Принц и бродяга (Кавказ)

Следующее утро встретило меня объятьями простуды. Температура была высокая, да и тело абсолютно меня не слушалось. К тому же, симптомы болезни были на лицо, а именно на нос, потому что  дышать было невмоготу. А ещё голос был довольно охрипший, наверняка из-за воспалившихся гланд. Приходящая весна наградила меня простудой, ну, или это Гаджиев виноват. Потому что именно из-за него и его семейки я влипаю в неприятности. Однако, никакая простуда не могла помешать мне прийти на пары. Ибо, университет это то, что я заработала кровью и потом. Даже если я буду умирать, я должна прийти, потому что дала бабушке слово, что не буду пропускать. Да, и сессия скоро.

Именно поэтому, превозмогая озноб, я привела себя в порядок, насколько хватило сил, а после одевшись потеплее, прошмыгнула в прихожую. Бабушка видимо услышала мое шарканье, и окликнула меня из кухни.

— Амина, ты уже уходишь, а завтрак? — заботливо прокричав это, она направилась на выход из кухни.

А я, чтобы не показать ей свой больной вид, вылетела из дома. Если бы королева Фатима увидела мое состояние в университет она меня бы не пустила. Бабушка вообще, очень трепетно относилась к моему здоровью. Но я всегда старалась скрывать от нее свое больное состояние. И в этот раз, было точно также.

Еле доковыляв до остановки, я устремила глаза в небо. На удивление, от вчерашнего ливня не было и следа. Было лишь безграничное тепло солнечных лучей, казалось оно обнимало меня, грело, уничтожая чувство зябкости. Рядом с солнцем я чувствовала себя не так одиноко и не так жалко. Оно грело так, как мама обычно греет малыша, когда тот мерзнет. А так как мамы у меня не было, солнце ее заменяло. Из мыслей меня вывела подъехавшая маршрутка, и мне ничего не оставалось, кроме как встать, покинув солнечные объятия, и сесть в транспорт.

Дорога была не долгой, и уже через десять минут я была на необходимой улице. За пять минут я дошла до университета, и поежившись от холодного ветра, вошла в здание. Благо в помещении было тепло, не так как под лучами весеннего солнца, но все же тепло. Не мешкая, я направилась в аудиторию, удивляясь тому, как мои ноги ещё не отказали. И все же, оказавшись за партой рядом с Ясмин, я уложила голову на стол, и расслабилась. Девочки удивленно сверлили меня взглядами, ведь я даже не поздоровалась. А мне казалось, что если я сейчас открою рот, оттуда выйдет лишь мышиный писк.

— Эй, а здрасьте/до свидания не бывает? — Зара бестактно стукнула меня по плечу, на что я устало завыла.

Оказывается у меня болело все тело. Естественно, ведь я шла под дождем часа два, и видимо настолько продрогла, что замерзли даже мои кости.

— Адланова, а по-легче с человеком нельзя? Все тело болит. — мой больной голос выдал меня с головой, и девочки уже смотрели на меня не с упрёком, а с жалостью.

— Ты, когда умудрилась заболеть? — Мадина тут же села рядом со мной, и коснулась рукой моего лба. — Амина, да ты вся горишь.

— Возьми огнетушитель и потуши. — усмехнувшись, я лбом уткнулась в руку подруги – тело тянулось к любому теплу.

— Асланова, пошла домой, немедленно! Ты с ума сошла? Осложнения получишь, хочешь бабушку в могилу свести? Ты что тут делаешь? — модница шумно встала из-за стола, и стала разговаривать на повышенных тонах, от ее голоса только голова разболелась.

— Мои пропуски ты будешь отрабатывать? Сядь на место, Юнусова, и не ори. Две пары всего, отсижу, не помру. — злобно шикнув на подругу, я положила голову на плечо сидящей рядом Ясмин, на что та в свою очередь нежно погладила меня по голове.

— Мадо, оставь ее. Она же с нами, если станет хуже — отведем домой. Не будем ее мучать. Все равно лучше будет проводить ее до дома, чем сейчас одну отпустить. — мягко улыбнувшись подруге-мамочке, младшая из нас снова стала гладить меня по голове.

— Учись, Адланова. — показав рыжей язык, я прикрыла глаза.

— Если бы ты не болела, я бы в тебя чем-нибудь швырнула. — раздраженно фыркнув, Зара села рядом с Ясмин, а Мадина рядом со мной.

Всю пару я практически проспала, потому что впереди была кучка наших однокурсников, которые так кстати прикрывали меня от препода. Мадина переодически дотрагивалась до моего лба, а Ясмин подкармливала меня мятными конфетами, от которых горло не так сильно болело. Одна Зара корчила мне рожи, не знаю, на зло она это делала, или пыталась поднять мне настроение, но могу сказать точно, что настроение у меня действительно поднялось. Таких смешных людей я ещё никогда не видела.

Когда пара закончилась, девочки потащили меня в столовую. Зара объяснила это тем, что мне нужен горячий чай с лимоном. А Ясмин сказала, что мне нужно поесть перед тем, как она даст мне противовирусное лекарство. Его она достала у медсестры, как и градусник, который Мадина переодически во время перерыва ставила мне подмышку. Благо, в столовой в это утро было мало людей, иначе не отмылась бы я от этого позора.

— Вот, это стоило того, чтобы переться в университет? Сегодня пятница, ну, пропустила бы, за эти три дня встала бы на ноги. Нет же, ей нужно было прийти, чтобы ещё хуже стало до завтра. — Мадина все причитала, и поднимала мне давление своим жужжанием.

Ясмин шикала на нее, и гладила меня по спине, подбадривая. Ведь Зара принесла мне четыре стакана с чаем и сказала, что если я не выпью, я буду должна ей пять плиток молочного шоколада. Разоряться на чокнутую рыжую подругу я не хотела, именно поэтому я допивала третий стакан с чаем. После завтрака, мы нога в ногу со звонком ворвались в аудиторию, и снова расселись в том же порядке, что и на первой паре. Мадина продолжала мерить мне температуру, которая медленно падала, а Ясмин снова одолжила мне свое плечо. Однако, Зара ее пожалела, и сама решила побыть моей подушкой. Если Ясмин пыталась меня баюкать, то Адланова вечно шутила, и от смеха у меня начинала болеть голова.

— Зара, не видишь человеку плохо, заканчивай свои шутки. — Мадо в очередной раз проверила градусник, на котором красовались цифры 38,6. — Да, что такое, опять поднимается. Ты же выпила противовирусное?

— Ну, да. Наверное организм борется с вирусом. Я себя нормально чувствую, Мадин, не переживай. — увидев обеспокоенный взгляд подруги, я решила не показывать свое реальное состояние.

А реальное состояние было не очень. Я буквально чувствовала, как мое тело борется с простудой. Как будто внутри меня шла маленькая война, которая почему-то не защищала меня, а наоборот наносила урон. Однако, лекарство которое дала Ясмин хотя бы сняло боль в теле.

— Если вдруг станет плохо, сразу скажи, Амо. Нам тут трупы не нужны. — «подбодрив» в своем репертуаре, Зара заставила мои губы искривиться в ехидной ухмылке.

Не ответив ничего на «шутку», я уткнулась ей в плечо, и стала внимательно слушать преподавателя. Пара была довольно информативной, и я ни разу не пожалела, что не пропустила. Хотя нет, пожалела, когда Мадина впихнула мне градусник, и через минуту наблюдала на нем цифры 39,2. Подруга чуть ли не бросилась в панику, но я ее успокоила, сказав, что градусник просто сломан, или мы слишком часто его использовали, и я чувствую себя абсолютно хорошо. Вроде бы Мадо мне поверила, а вот Зара нет. Ведь моя голова была у нее на плече, и она сказала, что я прожгла ей кожу до кости.

— Все, ещё две минуты и пара закончится. Домой придем, будете меня лечить. — улыбнувшись, как можно более правдоподобно, я закрыла лекционную тетрадь, и отложила ручку.

На удивление, пара закончилась на минуты две раньше. Именно поэтому, девочки резво схватили меня и потащили на выход из университета. Зара надела мне на голову свою кепку, Мадо повязала шею шарфом, а Ясмин помогала мне спускаться с лестниц. Оказавшись у ворот, Адланова недовольно посмотрела на кого-то. Я проследила за ее взглядом и увидела как Беслан стоит возле машины и разговаривает с Шамилем. Видимо родители Гаджиева младшего решили его знатно проучить, раз за ним снова приехал брат. Их разговор отрывками доносился до нас.

— Подойди и просто скажи ей. — строго говорил аристократ своему младшему брату.

— Она опять наезжать на меня начнёт, сам скажи!

— Беслан! Подойди и скажи, или домой на маршрутке поедешь. — отчеканив это, старший брат по всей видимости заблокировал двери машины.

После этого, Беслан обернулся на нас, и устало закатил глаза. То ли от его взгляда, то ли от температуры, но мне почему-то стало совсем нехорошо. Голова стала кружиться волчком, не упасть мне помогала Ясмин, крепко державшая меня за руку. Гаджиев Беслан направился к нам, гордо расправив плечи. Из-за плохого самочувствия этот парень взбесил меня ещё сильнее.

— Асланова, Заур попросил меня тебе передать, чтобы ты завтра вышла на работу. — мои брови с этими словами поднялись вверх, а от шока даже ноги подкосились.

— Чего? Гаджиев, тебе смешно я не пойму? Брат тебе рассказал о моем вчерашнем провале, и вы вдвоем посмеяться решили надо мной? Уйди от меня, пока не заехала по твоей наглой физиономии, чем-нибудь тяжелым. — сохранив самообладание, и придав голосу как можно больше вежливости, я даже улыбнулась Беслану, на что тот раздраженно закатил глаза.

— Амина, я серьезно тебе говорю, тебя взяли на работу. Зачем мне врать? Завтра первый день. Над тобой можно смеяться, просто взглянув, вид у тебя конечно отпадный. — указав на розовый шарф и чёрную кепку, парень прыснул со смеху.

— Я его сейчас... — я вырвала свою руку из рук Ясмин, и только хотела сделать шаг на встречу к Гаджиеву младшему, как слабость в ногах дала о себе знать.

Естественно, я чуть не упала в объятья асфальта, но, зато, я почти оказалась в объятьях Беслана. Парень вовремя подхватил меня под локоть, и даже выглядел напуганным.

— Эй, Асланова, ты совсем что ли? Ты в километре от меня, а я чувствую твою температуру. — парень убедился в том, что я крепко стою на своих ногах, и только потом отпустил мой локоть рядом со мной тут же оказалась Зара.

— Гаджиев, если так волнуешься, прекрати издеваться! — рыжая бестия тут же встала на мою защиту, на что Гаджиев ударил себя по лицу.

— Я серьезно, мне Шамиль сказал. — указав на брата, парень вновь косо на меня посмотрел.

— Тебя может домой довезти? Выглядишь паршиво. — парень указал на машину, из которой на нас смотрел его брат.

Зеленые глаза Шамиля Гаджиева меня лишь ещё сильнее взбесили, но отвечать на слова Беслана грубостью я не хотела. Именно поэтому я лишь покачала головой и хотела было сделать шаг в сторону тропинки, как в глазах помутнело.

Как потом оказалось, я упала в обморок. И если рассказывать со слов Зары, дальше дело обстояло так: девочки подхватили меня на руки, а дальше им соображать не пришлось. Потому что Гаджиев Шамиль, опять таки по словам Зары, вылетел из машины как пуля, и ни секунду не мешкая, поднял меня на руки, а потом понёс к своей машине. Ясмин добавила к этому душещипательному рассказу ещё и то, что выглядел Шома обеспокоено, и даже рукой коснулся моего лба, когда уложил в машину. Естественно это все преувеличено, потому что так Гаджиев лишь удостоверился в том, что мне нужно в больницу, а не домой.

— Кто-нибудь одна сядьте в машину, все не поместитесь. — Шамиль быстро скомандовал, подавляя панику, и Мадо, как старшая из нас вызвалась вперёд, а Зара уже заняла место.

Вчетвером, а именно я, Зара, Беслан и Шамиль направились в больницу. Адланова пыталась привести меня в чувства, и по ее рассказу у нее видимо даже это получилось. Однако, хорошего из этого мало вышло. Так как я в больном бреду оскорбляла Гаджиевых, и в особенности младшего, который так бестактно и жестоко лишил меня места работы. Шамиль на мои проклятья лишь сильнее жал на педаль газа, а Беслан поглядывал на Зару. Так сказала сама Зара, но я склоняюсь к тому, что Гаджиев младший придумывал как после всего этого цирка припомнит мне этот конфуз.

На удивление до больницы мы доехали довольно быстро, а на тот момент, я была уже более менее в себе, и четко помню, как Шамиль поднял меня на руки, и внес в здание. Медово-зеленые глаза часто поглядывали на меня, а я лишь глупо хлопала ресницами. Беспокойство аристократа вводило меня в ступор, а новость о том, что его друг Заур действительно принял меня на работу и вовсе мешала трезво мыслить. В голову лезло разное, но одну свою гениальную мысль я четко помню: у Гаджиева старшего безумно красивые глаза.

К огромному счастью, этот больной бред, вызванный моей температурой, тот час испарился, когда я оказалась на больничной койке, а в руку мне втыкали капельницу. С каждой дозой лекарственного препарата я чувствовала себя лучше, а злополучная температура понизилась до 37. Рядом со мной сидела Зара, а в палату иногда заглядывал Беслан. Время близилось к вечеру, так как доктор решил оставить меня и понаблюдать за организмом, который так не кстати решил меня подставить. И все же, не без Гаджиевской помощи, мне позволили покинуть здание больницы. На улице уже было темно, и первая мысль мелькнувшая в моей голове была о бабушке. Время позднее, у меня было две пары, дома я должна была быть к обеду. Но я не дома, а сейчас уже вечер.

— Зара, дай мой телефон, бабушке позвоню. — я потянулась к подруге, которая помогала мне надеть куртку.

— Я ей уже звонила, сказала ты помогаешь мне в комнате мебель переставлять. Так что бабушка о тебе даже не вспоминает. Знает, какая ты раздраженная, когда дело касается меня. — недовольно закатив глаза, она посмотрела на Беслана Гаджиева, который открывал нам дверь машины.

— Вы нас и домой отвезете? — на мой вопрос парень кивнул, а я глазами стала искать Шамиля.

Аристократ вышел из больницы с какими-то бумагами в руках. Поравнявшись с нами, он протянул эти бумаги мне. Рецепты от лекарств оказались у меня в руках, а я их уже мысленно выкинула в мусорное ведро. Все равно ничего лучше чая с мятой, лимоном и малиной, быть не может.

— Как себя чувствуешь? — Шома одарил меня анализирующим взглядом, на что я недовольно фыркнула.

— Так, словно по мне проехались  асфальтоукладчиком, а потом надули насосом. — заставив ребят улыбнуться, я и сама позволила себе расслабиться.

— Шутишь – значит правда в порядке. Садитесь, домой вас отвезем. — кивнув нам на открытую дверь машины, парень направился к водительскому сидению.

Оказавшись в теплом автомобиле, я подумала о том, как было бы прекрасно придти домой и поесть горячего супа. Молясь в душе, чтобы бабушка приготовила на ужин что-нибудь жидкое, я устремила свой взгляд на Беслана.

— Видел бы ты свое лицо, когда я на тебя чуть не упала. Физиономия была такая, как будто что-то до ужаса дорогое упало на пол и разбилось. — сравнив себя с какой-нибудь хрустальной вазой, или драгоценным китайским горшком, я посмотрела на смеющуюся Зару.

— Конечно у меня была такая физиономия. Я думал ты уже труп, а на тебе мои отпечатки. В тюрьму не очень-то хочется, знаешь ли.

— Лично я, действительно испугалась, когда ты бледная лежала в машине и почти не дышала. — Зара стала серьезней, и я даже увидела в ее глазах минувший недавно испуг.

— Ой, да, ладно. — отмахнувшись, я случайно встретилась взглядом с зеркалом, в котором отражались глаза Шамиля.

— Не стоит так небрежно относиться к собственной жизни. Тебе может она и не дорога, но она может быть дорога тем, кто тебя окружает. — холодно, но как-то по-родному проговорив это, Гаджиев старший заставил нас всех замолчать.

Мои мысли тут же вернулись к бабушке. Наверняка она ждет, когда я приду, чтобы отругать за то, что я шла домой в такую темень, да ещё и одна. А потом она меня накормит, и мы будем сидеть с ней в зале и пить чай. Как только я об этом подумала, по телу разлилось тепло, и я даже не заметила, как машина въехала в мой двор.

— Спасибо за помощь, Гаджиевы. Зара, как доедешь сообщи. — я потянулась к ручке двери, но она не поддалась. — Дверь, заклинило. — на эту фразу Шамиль вышел из машины, и открыл мне дверь.

— Сколько раз судьба нас ещё сведёт? — вопросительно заглядывая мне в глаза, аристократ закрыл за мной дверцу машины.

— Буду просить Всевышнего, чтобы это была наша последняя встреча. — бросив это я повернулась, чтобы зайти в подъезд, но совесть меня остановила, — Шамиль, спасибо за помощь. — на секунду я позволила себе снова посмотреть парню в глаза, и в них было по весеннему тепло.

— Выздоравливай. — аристократ мне улыбнулся, и сел за руль.

Странный парень, но неплохой. Однако все равно раздражает.