Куда принесла судьба
Меня окружала темнота. Она поглощала меня с головы до пят, наполняла каким-то непонятным умиротворением. Где бы я ни была и что бы со мной ни случилось, я почему-то четко знала, что здесь со мной не произойдет ничего плохого. Обычно неизвестность пугает, но мои эмоции сейчас были притуплены, как будто я выпила несколько таблеток Ново-пассита.
Последнее, что я помнила — это каша из мыслей, которая варилась у меня в голове по дороге в магазин. Зачем я туда вообще шла?.. Я поднапрягла память, чтобы прокрутить воспоминания до нужного момента.
Весь день до этого странного случая я просидела за написанием рецензии на очередную, полную штампов, книгу про попаданку. Таких за последние пару месяцев я прочитала немало... Потом домой пришел Артем, — мой парень, — и я поняла, что нет ничего съестного. Понятно. Значит, скорее всего, я пошла за гречкой и сосисками. По дороге, кажется, думала о том, чтобы написать свою книгу. Уникальную, разбивающую все штампы и шаблоны в пух и прах... Хорошая идея была!
Но что потом? Что случилось? Куда я попала? Что это был за удар? Все эти вопросы спокойно протекали в моей голове, не создавая панику. Почему-то казалось, что сейчас ответы на них менее важны, чем место, куда я попала.
Я чувствовала твердую поверхность под ногами, я стояла. Уже хорошо — раз не парю, значит жива и во плоти. Зачем-то ощупала свое лицо — убедилась. Да, я в своем материальном теле, не какой-нибудь дух, глаза на месте, нос и рот тоже. Нос на месте — запахи! Если я стою где-то, значит тут должны быть запахи. И мне запахло какой-то свежестью и ванилью. Глаза стали реагировать на свет — появился свет! Я поняла, что могу идти (почему-то до этого казалось, что я могу только ощущать, но не передвигаться в этом пространстве). Проснулось любопытство. Было ощущение, будто все появляется постепенно по чьей-то задумке, чтобы я успела привыкнуть к новым правилам «игры». И свет, который я вижу — это подсказка, направление, в котором этот загадочный кто-то хочет, чтоб я шла. Но, сейчас я не чувствовала в себе протеста к этим правилам, не возмущалась, что кто-то манипулирует мной и подталкивает к тому, что задумал. Наоборот, мне было интересно.
И я пошла. Сначала я ступала почти наугад, сомневаясь, действительно ли вижу свет или это просто галлюцинации, которые подкидывает мне воображение в абсолютной тьме. Потом света стало больше, и я вдруг поняла, что иду через густой туман на свет чего-то похожего на настольную лампу... Еще через десяток шагов мои ноги привели меня во что-то похожее на рабочий кабинет. Стен тут, понятное дело, не было, все было окружено туманом и темнотой. Но тут, в этом кабинете, было светло и... голубовато. Посередине этой необычной комнаты стояло два больших мягких кресла, похожих на те, что бывают в кабинетах психоаналитиков, а между ними стоял круглый журнальный столик белого цвета. Посмотрела себе под ноги и увидела просто белый пол, из непонятного мне материала. Хотя, возможно, я и не знала о существовании такого материала, я ведь сейчас была вообще непонятно где. Мой взгляд зацепился за белые конверсы, в которых я сегодня целый день проходила и которые нацепила, чтобы дойти до магазина, и мне вдруг стало очень смешно — уж очень эта загадочная атмосфера, туман и непонятный кабинет не сочетались с моими повидавшими мир кедами.
— Приятно видеть, что ты не трясешься от страха и не мечешься в панике, — мой смех прервал приятный женский голос. А я и не заметила, что тут есть кто-то еще, даже не чувствовала присутствия. Я покрутила головой. — Теперь ты можешь меня увидеть.
Знаете это ощущение, когда долго ищешь какую-то вещь, а в итоге оказывается, что она лежала у вас перед носом, причем в том месте, где вы уже несколько раз все очень тщательно посмотрели? Так же было и сейчас. Я опять окинула взглядом столик и два кресла, но только теперь на одном из них восседала молодая женщина в белом костюме. Внешне она выглядела лет на тридцать, но моя интуиция подсказывала мне, что она намного старше (хотя, это очень странно, если подумать еще раз). Ее каштановые волосы аккуратно спадали с плеч и тянулись до пояса, изящные руки незнакомка сложила в свободный замочек и спокойно наблюдала за тем, как я ее разглядываю. Когда же мой недолгий осмотр был закончен, она слегка улыбнулась и указала мне рукой на второе кресло, приглашая присесть.
— Теперь ты можешь со мной поговорить, — с той же легкой улыбкой сказала она, и тут меня осенило — она управляла моими возможностями в этом месте. До этого я и не задумывалась о возможности производить звуки ртом, будто только родилась и была не в курсе, что люди это делают. — Что ж, Анда, как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — почти не задумываясь, ответила я. Во мне все еще происходил активный внутренний анализ той ситуации, в которую я попала. А нормально ли я себя чувствовала? — А где это мы?
— В моем кабинете, — усмехнулась женщина. От ее улыбки по коже прошла волна мурашек. Кто она? Человек или... — Если ты в более глобальном смысле, то конкретнее всего ответить на твой вопрос можно так — мы нигде. Мы не находимся ни в одном мире, ни в одной Вселенной. Проще говоря, это — межмировое пространство, — она развела руками, будто показывая, что вот оно какое, это «нигде».
— Вы это сейчас серьезно?
— Вполне.
Тишину этого места разрушил мой звонкий смех. Я хохотала, заливаясь, и постепенно понимая, что мне ни разу не смешно. Я смеялась и не могла остановиться. Все, что я могла бы сейчас подумать, я отмела до этого. Это был не сон и не галлюцинация. Это был не приход от каких-нибудь наркотиков (хотя бы потому, что я ни разу в жизни не употребляла ничего подобного) и не бред сумасшедшего. Но что это тогда могло быть? Смех резко оборвался, и вокруг повисла тишина.
Где-то в районе солнечного сплетения появилось неприятное щекочущее чувство — глубинный, животный страх. Мне не хотелось думать, что все именно так, как я подозреваю... Но это ощущение в груди подсказывало, что мои худшие опасения могут быть правдой.
— Кто ты? — поинтересовалась, отбрасывая формальное обращение. Почему-то не хотелось обращаться на «Вы», как будто это было как-то неправильно в этой ситуации.
— Меня зовут Гера, — девушка протянула мне ладонь для рукопожатия, и я приняла ее. — Я демиург.
— Демиург? Как из той книжки?.. — усмехнулась я, поддаваясь сомнениям. Демиурги же вроде как боги, или и есть боги, просто другое название...
— Боюсь, книжки упрощают нашу суть. Я демиург — создательница вселенных и миров в них. Это суть моего существования. В ваших книжках же демиурги выглядят больше как люди — у них есть своя жизнь, а мир будто живет без их особого участия, они только иногда вмешиваются в ход событий, если он им чем-то не нравится, — она грустно усмехнулась, будто была бы рада, если бы наши книжки хоть отчасти были бы правы.
Я все еще была на грани доверия и недоверия ее словам, поэтому задала самый глупый вопрос, который только можно было придумать:
— А где ты живешь?
Теперь пришла очередь Геры расхохотаться. Ее смех был приятным и музыкальным, будто она специально тренировалась на случай, если придется смеяться. По ее волосам и коже начали разбегаться искорки света... Похоже, человеком она действительно не была.
— Я не живу, Анда. Я существую. Может показаться, что я очень похожа на человека, но все же я — демиург, наша участь — создавать миры и жизни других, а не жить самим.
— Чем докажешь? — я скрестила руки на груди и откинулась на спинку кресла.
Гера заметно погрустнела, и от этого искры, которые все еще время от времени появлялись на ее волосах и коже, потускнели. Узел страха в моем солнечном сплетении затянулся туже.
— Ты ведь не помнишь, как очутилась здесь? — после некоторой паузы, спросила она. В помещении заметно похолодало, я обхватила плечи руками. Действительно, последнее, что я помнила — это как я шла по дороге, уткнувшись в телефон, и придумывала свою героиню. Как я попала сюда? Не помню... — Я верну тебе эти воспоминания, и тогда тебе будет немного легче понять, что ты тут делаешь. Но хочу тебя предупредить, что это может повлиять на твое душевное равновесие. Ты уверена, что хочешь увидеть мое доказательство?
— Да.
Это было ложью — я не была уверена, что хочу это знать. Узел затянулся на максимум и теперь перекрывал доступ к воздуху, а сердце билось так, будто я только что пробежала марафон. Но все же, это было ее доказательством. И мне нужно было его увидеть.
Гера взмахнула правой рукой, и над журнальным столиком появилось нечто, напоминающее экран. Оно замерцало, и появились очертания улицы, деревьев, идущих по своим делам пешеходов... Киев, мой район! И вот, идет девушка в рваных джинсах, белой футболке с надписью черным шрифтом «Don't blame it on me» и белых конверсах, уткнувшись в телефон. Это я. Увлеченно печатаю что-то в заметках — даже не помню сейчас, что именно, — и подхожу к переходу. Это было последнее, что я помнила, перед тем, как очутилась здесь. Теперь мое сердце забилось так, будто собиралось выпрыгнуть наружу.
Вот я иду, вся в телефоне, подхожу к переходу и, вместо того, чтобы остановиться и, как обычно, посмотреть по сторонам, на автомате продолжаю маршрут... И меня сбивает красная спортивная Мазерати, едущая на бешеной скорости. Меня подбрасывает наверх, на лобовое стекло, тело неестественно выгибается, и я тряпкой падаю под колеса. Визг шин, кровь, паника проходящих мимо пешеходов.
А я лежу на асфальте без сознания и истекаю кровью — сильно ударилась виском об стекло, даже трещина на нем пошла... Водителю придется хорошенько заплатить за новое стекло — как-то отрешенно замечаю я, наблюдая за собственной... смертью? Я умерла? Но... как же так? Вот же я сижу здесь, целая, невредимая, белая футболка не заляпана красными кровавыми пятнами, волосы на слиплись, по голове не течет ничего красного и теплого... И вот я — лежащая на земле, в луже крови, окруженная испуганными пешеходами. Кто-то подбегает и пытается зажать мне рану, водитель звонит в скорую (странно, что не уехал в неизвестность, когда так сбил человека), кто-то спрашивает в толпу, нет ли тут врача...
— Нет! — воскликнула я, вскочив с кресла. Нет, этого не может быть. Эта улица всегда была такой тихой, там никогда так быстро не ездили! Но вот, перед глазами вспыхивает воспоминание, как телефон выскальзывает из моей руки, а удар выбивает из меня воздух. — Это какая-то ошибка... Я же не...
Кто-то вдалеке издает истошный крик, который гулом отдается в моей голове. И везде боль, по всему телу. Сознание упорно ускользает от меня, а я даже не стараюсь его удержать. Воспоминание оборвалось так же неожиданно, как и началось. Из моей груди вырывались странные отрывистые всхлипы. Гера сидела, закрыв лицо руками. На короткий миг мне показалось, что я присутствую на собственных похоронах. Доказательство было убедительным, но теперь у меня появились новые вопросы.
— Зачем? — сквозь зубы, гаркнула я. Сейчас из горла вырывалась только хриплая грубая карикатура моего обычного голоса. — Зачем ты это сделала?
— Я этого не делала.
— Кто же еще, если не ты? Ты же демиург! — я горько усмехнулась.
— Убивать тебя сейчас не было моим планом. Тебе была уготована другая смерть...
Я набрала воздух в легкие, но ничего не сказала. Я не знала, что тут сказать. Сила в моих ногах закончилась, и я упала обратно в кресло.
Я не знаю, сколько мы так сидели. Я тихо выплакивала все слезы, которые просились наружу, хоронила свою жизнь, скорбела по умершей себе. Это было сложно, так как мое сознание противилось этой мысли — нет же, я жива, я сижу тут, думаю, чувствую! Но эмоционально я переживала самое настоящее горе потери. Но в какой-то момент я поняла, что с меня хватит. Если я не исчезла бесследно, значит со мной еще что-то будет происходить, возможно, я куда-то перемещусь или стану кем-то или чем-то другим. Возможно, я попаду в один из вариантов загробной жизни и наконец узнаю, что там, на той стороне.
— Гера. Я умерла? — та только покачала головой в ответ. — Я... умираю прямо сейчас? — опять нет.
— Ты нигде. Твое тело умирает, но душа жива. Она еще не исполнила всего, для чего была создана.
— Ты имеешь в виду, что моя судьба — существовать в виде духа? Или... — меня вдруг пронзила интересная догадка, — или мне суждено стать демиургом?
Гера печально рассмеялась, хотя, казалось, это слегка отвлекло ее от переживания моей смерти. Она выглядела такой прибитой, будто моя неожиданная гибель стала для нее таким же ударом, как и для меня.
— Демиургом невозможно стать, ими рождаются. Твой дальнейший путь мне теперь не так хорошо понятен, как раньше... — она на пару секунд углубилась в свои размышления, будто забыв, что говорила со мной. Но так же быстро и резко вынырнула из них. — В тебе есть то, что мне нужно. Ты светишься, как одна из ваших самых ярких звезд...
Я даже не стала притворяться, что понимаю, о чем она толкует. Но ее это и не заботило.
— Другие даже секунды не задерживаются здесь, они тут же испаряются! Пуф — и облачко дыма... Но ты все еще здесь и светишься все больше с каждой секундой.
Что бы она не имела в виду — я этого не замечала. Ни одна часть моего тела не светилась, по крайней мере, насколько я могла судить. Зато по ее лицу и волосам опять гуляли искры.
— Ты точно не можешь остаться здесь, но у меня есть одна идея, что с тобой делать!
— И... что со мной теперь будет?
Гера хитро улыбнулась и встала с кресла, убирая экран с наших глаз. Она дошла до сути нашего разговора и уже не могла сидеть на одном месте — так мне показалось. Когда она говорила о моей миссии и о ее решении, что со мной делать, она оживлялась. Возможно, потому, что была демиургом?
— Тебе предстоит... отправиться в путешествие! — с лучезарной улыбкой воскликнула она.