Глава 19
Феликс очнулся в своей постели.
Солнечный свет мягко струился через занавески, пылинки танцевали в воздухе. Он поднял руку — черные узоры больше не горели. Они замерли, словно уснувшие змеи, лишь слабо переливаясь фиолетовым при свете.
Дверь приоткрылась, и в комнату вошел...
Минхо.
С подносом.
— Не смей даже думать, что это романтический завтрак в постель, — он поставил поднос на тумбочку, но ухмылка выдавала его. — Банчан сказал, что тебе нужно есть каждые три часа, иначе узоры снова активизируются.
Феликс приподнялся на локтях. Его тело ныло, как после долгого боя.
— Где... Хёнджин?
Минхо поднял бровь.
— Ох, вот это благодарность. Я тут ночь не спал, следил, чтобы ты не превратился в очередного монстра, а тебе только «Где Хёнджин?» — он нарочито вздохнул, поднося чашку чая к губам Феликса. — Пей.
Феликс сделал глоток — напиток был горьким, с послевкусием мяты.
— Спасибо, — прошептал он.
— Не благодари. Ты все равно мне должен.
— Что?
Минхо наклонился ближе, его губы почти касались уха Феликса:
— Когда-нибудь я потребую оплату.
Дверь распахнулась с такой силой, что стены задрожали.
Хёнджин стоял на пороге, его глаза glowed голубым, но не от гнева — от чего-то другого.
— **Отойди от него.**
Минхо медленно выпрямился, но не испугался. Напротив, его ухмылка стала только шире.
— Ой, извини. Разве он твой?
Хёнджин шагнул вперед, но Феликс протянул руку:
— Хватит.
И тут произошло неожиданное.
Голубые узоры на Хёнджине... **потускнели**.
Феликс почувствовал это — их связь ослабла.
— Что... что случилось?
Хёнджин не ответил. Его взгляд скользнул к окну.
За стеклом, в тени деревьев, стоял **третий**.
Тот самый Хёнджин из зеркального ядра.
Но теперь он не был ни злым, ни одержимым.
Он смотрел на Феликса **равнодушно**.
И затем...
**Развернулся и ушел.**
Минхо присвистнул:
— Ну вот. Кажется, ты больше не его «дверь».
Феликс схватился за грудь — там, где раньше горела связь, теперь была пустота.
Хёнджин (его Хёнджин) сжал кулаки.
— Это... хорошо.
Но его голос дрогнул.
Тишина в комнате стала густой, как смола. Феликс все еще сжимал простыни, пытаясь понять, почему **пустота в груди болит сильнее, чем любой ожог от узоров**.
Хёнджин стоял у двери, его голубые отметины теперь напоминали **угасающие звезды**. Он не смотрел на Феликса.
— Ты... правда так думаешь? — Феликс едва слышно произнес. — Что это хорошо?
Минхо, отхлебывая чай, бросил между ними:
— О, да вы как герои дешевой дорамы. «Я страдаю, но молчу».
Хёнджин резко развернулся к нему:
— **Закрой рот.**
— Или что? — Минхо поставил чашку с лёгким звоном. — Ты даже свою силу не контролируешь сейчас.
Феликс увидел, как пальцы Хёнджина дрогнули — его узоры **вспыхнули и погасли**, словно короткое замыкание.
**Правда Банчана.** Связь питала их обоих.
— Где он? — Феликс вдруг спросил, вглядываясь в окно. Там, где стоял «другой» Хёнджин, теперь колыхались лишь листья. — Тот... из зеркала.
— Кто знает, — Минхо пожал плечами. — Может, пошёл искать того, кто станет его новой «дверью».
Хёнджин резко подошёл к кровати, наклонился — и схватил Феликса за запястье. Его пальцы были **горячими и чужими**.
— Ты чувствуешь это?
Феликс хотел солгать. Но кивнул.
**Ничего.**
Ни привычного жара, ни отзвуков мыслей, ни того странного уюта, что был раньше. Только...
— Как будто нас разделили стёклами, — прошептал он.
Хёнджин отпустил его. Его глаза потускнели.
Дверь снова распахнулась — на этот раз ворвался Банчан с папкой, полной чертежей.
— Всё хуже, чем я думал, — он швырнул бумаги на кровать. На них — схема двух переплетённых спиралей, одна из которых **рвалась посередине**. — Ваша связь не просто «ослабевает». Она **разрушает структуру миров вокруг вас**.
— Что?.. — Феликс потянулся к чертежам, но узоры на его руке вдруг **взвыли фиолетовым**. Он вскрикнул — боль пронзила кости, как тысячи игл.
Банчан схватил его за плечи:
— Смотри!
На стене напротив **заколебалась тень**. Не Феликса, не Хёнджина...
**Чей-то третий профиль.**
— Он здесь, — прошипел Минхо, внезапно напрягшись. — Тот, кто ходит между мирами...
Тень повернула голову — и **засмеялась**.
-