Глава 46
*
Утро встретило их непривычным светом. Феликс вышел из избушки первым, щурясь от необычного сияния — два солнца висели над лесом, отбрасывая двойные тени. Желтое освещало мир привычным теплым светом, а голубое окутывало все холодным мерцанием, словно лунный свет днем.
"Выглядит жутковато," — пробормотал Чанбин, потирая глаза. — "Как будто кто-то забыл выключить вторую лампу."
Банчан стоял неподвижно, вглядываясь в голубой диск. "Это не просто свет. Смотрите внимательнее."
Феликс присмотрелся. В голубоватых лучах деревья казались... другими. Более четкими, будто нарисованными. На некоторых даже виднелись странные узоры, похожие на их собственные, только серебристого цвета.
"Это отражение," — вдруг понял Минхо. — "Тот мир. Он теперь здесь. Вернее, его часть."
Хёнджин поднял руку, наблюдая, как его узоры переливаются под двойным светом. "Мы соединили их. Но почему они не слились полностью?"
Тень Банчана (или теперь уже бывшая тень) вышла вперед. Ее голос звучал удивительно мягко: "Потому что два мира не должны становиться одним. Они должны существовать параллельно, как две страницы одной книги."
Феликс открыл "Сказки". Последняя страница, ранее пустая, теперь была заполнена текстом, который появлялся прямо на глазах:
**"Когда два солнца встретятся в зените, вам предстоит последний выбор. Оставить все как есть... или перевернуть страницу."**
"Что это значит?" — Сынмин нервно покрутил в пальцах пустую банку из-под тушенки.
"Это значит," — Джисон неожиданно улыбнулся, — "что у нас есть время до полудня."
---
### **Часть 2. Последние часы**
Они разбрелись по лесу, собирая припасы и наблюдая за изменениями. В голубом свете второго солнца все выглядело иначе:
- Ручей тек вспять, но только если смотреть под определенным углом.
- Тени от деревьев иногда двигались самостоятельно.
- А однажды Чанбин клялся, что видел вдалеке... себя. Только того Чанбина окружало серебристое сияние.
"Это зеркальный мир," — объяснял Минхо, делая записи в блокноте. — "Он всегда был здесь, просто невидимый. А теперь..."
"А теперь мы можем его трогать," — Феликс протянул руку к странному цветку, который рос только в голубых лучах. Его лепестки были холодными, как металл, но мягкими на ощупь.
Хёнджин наблюдал за ним, его черные узоры пульсировали тревожно. "Ты уверен, что это безопасно?"
"Нет," — честно ответил Феликс. — "Но разве у нас есть выбор?"
Они переглянулись. В глазах Хёнджина читалось то же понимание — что бы ни случилось в полдень, это изменит все.
---
### **Часть 3. Полдень**
Солнца сошлись в зените, их лучи сплелись в ослепительную корону. Воздух затрепетал, и перед группой появилось... зеркало. Огромное, в полный рост, но на этот раз не разбитое.
В нем отражались они — только их отражения улыбались как-то по-другому. Свободнее.
"Последний выбор," — прошептала бывшая тень. — "Войти и объединить миры окончательно... или разбить зеркало и оставить все как есть."
Феликс посмотрел на Хёнджина. "Что думаешь?"
"Я думаю," — Хёнджин медленно улыбнулся, — "что мы уже сделали выбор, когда спасли их."
Их пальцы сплелись. Узоры вспыхнули. И они шагнули вперед — не к зеркалу, а мимо него.
"Мы выбираем третий вариант," — сказал Феликс. — "Жить в этом мире. Таким, какой он есть."
Зеркало задрожало, его поверхность покрылась рябью. Отражения внутри замахали руками, будто прощаясь, и...
Разбилось. Но не осколками — миллионами серебристых бабочек, которые разлетелись по лесу.
Голубое солнце начало меркнуть. Но не исчезать — а растворяться в желтом свете, создавая новые оттенки.
"Это..." — Банчан поднял руку, ловя свет на ладони. — "Это красиво."
Феликс открыл книгу. На последней странице теперь красовалась одна строка:
**"И жили они долго и счастливо... пока нет."**
Сынмин фыркнул: "Ну хоть честно."
И в этот момент все засмеялись. Настоящим, живым смехом. Потому что мир был не идеальным. Но он был их. И этого оказалось достаточно.
[Глава завершается изображением группы, стоящей под единым солнцем, которое теперь светит новым, необычным светом — не желтым и не голубым, а чем-то промежуточным. Их узоры пульсируют в унисон, но уже не из-за магии, а просто потому, что так захотелось.]