Глава 27. Заговор.
Когда Нин Ань вошел в квартиру, Фэн Юнь уже был в своей комнате. Услышав движение, он спросил:
- Я приготовил улун. Будешь? От него не полнеют.
Нин Ань снял пальто и ответил:
- Спасибо, но на ночь лучше не пить, а то спать плохо буду.
Фэн Юнь вышел и посмотрел на него, прислонившись к дверному косяку:
- Кто первым воспользуется ванной?
- Ты иди, а я немного подожду. - Нин Ан вошел в свою спальню и осторожно прикрыл дверь.
На столе остался стоять чайник с горячим чаем, над ним клубился пар.
Фэн Юнь какое-то время рассеянно смотрел на него, затем налил стакан и накрыл его ладонью.
В доме было тихо, пусто и одиноко...
..........................
Когда Фэн Юнь вышел из душа, в комнате Нин Аня по-прежнему не было никакого движения.
Раньше его это не волновало, но теперь мужчина забеспокоился. Он подошел к двери и постучал:
- Душ свободен, можешь идти.
Нин Ань ответил:
- Хорошо.
Его дыхание было каким-то прерывистым, с одышкой.
Что-то здесь не так.
Ладонь Фэн Юнь непроизвольно легла на ручку двери, он приоткрыл небольшую щель и заглянул внутрь.
Нин Ань лежал на коврике для йоги, задрав ноги на стену, и качал пресс.
Его волосы намокли от пота, а на белой хлопчатобумажной футболке виднелись мокрые пятна, свидетельствующие о том, что он долгое время занимался спортом.
Фэн Юнь некоторое время смотрел, затем сказал:
- Неудивительно, что ты не стал пить мой чай.
Услышав эти слова, Нин Ань остановился, тяжело дыша, лег на коврик и, повернув голову, подозрительно спросил:
- Разве я не закрыл дверь?
Лицо Фэн Юня не изменилось:
- Нет, она была открыта.
- Черт... - Нин Ань сел и скрестил ноги в спортивных шортах, все еще немного озадаченный.
- Ты чего-то стесняешься? Мы оба - взрослые мужчины. - Хмыкнул Фэн Юнь.
Нин Ань на некоторое время задумался:
- О...
Нин Ань сильно вспотел. Капельки пота обильно стекали по лицу, капали с ресниц и подбородка. Белая футболка промокла насквозь.
Юноша поднял руку и вытер лоб:
- Не беспокойся обо мне, я приму душ, когда закончу тренировку.
Фэн Юнь посмотрел на него. Облик мокрого раскрасневшегося Нин Аня был весьма искушающим...
Глаза мужчины потемнели, мускулы напряглись, а уголки губ опустились.
Нин Ань снова вытянул ноги, поднял руки и наклонился, готовясь к растяжке.
Заметив взгляд Фэн Юня, он остановился и с подозрением спросил:
- Я тебя ничем не обидел? У тебя глаза страшные, как у волка.
Фэн Юнь молча отвел взгляд, повернулся и ушел.
Нин Ань озадачился. Поразмыслив об этом некоторое время, он так ничего и не понял, и решил не загоняться по пустякам.
Он покачал головой и сосредоточился на упражнениях.
Фэн Юнь пошел в ванную, чтобы снова умыться. Он посмотрел на себя в зеркало. Вроде, нормальный взгляд, совсем не волчий...
Он смущенно прищурился и негромко фыркнул, но в конце концов не смог подавить улыбку в глубине своих глаз.
Эта улыбка почему-то его смутила. Фэн Юнь долго рассматривал собственное лицо, затем ополоснул его холодной водой, чтобы убрать предательскую красноту с щек, и тихо рассмеялся.
................................................
Всю ночь шел снег, намело довольно приличные сугробы. К утру темные тучи на небе рассеялись, и из-за горизонта выглянул круг красного зимнего солнца.
Проснувшись, Фэн Юнь встал, раздвинул занавески и с первого взгляда увидел Нин Аня, копошащегося на крыше.
Вероятно, любимую тропинку юноши пока в порядок не привели, поэтому вместо того, чтобы выйти на пробежку, он пошел убирать снег.
На нем были кроссовки, джинсовые брюки и серый свитер. Закатав рукава, он снимал мешавшую ему веревку.
Вероятно, из-за того, что у него не было лопаты, дела у Нин Аня шли медленно. С помощью веника он расчистил небольшую тропинку, а сейчас подметал площадку на том участке, где жители подъезда развешивали белье.
Фэн Юнь некоторое время стоял перед окном и спокойно наблюдал. Солнце освещало крышу, ярко искрился снег, энергично махал веником Нин Ань..
Фэн Юнь не стал предлагать Нин Аню свою помощь, но вместо этого повернулся и пошел на кухню готовить завтрак.
Когда Нин Ань вернулся, принеся с собой в дом холодный зимний воздух, горячий завтрак уже был на столе.
Две чашки горячего молока, две тарелки с овощным гарниром, две вареные кукурузы и батат на пару.
Все то, что Нин Ань себе может позволить, не сильно думая о диете.
Нин Ань вымыл руки и сел, не отрываясь от телефона.
Фэн Юнь поставил перед ним молоко:
- Нет необходимости чистить снег на крыше. Сюда поднимается совсем мало людей.
- Не согласен. - Нин Ань даже не поднял глаза, отвечая на сообщение в WeChat. Его щеки и кончик носа покраснели от холодного ветра. - Я часто вижу, как старики и женщины из нашего дома поднимаются наверх, чтобы высушить постельное белье и одежду. Если они поскользнутся, будет нехорошо.
Фэн Юнь уходил из дома рано и возвращался поздно, и никогда на подобные вещи не обращал внимания.
Нин Ань отложил телефон в сторону, взял чашку и отпил молоко:
- Жаль, что нормальной лопаты нет.
Фэн Юнь протянул кукурузу и похвалил его:
- Ты молодец. Я постараюсь купить сегодня лопату для снега. Надеюсь, в следующий раз ты продемонстрируешь мне свои супернавыки и не станешь опаздывать на завтрак.
Под его выжидающим взглядом Нин Ань взял кукурузу и начал аккуратно обгрызать зерна.
Фэн Юнь пристально смотрел на этот процесс, чувствуя себя каким-то извращенцем. Почему-то ему очень нравилось наблюдать, как юноша кусает початок. Он не мог дождаться, когда тот откусит кусочек, а потом еще один кусочек...
Только после того, как Нин Ань дочиста обглодал кукурузу, он вздохнул с облегчением. От такого пустяка все его тело как-то расслабилось.
<П/п: Ой... Реально, каждый думает в меру своей испорченности...>
.............................................................
В день, когда выпал первый снег в этом году, Фэн Жань принимала особого гостя - Ли Юаньшу, единственного сына семьи Ли.
Фэн Жань до этого видела Ли Юаньшу всего дважды. Первый раз был в кабинете Фэн Юня на третьем этаже «SOSO», куда он пришел вместе с Чу Яян.
Сначала она подумала, что Ли Юаньшу и Чу Яян являются парой, но позже она заметила, что к девушке он относится ровно, зато глаза молодого мужчины просто сияли, когда он смотрел на Фэн Юня.
Второй раз она встретила его на свадьбе Фэн Юня и Нин Аня. Поведение Ли Юаньшу убедило ее, что он заинтересован в налаживании отношений с ее сыном.
Хотя она не знала, зачем Ли Юаньшу пришел к ней, Фэн Жань попросила невестку Ху приготовить чай и тарелку с фруктами и с улыбкой угостила его.
Ли Юаньшу был очень вежлив, и подарки, которые он принес, тоже были очень ценными. Фэн Жань оценивающе посмотрела на них и сказала несколько вежливых фраз.
Ли Юаньшу проявил уважение к Фэн Жань, и она его отнеслась к этому благосклонно, но когда он хотел перейти к делу, то не знал, как начать.
Фэн Жань взглянула на невестку Ху и попросила ее выйти и купить немного фруктов.
После того, как они остались одни, Ли Юаньшу торжественно сказал:
- Тетя, я встречался с Чу Цинем пару дней назад.
Имя Чу Циня заставило улыбку сойти с лица Фэн Жань:
- Что ты хочешь мне сказать?
Ли Юаньшу не ответил прямо. Помолчав, он посмотрел ей в глаза и спросил:
- Тетя, мне нравится Фэн Юнь. Вы знаете об этом?
Фэн Жань не ожидала, что Ли Юаньшу будет столь откровенен, и беспечно сказала:
- Откуда? Мы не настолько хорошо знакомы.
- Тетушка, - голос Ли Юаньшу звучал искренне, - Чу Цинь ненавидит Фэн Юня и хочет использовать эмоциональную напряженность между нами, чтобы его уничтожить.
- И что я могу сделать? - спросила Фэн Жань. - Почему ты пришел ко мне?
Фэн Жань сделала вид, что не понимает намеков, раскручивая юношу на более подробную информацию.
- Чу Цинь слишком глуп, - улыбнулся Ли Юаньшу и перешел прямо к делу. - Поскольку он хочет начать войну, тогда мы могли бы, в свою очередь, его использовать. Но разница в том, что он хочет полностью разрушить нынешнюю надежду Фэн Юня и утопить его, а у нас совсем другие планы. Впрочем, я думаю, что Фэн Юн и сам по себе способен справиться с ним.
Он посмотрел на Фэн Жань, и его тон постепенно стал твердым:
- Есть такая вещь: «возрождение после смерти». Хотя это звучит немного жестоко, но иногда, чтобы добиться успеха, надо поставить человека в безвыходное положение. Лишь в этом случае ситуация будет развиваться так, как мы хотим. Что вы думаете, тетя?
Фэн Жань прищурилась, оценивающе посмотрев на него, и, наконец, рассмеялась. Ее смех был прекрасен, как ядовитый мак.
Хотя лица Фэн Юня и Фэн Жань были похожи, ее лучезарная улыбка вызывала совершенно другие эмоции.
Ли Юаньшу посмотрел на эту улыбку и понял, что ему удалось ее убедить.
- Итак, что ты хочешь, чтобы я сделала? - негромко спросила Фэн Жань.
- Есть некоторые вещи, которые я не могу сделать лично, - Ли Юаньшу опустил глаза. -Он возненавидит меня, если узнает. Поэтому мне нужна ваша помощь. Вы его мать. Даже если он поймет, кто виновен в его неудаче, и разозлится, то не сможет переступить кровное родство.
- Более того, наше вмешательство будет минимальным. Нам вообще не нужно вредить напрямую, этот идиот Чу Цинь сделает все сам, - Ли Юаньшу улыбнулся. - Даже если это дело всплывет на свет, Фэн Юнь может только ненавидеть Чу Циня, а дядя Чу еще больше в Чу Цине разочаруется.
- Не проблема. - Фэн Жань улыбнулась. - Я знаю, что нужно Фэн Юню. И хотя, возможно, это немного преждевременно, но твоя идея мне нравится. Однако, дитя, в чем твой интерес?
В глазах Ли Юаньшу загорелось темное пламя:
- Я хочу, чтобы вы дали мне определенное обещание!
Фэн Жань нахмурилась и деликатно заметила:
- Но Фэн Юнь уже женат!
- Ну и что? Разве нельзя развестись? Я слышал, что этот брак был устроен тетей. Я хочу знать, почему тетя выбрала Нин Аня? Моя семья Ли имеет крепкие деловые и дружеские отношения с семьей Чу. Разве Нин Ань вообще достоин Фэн Юня? Лишь я могу быть достойным партнером для него!
- «Достойный партнер»? - Фэн Жань посмотрела на него с некоторым сочувствием и насмешкой в глазах, но в целом как-то неодобрительно: - Я ненавижу это словосочетание больше всего в своей жизни.
Лицо Ли Юаньшу внезапно побледнело, в его глазах мелькнуло недоумение.
Фэн Жань снова улыбнулась:
- Но, мой милый мальчик, ты прав. Всегда после женитьбы можно развестись. Если ты мне поможешь, то и тетя поможет Фэн Юню сделать правильный выбор.
За выражением лица Ли Юаньшу было интересно наблюдать: от первоначального недовольства до сомнений и отчаяния, а потом к радости - все это в конце концов вылилось в одно предложение:
- Доверьтесь мне!
.........................................................
Нин Ань никогда не участвовал в таком низкоуровневом мероприятии.
Вульгарная и неудачная одежда, демонстративно вызывающий макияж, пошлые намеки так называемого "режиссера шоу": "Талия и ягодицы должны быть на отлете. Подмигните и дерните жопкой! И улыбнитесь мне, улыбнитесь слаще..."
На улицу перед дверью кафе брошена красная ковровая дорожка, но снег с обеих сторон от нее еще не убран.
Модели надели костюмы с глубокими разрезами, обнаженной грудью и открытой спиной, вульгарно накрасились и дефилировали по сцене, тщательно выполняя указания режиссера.
Холод пробирал до костей, но позу необходимо сохранять элегантной и благородной. Женщины-модели должны были покачивать бедрами и демонстрировать яркую улыбку, подобную весеннему ветерку.
Это не шоу, а какой-то дикий китч...
Нин Ань подавил желание сбежать, и покорно сел на стул, чтобы позволить наложить макияж. Его лицо заштукатурили некачественым дешевым гримом, от вида которого буквально болели глаза.
Втайне он радовался, что после нанесения такого слоя штукатурки, мало кто сможет отчетливо рассмотреть его лицо.
Некачественная одежда вызывала зуд, обувь совсем не подходила, и после второго выхода на ногах образовались два больших волдыря.
Нин Ань терпел. Выход, еще один выход... Волдыри уже лопнули, было очень больно. Но юноша держал осанку и улыбался, скрывая неудобство. Он был профессионалом и не мог позволить себе слабость.
Все зрители были случайными прохожими. Люди останавливались, чтобы понаблюдать за происходящим, указывали на моделей пальцами и громко обсуждали внешний вид моделей и их поведение...
Сотрудники кафе воспользовались возможностью раздать листовки, рекламирующие открытие нового заведения с предоставлением 50% скидки...
Ноги болели так сильно, что Нин Ань уже перестал их чувствовать.
Он шел машинально, просто желая поскорее покончить с этим.
В одиннадцать часов это нелепое представление наконец закончилось.
Когда он снял грим и переоделся в свою одежду, то обнаружил, что кровь пропитала всю пяточную область его хлопчатобумажных носков.
Кровь так задубела, что он не осмелился оторвать ткань. Переодевшись, юноша вышел на улицу и решил взять такси.
Когда он сел в машину, то почувствовал, что боль усиливается и терпеть ее становится все сложнее.
При выходе из машины Нин Ань едва осмеливался сделать шаг.
Тускло горели в ночи уличные фонари, отбрасывая блики на снег. Время приближалось к полуночи, и людей на улице давно не было.
Нин Ань приподнялся на цыпочки, аккуратно переставляя нестерпимо болящие ноги.
Он никогда не думал, что этот участок дороги такой длинный. Поднявшись по лестнице на первый этаж, юноша прислонился к стене и снял обувь, шагая дальше босиком, ступенька за ступенькой.
Он от всего сердца молился, чтобы Фэн Юня не оказался дома, но Небеса ему не повиновались. Когда он воткнул ключ в дверной замок, дверь сама собой распахнулась.
На пороге неподвижно стоял Фэн Юнь. Нин Ань поспешно спрятал руку с ботинками за спину и сделал шаг назад, чтобы скрыть окровавленные ноги.
Но было уже слишком поздно. Фэн Юнь посмотрел на его бледное лицо, затем опустил взгляд, заметив пятна крови на его белоснежных хлопчатобумажных носках и то, что Нин Ань поднимался по лестнице, сняв ботинки.
- Что случилось? - Его голос слегка дрожал, а глаза были темными и ужасающими.
Нин Ань опустил руку, показывая пару туфель, спрятанную за спиной. Притворившись невозмутимым, он сказал:
- Все в порядке, просто обувь на шоу была неудачной, ноги растер.
Фэн Юнь наклонился и уверенно подхватил его на руки.
- Эй? - Нин Ань закричал удивленно, с явным возмущением.
Руки Фэн Юня были жесткими, как сталь. Нин Ань не мог видеть выражения его лица, но в глубине души почувствовал редкостное спокойствие.
Мужчина осторожно положил мужа на диван, присел на корточки и обхватил его лодыжки, чтобы посмотреть поврежденные ступни:
- Я не могу снять носки, они присохли. Подожди немного...
Фэн Юнь набрал горячей воды, положил холодные ноги себе на колени, чтобы согреть их, затем смочил рану, дал свернувшейся крови размякнуть и попытался оторвать присохшую ткань.
Глаза Фэн Юня выглядели страшно, улыбка застыла равнодушной линией. Юноша прикусил губы от боли, не смея вымолвить ни слова.
- Я принесу аптечку. - Фэн Юнь встал. Он почти все время смотрел себе под ноги, не смея взглянуть супругу в лицо.
- Хе-хе, - сухо улыбнулся Нин Ань. - На самом деле, ничего страшного. На подиумах я часто сталкиваюсь с ситуациями, когда обувь слишком тесная и натирает. В этом нет ничего особенного. Это нормально. Просто принеси аптечку, и я во всем разберусь сам.
Фэн Юнь, не сказав ни слова, подошел с коробкой лекарств, присел на корточки у его ног и обхватил ступни.
Ноги юноши были холодны как лед.
Его тело слегка наклонилось вперед, блокируя движение нахальных рук.
Ступни пронзила такая дикая боль, что Нин Ань резко дернулся и не удержался от шипения, когда Фэн Юнь вылил на рану какой-то спиртовой раствор.
- Твою мать! - выкрикнул Нин Ань едва ли не фальцетом. Затем стиснул зубы и зло выругался: - Ты сделал это нарочно? За что-то мстишь мне? Очевидно ж, что в аптечке есть хлоргексидин, а ты, блядь, вылил мне на рану спирт!
Он попытался лягнуть Фэн Юня, но тот держал его ноги крепко.
Сжав зубы и глухо постанывая, Нин Ань пережидал, когда пройдет боль. Его губы сильно побледнели. Дрожащими пальцами он достал сигарету, опустил голову и закурил:
- Неудивительно, что ты показался мне таким добреньким...
Он тяжело вздохнул, по-детски склонил голову и выпустил весь дым в лицо Фэн Юню.
Мужчина попытался уклониться, но расстояние оказалось слишком маленьким. Фэн Юнь закашлялся, его глаза покраснели, но ступни мужа он не выпустил.
Его тон был холодным, а глаза свирепыми:
- Тебе больно? Прекрасно! Я хочу, чтобы ты запомнил эту боль, и в следующий раз задумался, что важнее: деньги или здоровье?
Нин Ань в ошеломлении приоткрыл рот. Мужчина жестко добавил:
- Если есть еще более болезненный способ для обработки ран, я в следующий раз без колебаний его применю.
Фэн Юнь наложил на поврежденный участок марлевую салфетку и плотно прижал ее водонепроницаемым пластырем.
Гнев Нин Аня угас. Хотя ситуация его заметно разозлила, он вполне понимал, что Фэн Юнь не намеренно провоцировал его, как обычно, а действительно заботился о нем.
Юноша открыл рот и хотел сказать несколько слов, но тут же в шоке его захлопнул. Фэн Юнь властно скомандовал:
- Раздевайся, я помогу тебе принять ванну!