Всё меняется.
Король Дракорана, сорокапятилетний Эдмунд, это фигура, вызывающая одновременно восхищение и страх. Его светлые волосы, в которые уже незаметно начинала пробираться седина, обрамляют худощавое лицо, а длинная вьющиеся борода придает ему вид мудреца, хотя его поступки далеки от этой роли. Глубокие голубые глаза пронизывают собеседников холодом и недовольством, в них читается жестокость, готовая вспыхнуть в любой момент.
Эдмунд прекрасно осведомлен о своем благородном происхождении и прикладывает немало усилий, чтобы поддерживать свой статус. Он нарциссичен, часто любуясь собой в зеркале и требуя признания от окружающих. Настоящий гультяй, он тратит огромное количество времени на пиршества и развлечения, игнорируя важные государственные дела, что приводит к значительным проблемам в королевстве, о которых известно в каждом уголке нашего мира.
Несмотря на свою жестокость и безжалостность, Эдмунд очаровывает многих своим харизматичным обаянием, заставляя их верить в его мудрость и силу. Однако за этой оболочкой скрывается властная и эгоистичная натура, для которой важнее собственные удовольствия, чем благосостояние подданных. Король Дракорана остаётся загадкой, одновременно величественным и пугающим, словно яркая вспышка, замаскированная тенью. И с ней мне предстоит жить, править, и именно ему мне нужно подарить наследника.
Мы сидели за обедом в столовой. Отец разглагольствовал о войне и том, насколько важна поддержка Эдмунда. Тот же совершенно не слушал, а любовался собой в зеркало, что висело напротив него. Он обернулся лишь когда в столовую зашла моя мать, прелестная королева Фрида. Её волосы, словно шёлк, были ярко-рыжими, сверкающими на солнечном свете. Легкие локоны обрамляли её лицо, подчеркивая выразительные черты — высокий лоб, тонкие скулы и полные губы, которые когда-то легко расплывались в доброй улыбке, наверное, такого в своё время я не застала.
Её кожа была светлой и фарфоровой, что контрастировало с огненно-рыжими волосами, а на щеках был едва заметный румянец. Мать всегда одевалась с изяществом, предпочитая длинные платья из дорогих тканей, украшенные вышивкой и драгоценностями, сияющими как звезды на ночном небе. Она тут же попыталась влиться в разговор демонстрируя свои навыки дипломатии и склонить меня к разговору с королём Дракорана, но я как неприступная крепость всё молчала и сторонилась даже его пытливого взгляда.
- Что же, я не буду долго тянуть, чтобы этот обед не превратился в ужин, и скажу сразу. Мне нужна жена и наследник. Я предлагаю взамен выгодные условия. Взаимную защиту, пять кораблей с провиантом, армию и снаряжение. – говорил Эдмунд развалившись на стуле закинув ногу на ногу.
- Мы весьма благодарны Вам за такую щедрость, но армия и снаряжение у нас также имеются, нам бы лишь... - приторный голос отца меня злил и заставлял сжать вилку ещё сильнее.
-Я понимаю, золото! – усмехнулся Эдмунд. – Двадцать пять тысяч золотых. – глаза отца и матери округлились, да и я сама не ожидала услышать такую сумму.
- Это весьма добродушно, но Вы уверены? – спросила мать.
- Почему бы и нет? Она весьма молода, сможет и не одного наследника родить. Я сделаю небольшой вклад в будущее моего королевства, ну и вашего также.
- Мы согласны. – промолвил отец недолго думая, протягивая руку Эдмунду.
- Нет! Я не согласна! – выкрикнула я, вставая со стула. – Я никогда не выйду замуж за этого старика. Привяжи меня к лошади, к кровати, та хоть кнутом гони в Дракоран, но я никогда не дам этого согласия. – промолвила я и развернувшись направилась в свою комнату.
Через несколько мгновений, когда я мельтешилась возле окна всё всматриваясь в горизонт и когда мои мысли захватил Эдвард, то даже не заметила, как в мою комнату вошло несколько стражников.
- Ваше Высочество, нам очень жаль. – промолвил один из них, когда я в растерянность обернулась к ним. Они набросились на меня с веревкой, и обмотав руки за спиной надели мешок на голову и куда-то потащили. Я пыталась отбиться, но против высоких мускулистых мужчин Фростгарда, маленькая девочка выглядела как противная назойливая муха. Мы шли долгими коридорами, сотню раз поворачивали и то поднимались, то спускались по извилистым лестницам. Я слышала голоса слуг, что переговаривались между собой и просила их помочь мне, позвать на помощь, но мои просьбы так и не были услышаны. Я чувствовала дикий холод, что проносился по ногам и жаркое дыхание, что обрушивалось на мою шею. Запах пота смешался с запахом сырости и смолы.
- Прошу, остановитесь, я больше не могу идти. – молила я, когда уже не могла поспевать за мужчинами.
- Мы уже почти пришли, принцесса Моргана. – промолвил тяжелый голос.
Когда с меня наконец-то сняли мешок и развязали руки, то яркий свет, что заливал комнату, ослепил меня на пару минут. А потом я, открыв глаза увидела маленькую деревянную комнатушку, в которой стояла деревянная кровать, на ней стопка шерстяных одеял и множество зажжённых свеч, чтобы не умереть от дикого холода, ведь здесь не было камина.
-И как это понимать? – возмутилась я.
- Король Харальд приказал держать Вас здесь, пока они с королевой Фридой и королём Эдмундом планируют скоропостижную свадьбу. – промолвил страж. - Они просили передать, чтобы Вы хорошо обдумали ваше поведение, холодный воздух пойдёт Вам на пользу. Простите, Ваше Высочество.
- Свадьбы не будет! – выкрикнула я, бросившись из комнаты, но сильные руки схватили меня препятствуя выходу и отбросили на кровать.
- Простите, принцесса Моргана, но у нас приказ самого короля. – промолвил мужчина, и за ними закрылась дверь.
Здесь я просто не могла не почувствовать ледяное прикосновение зимы, проникающее в каждую щель, обнимающее моё тело своим безжалостным холодом. Каменные стены, покрытые инеем, словно издевались надо мной, лишая всякой надежды на тепло и утешение. Я билась о них руками и ногами моля стражу выпустить меня сдирая кожу. Я кричала, срывая голос, но меня не слышали, и тогда я сползла по стене и сжалась в уголке, обняв себя руками, пытаясь согреться, но холод был неумолим. Укутавшись во все одеяла и простыни, что нашла в комнате я стала дышать на свои руки и пальцы на ногах, лишь бы они не синели. Холод проникал сквозь все мои одежды, оставляя на коже следы своего ледяного поцелуя. Каждое моё дыхание превращалось в облачко пара, которое тут же исчезало, растворяясь в воздухе. Ветер, прорывающийся через узкие оконные проёмы, напоминал мне о суровой действительности, напоминая о том, как далеко я от свободы.
Запах сырости и плесени вперемешку с холодным камнем пробивался сквозь нос, вызывая неприятные ощущения. Древесные балки, поддерживающие потолок, были покрыты тонким слоем инея, а от крыши иногда срывались маленькие сосульки, падая на пол с тихим звоном. Я просила воды и еды, но в какой-то момент показалось, что меня все покинули и я разговариваю сама с собой. Ужасно хотелось пить, и поэтому я собирала осколки сосулек и вкладывала себе в рот, чтобы хоть как-то утолить жажду. Единственным звуком в этой зловещей тишине был шорох моего дыхания и скрип моего платья, когда я пыталась найти хоть немного удобства на этом ледяном полу.
Кровать казалась враждебной. Матрас был холодным и жестким, словно ледяная глыба, а одеяла не приносили никакого утешения, будучи тонким и промёрзшим. Я легла на кровать, но тут же почувствовала, как холод проник в мои кости, заставляя меня дрожать ещё сильнее.
Я закрыла глаза, пытаясь унять слёзы, которые предательски текли по моим щекам, ведь из-за этого становилось ещё холоднее. Слёзы замерзали прямо на лице предательски обжигая кожу. Отец бросил меня сюда, чтобы я не смогла сбежать от свадьбы, от судьбы, которую он выбрал для меня. Мысли о будущем с Эдмундом, которого я не люблю, разрывали моё сердце на части, добавляя душевной боли к физическому дискомфорту.
В этих мгновениях я чувствовала себя полностью одинокой и покинутой, как и всё своё детство. Брата любили больше, ведь он наследник, а я так, дополнительная принадлежность к нему, близнец, которого бы лучше задушили ещё в утробе. Я училась их ненавидеть, но потом отец привозил подарки, мать приходила, чтобы расплести мои косы на ночь, а брат пытался научить верховой езде. В какие-то дни мы походили на нормальную семью, как у Лиадель, но потом жестокость вновь накрывала Хаймфрост, и мы становились арктическими волками, которые были готовы перегрызть друг другу глотки.
Каждая минута в этой ледяной тюрьме казалась вечностью, и я молила о том, чтобы нашёлся хоть кто-то, кто вытащит меня из этой холодной и жестокой реальности. Лиадель. Я мечтала, чтобы эта светловолосая девушка зашла сюда, размахиваясь своими костлявыми руками и заставила стражников выпустить меня. Она знает где я? Она пытается меня найти? Или она на их стороне? В глубине души я всё ещё надеялась, что найдётся способ избежать навязанного будущего, но пока я могла только ждать и бороться с холодом, который окружал меня со всех сторон. И пытаться не уснуть.
Дверь со скрипом отворилась. Я не знаю сколько времени провела здесь, кажется, уснула. Свечи совсем погасли, а руки не смогли разжать одеяло, которое примёрзло к моему платью. Стражник помог мне подняться, но ноги не слушались, казались какими-то мягкими и совсем не держали меня, поэтому ему пришлось нести меня на руках.
- Пить. Прошу. – прошептала я ему на ухо. Мы остановились у какой-то двери и один из стражников вышел из неё с кувшином воды. Я пила жадно, обливая своё платье и заливая подбородок. Вкус воды был настолько сладким, что казалось я пью мёд прямо из сотов.
Стражник помог мне добраться к моей комнате, где меня уже ждали фрейлины во главе с Лиадель и матерью.
- Надеюсь все плохие мысли с тебя выбил холодный воздух, и теперь ты не испортишь нам с отцом такое чудесное пиршество. – промолвила мать помогая мне сесть перед зеркалом. Я ни то что не смогла ответить, мне было сложно даже поднять взгляд на её лицо, которое, уверена, что светилось от великой радости.
Меня привели в порядок: умыли, приодели, сделали действительно прекрасную причёску заплетя в мои волосы экзотические цветы белого цвета из оранжереи. Это вновь напомнило мне об Эдварде, и я не сдержав слезу посмотрела на себя в зеркало. Красивая, юная, невинная принцесса, маленькая птичка в больших лапах страшного зверя. Я мечтала всего надеть на свою свадьбу роскошное платье, но получила лишь белое платье скромно украшенное золотой вышивкой. Я не могла избавиться от чувства, что оно больше похоже на траурную мантию, чем на свадебное платье.
- Ты волшебная невеста. – прошептала мне мать надевая мне корону на голову. – Это твой долг, Моргана. Таков закон. Такая наша судьба.
Королевство Фростгард было в хаосе, и, хотя воздух пах унижением, страхом и отчаянием, жизнь в замке продолжалась. Роскошные украшения заполнили главный зал, где была большая суета: слуги дворца, одетые в свои лучшие костюмы, спешили туда-сюда, повесить гобелены и подготовить цветочные композиции.
Я, четырнадцатилетняя принцесса, чувствовала себя в тюрьме. Глубокие печаль и мучения хватали меня за сердце, пока я наблюдала за последними приготовлениями под чётким руководством матери. Эдмунд, король, чью славу запятнали многие кампании и войны, мне показался олицетворением всего ненавистного. Его густая фигура и брезгливый взгляд, совсем не соответствовали образу идеала, который я всегда рисовала в своем воображении, когда Лиадель читала мне книги о прекрасных принцах и королях. Я мечтала увидеть здесь Эдварда, который схватит меня и мы, пригнув на лошадь умчимся подальше от всего этого, но время шло, свадьба приближалась как чума, а парня всё не было. Он был там, на поле битвы, сражаясь за королевство, которое планирует провести роскошное пиршество.
Церемония началась с приливом страха и ненависти. Когда музыка замерла, и все гости стояли в ожидании, Эдмунд вошёл в зал. Его величие полностью заполнило пространство вокруг него, и вся атмосфера была наполнена иерархией, которая вызывала только отвращение у меня.
Обряд начался с традиционных слов епископа. Сначала он говорил с воодушевлением о союзе, который укрепит наши два королевства, о мире, что придет с установлением такого брака. Все глаза были на мне, юной принцессе, но моё сердце оставалось холодным, как снег, который упал с неба на землю Фростгарда. Они хотели замороженную королеву, они её получили. Они хотели, чтобы я не устраивала истерик, они получили безэмоциональность.
Когда Эдмунд стоял рядом со мной, его рука стала тяжелой как камень, заставляя меня чувствовать себя раздавленной. Я слышала, как люди вокруг меня шептались, хваля славу этого момента, но в моей душе не было ничего, кроме неодобрения. Каждое слово, сказанное священником о целомудренности и верности, звучало для меня как приговор.
- Я обещаю любить тебя, моя королева. - промолвил Эдмунд, но в его словах не было искренности. Я знала, что это была всего лишь формальность, как и подписание указов.
Момент обмена кольцами показался мне последним символом нашей несвободы. Я больше не могла сдерживаться и всё шептала:
- Никогда.
- Навсегда, моя дорогая, навсегда. – промолвил Эдмунд, склонившись над моим ухом.
После этого ужасного события колокола звучали далеко за пределами замка, и я понял, что моя жизнь изменилась навсегда. Когда я покинула церемонию под восхищенными взглядами гостей, я дала себе обещание: Я не стану жертвой этой игры и буду бороться за свою судьбу, несмотря на опасность войны и ненависть, которая преследовала меня. Я покажу всем этим королям, чего стоит моя месть. Чего стою я и какими же слабыми являются они.
Эта ночь была особенно тяжела для меня. Я стояла в роскошной спальне, одетая в свадебное платье, испытывая страх и отвращение одновременно. Свечи бросали тень на стены, создавая мрачное настроение. Я была вынуждена выйти замуж за сорокапятилетнего короля, которого презирала всем своим сердцем. Воспоминания о нём вызывали только приступ тошноты.
Вокруг мельтешили служанки, они застилали постель, рассыпали лепестки цветов, зажигали свечи и готовили горячую ванну.
-Я прошу, не оставляй меня. – молила я Лиадель, которая не могла найти себе занятие.
- Ваше Величество, я понимаю насколько Вы боитесь, и как он Вам противен, но подумайте о нас, Ваших подданных. Сегодня, Вы спасли не одну жизнь, согласившись на этот брак.
-Я имела выбор? Провести всю жизнь в той жуткой, холодной комнате или выйти замуж за короля? – мои глаза вновь залились слезами, которые она пыталась стереть до прихода Эдмунда. – Я его ненавижу, презираю. Он стар и жесток. Все его жёны погибли при родах, а сыновья с самого детства знали, что такое война. Он убьёт меня, как и их.
- Вы очень сильная, я буду рядом, мы всё переживём. – промолвила Лиадель сжимая моё плечо. – Ваше Величество. – встрепенулась девушка, и я, обернувшись, увидела его.
Он вошёл в комнату и медленно подошел ко мне отмахиваясь от прислуги, которая беззвучно закрыла за собой дверь. Он снял корону и положил её на стол, стараясь выглядеть мягко, но его присутствие было тяжелым и страшным. Я почувствовала, как слезы скатываются по нежным щекам, но я не позволила себе удариться в истерику. Ненависть к нему и безнадежность ситуации наполнили каждую клетку моего тела.
Король подошёл ещё ближе, положив руки на мои плечи. Я застыла, ощущая отвращение от его шершавых рук, которые водили вверх-вниз.
-В твоих глаза я вижу печаль и боль, а мы ещё даже не начали. – промолвил он шепотом. Его лицо приблизилось к моим губам, но я отвернулась, и тогда его жаркое, пьяное дыхание опустилось на мою шею обжигая её поцелуями. – У тебя нет другого выбора, ты должна это понимать. – промолвил он, резко хватая меня за плечи. – Ты станешь моей полностью, родишь сына, или сыновей. Привыкай. – Эдмунд бросил меня на кровать и навалился сверху параллельно, сдергивая с себя одежду. Его поцелуи покрывали моё оголенное тело, сжимая его мерзкими руками и проникая своим языком в моей рот. Он вошел резко, причиняя мне адскую боль. Его жестокость проявлялась даже в исполнении супружеского долга. Эдмунд был нетерпелив и быстр, разворачивал меня на все стороны, заставлял то сесть, то встать, то лечь. Минуты тянулись всю мою жизнь, его крики и стоны, перекрывали мои всхлипы, которые он заставлял прятать в подушки.
Когда кровать перестала скрипеть и двигаться, и Эдмунд повалился на меня сверху с тяжёлым стоном, я почувствовала, как что-то треснуло. Разбилось. Сломалось. Это было моё сердце, от переполненной его ненависти. Я отвернулась от Эдмунда и просто закрыла глаза, внутри горела ненависть, а я просто лежала и представляла оранжерею. Прекрасные цветы, тёплые руки Эдварда, нежный поцелуй. Я пыталась привести себя в порядок, починить разбившееся сердце, но не могла подобрать нужные детали. И пока я со всех сил старалась собраться, то не заметила, как уснула, а Эдмунд собрав свои вещи покинул замок и, как и обещал, отправился со своим войском на помощь армии Фростгарда.
- Ваше Величество, я Вас очень прошу, поешьте, хоть что-то. – умоляла меня Лиадель. – Вы уже два дня не вылезали из постели, королева Фрида, очень переживает за Вас.
- Почему же она сама не придёт? – спросила я, отворачиваясь от девушки и миски горячего супа.
- Эдмунд покинул замок, на базаре ходят слухи, что бои идут страшные и он может не вернуться. Если Вам будет так легче, думайте, что он погибнет где-то там.
- Отправь меня туда, я хочу там погибнуть. Рядом с Эдвардом.
- Ваше Величество, Вы должны забыть его, навсегда. У вас есть обязанности, а своими чувствами Вы разбиваете сердце не только себе. Может Вам пора бы уже отправиться в Дракоран? Освоиться там, привыкнуть к новым традициям, людям, климату.
-Я и ноги не высуну из этой комнаты! – выкрикнула я со злостью. – Собери свои миски и проваливай отсюда. Быстро! – девушка смутилась и склонив голову покинула комнату, оставляя меня одну.
От меня воняло, постель до сих пор была запачкана моей кровью, а волосы превратились в копну жестких ниток. Я опустила ноги на ковёр разминая их, справила нужду в ночной горшок, и прилипла к окну, за которым виднелась лишь оранжерея, и несколько маленьких домиков, с которых валил дым. Я присела возле зеркала. Вид меня совсем не встревожил, чего можно ожидать от двух дней, проведённых в постели без еды? Кожа потускнела, под глазами появились синяки, а веснушки в какие-то пятна, зубы были жёлтыми и плохо пахли.
-В кого же ты превратилась? – спросила я своё отражение. – Милая принцесса, розовые платья, красивые серьги и ожерелья, детские сказки. Какой же ты была тупицей, Моргана. Ты ведь знала, что рано или поздно с тобой это сделают. Они хотели тебя убить, у них получилось. Так что соберись! – крикнула я и резко замахнувшись ударила себя по лицу оставляя пылающий след на одной щеке. – Перестань ныть! – на другой. – Докажи им всем, что тебя не сломить. Ты уже стоишь на коленях, не позволь прибить тебя к земле. Слышишь? Ты меня слышишь? – кричала я и всё не переставая продолжала бить себя. Это приносило очень большую боль, но и неимоверное облегчение. Только так, я могла заставить себя перестать лить слёзы и наконец-то взять себя в руки. Этому я научилась у отца, его методы были действующими, осталось лишь окно открыть и впустить острые стрелы холода.
- Что за музыка играет? – спросила я, когда Лиадель приводила мои волосы в порядок. Она и так уже промучилась с ними больше двух часов пытаясь не вырвать все косы разом.
- Радость, Ваше Величество, король Эдмунд вернулся с хорошими новостями, они отогнали армию Моргардена почти до самой границы.
- Почти, не означает, что войну мы выиграли. – промолвила я холодным голосом.
- Но это лучше, чем слышать, что наши войска отступают и мы теряем земли.
-И большой пир он закатил?
- Вы бы могли спуститься и сами всё увидеть. Отдохните, прошу, наберитесь сил перед отъездом.
- Отъездом? – в сердце вновь забрался страх сжимая его всё чаще.
- Раз помощь Дракорана больше не нужна, то король Эдмунд собирается уже завтра покинуть Фростгард. Ваше Величество, с Вами всё в порядке? – спросила Лиадель наклонившись ко мне.
- Собери мои вещи, а если я попрошу, то подлей мне в вечерний чай яду. – промолвила я, вставая из-за столика и направляясь на звуки музыки.
Зал замка был наполнен яркими огнями факелов, которые отражались в кубках с дорогим вином. Сотни людей, одетых в роскошные одежды, заполнили пространство, с шумом смеясь и болтая о славных подвигах, совершенных на поле боя. На длинных столах, уставленных деликатесами, с хлебом, мясом и фруктами, пылающее пиво и вино лились рекой.
Танцовщицы в ярких одеждах изысканно двигались под звуки лютни и флейты, завораживая зрителей своими грациозными движениями. Проститутки, украшенные драгоценностями, с завораживающей улыбкой улыбались мужчинам, приглашая их к веселью. Музыка звучала с нарастающей силой, подхлестывая людей к еще большему разгулу.
Я стояла, укрывшись в тени колон и наблюдала за всем этим развратом и пьянством, и моё сердце всё больше и больше наполнялось презрением к этим людям. Я смотрела на то как они плясали, пили, давились едой и упивались грудями проституток, и всё не могла перестать думать о бойне, которая всё ещё продолжалась на поле боя. Ликование народа терзало мою душу, и, хотя я улыбалась, когда меня всё-таки замечали, на моём лице читалось беспокойство. Каждое звяканье стаканов, каждый новый тост отзывался во мне напоминанием о жертвах, о кровопролитии. В такие моменты мне самой захотелось вцепиться в меч и ускакать на лошади к границе и бороться плечом к плечу с воинами, которые захлёбываются кровью и потом, лишь бы армия Моргардена не нарушила пиршество короля Эдмунда.
С каждым новым тостом король Эдмунд поднимал настроение в зале, надеясь, что мирные времена всё же придут.
- Война не закончена, это правда, но наши воины такие могущественные, такие сильные, что ни одна стрела или лезвие Моргардена не способно их поразить. – все встречали его речи с многочисленными возгласами и аплодисментами. В моём же сердце бушевала буря, и, несмотря на радость людей, я знала, что праздновать пока рано. И не ошиблась.
Возвращавшись к себе в комнату избегая громкой музыки, я едва не столкнулась с советником, который шёл едва, волоча свои ноги. Его осунувшаяся фигура прижималась к холодным стенам, а лицо было белее снега, что лежал за окном.
- Советник, что с вами? – спросила я, помогая ему спустится с лестницы.
- Мой сын. Мой храбрый мальчик. – говорил он дрожащим голосом. Его обвисшая кожа дрожала вместе с головой, когда он пытался отогнать от себя свои же слова.
- Эдвард? Вы говорите о нём? – встревожилась я, падая перед ним на колени.
- Он погиб, Ваше Величество. Его поразил меч одного из Моргардена. В каких же муках умирал мой сын. – говорил он закрывая своё лицо кровавыми и грязными руками. Его слёзы смешались с протяжными стонами, что вырывались с глубин его души и терзали мою. Я оставила старика сидеть на холодных ступеньках, а сама поднялась к себе в комнату.
В густом полумраке спальни, я сидела одна, окруженная призраками воспоминаний. Лицо моё было наполнено страданием, и глубоко в сердце у меня был огонь печали, который никто не мог погасить.
Я вспомнила его — его глаза были полны жизни и страсти, его улыбка, как луч солнца, прорывающийся сквозь утренний туман. Каждый момент, проведённый вместе, был украден из вселенной, которая не избавила его от жестокой битвы. Горечь потери сжимала мою грудь, словно невидимые цепи, и каждый вздох становился тяжелым бременем.
Из моих губ испускались шепоты, полные любви и сожаления.
- Почему? Почему ты забрал его у меня? - кричала я Ледяному дракону. – Почему? – слёзы и крики смешались в хаосе разбитых ваз, перевернутых книг, сдёрнутых штор и стуков кулаков об пол. Моя душевная мука проникла в тишину.
Я вышла из комнаты и стала бродить по темным коридорам, как будто ищу его отражение в каждом углу. Видны ли его очертания в дыму от огня? Слышала ли я его голос в шуме за окном? Или это он провозглашает тост на пиру? Каждое шуршание, каждое движение пробуждало мои чувства, вызывая сладкую, но горькую память.
- Ваше Величество, что Вы здесь делаете? – воскликнула Лиадель найдя меня лежащей на полу возле большого гобелена, что олицетворял военные подвиги моего деда, за которым прятался потайной ход к библиотеке, где мы с Эдвардом могли побыть одни.
- Убей меня. – прошептала я ей. – Я так хочу быть с ним. – молила я ей, когда я пыталась приподнять меня.
- Вам нужно встать, попытайтесь. Прошу, Ваше Величество, помогите мне. – но я лежала неподвижно, прижимая руки в груди, где бушевала настоящая гроза. А потом я почувствовала сильный приток боли к моей щеке. – Вставай, Моргана, хватит лить слёзы. Его уже не вернёшь и тебе нужно с этим смириться. Ты уже как два дня королева Дракорана, так будь ею. Соберись и прекрати быть половой тряпкой.
- За такие слова не мешало бы тебе, Лиадель, и голову отрубить. – промолвила я поднимаясь с пола. Глаза девушки округлились от удивления своим же собственным действиям, и перед тем как она начала извиняться, я её опередила, сказав: - Спасибо.
- О, небеса, услышьте этот призыв. Эдвард, мой свет, мой защитник, мой друг, ты ушел, оставив в душе пустоту. Жизнь без тебя — лишь мрак и печаль. Пусть не затмят слезы мои той любви, что объединяла сердца навсегда. О, ангелы, унесите мои молитвы, мой скорбный восторг. Храните Эдварда в вечном покое, пусть его душа найдет свет. Верь, любимый, я не забуду ни дня с тобой проведённого. Я, королева, шепчу тебе в тишине: вечная любовь жива в моей душе.
Поднявшись с колен и закончив молитву, я подошла к окну и открыв его вышла на просторный балкон и мой взгляд окинул просторные широты Фростгарда. Замок, который стал моим домом, теперь выглядел холодным и чужеродным. Вечернее небо приобрело глубокие темные оттенки, звезды начали светиться одна за другой, как маленькие маяки в небе. Я почувствовала ветерок, дующий в мои волосы и несущий с собой запах хвойных лесов и холода гор. Я тихо шептала прощальные слова, обещая, что однажды вернусь сюда снова, но уже свободна от обязанностей, воином, той, кто покажет отцу, что я не забыла проявленную жестокость.
- Ваше Величество, пора. – промолвила Лиадель опуская свою руку мне на плечо. Я смотрела в её глаза и не могла найти ни грусти, ни печали, хотя она также покидала родные стены. Выходя из комнаты и окидывая её последним взглядом, я обратилась к служанке, что стояла рядом склонив голову.
- Вот, возьми, — промолвила я, протягивая ей мешочек с золотом, — пойдёшь в храм, и поставишь свечи за Эдварда. Будешь ходить каждый день, и молиться за него, а когда деньги закончатся, продашь мои украшения. – глаза женщины округлились и забегали по моему лицу, когда я вложила в её ладони дорогие ожерелья с рубинами и серьги с сапфирами. – Но если я узнаю, что ты забрала хоть один золотой себе, то я вернусь и отрублю тебе руки. Поняла? – женщина закивала и склонилась в поклоне. Вновь окинув комнату прощальным взглядом, я тяжело вздохнула и закрыла двери. Эта страница навсегда закрылась.