Пролог. Где ты?
Любовь странное чувство. Бросает то в жар, то в холод, слова путаются и застревают в горле бессвязным комком, а сердце ебашит антеграуд так, что отдаётся шумом в ушах. Кажется, эти басы, что беснуют внутри тебя, слышно всем, кроме объекта твоего обожания. Ощущение недооценной любви душит тебя и вот ты уже становишься мазахистом, раз за разом копаясь в осколках собственных чувств и вытаскивая их на поверхность.
Любовь убивает. Медленно расползается внутри тебя, словно яд, поражая все частицы, одурманивая разум и обретая власть над мозгом, словно наркотик. Моим личным сортом героина стала Кира. Я хотел дышать ей, чувствовать каждый её сантиметр, умереть в тепле тела. Я был болен ей.
К И Р А
Моя бабочка с надеждой в крыльях.
Только моя девочка, что любила пить кофе без сахара, гулять по ночам, каждый раз вздрагивала и испуганно закрывала глаза, стоило тебе замахнуться на неё.
Тело ослабло, она упала на пол. Я же выдернул нож, дабы погрузить его вновь. Голос её дрожал и хрипел, когда фонтан крови брызнул на меня, вместо страха доставляя удовольствие. Всепоглощая ярость бежала по венам, доходила до артерии, чертила лезвием узоры, а после протыкала юнную плоть.
Я сделал бы тело себе из твоего запаха
Я двери сносил бы с петель, чтоб ты заплакала
Я продал бы душу, затем отнял обратно
Чтоб ты любила меня неадекватного
Гнилая любовь, которую я преподнёс Кире, стала нашим концом. Она умирала долго и мучительно, умирала на моих руках, окрашивая пальцы, одежду и белый кафель своей бордовой кровью.
Она была моей панацей, моей верой в лучшее, она была для меня всем.
Я не был для неё всем миром, но стал её садистом и мучителем.
Мы, словно Содом и Гоморра², грязные, потрёпанные, вечно противостоим друг другу, забывая, что нам по пути.
Как я стал для тебя предвестником смерти? Как возомнил себя карателем, коему одному доступно лицезреть её - свою богиню?
Моё спасение, мой путь к искуплению, мои надежды - всё это я видел в ней. Какого же сейчас всё это уничтожать, раз за разом впиваясь холодным острием в нежную плоть?
Её тело чуть содрагается, но я не останавливаюсь, наслаждаясь алыми реками её кровушки, что стекают с бледных губ, образуя небольшую лужицу под её телом.
— Тише, милая. — Припадаю губами к очередному порезу и осторожно слизываю кровь, перед тем как сделать его ещё больше, ещё глубже.
Холодным лезвием пытаюсь вывести на коже узор бабочки, но, стоило руке дрогнуть, линия убежала вперёд, а я, остервенев, принялся загонять нож глубже в тело девушки.
Воздух пропитался запахом крови, стал зловещим и гладким.
Мне не хотелось думать о том, чем он будет пахнуть, когда её не станет. Нити страха итак обвились возле моей шеи, прочно соединив меня с Кирой.
Убить не сложно, сложно признать, что ты это сделал. Сложно жить с этим дальше, но я и не планировал.
С моих губ срывается ядовитое «Люблю». Все её линии на теле, космос из синяков, следы от рук на шее - всё это я. И мне нравится это. Размазывая по себе её кровь, вытираю, а после целую бледные губы, кусаю их, больно оттягиваю. Мне хочется купаться в красной жидкости, мне хочется прикоснуться к Кире, так, чтобы раз и навсегда стать её частью. Добраться до её сердца я смог. Но только физически.
Где ты? Я бегу за тобою
Разрываясь мечтою
Растворяясь в ночи
Не молчи, не молчи...
Вместе не встречать нам рассветы
В два конца две планеты
Вдаль уносишься ты, ты
Где ты?²
1 - Содом и Гоморра — это два города, упоминаемые в Библии, известные своей греховной жизнью и нравственной распущенностью. Они становятся символом порока и божественного наказания. В современном контексте их имена иногда ассоциируются с темами сексуальной распущенности и социальной справедливости.
2 - песня Три дня дождя - "Где ты"