ГЛАВА 3
Девочка опустила руки, и Грегор смог ее разглядеть.
Вид у нее был весьма необычный. Ее кожа, такая тонкая и бледная, издали казалась прозрачной. Грегору даже пришла на ум глава из детской энциклопедии, где говорилось о строении человека. Переверни страницу — и узнаешь все о скелете. А еще через страницу — все о пищеварительной системе. Девочка подошла бы как иллюстрация к теме «Система кровообращения».
Вначале он решил, что волосы у девочки седые, как у бабушки, но вскоре понял, что ошибся: они были серебристыми, с металлическим отливом, и собраны сзади в диковинную косу, заправленную за пояс. Вокруг головы — тонкая золотая лента. Лента как лента, немного похожа на бандану, но Грегор почему-то сразу понял, что это корона.
Не хотелось бы, чтобы девочка действительно оказалась важной особой.
По тому, как прямо она держит спину, по улыбке, затаившейся в левом уголке ее рта, по взгляду, которым она его окинула, — сверху вниз, хотя он был на полголовы выше ростом, — было понятно, что она знает себе цену. Мама обычно так и говорила о некоторых знакомых девочках: «Она знает себе цену!» — и при этом качала головой, но Грегор видел, что она это одобряет.
Некоторые знают себе цену, а некоторые — просто воображают.
Грегор не сомневался, что последний трюк девочка проделала специально для него. Одно сальто чего стоило. Она, кажется, попыталась напугать его — но он вовсе не испугался. Грегор посмотрел девочке прямо в глаза и обнаружил, что глаза у нее ярко-фиолетового цвета.
Никогда он такого не видел!
Неизвестно, сколько бы они еще так стояли, уставившись друг на друга, но тут вмешалась Босоножка. Она подошла к девочке и толкнула ее. Та даже отступила на шаг и недовольно посмотрела на Босоножку.
Босоножка же приветливо улыбнулась и вытянула пухлую ручку:
— Мятик! — с надеждой произнесла она.
Девочка опустилась на одно колено и протянула мяч Босоножке, продолжая крепко сжимать его в руке:
— Он твой, если сможешь его отнять, — сказала она голосом, таким же холодным, чистым и пустым, как ее глаза.
Босоножка попыталась взять мяч, но девочка не разжала пальцев.
Растерявшись, Босоножка попыталась отогнуть девочкины пальцы:
— Мятик!
Девочка, которая так и сидела на корточках, покачала головой:
— Нет. Ты его получишь только если окажешься либо сильнее, либо умнее меня.
Босоножка вскинула голову, подумала немного и вдруг ткнула правой ручонкой прямо ей в глаз:
— Фиетовый! — заявила она.
Девочка отпрянула и выронила мяч, а Босоножка тут же схватила его и прижала к груди.
Грегор не удержался:
— Кажется, она оказалась умнее, — заметил он.
Это было не слишком вежливо с его стороны, но ему не понравилось, как девочка обращалась с его сестрой.
Та прищурилась:
— Она — да. Но не ты. Иначе ты не стал бы так говорить с королевой.
Значит, он не ошибся: перед ним царственная особа. Ну вот, сейчас она прикажет отрубить ему голову или что-нибудь в этом роде.
Грегор знал: не должен он ей показывать, что испугался. Он пожал плечами:
— Ну, если бы я знал, что ты королева, я, может, сказал бы что-нибудь… более прикольное.
— Прикольное? — Она вздернула брови.
— Ну, что-нибудь получше, — поправился Грегор.
Девочка решила принять эти слова в качестве извинения.
— Я прощаю тебя, потому что ты не знал. Как тебя зовут, Наземный?
— Меня зовут Грегор. А это Босоножка, — указал он на сестру. — Вообще-то ее настоящее имя Маргарет, но мы ее так прозвали, потому что она вечно напяливает на себя чужую обувь и потом в ней шкандыбает, теряя на ходу, а еще потому, что папа любит песенку про девушку, которую звали Босоножкой. — Дурацкое объяснение. И зачем он ей это рассказал? — А тебя как зовут?
— Я королева Люкса, — ответила девочка.
— Люк-са? — Грегор задумчиво произнес ее имя по складам, словно вслушиваясь в незнакомую мелодию.
— А что сказала эта малышка? Фиетовый. Что это? — спросила девочка.
— Это значит «фиолетовый». Ее любимый цвет. Твои глаза… она раньше никогда не видела фиолетовых глаз, — объяснил Грегор.
Босоножка, словно в подтверждение того, о чем говорил Грегор, подошла поближе, растопырив пальчики, перепачканные фиолетовым фломастером.
— Фиетовый!
— А я никогда раньше не видела людей с карими глазами. И с такой кожей, — сказала Люкса, не отрывая взгляда от Босоножки, — как вот здесь. — И она взяла запястье Босоножки и погладила шелковистую, загорелую кожицу. — Для такого, должно быть, нужно много света!
Босоножка захихикала — она очень боялась щекотки. Тогда Люкса нарочно коснулась ее подбородка, и малышка начала смеяться громче. На какое-то мгновение с Люксы слетела спесь — и Грегор вдруг обнаружил, что она не такая уж противная. Но девочка уже снова выпрямилась, приняв надменный вид.
— Что ж, Грегор Наземный, тебе и ребенку нужно помыться.
Грегор, конечно, знал, что сильно вспотел, пока летел по трубе, а потом бежал по туннелю, но не дело девчонки, будь она даже королевой, ему указывать.
— А может, мы просто пойдем?
— Пойдете? Куда же? — Люкса выглядела по-настоящему удивленной.
— Домой.
— С таким-то запахом? — Люкса качнула головой: — Вы трижды погибнете еще до того, как доберетесь до Водного Пути — даже если ты сможешь найти дорогу. — И видя, что он не понимает, о чем речь, добавила: — Вы пахнете Наземьем. Это небезопасно для вас. И для нас.
— Понятно, — сказал Грегор, хотя ему было совсем не понятно. — Я думал, нам просто достаточно подняться наверх — и мы дома.
— Это совсем не просто. Но пусть тебе лучше Викус объяснит, — сказала Люкса. — Вам сегодня здорово повезло, что вас так быстро нашли.
— А откуда ты знаешь, что нас нашли быстро? — удивился Грегор.
— Наш дозор заметил вас сразу, едва вы приземлились. Но поскольку первыми до вас добрались ползучие, мы позволили им доставить вас, — сказала она.
— А, понимаю, — произнес Грегор. Интересно, где прятался этот дозор? Во мраке туннеля? Или, может, в клубах тумана? Ведь на всем пути Грегору не встретилась ни единая живая душа, одни тараканы.
— Эти как раз собирались к нам, — сказала Люкса, махнув рукой в сторону тараканов. — Иначе они с вами и возиться бы не стали. Видишь, у них факелы?
— И что? — спросил Грегор.
— Ползучим свет не нужен. Тараканы берут факелы лишь для того, чтобы показать нам, что идут с миром. Иначе почему, как ты думаешь, вы так легко сюда попали? — Не дожидаясь ответа, она повернулась к тараканам, терпеливо поджидавшим в сторонке. — Ползучие, что вы хотите за Наземных?
Один из тараканов выступил вперед:
— Дать нам пять корзин с зерном, дать нам? — прошелестел он.
— Мы дадим три корзины, — сказала Люкса.
— Крысы давать много рыбы, — сказал таракан, поглаживая передними лапками усики.
— Ну так ведите их к крысам. Если надеетесь, что это добавит вам времени, — ответила Люкса.
Грегор не особенно понимал, о чем речь, но догадывался, что за них с Босоножкой идет торг, и ему было неприятно.
Главный таракан тем временем продолжал:
— Дать нам четыре корзины, дать нам?
— Мы дадим вам четыре корзины. И еще одну — в благодарность, — раздался сзади чей-то голос.
Грегор обернулся и увидел бледного бородатого мужчину, который стоял почти за его спиной. Его коротко стриженные волосы тоже серебрились, но это была настоящая седина, без металлического оттенка.
Люкса недовольно глянула на старика, но спорить не стала.
Таракан, помогая себе всеми лапками, старательно складывал четыре плюс один.
— Дать нам пять корзин, дать нам? — спросил он, словно впервые слышал это предложение и не мог поверить своим ушам (если, конечно, у тараканов есть уши).
— Мы дадим вам пять корзин, — ответила Люкса довольно сухо и отвесила таракану легкий поклон. Тот поклонился в ответ и вместе с остальными тараканами тут же куда-то исчез.
— Если так пойдет, Викус, вскоре нам совсем нечего будет им давать, — укоризненно сказала девочка, обращаясь к бородатому, который не отрываясь смотрел на Грегора и Босоножку.
— Одна лишняя корзина — не так уж и много, если он тот, кого мы ждем! — ответил бородатый. Его фиолетовые глаза в упор изучали Грегора. — Скажи мне, Наземный, ты случайно не… — Он замолчал, словно подбирая слова, потом продолжил; — Случайно не из Нью-Йорка?