Спокойной ночи

Утро началось превосходно. Утром встал, ополоснулся, приготовил яичницу с тостами. Когда я заканчивал готовить завтрак из своей комнаты вылез Сора.

— Доброе утречко, — поздоровался соня.

— Доброе утро! — ответил я.

Заходя на кухню, Сора приподнял нос.

— Вкусно пахнет, — подметил он.

— Ага. Сейчас позавтракаем.

— Я только в душ схожу.

— Кончено, я пока воду поставлю.

Так и случилось.

Ожидая, начала завтрака, я смотрел в окно. Солнечно. Тепло. Отличная погода, чтобы прогуляться где-нибудь. Надо будет об этом подумать и предложить Соре.

Яичницу с золотистыми тостами я уже подготовил и накрыл на стол. Остаётся только дождаться, когда закипит вода, чтобы приготовить чай. Торопится некуда, всё равно Сора в душе.

Что бы ещё... О, вспомнил!

Мои глаза удачно наткнулись на красный магнитофон. Недолго думая, я подключил его. Порывшись рядом, откопал какую-то кассету. Какая-либо информация на ней отсутствовала. Кот в мешке, иначе говоря. Не найдя ничего более, я запустил эту кассету. Нажал на кнопку «Плей». Заиграла музыка. Весёлая мелодия, энергичные барабаны и приятный девичий голос. Но узнать певицу на слух мне не удалось. Сомневаюсь, что слышал её раньше.

Раздался оглушающий свист чайника. Я тут же снял его с плиты и поставил чай завариваться.

Вскоре вышел Сора. Мокрые розовые волосы отдалённо напоминали кораллы. Даже запах, исходящий от него, напоминал о море... Может быть к морю сегодня сходить?

— И так, — задорно начал Сора, присаживаясь за стол — Я смотрю уже всё готово.

— Ага, — я разливал заваренный чай. — Приятного аппетита.

Никуда не торопясь, мы позавтракали. Попутно я предложил Соре прогуляться сегодня.

— Давай. Куда только?

— Можно у берега моря.

Парень задумался, подняв глаза высоко вверх, как я обычно делаю, лёжа на кровати и воспроизводя мысли на белом полотне.

— Давай только вечером.

— Но вечером будет холодно у моря. Ни лето же.

— Оденемся потеплее. Если у тебя ничего нет, то возьмёшь у меня одежду.

Я тихонько кивнул.

Мы закончили завтракать. Я принялся мыть посуду, а Сора решил убраться в квартире. Вскоре я к нему присоединился. Мы работали вдвоём, так что на это ушло не более чем полтора часа.

Весь этот день проходил в максимальном спокойствии. Происходила самая обыкновенная бытовуха. Мне это даже понравилось. Время течёт так, как и должно течь. Никакие волны жизни не окутывают тебя. Просто живёшь.

Вечером, как и планировали, мы отправились на пляж. Оделись потеплее, вызвали водителя и поехали к морю. Как только приехали, Сора отпустил водителя.

Не смотря на календарный месяц погода более чем удачная. Солнце ярко светит, ветра толком нет. На пляже ни души. Проходят разве что на стыке с тротуаром, не более.

Воздух пускай и холодный, но в какой-то степени приятный. Очень схож с тем запахом, что исходил от Соры утром.

— Не лучшее, конечно, время года для прогулки по пляжу, но вполне тоже неплохо, — подметил парнишка, оглядываясь вокруг. — Летом при свете здесь полно людей. Никак не удавалось насладится солнечным пляжем в тишине.

— Есть такое.

Наши ботинки постоянно проваливались под песок. Ходили мы не близко к морю, чтобы не замёрзнуть так быстро.

Прогулка по большей части проходила в тишине. Мы просто ходили, рассматривали песчано-голубые пейзажи, слушали волны и наслаждались покоем.

Через минут двадцать прогулки мы наткнулись на лавочку. Деревянная такая, стояла ровно посередине между водой и тротуаром. Ножки её уходили глубоко в песок.

Мы присели.

Успокаивающие звуки моря впереди и беспокойные шумы города далеко за спиной. Словно ушёл в мысли, но в тоже время думаешь о происходящем в реале.

Какое-то время мы просто молчали. Я собирался начать разговор и формулировал мысли в своей голове. Наконец, я подготовился.

— Сора, насчёт вчерашнего...

Друг повернулся ко мне и посмотрел с внимательным взглядом.

— Что, ты что-то уже решил? — торопливо спросил он.

— Да нет же... Я не об этом.

Сора замолчал, ожидая продолжения.

— Вчера ты высказал своё мнение о моём положении. Я не могу сказать прав ты или нет. Ты просто показал мне свою точку зрения. Я бы хотел сделать тоже самое по поводу твоей проблемы. Можно?

Сора выглядел обеспокоенно. Он старался этого не показывать, но дрожь всё равно чувствовалась.

— Я не уверен... Ну ладно давай.

— Вчера ты вёл себя как ни свой, — начал я. — С самого утра. На тебе словно было чужое лицо, — ладонью я постарался изобразить маску, которую то подношу к лицу, то отдаляю. — Потом тебе ещё и плохо стало. А стал ты больше походить на себя только после того, как мы ушли из дома твоего отца.

Ненадолго я притих. Сора глазами врезался в песок под ногами, обдумывая вышесказанное.

Море зашумело громче. Одна из волн отдала звук более глубокий, почему я и обратил внимание.

— Я знаю, — резко и неожиданно выдал Сора.

— Знаешь?

Он кивнул.

— Так было нужно. Я ведь изначально планировал отправится с этим к своему отцу, потому и пытался себя настроить на это. Иначе он вообще не стал бы меня слушать.

Мы снова затихли. Друг успокаивал себя, а я формировал мысль.

— Таким образом ты хотел стать ему ровней?

— Он никогда не воспринимает меня всерьёз. Вообще обходится со мной, как с чужаком. Ни о матери он мне никогда и ничего не говорил. Только начинал спрашивать, как тут же повышал на меня голос. И поддержки от него никогда не дождёшься. Приходится иногда подстраиваться под него.

Каждая последующая тишина в нашем разговоре становилась всё более вязкой и неприятной. Словно пропасть, что раз за разом становится только шире.

— Нет, — грубо ответил я.

— Что?

— Не подстраивайся. Это плохо на тебе сказывается. Тебе не нужно так себя мучать только для того, чтобы общаться с ним. Я не собираюсь тебе указывать что делать, но скажу, что для тебя было бы лучше, если ты оборвал бы эту насквозь пропитанную слезами и кровью нить.

— Ты совсем сдурел?! Я не могу! Да, он грубый и меня не понимает, но всё же он мой отец.

— Я не решаю за тебя. Просто говорю, что вижу.

Сора ушёл в мысли. Я бы даже сказал окунулся с головой. Словно он совсем отсюда отделился и ушёл в даль. При этом он всё ещё сидел рядом со мной на скамейке.

Начинать этот разговор было опасной идеей. Учитывая хрупкость Соры, как личности. Мои слова могли глубоко его ранить, но что могло с ним произойти, если бы я промолчал?

Совершенно внезапно мне что-то почудилось. Будто кто-то на нас смотрит. Обеспокоенный этим, я тут же обернулся. Но вдали никого не было. Сколько бы я ни всматривался, но ни единой фигуры, что стояла бы рядом и пялилась на нас нету.

— Он не любил меня. Никогда. И постоянно смотрел на меня с каким-то отвращением. Кажется, это было всю жизнь. Он даже купил мне квартиру лишь бы не видеть меня. И всё равно я не могу его ненавидеть из-за этого. Он мой отец, и я люблю его. Хоть это и больно.

Тишина. Тишина между нами — некое зеркало. И в нём мы должны увидеть друг друга, протянуть друг другу руку и развеять пыль, что мы видим. Нужно лишь протянуть руку.

Солнце почти ушло за горизонт. Мы с Сорой отправились домой пешим шагом. Улицы постепенно окутывались в тёмные наряды, а фонари слабо, но освещали нам путь. Становилось довольно холодно. Лучше бы мы поехали, нежели добирались на своих двоих.

Зазвенел телефон в будке. Внутри никого не было, но телефон трещал.

Настороженно я осмотрелся. Никого. Совершенно никого.

Проглотив комок, что застрял в моём горле, я зашёл в будку, снял трубку и подложил к уху.

— Кто это? — осторожно спросил я. Но ответ не прозвучал.

Через секунд тридцать беззвучия, я положил трубку.

— Кто это? — задал такой же вопрос Сора, но уже мне.

— Не знаю, — напряжённо ответил я. — Давай лучше такси выловим?

Он согласился. Мы вышли на открытую часть улицы, выловили машину и вернулись домой.

Пытаясь уснуть, я прокручивал у себя в голове мысль о звонке. Неужто он? Что ему нужно? Кто он?

Завтра я обязательно поеду к господину Дарену. Я должен ему об этом сообщить. Вдруг Соре угрожает опасность?