Наранча/Фуго
— Прости, меня... прошу, прости, — слёзы струились сами по себе и не собирались останавливаться. — Я должен был пойти с тобой тогда... знал же, что ты не справишься один. ИДИОТ! — внезапный гнев тут же сменился разочарованием. — Нельзя сердиться на мёртвых. Особенно на тебя, — опустившись на колени, Фуго пригладил букет цветов, принёсших для своего друга. — Я прихожу к тебе каждую неделю и продолжаю рыдать. Это всё из-за тебя... ИЗ-ЗА ТЕБЯ!.. — Паннакотта закрыл лицо руками, пытаясь остановить слёзы, но не выходило. — Я не приду... не приду к тебе больше, ясно?! — Фуго рывком встал и стремительно направился к выходу кладбища.
И он не соврал. Правда больше ни разу не посетил могилу молодого парнишки. Годы шли, Фуго продолжал работать с Джорно и Мистой, но он никогда не забывал. Каждую ночь ему снились по-детски наивная улыбка, растрёпанные тёмные волосы, оранжевая повязка и фиолетовые глаза, запомнившиеся навсегда. Наранча жил в воспоминаниях. Как говорят, человек умирает дважды: когда делает последний вдох и когда его имя произносится в последний раз, пусть даже в мыслях.
Но и жизнь Фуго не может быть вечной. И необычностью смерти от своего лучшего друга он не отличился. Какой бы у Паннакотты ни был устрашающий стенд, найдутся те, кто будет сильнее. Не завершив миссию, данную боссом, он погиб, истекая кровью. Однако во время своего последнего вдоха он улыбался, ибо вскоре встретиться со своим ангелочком лично. «Ангелочек»... такое прозвище Фуго дал Наранче из-за его доброты и открытости. Парнишка аж светился в некоторые моменты, когда смеялся. Настолько это было искренне! И тот смех Фуго запомнил на всю жизнь. У ангелов есть нимб, а у Гирги рыжая повязка, которую тот не снимал.
Очнулся Паннакотта в том же месте, но только теперь что-то было не так. Над ним кто-то склонился. Сфокусировав взгляд на объекте, он чуть ли не расплакался.
— И чего ты разлёгся? Думаешь, если провалил задание, то можно отдыхать? Нет! — звонкий голос звучал строго, но на уголках губ можно было заметить едва проступающую улыбку, по которой понимаешь, что парнишка на самом деле не ругается.
— Кто бы говорил... придурок, — последнее слово добавлено шёпотом. — Помоги встать.
— Угу! — парень протянул руку и помог Фуго подняться. — Знаешь, я каждый день наблюдал за тобой и был очень рад, что ты смог двигаться дальше, несмотря на потери, — это она... та самая яркая улыбка, которую может делать только он.
— Я скучал по тебе, — последовали крепкие объятия, в которых Фуго пытался передать всю свою скорбь. — Наранча... тупица.