lV. Сахарное королевство

Все живое особой метой отмечается с ранних пор.

© Сергей Есенин.

*****

— Несколько секунд пронеслось как в страшном сне. Волк боролся со смертью, его оскаленные зубы коснулись лба Питера. Мальчику казалось, что всё кругом — лишь кровь и волчья шерсть. А еще через мгновение чудовище лежало мертвым у его ног. Питер с трудом вытащил у него из груди меч, выпрямился и вытер пот, заливавший ему глаза. Всё тело ломило от напряжения...

— А потом ба-бах! Все понимают, что волк умер, а тетя Сьюзен в страхе слезает с дерева! — перебив с выражением читающую Кэрол, мальчик с рыжими волосами подпрыгнул на кровати, а его брат тут же от него отмахнулся.

— Мы уже четвертую ночь читаем историю о папе, Стэнли! — возмутился Айдан, с головой накрывшись одеялом.

— Ну не читать же нам твои сопливые сказки! Нам десять, мы уже из их выросли! — Стэнли гордо похлопал себя по груди.

— Десятилетним вообще сказки не читают... — фыркнул Айдан.

— И чем же тебе не нравится история про Питера Великолепного, Грозу волков? — слегка улыбнувшись, спросила Кэрол.

— Дядя Джей называет его Грозой понтов, — ответил Айдан, и королева в голос расхохоталась.

— Кажется, дяде Джею надо надавать по шее, — в комнате появился Питер с маленькой девочкой с волосами в точности, как у отца, такими же пшеничными и блестящими. — Мила совсем не хочет спать. Видимо, без твоих сказок ей не обойтись.

— А еще она подпалила тебе рубашку на спине, — искоса посмотрев на мужа, сообщила Кэрол.

— Я несяйно... — на ломаном детском языке пролепетала Мила.

— Да, а еще сожгла два моих деревянных солдатика, — посетовал Стэнли, показав сестре язык, за что она на него неприятно зыркнула и заискрила крохотными пальчиками. Питер грозно глянул на них всех. — Ну, а что? Я разве не прав? Я прихожу с утра поиграть, а там мои фигурки похожи на угольки. Не давайте ей мои игрушки.

— Если будете вредничать, останетесь без игрушек вообще, — сурово сказал Питер, присев на кровать. — В семье все должны быть друг за друга горой, должны защищать друг друга, а не жаловаться по поводу и без. Вы все — одно целое.

— Папа просто хочет сказать, чтобы вы умели прислушиваться друг к другу, — пояснила Кэрол, смягчив напор. Айдан вообще и слова не проронил, но обиделся, что из-за брата и сестры снова досталось им всем, включая его. — Мне продолжать читать?

— Мила почти уснула, мам, — Айдан с нежностью смотрел на сестренку, которая тихо сопела. Ее способность быстро засыпать и быстро просыпаться порой просто удивляла.

— Тогда спите и вы. Спокойной ночи, — Кэрол подошла к сыновьям, чтобы поцеловать их в лоб, под громкие протесты Стэнли, который только разгорелся энергией. Питер затушил свечи и взял Милу на руки. — Иногда меня беспокоит Айдан, — честно призналась она, когда они с мужем уже были в их спальне. — Ему не интересны ни королевские дела, ни тренировки. На него жалуется учитель, что у него ничего не получается. Это точно нормально?..

— Конечно, — пожал плечами Питер, переодеваясь в другую рубашку. В углу лежало уже три прожженных за день вещи. — Просто ему интересны немного другие вещи, вот и всё. Не думаю, что из-за этого стоит волноваться.

— Как скажешь, — немного задумавшись, ответила Кэрол и легла на кровать. С возрастом она стала больше соглашаться с мужем (но всё еще редко). — Спокойной ночи, любимый.

— И тебе, родная, — с нежностью ответил Питер, уже слыша, как посапывают его две самых любимых на свете девочки. Еще две сейчас точно также укладывали своих детей. А особенно интересно, как там справляется Люси?

*****

Уже четыре месяца Каспиан и Джейсон были в плаваньи. После метаний туда и обратно Прунапризмия всё же решила остаться в Нарнии, поэтому сейчас поехала за остатками своих вещей вместе с младшим сыном, и короли между делом довезли ее до Тельмара. Для Лили Дамир стал незаменимым помощником в плане влияния на Рилиана, он вообще не хотел покидать родину. Еще бы, двоюродный дядя, которому, к слову, уже шестнадцать, стал авторитетом для принца после истории с Дикими Северными землями.

— Мам, мы завтра со всеми хотели пойти в лес одни, можно? — вдруг спросил Рилиан. — Я же старше всех них, я буду за них отвечать!

— Пока вы со Стэнли снова не начали выяснять, кто из вас станет королем, — посмеялась Лилиандиль. — Вы еще юны для походов в одиночку.

— А вот Эдмунд в моем возрасте уже воевал! — возразил Рилиан.

— Вот и спроси у Эдмунда, как сильно ему это понравилось. А пока спать, — сказала Лили, накрывая сына одеялом. — Потом зайду и проверю, спишь ли. Если опять будешь читать в темноте, никуда не поедешь, — напоследок предупредила она, хоть и понимала, что в самом чтении ничего плохого нет. Просто будет жаль, если он испортит зрение. — Сладких снов, завтра решим, куда вам можно пойти.

— Спасибо, я люблю тебя, мам! — явно думая, что уже получил разрешение, Рилиан перевернулся на бок и сделал спящий вид, причем убедительный.

Лили лишь оставалось посмеяться. Когда нет Каспиана, так можно и разбаловать ребенка, потому что отец очень даже умеет что-либо запрещать, а из мамы порой можно и веревки вить. Не успев выйти из комнаты, королева в кого-то врезалась. Подняв глаза, она тут же узнала своего мужа и поцеловала его. За четыре месяца успела соскучиться.

— Вы с Джеем должны были вернуться только через месяц, почему так рано? — даже не здороваясь, радостно спросила Лилиандиль.

— Попутный ветер сжалился над нами, добрались быстрее, чем думали, — сам не веря в свое счастье возвращения, сказал Каспиан. После долгого плаванья волосы и борода упорно требовали качественного цирюльника, чтобы привести их в порядок. — Рилиан уже спит?

— Нет, но если ты зайдешь, еще полночи точно не уснет, — Лили развела руками и повела мужа в ванную. — Как прошло ваше плаванье? Без травмоопасных происшествий, надеюсь?

— На Одиноких островах пришлось подавить один небольшой бунт работорговцев, которые всё никак не успокоятся. Мне хотелось там одному голову снести, но как-то не вышло... — принялся за рассказ Каспиан, загоревшись энтузиазмом. Море и путешествия делали его счастливым.

*****

Эльза сидела на маленьком диванчике при свете нескольких канделябров. На ее коленках головой скучающе лежала Веста и водила глазами туда-сюда. Обеим им было очень тоскливо. Сьюзен, будучи в той же комнате, читала книгу и разделяла настроение любимых собаки и дочери. Осталось подождать всего месяц, и Джейсон вернется. Правда, три девицы потом начнут борьбу за место на его коленках, но он уже привык.

— Мам? — позвала Эльза, гладя собаку.

— Что, куколка? — отозвалась Сьюзен.

— Как ты думаешь, мне рассказать папе, что мы со Стефани выучили в его отсутствие? Я знаю всю таблицу элементов!

— Если хочешь, завтра мы с тобой ее повторим, чтобы потом рассказать папе, а сейчас иди, наверное, спать. Утром Рилиан позвал вас в горы. Мы с Кэрол подумали и решили, что если вас сопроводит Дамир, то ничего страшного не случится, но посмотрим, что скажет Лили. Тебе нужно выспаться, да и Эмма скоро будет ложиться, а ты знаешь, она не любит, когда кто-то мешает, — Сьюзен встала с кровати и подошла к дочери.

— Не хочу я никуда идти с Рилианом и Стэнли. Они снова будут нас с Эммой задирать!

— Они не со зла, — убедительно сказала Сьюзен и улыбнулась.

Эльза погладила и поцеловала Весту на ночь, но та решила проводить хозяйку до комнаты. Едва только юная принцесса вышла из спальни родителей, то тут же разулыбалась и побежала куда-то вперед, а собака громко и радостно залаяла.

— Мам, папа приехал! Папа приехал! — громко закричала Эльза и бросилась на шею смеющемуся Джейсону, который заключил дочь в крепкие объятья и поцеловал ее в висок, а потом погладил Весту. Сьюзен выбежала последней, и на ее лице возникла эмоция неподдельной радости. Без любимого ей всегда было тяжело.

Когда Джейсон смотрел на свою дочь, то не понимал, как он мог бояться отцовства. Он прекрасно помнил тот день, когда Сьюзен сказала ему о том, что беременна. Тогда его пробрала дрожь. На протяжении девяти месяцев он заботился о жене, но не мог найти себе места. Жена это прекрасно видела и не скрывала своего расстройства и даже разочарования. Но всё совершенно изменилось через день после родов.

Придумали имя девочке далеко не сразу. Джейсон никогда не забудет момент, как Эльза плакала всю ночь без остановки. Тогда он, не поднимая Сьюзен, встал сам. Было темно, светила лишь яркая луна, свет от которой падал прямо на кроватку. Тогда Джейсон впервые, руками, дрожащими от напряжения, взял дочь и прижал к себе. Она тут же стихла и посмотрела на отца своими пока еще голубенькими глазками, как и у всех младенцев, и схватила палец отца в крохотный кулачок. Эльза чихнула, и Джейсон не смог сдержать умиления. Теперь он окончательно почувствовал, что обнимает родную кровь.

— Ну что ты, не бойся и не плачь больше, — прошептал он ей, поправив пеленку. Он даже не обратил внимание на то, что Сьюзен смотрит на них и улыбается. — Я ведь с тобой. Я всегда буду с тобой, Эльза, — имя слетело с губ как-то само собой, и Джейсон понял, что ей оно подходит, как никакое другое, поскольку означает «бог — моя клятва». А для Джейсона имя Аслана, который дал ему второй шанс, значило очень многое.

Джейсон выпал из пелены воспоминаний и уложил дочку спать, а затем, нежно поцеловав жену, направился в ванну. Вышел он оттуда нескоро, так как необходимо было отмыться от корабельной вони. На бедрах было белое полотенце, а волосы стали мокрыми и растрепанными.

— Мы здесь без тебя очень заскучали, — призналась Сьюзен, подойдя к мужу как можно ближе. Она игриво просунула палец между полотенцем и его телом и повела к кровати.

— А мне-то как не хватало вашего тепла, — Джейсон почувствовал, как Сьюзен роняет его на кровать и начинает нежно целовать в губы. Она залезла сверху и была готова снять с него это полотенце, как вдруг...

— Мам! Пап! Я войду? Эмма всё равно уже спит! — громко постучалась Эльза, и родители тут же прекратили то, что уже намеревались сделать.

Джейсон быстро оделся. Юная принцесса залезла на кровать, повернулась к отцу лицом и как можно ближе пододвинулась к нему. Сьюзен в расстроенных чувствах закатила глаза. Во-первых, потому что привыкла обнимать мужа во сне, во-вторых, потому что они не сделали того, чего хотели, а в-третьих, потому что Веста тоже легла к ним в ноги и мешала. Джейсон лишь улыбнулся и сверху, на подушках, утешающе взял любимую за руку. Так они и уснули.

*****

Эдмунд же играл с Гарольдом в деревянных солдатиков. Обычно ему выпадала роль дракона, какого-нибудь еще чудища, злодея и так далее. А вот принцу было необходимо было геройствовать. И каждый раз, когда Эдмунд в шутку просил сына хоть раз поиграть какой-нибудь принцессой или врагом вместо него, тот обычно начинал вредничать. И сейчас это было не исключением.

— Пап, ну какие принцессы?! Пусть мама играет принцессой!

— Обычные принцессы, красивые. А ты что, не хочешь быть красивой принцессой? — смеялся Эдмунд, пока Стефани писала что-то в дневнике.

— Я хочу быть красивым принцем!

— Милый, но ты и так у нас красивый принц, — сказала Стефани и отложила перо. — Эд, хватит его дразнить.

— А он играет нечестно! — возмутился король.

— Как ребенок, ей-богу! Я, конечно, сама не видела, но Люси во всех подробностях рассказывала то, как ты устроил истерику из-за того, что тебе дали девчачью шубу. А еще много других позорных вещей.

— Вот всегда найдет, чем попрекнуть. Не подрывай мой авторитет! — сказал Эдмунд, доставая шахматы. Гарольда он учил играть в них лет с трех. Но сейчас, когда ему уже пять, он потихоньку начал не просто передвигать фигуры так, как они должны двигаться, а еще и продумывать ходы наперед.

Наблюдая за ними, Стефани не могла не улыбаться. По сравнению с юношеством, Эдмунд заметно вырос и стал еще красивее, чем был. Он возмужал. Сейчас он был худым, но мускулистым, всё с такой же статной осанкой и фигурой, глядя на которые, можно смело сказать, что он — истинный король. В свои двадцать семь лет Эдмунд выглядел чуть младше своего возраста, даже несмотря на то, что у него появилась легкая оформленная щетина. Гарольд во многом был похож на отца, что внешне, что характером. От матери он взял разве что придельную любознательность.

Стефани мечтала еще и о дочке. Ей очень хотелось еще одного ребенка, но, увы, первые роды были крайне трудными. Лекари переживали за ее здоровье и возможный летальных исход. Эдмунд, не брезгуя и не боясь, был рядом всё это время и слезно просил жену держаться до последнего, молился Аслану, чтобы всё обошлось. Возможно, именно вера в чудо тогда и помогла. Стефани долго восстанавливалась, а рожать второго малыша ей строго-настрого запретили, иначе потом уже никакие высшие силы не помогут.

Тогда Стефани горько плакала и чувствовала себя виноватой, потому что еще во время благополучной беременности они с Эдмундом говорили о том, что хотели бы двух детей. Но, видимо, не судьба. Зато у них был всем сердцем любимый сын, здоровый и счастливый. А вредность он перерастет. Больше всего общий язык из всех детей он нашел почему-то с Эммой.

— Как же я люблю вас, родные, — вдруг сказала Стефани, подойдя к ним. — И кстати, пора спать. Джил и Юстас Эмму уже наверняка уложили, а сейчас ждут нас в столовой.

— Я как раз уже хочу спать, — зевнул Гарольд, прибирая за собой игрушки, дороже которых вещей у него не было. Аккуратностью и бережливостью он пошел в Сьюзен, конечно. — Спокойной ночи, мам, сладких снов, пап.

— Мы тебя любим, — сказал Эдмунд и потушил свечи.

За руку они шли до столовой, не спеша, даже зная то, что ни Джил, ни Юстас не любят ждать. Говорили Стефани и Эдмунд о совсем неважных, но приятных вещах. Со времен юношества мало что изменилось. Они до сих пор витали в каких-то розовых облаках, держась за руки, иногда внезапно целуя друг друга, иногда измазываясь грязью и балуясь. Эдмунд обожал щекотать жену и слышать, как она ругается, параллельно смеясь. Гарольд иногда приходил на помощь и тыкал отца в ребра или щипался, а потом они вместе с мамой отбивались от Эдмунда. Чудесное время.

— Эд, я хотел обсудить вопрос по поводу моего назначения на должность тренера, — сказал Юстас, когда они вчетвером сидели за чашкой чая в столовой. — Мы с Кассандрой всю зиму разрабатывали план отбора бойцов в этом году и их тренировок и даже разделили обязанности. Питеру всё некогда, поэтому вынужден обратиться к тебе.

— Да без проблем, ты давно заслужил, братишка! — отозвался Эдмунд. — Эмма завтра пойдет со мной принимать аудиенции?

— Ради этого она легла еще на час раньше, чем обычно, — ответила Джил. — А еще заново перечитала свод законов и теперь порывается объяснить Питеру что-то там, что ее мало устраивает.

— А ей ведь только шесть лет... в кого она такая? — вздохнул Юстас, понимая, какой глупый вопрос он задал.

— А то будто бы не ясно, — развела руками Стефани, стаскивая из вазы печенье.

Стефани вдруг показалось, что чаепития ночью в малой компании выглядят куда более атмосферно и уютно, нежели днем. В общем, ночь — вообще время особенное. И сейчас она охраняла сны всей большой и дружной семьи, часть которой жила в Орландии. И по этой части порой приходилось очень скучать.