решался встать с кровати, все вслушиваясь в то, как кто-то пытается пробраться в дом. Когда Арс услышал, что входная дверь со скрипом отворилась, он резко открыл глаза, оглядывая комнату. Цоканье каблуков сменилось на мягкие шаги, и в проходе появилась встревоженная блондинка, которая пристально всматривалась в ошарашенного Попова и все пыталась разглядеть, с кем ее муженек делит кровать.— Юль, ты что здесь забыла?