Хэйвуд. Запретный Лес [На Редакции]

Декабрь 2019 года.

Мэлори сидела взвинченно. Она не могла усидеть на одном месте. Волшебница то перелистывала книгу по истории магии в поисках интересных картинок, то стучала ногтями по парте, то отвлекала Эриду от урока, надеясь поговорить.

С ней на бал должен был пойти Уолли Блэйз, который так сильно понравился леди, что она просто сходила от него с ума. И это было взаимно. Всё её мысли оказывались лишь вокруг бала, который должен был пройти сегодня вечером.

— Мисс Мэлори, как я понимаю, вы прекрасно знаете тему урока, раз так старательно витаете в облаках, - прервал очередные раздумия Регаты преподаватель. Магнус, поставив руки на груди, оценивающе поглядел на нарушительницу тишины.

— Я... не... - ошарашено промямлила волшебница. — Я просто...

— Итак, вопрос лично для вас, - прогремел Магнус. Он начал медленно, подобно змее, скользить меж многочисленных парт. — Последние слова Марии Антуанетты перед казнью.

— Э-э... - от неожиданности и страха её руки начали дрожать. Пока леди думала над вопросов, к небу направилась рука Эриды Капеллы.

— Вот это наглость! - ещё сильнее повысил голос преподаватель. – Встаньте! - потребовал Хестер. – И ответьте же наконец на вопрос, - теперь пол аудитории прыснуло от смеха.

Со страху девушка поднялась с места слишком резко и уронила свои вещи на пол, что поспособствовало новому ажиотажу. Тем временем, лицо юной леди становилось краснее и краснее.

– О, Норны! - закатил глаза историк. – Мне просто нужен ответ, мисс Мэлори! - уже начинал злиться учитель. – Я что, многово прошу?

Ему казалось, что место, в котором он сейчас находился, являлось немаговским цирком, где ему по ужасающей случайности пришлось побывать в прошлом. От кошмарного воспоминания, где Магнус мог чувствовать боль каждого живого существа в павильоне, магу стало плохо на душе и он попытался вернуться из своих же воздушных облаков назад на землю.

— Извин-ните, я н-незнаю.

— Что-что? - прищурился профессор Хестер. Он не расслышал слов из-за тихого голоса девушки. — Прошу, погромче.

— Я не знаю! - чуть ли не плача, ответила волшебница. Подруги смотрели на неё с сожалением. Они пытались подсказать Регате, особенно Эрида.

— Молчать, мисс Капелла! - пригрозил профессор. — Как я и думал, вы просто-напросто не слушали. За это вам придётся остаться после урока. Я дам вам дополнительное домашнее задание на каникулы, - Профессор Хестер применил самый мягкий из своих наказаний для провенившихся учеников. — Садитесь. - Леди собрала вещи с пола, еле сдерживая слёзы от стыда, и села обратно.

Вскоре, на её парту упала записка, которую передала Барнарда от Анетты Бинди и Равена Сальвио. Пока очередь дошла до получателя, все успели прочитать записку и тихо прыснуть от смеха. Именно ради такого эффекта Анетта и Равен воспользовались старым «дедовским» способом : передачу из рук в руки, а не элементарным левитационным заклятием.

Она быстро прочитала его.

«Stultus.

Cum amore quod Annette et Rawen»*

И сразу ощутив печаль и стыд, она скомкала и выкинула в сторону ненавистный кусок пергамента.

На протяжении всего урока Регата чётко смотрела в сторону преподавателя, поэтому складывалось впечатление, что теперь она слушает, но на самом деле девушка продолжала витать в своих мыслях, из-за чего и не поспевала за ходом мыслей профессора Хестера.

— Он строгий, но хороший, - и немного призадумавшись, она закусила губу и договорила. — И он очень даже ничего.

И когда, в конце урока, Эрида предложила девушке затеряться в толпе и таким образом уйти от наказания, она без раздумий согласилась, но этому плану не суждено было сбыться. Магнус постоянно был на страже, потому за несколько секунд до звонка быстро спохватился и позвал Регату. При выходе, подруги похлопали её по плечу в знак поддержки и заверили, что подождут за дверью.

При выходе из кабинета Мэлори выглядела исзнеможённой Профессор окончательно довёл её до белого коленья. В руке она держала пергамент, конец которого шлейфом тянулся до пола. Благо, леди повезло с друзьями. Трое подруг обещали помочь.

— Ну же, улыбнись. Совсем скоро бал и сейчас мы будем уже готовиться к нему! - При упоминании о бале уголки губ девушки растянулись.

— Именно! - подхватила Эрида. - Ты можешь готовиться к балу, пока я буду делать задания по истории.

— Я тоже помогу, ведь не стала сильно заморачиваться, - улыбнулась Лаванда, после чего печально добавила в уме : ведь не для кого заморачиваться. Она была печальнее не куда, ведь любимый для сердца человек шёл на бал совершенно с другой девушкой, которая, по коварству судьбы, оказалась её подругой.

— Э-эм, девочки, и всё же. Что сказала перед своей смертью королева Мария Антуанетта?

— Спускаясь по лестнице, она наступила на плащь своего палача и сказала : «Простите, пожалуйста месье, я сделала это случайно».

* * *

Девушки действительно сдержали свои обещания и сразу же приступили к выполнению заданий по истории. И пока Эрида, вошедшая в гостиную Статных
по разрешению куратора Бланчефлеера, писала эссе в соавторстве с Лавандой, Лесли готовила Регату к балу.

— Лесли, прошу, поаккуратней, - зная наперёд неумелость рук подруги, проумоляла Гати. – И не торопись.

— Ты мне не доверяешь? - сарказтически произнесла девушка и с этими словами, Лесли взмахнула палочкой над лицом подруги, чтобы её преобразить. Изначально предполагалось, что после этого лицо девушки станет более мраморным, но эффект стал шокирующим. И причем, в плохом смысле этого слова.

— Нет, доверяю, - После затянувшейся паузы улыбка Регаты сползла с лица. — Что-то не так?

— Я бы на твоём месте больше мне не доверяла, - нервно хихикнула Лесли.

Регата рванула к зеркалу, а за ней и все девочки. После этого послышался пронзительный вополь, на который сбежались старшекурсницы с верхних этажов. Выпроводив их, девушки стали утешать Регату.

— Всё! Я никуда не пойду! - рыдала волшебница.

— Не плачь! Это смывается. Смывается! - уверяла Лаванда, пытаясь привести в чувства подругу. — За один взмах палочки, - Лицо Мэлори стало полностью чёрным. Тон кожи, который должен был стать мраморно белым, теперь стал совершенно противоположным.

— Я конечно не расист, но это ужас, - прошептала на ухо Лесли Эрида. Она ощущала себя полной дурой, ведь испортила лицо подруге.

— Убери руки и я всё исправлю, - пообещала Лаванда, в уме чертыхаясь на Лесли, не хуже своего деда. Регата доверилась ей, и теперь лицо преобразилось в тот цвет кожи, который и был у Мэлори до этого.

— Пожалуй, я останусь с этим цветом, - ответила она, тщательно рассматривая себя в зеркало. Регата поняла, что любит свой цвет кожи и никакие пудры и заклинания для того, чтобы стать красивее по стандартам красоты, ей не нужны.

— Давай я сделаю тебе макияж. У меня дома куча сестёр, так что я прекрасно знаю как это делается, - предложила Мерседес.

Время шло неимоверно быстро, поэтому как только они закончили наряжать Мэлори, они отложили домашнее задание и принялись готовиться сами.

Пока Лесли переодевалась в сказочно-красивое платье, она думала не о предстоящем вечере. Она мечтала очутиться дома. Леди хотелось увидеть отца и погрузиться в домашний уют. Невольно волшебница подумала о младших курсах, ведь они уже были на каникулах. Они уже вернулись по домам и подарили ненужные пабрикушки из магазинов Приквела своим родным, но зато от всего чистого сердца.

— Корсет потуже затяни и всё, - попросила Регата, но Лесли перестаралась. Она еле смогла вздохнуть. На помощь, как всегда, подоспела Лаванда. Лаванда вновь всё исправила, что натворила Лесли.

Мэлори выглядела превосходно в платье, которое так любезно ей предоставила Лаванда. Но чтобы пленить к себе возлюбленного Уолли ей стоило лишь явиться на бал. Он был бы доволен всего лишь её присутствием.

Светло-голубой наряд делал её кожу лица светлее. Тонкие ленты, крестом прикрепленные выше места груди, подчеркивали острые ключицы леди. Некоторое количество рюш делало её образ мягким и воздушным. Широкий белый пояс, на подобие корсета, обвивал такую токную и хрупкую талию, что казалось, она сказочная дюймовочка, что снизошла со страниц детских сказок. При каждом движение подол платья колыхался так, что казалась, будто леди не ходит, а пархает.

— Ну, что? Пошли? - Выйдя в хол, они встретили Эриду, которая была одета непривычно вычурно.

— Эрида?

— Это я. Всё хорошо. Просто весь наш факультет так заставила одеться профессор Минелиум, - закатила глаза Капелла. — И хоть я и могла пренебречь обязанностью, глаголеным устами куратора, но тогда моя сестра могла выдать меня родителям, - призналась Эрида, отвращенно разглядывая своё платье. На белом платье с рюшами была прикреплена огромная серая бабочка, которая гармонично сочеталась с такой же серой юбкой.

Все вместе девушки отправились вниз — в зал, где уже потихоньку играла приятная рождественская музыка, мягко подготавливая сердца к грядущему Рождеству в кругу огромной семьи.

Шоколадного цвета двери пленили учеников, что молча созерцали на ту атмосферу, что наростала внутри. Приглашённая знаменитость, в виде всемирно известной певицы-нимфы в Мире Магии Раптус-Солис Парсонс, обрадовала всех учеников своим появлением. Было видно, что в этом году школа постаралась устроить бал лучше всех прежних. На празднике заметили даже политика, Вайлет Дункан, первую дочь самой Айседоры Дункан. Только никто не понимал, что она здесь забыла.

— Малыш-Аллан! - Капелла попыталась поднять уже достаточно взрослого, для своего возраста, мальчика на руки. Её руки напряглись и затряслись от неожиданной тяжести «малыша».

— Я не малыш! - воскликнул Аллан, хмуря брови и брыкаясь.

Несмотря на то, что мальчик был единственным сыном в семействе Тейгу, Аллан вырос самостоятельной и умной личностью, которая всегда была готова ринуться на помощь маме в уборке, или же отцу за печатный станок. И вырос он очень смышлённым и весёлым мальчиком.

— Мой мальчик, ты такой стал тяжёлый, - захныкав, поставила его Эрида.

— И тяжёлый и сильный! - тот показал мускулы, которых на самом деле ещё не было. — Видала?! - От этого зрелища все леди рассмеялись. И даже Лаванда не смогла подавить свой смешок. — Ну, ничего, я вам ещё покажу! - пригрозил тринадцатилетний Аллан.

— Эй, малыш-Аллан, почему ты ещё не дома? - Эрида всегда была рада просмотреть за ним, когда мистеру и миссис Тейгу срочно нужно было отлучиться по делам. Тейгу не могли оставить малыша Аллана с бабушкой и дедушкой, так как они так и не смогли принять ребёнка, который не был рождён самой Асселиной. Они грубо отреклись от этого ребёнка, а значит и от самих Фергуса и Асселины.

— Моего отца пригласили, поэтому он обещал поехать домой вместе, - крикнул мальчик, убегая всё дальше и дальше от них.

— Тогда скоро увидимся! - крикнула вслед Капелла.

— Он, случаем, не твой родственник?

— Не-ет, - Рассмеялась Эрида. —Наш род ни за что бы на свете не стал связывать родственные связи с семьёй Тейгу. Они ведь все из статных, а все Капеллы знатные. Наши ценят чистоту крови.

— А разве и ты сама не Капелла?

— Да, но моё мнение по этому поводу отличается от мнения моих сестёр и братьев, поэтому они меня терпеть не могут и считают, что я их постоянно позорю, - сказала она. – И лишь один мой брат меня поддерживает, - Лишь Итан Капелл был мил к этой особе и поддерживал её, но, к сожалению для неё и к счастью для родителей, он женился на Джозефине Вандерффул и стал реже появляться в родном доме.

— А к чему такой вопрос?

— Просто ты так привязана к этому мальчику.

— Я часто за ним присматривала, когда не с кем было оставить малыша его родителям. Мои родители запрещали помогать этой семье, но я их никогда не слушала... - Леди остановилась, задумавшись о чём-то. — Однажды семья мне сказала, что в каждой чистородной семье рождается одна ошибка. И эта ошибка я.

Зал, который больше не напоминал столовую, теперь поражал своей красотой. Серебрено-золотые стены и потолки радовали глаза.  Бархатные ленты живо обвивали цветы. Они были разные. От алых роз до белоснежных ландышей. А главное, атмосферу сказки сотворили не украшения и не песни, а все те, кто собрался в этот дивный вечер за день до рождества.

— Папа! - Вихрем пронёсся тёмноволосый мальчишка.

Он нырнул в объятья беловолосого мужчины, одетого в фиолетовые брюки и жёлтую рубашку. Шрамы и морщины делали его лицо ещё старее, чем оно было на самом деле. Враньё, что шрамы украшают мужчин.

Фергус взял сына на руки и покружил. Отец в восторге и сын тоже. Целый семестр разделял их любовь. Распущенные белые волосы блестели в ярком свете ламп, гирлянд и люстр.

– Тейгу и Бланчефлеер чем-то схожи меж собой, - тихо подметила Лесли, поэтому её никто не услышал.

— Аллан.

— Видимо, этот Аллан во всю пошёл в мать. Он так не похож на отца, - сказала Гати, умиляясь им.

— Боюсь, что огорчу тебя.

— Почему это?

— Асселина Тейгу так же белокура, как и он сам.

— Но почему же тогда... - Прежде чем прозвучал ответ, она успела догадаться. В её детском доме иногда забирали детей в новые семьи. Мэлори хотелось бы, чтобы её удочерила семья волшебников, но её никогда никто не удочерял. Волшебницу оставили в детском доме ещё младенцем и больше ей никто не интересовался.

— Они взяли на себя его опеку, - сказала Мерседес. – Настоящие родители Аллана погибли в Англии, это в Мире Немагии, - пояснила она.

– Да, я знаю.

– Это случилось, когда те находились на важном спец. задании от министерства обороны магии.

– Это так ужасно! - одно упоминание о смерти родителей этого чудесного малыша наводило пелену слёз на глаза леди.

Регата с младеньчества жила в детском доме и лишь недавно узнала, что её родители на самом деле живы. Раньше ей говорили, что скоро за ней придут и заберут. Они хотели, чтобы надежда ребёнка не угасала как можно дольше. Надежда в детском доме — единственное, что они имеют. Воспитатели признались девушке в том, что её родители собственноручно сдали дочь в детский дом. Малышка даже не помнила, кем были её родители. Она не помнила ни их образа, ни их черт лица, ни нежных рук матери, ни улыбки отца.

— Главное, что сейчас они счастливы.

Сколько мужества было у этих магов, раз они согласились взять на себя опеку ребёнка. Это было не принято в здешних местах. Если бы не Тейгу, он бы оказался в детском доме немагов, ведь в Мире Магии таких учреждений не существовало.

– Смотри, - Лаванда указала на группу ребят. – Это они.

Там были Луна Лавлл, Руди Редманд, Гваделупа Октавия и Патриша Доусон. Они о чём-то увлечённо беседовали, но неожиданно все взглянули в их сторону. От их синхронного телодвижения в душе у девушек похолодело.

Окаменев со страха, девушки и не заметили, как к ним подошёл молодой маг.

– Привет, Гати, - Уолли поцеловал тыльную сторону ладони Регаты, после чего леди засмущалась. – Здравствуйте, леди.

– Привет, Блэйз.

– Здравствуй.

Уолли был прекрасно одет в свой парадный костюм, выполненный подстать факультету Знатных. Клетчатый брючной костюм, жакет темно-бордового цвета. Над кармашком было место для значка факультета.

Пока все остальные его братья и сестры танцевали на этом балу исключительно со знатными, он без скромности и стыда звал на танец милейшую для его души Регату Мэлори.

В семействе на статус в обществе было плевать только Уолли и Анабель. Вместе им было легче преодолеть трудности общения с родными. Блэйзы хоть и не принимали их взглядов, но всё равно любили так же, как и всех остальных шестнадцать детей.

Его отец, Хоуп Блэйз, никогда не зацикливался на общественном статусе окружающих его волшебников. Он общался только с теми людьми, которые были приятны ему, а не из-за того, что тот или иной учился с ним на одном факультете. Благодаря этой позиции он обрёл себе хорошого друга — Фергуса.

Подошедший Горсея украл Эриду и, попрощавшись, они удалились на танец. Играла скрипка. Юные и прекрасные танцевали в такт музыке, желая насытиться этим чудесным вечером. Мэлори и Блэйз поступили также.

– Кажется, скоро я останусь совсем одна, - грустно произнесла Лаванда, увидев, как приближался к ним Коллин. Осознавая, что он идёт к Лесли, а не к ней, ей стало ещё больнее.

– Я не оставлю тебя одну. Танцевать у меня желания нет никакого, - сказала Лесли, мотая головой официнту, что предлагал ей выпить омеловый кампот, от которого веяло крепкой настойкой медовухи. Старшие курсы постарались.

Чёрные кучерявые волосы пружинами свисали до густых бровей, смешно подпрыгивая при ходьбе. Карие глаза ярче заблестели при виде знакомых девушек.

– Милые леди, - Принц поклонился двум девушкам, а затем каждую одарил своим пронзительным взглядом. – Лесли, - Он подошёл и нежно поцеловал ладонь подруги. Лаванда искоса взглянула на это и сердце её неприятно кольнуло новой порцией зависти и злобы, которую она старалась всеми силами подавить. – Ты прекрасна, Лесли, - произнес Коллин так нежно, что любая девушка растаяла бы на глазах, но не Маврина.

– Но ведь я даже без макияжа, Коллин, - Смеялась леди с Принца. Она была удивлена, ведь обычно он редко позволял себе вспоминать о вежливости. Невольно леди вспомнились те дни, когда они могли забыть о том, что вокруг есть законы, которые они должны были соблюдать, и по ребячеству бежали под руку навстречу новому незабываемому дню.

– Это неважно. Ты всегда прекрасна!

Свободная чёрная блузка с огромным бантом была надета на ней, открывая вид на голые плечи и ключицы. Юбка была украшана белыми узорами. Её широкие лямки обвивали плечи леди, поддерживая низ платья на месте.

Мерседес выглядела не менее прелестно. Белое платье прекрасно подчёркивало её невинность. Нежное белое платье струилось вниз, до колен, подобно молоку, которое выливалось в кубок. Аккуратные плечи были сжаты, а на них накинуты маленькие и тонкие лямки белого платья.
На шею девушка закрепила белый чокер, с которого свисали, как с цепи, белоснежные бабочки, крылья которых были больше похожи на лепестки нежнейших белых роз.

– Лаванда, - Коллин поцеловав руку Мерседес. Между ними вновь проскользнул тот самый невидимый свет, который мог образоваться лишь меж Мечами и Щитами. Коллин в этот день наконец осознал это. Если же раньше он лишь подозревал о связи между Лавандой и им самим, то этот момент напрочь развёл все сомнения, оставив после себя лишь приятный осадок, который питал душу радостными ощущениями, подкрепляющими сердце изнутри.

Идиллию решилась разрушить Лавлл. Почувствовав своей синей кахой вибрацию, она резко обернулась назад, в поисках того взгляда, что атаковал её спину не первую минуту. Она шла легкой и непринуждённой походкой в сторону Лесли.

– ... Так что, не зря я его подозревал, - договорил свою историю Коллин, погружаясь в созерцание леди. Пара зелёных радужек пленили юного мага так, что казалось он мог коснуться самого дна океана её глаз.

– Что, прости? - оживила Лесли.

– Я последние несколько минут рассказывал. Жаль, но я не хочу повторять по новой, - обиделся Коллин на друга.

– Да ладно тебе, Коллин, прости.

– Давай я расскажу кратко, - держа в руке кубок с «омеловым кампотом», сказала Лаванда. – Коллин рассказал, что этой осенью из окна своей спальни увидел, как Камрин Маралин шёл в сторону выхода из территории школы. Ему стало интересно и он последовал за ним, - она приостановилась тороторить. – Но он не догнал его, зато услышал... Всплеск воды, - пытаясь намекнуть на то, что он догадывается, договрила Мерседес.

– Всплеск? Коллин, тебе почудилось, это точно, - решила позлить друга Лесли, уже смеясь во всю изнутри. Раньше Маврине доводилось получать удовольствие, смотря как краснеет от злобы Коллин.

– Да как ты не понимаешь! - уши Коллина быстро покраснели. – Он и есть волк, - от этого слова сердце девушки сжалось. Улыбка спала. Она знала, что профессор далеко не волк, но от одного упоминания об этих подлунных существах кровь стыла в её жилах. – Возможно, он тот самый, который...

– Прекрати, хватит, это глупо!

– Глупо!? - взбесился молодой волшебник.

– Так, спокойно, - сказала Лаванда.

– Он не волк. Я как-нибудь тебе расскажу, но это будет потом.

– Ты что-то знаешь?! Ты знаешь, кто... - Принца прервали.

– Привет, ребята, - Лучезарно улыбнулась Луна Лавлл. Она спрятала заостренные уши за волосы, так как всегда стыдилась их при магах. – О чём болтали? - На ней было белоснежное платье в пол.

Её платье являлось традиционным для нимф. Было принято обычаями, чтобы нимфы носили всегда только белые одеяния в знак своей девственности и невинности. Её платье прятало ключицы, что с рождения были украшены милыми веснушками. Волосы были прежнего оттенка, розовыми. Каха, обромленная малахитом, приятно блестела в свете ярким ламп зала и лунного света, что попадал через прозрачный потолок.

– О луне, - решила подразнить леди Лесли. – Она сегодня прекрасна.

– Луна всегда прекрасна, - ответила нимфа, посмотрев высоко в потолок. В этот вечер потолок выполнял роль телескопа. Прямо над ними сияла белая молодая луна. Она будто бы улыбалась им, но половины лица видно не было. – Но в полнолуние она красивее, хоть и наводит ужас... - глаза Луны наполнились страхом.

– Лаванда, можно ли мне вас пригласить на танец? - услышав объявление медленного танца, спросил Коллин, тем самым разрушив тишину. Мерседес погрузилась в оцепенение. Лесли помогла Коллину, подтолкнув подругу вперёд. Кубок оказался в руках Маврины.

Они глядели в прозрачный потолок, сквозь которое виднелось ночное небо, наполненное мириадами звёзд, свет которых доходили до них лишь через многие сотни световых лет, чтобы осветить им ночь, проведённую магами вне царства Морфея.

– Что вы делали в ту ночь? - вопрос вырвался сам собой.

– Мы — ЛПНЛ, - ответила волшебница, неосознанно меняя цвет своих волос на синий. Напоминания о проклятых луной опечалило её.

– Кто? - нахмурив брови, спросила она.

– ЛПНЛ, - медленно выговорила Луна. – Это тайное общество, созданное мной и моими друзьями.

– Вы там дьяволу поклоняетесь, да? - Неожиданно Луна звонко рассмеялась. Это заметили её друзья и запереживали. Патриша тут же решила проверить обстановку.

– Эй, Лавлл, ты на свадьбу собралась? - Смеялась во всю бестактная Анетта Бинди, крепко сжав ладонь Сальвио. Лавлл лишь улыбнулась в ответ.

– Так, а разве это не так?

– Нет, конечно, нет, Маврина! Как ты могла о таком подумать? - И вновь повторился её звонкий смех, после которого к ним подошла Патриша Доусон.

– Луна, всё хорошо? - спросила Доусон. Её наряд был ярок и экстравагантен.

– Оу, Патриша, а я тут как раз об ЛПНЛ рассказывала.

– Но мы же решили не говорить! - сомкнула брови Патриша, удивленная выходкой Лавлл. Она была возмущена. Луна раскрыла секрет девушке, которую вся школа обвиняла в убийстве Фреда Ирвинга.

– Успокойся, Патриша, и просто доверься мне, ладно?

– Хорошо, - Патриша откинула русые волосы, которые уноследовала от отца, назад. – Ты ей всё рассказала? - Смотря на Лесли в упор, спросила она.

– Ещё нет, - Маврина боялась этих двух особ. Леди казалось, что они сходят с ума. – ЛПНЛ расшифровывается как «Любители повыть на луну», - От испуга она отшатнулась на пару шагов назад и чуть не упала, споткнувшись на ровном месте. Она поставила кубок на витающий в воздухе поднос.

– Вы поклоняетесь луне, - тихо прошептала Лесли, но этого хватило, чтобы все двое девушек услышали её. У них был острый слух.

– Нет, мы подлунные, - ответила шёпотом Лавлл.

– Вы меня разыгрываете, - истерически рассмеялась Маврина. – Меня как всегда разыгрывают. Это всё организовал Сандр, - припоминая угрозы Верна, произнесла Лесли. – Это всё он и его тупые дружки!

Измученная нападками своих сверстников, которые каждый день на протяжении всего этого года издевались над ней, она потихоньку сходила с ума. Не каждый смог преодолеть такую жестокость. Любимый молодой человек был мёртв, он был убит на её же глазах, пока леди не могла ничего поделать, а близкий друг предал, обозвав на всю школу убийцей. О каком спокойствии нервов могла идти речь.

– Пошли, поговорим подальше отсюда, - И не дожидаясь согласия, Лавлл и Доусон повели за собой волшебницу.

В коридоре было ни души. Тихо, как в тёмном лесу. Темнота поглощала коридоры школы.

– Послушай, они действительно оборотни... - сказала прямо Патриша. – Но никто из ЛПНЛ не мог убить Фреда, я сразу говорю. - Она вспомнила лицо Фреда Ирвинга. Казалось, что она его уже никогда не забудет. Не забудет, как по своей вине погубила душу Фреда, тело которого безжалостно разорвал чёрный волк, пока маг корчился в адских муках.

– Прости, но мы должны были упомянуть его, - расстрогалась Лавлл, почувствовав боль Лесли через ментальную связь оборотней  между собой.

– Не все оборотни ужасны.

– Поверь, никто из нас не хотел становиться таким, - Горестно выдохнула Луна. Лесли потихоньку начинала им верить. – На самом деле, мне повезло куда больше, чем Руди или же Лупе, ведь я прекрасно умею сдерживаться, чего не скажешь о них.

– Ты разве не подлунная? - спросила Лесли Патришу. Голос её был обессилен.

– Нет, я обычная волшебница.

– Пат нас первой рассекретила, - усмехнулась Луна. Патриша коварно улыбнулась. – С тех пор она помогает нам справляться с каждым полнолунием.

– Так, а... Сколько вас? Много? - Ей до сих пор трудно верилось во все происходящее.

– Нас в ЛПНЛ трое, если не считать Пат. Руди Редманд, Гваделупа Октавия и я, - она была честна, но лишь умолчала о Галарине Твин, которая вскоре должна была присоединиться к ним.

– Я думала, у вас там целая стая, - неосознанно обидела девушку Лесли. Она была нимфой, то есть непорочной и чистой девой, что должна была нести бремя любви к природе и милосердия ко всему живому миру, но одновременно с этим внутри неё жил кровожадный оборотень, который в любую минуту, если хоть чуточку поддаться искушению, мог убить даже самого родного сердцу человека. За это Лавлл ненавидела частичку себя. Девочки ген оборотня получали от отца, а мальчики от матерей.

– Ой, прости, это случайно вышло,

– Ничего.

– А по школе вас действительно так мало?

– На примете есть пару тройку магов, которых мы подозреваем. Но мы пока не приняли решение приглашать их к нам, - сказала Патриша. – И одна из тех, что на примете — это ты.

– Я думала, мы потом ей расскажем, - прошептала Лавлл, ткнув подругу в бок.

– Что?! - Ком, который всё это время сдерживала леди, теперь со всей силы опустился неведомо откуда и больно заскрипел в центре горла, подобно заостренному камню.

– Да, мы считаем тебя подлунной, потому что... - Доусон оказалась прервана.

– Что за шутки?! - злилась Лесли. - Хватит! Я не такая как вы! - взревела, подобно волку в день полнолуния, Лесли. – Я, скрепя душой, согласилась с тем, что по школе бродят такие же чудовища, что убили Фредди, так вы ещё и смеете назвать меня одним из этих? - в порыве гнева все больше и больше наносила травмы леди на хрупкую Луну. – С меня хватит! - кричала в гневе она. Тем временем, по лицу нимфы струились слёзы. Оттенок волос так быстро сменился на темно-синий, что Лесли, испугавшись, отпрянула.

Она видела, что сделала ей больно, но гордость не повзолила ей извиниться. Лесли удалилась, оставив в недоумении Доусон и плачущую нимфу. По дороге в зал Маврина налетела на кого-то, но даже не извинилась за это.

Гордость и злость портили ей жизнь. Всю жизнь она боролась с ними, но никак не могла их обуздать. Когда что-то доводило её до злости, она уже не контролировала себя, и гордость работала за неё. Уста бросались ядовитами фразами, за которые в скором ей становилось ужасно стыдно. Под натеском чувств волшебнице было сложно признать свою вину и извиниться. Это было самым сложным испытанием, с которым леди приходилось довольно часто сталкиваться. И никто ей с этим не мог помочь. Она должна была обуздать все свои чувства самостоятельно, чтобы никогда впредь не делать больно окружающим.

Лесли прошла мимо Руди и Гваделупы, которые смотрели на неё так, будто бы уже знали что произошло.

Она села в самый угол в надежде, что её оставят в покое на пару нужных ей минут. Лесли хотела побыть одна, но к ней как раз подоспела Лаванда, уставшая от танцев.

– Прости меня, - сказала запыхавшаяся Мерседес, звонко смеясь. – Я украла у тебя Коллина, прости меня, пожалуйста.

– Ничего страшного.

– С ним было так ве... - Лаванду отвлекли слёзы Маврины. - Эй, ты чего? Я же извинилась, - Лесли поспешила стереть новую череду слёз.

– Нет, извини, это не из-за тебя или Коллина.

– Тогда почему? Что успело случиться за это время?

– Ничего, Лаванда, ничего. - Девушка устремила свой взор вдаль, где пары танцевали вальс.

Неожиданно ей вновь вспомнился любимый друг. Она дрожала и плакала, почти приближаясь до истерики. Лесли вспомнила, как год назад Фред обещал позвать её у всех на виду перед всей школой на Рождественский бал.

В этом году они должны были пойти на бал вместе. Вот почему Лесли так сильно не хотела идти. Фред строил планы. Он строил планы на годы вперёд, где торжественно упоминалась сама Лесли. Леди краснела, когда Фред описывал свою мечту. Ирвинг желал о том, чтобы сразу после выпуска Лесли, обвенчаться с ней, устроив «великий пир на весь мир», - как выражался сам молодой маг. Он хотел связать с Лесли всю свою жизнь так, чтобы уже никогда не расставаться с ней даже на пол минуты. Даже на пол секунды.

– Эй, Лесли, что случилось? - Она проморгалась. Оказалось, что и Коллин и Регата тоже успели подойти.

– Поделись с нами, - проговорила Регата, оставив своего кавалера скучать в компании брата. Тем не менее, Уолли это не мешало искоса наблюдать за дамой своего сердца. – Как ты? - Уолли перестал смотреть в её сторону, так как пришлось вступить в перепалку с Уилбером.

– Я в порядке.

– Тогда, можно ли вас позвать на танец? - радушно улыбнулся Коллин, желая увидеть улыбку на лице подруги.

– Спасибо, Коллин, но я пожалуй пойду в спальню. Мне надо отоспаться, - Ей не хотелось портить настроение друзьям своим печальным видом. Они должны были веселиться вне зависимости от состояния Маврины.

– Давай я провожу тебя, - отозвался Принц, делая шаг вперёд. Коллин до сих пор ощущал вину за то, что оставил её тогда в такой сложный период жизни наедине с этими жестокими магами.

– Не стоит. Всё хорошо, я дойду, - она попыталась улыбнуться, но ничего не получилось. Она лишь искривила свои потрескавшиеся алые губы.

Леди ушла с бала ровно в тот момент, когда профессор Аластер обратил внимания всех, после чего перед учительским столом выстроились люди, среди которых был и сам Фергус Тейгу, которого гордо именовали поэтом. И хоть газеты ‹‹СборСлив›› больше не существовало, Фергус оставался всё также уважаем в народе.

– Уважаемые старшекурсники, прошу внимания! - прогремел директор. – В этот сказочный вечер, нас любезно посетили гости. Это уважаемый поэт и писатель, которого мы здесь все прекрасно знаем, Фергус Тейгу, - Ему громко похлопали, а кто-то даже яро засвистел. – Ну-ну, - поспешил успокоить толпу молодых магов и волшебниц профессор. Польщённый любовью толпы, Фергус поклонился. – И не такие уважаемые нами, - продолжил мужчина о пришедших гостях так, будто не боялся наказания за это. – Но, всё же, заседатель и представитель магического образования — Вайлет Капелла вместе с послом Клетусом Клэром, оба из которых когда-то окончили Абнер де Гард, - торжественно договорил Ализон. Толпа школьников сохранила молчание. Хлопал один лишь Аластер и несколько детей из толпы.

– Ещё раз добрый вечер, директор Аластер и остальные, но всё же мы не настольгию прочувствовать приехали, - отфыркнулась Капелла, очень похожая манерами на свою мать, Айседору Дункан.

– Но прежде чем начнём, мы бы хотели дать слово мистеру Тейгу, - вставил Клетус Клэр.

– Благодарю, мистер Клэр, - прокашлился Фергус. Ему вновь захлопали. Сильнее всех захлопал его сын, стоявший в самых первых рядах. Он гордился своим отцом. – Хочу сразу сказать, что я очень рад присутствовать на предрождественском бале в школе, в которой я сам когда-то счастливо проучился, - Ему вновь похлопали. – Я, пользуясь некоторыми привелегиями перед вами, сообщаю вам, что наступают сложные времена, - Он выдохнул. – Будет довольно сложно справиться с этим и противостоять, - Всем стало не по себе от тона Фергуса. – В эти сложные времена, когда высшие рьяно пытаются блокировать наши попытки оставить в наших с вами руках, в руках народа, свободу и права на...

– Мистер Тейгу, - прокашлялась Вайлет.

– Ну, да, - сбился Фергус. – Несмотря на видимую несправедливость, стоит помнить, что правда всегда на стороне народа.

– Благодарим за содержательное выступление, - Прервала леди. Она похлопала так, будто меж её ладоней находился сам Фергус.

– Указом от десятого декабря, одобренным министерством образования магии, мы объявляем, что впредь в школы магии не будут допускаться дети, родившиеся вне Мира Магии с целью обезопасить народ от угрозы из вне, - проговорил Клетус, будто заученный текст. Половина присутствовавших в зале детей являлась из семей немагорождённых и они были крайне возмущены.

Лесли Маврина пропустила пламенную речь политиков и Фергуса. В коридоре её кто-то схватил за кисть и потянул на себя. От неожиданности леди опешила и вскрикнула.

– Почему ты плачешь? - произнес до боли знакомый голос. Широкие брови сузились, а тёмные глаза наполнились сочувствием.

– Валериан, прошу, отпусти, - Он повиновался сразу.

– Скажи мне, кто тебя обидел? - Его сердце обливалось кровью при виде того, как горько страдала Лесли.

– Я не хочу, извини.

– Тогда тебе придётся выслушать меня, - Вздохнул Фэмур, закрывая глаза. Лесли всё поняла. Глаза его были полны боли, которая так и хотела вырваться наружу.

– О, Норны, нет, Валериан, не сегодня, - Она развернулась, чтобы уйти, но её крепче прежнего прижали к себе. В объятьях молодого человека было приятно и спокойно, но слушать признание смелого Фэмура она не желала.

– Лесли, я...

– Замолчи! - вскринула девушка, рыдая ему на рубашку. Лесли обессиленно била его кулаками, но никакого эффекта не было.

– Нет, Лесли! - Он вобрал в себя побольше воздуха. – Ты должна меня выслушать, умоляю. Не убегая и не игнорируя, - Валериан ждал этого момента давно. Глаза его расскраснелись. Маг больше не держал девушку насильно, но и она не пыталась убежать от разговора, от него. – Лесли, выслушай, - попросил он полушёпотом, стирая большим пальцем слёзы с щёк волшебницы, хотя стоило бы сначало стереть их со своих.

– Ты мой Щит, а я твой Меч, - сказал молодой человек, после чего Маврина замотала головой.

– Бред. Ты сошёл с ума! - Леди обошла его и попыталась сбежать, но он не отставал и шёл за ней по пятам.

– Постой, послушай меня, ну, пожалуйста! - Он кричал на весь коридор. – Я знаю, что ты считаешь, будто потеряла Меча, но вдруг... - Валериан догнал и повернул Лесли к себе. – Но вдруг ты и не теряла Меча, - Волшебник хотел быть вместе с Мавриной. Не рядом, не близко, а вместе. Вместе.

Леди подняла взгляд вверх, чтобы взглянуть в карие глаза, наполненные глубинной болью от отторжения его любви к Лесли. Ему было больно, но он продолжал. Ему было плохо, но он продолжал. Продолжал говорить, твердить, глаголить, лишь бы добиться взаимности.

– Мне бы хотелось, чтобы это оказалось правдой, но скорее всего я просто ошибка природы и не имею Меча, так что, пожалуйста, перестань тратить время на меня и начни поиски своего истинного Щита.

– Это не так.

– Отпусти меня.

– Я не хочу тебя отпускать, - Набравшись смелости, юноша наклонился, вдыхая аромат духов. Губы сами потянулись к ней, сомкнувшись на поверхности мягких губ Лесли. Он робко коснулся её, целуя с каждой секундой всё более уверенно, но не менее трепетно. Девушка не сразу поняла, что отвечала взаимностью. Её переполняли эмоции. Внутри неё трепетала любовь к нему. Она не хотела его отталкивать, но и дарить ложную надежду не хотелось тоже.

– Пусти меня, Валериан, - отстранившись, сказала Лесли.

– Скажи, что ты меня любишь.

Камея, под которой они оказались, щекотала шею Валериана. Она росла быстрее, когда кто-то целовался под ней. Правила гласили так : любая пара, оказавшаяся под камеей, должна поцеловаться.

– Но если ты меня не любишь, то скажи мне это. Скажи, - сказал Валериан, становясь к ней всё ближе и ближе. – Почему же ты этого не говоришь?!

Девушка коснулась нежных губ с привкусом «омелового кампота».
Валериан был пропитан дрожью по всему телу, которая подобно волне моря, окутала его с кончиков пальцев ног до концов волос на голове.

– Прости, я зря это сделала.

_____________________________________

Глупая.

С любовью, Анетта и Равен*