Хрупкая красавица всегда оказывается в любовном хаосе [Быстрое переселение]

В изумрудных глазах Юй Цзю появилась пелена влаги. Он поднял взгляд, длинные ресницы дрожали, а жар, вспыхнувший из глубин тела, лишал его всякой опоры.

Ему было ужасно тяжело.

Он даже услышал голос Ин Хуая, за которым последовал густой запах пороха — агрессивный альфа-аромат — скапливающийся в тесном пространстве, медленно окутывая его.

Между альфами и омегами и без того существует притяжение. Даже если альфа не находится в чувствительном периоде, он может быть спровоцирован феромонами омеги.

Комната Юй Цзю была тёмной — занавешенные окна, не включён свет.

Когда Ин Хуай ворвался туда, он увидел жалкого омегу, измученного течкой, прижавшегося в углу комнаты, тонкие пальцы тянулись к коммуникатору в попытке вызвать помощь.

Щёки горели, ресницы слиплись от влаги, приоткрытые губы чуть обнажали влажный кончик языка.

В тусклом освещении сладкий аромат феромонов заполнил всё вокруг. Оголённая кожа омеги слепяще белая, он дрожал, сжавшись в комок, будто избитый котёнок.

Ин Хуай вспотел, нос наполнился феромонами — сладкими, как только что испечённое пирожное.

S-классовый альфа с острым обонянием почувствовал этот аромат ещё в гостиной. Он знал слишком мало о своей невесте: ни периода восприимчивости, ни запаха феромонов, ни степени совместимости.

Омега не внезапно вошёл в течку — но и он, и все многочисленные слуги в доме, казалось, не имели об этом ни малейшего понятия.

Ин Хуай отложил книгу и спросил дрожащего от страха дворецкого:

— Ты не дал ему ингибитор?

Дворецкий обливался потом, боясь встретиться взглядом с хозяином. Ин Хуай редко показывал эмоции, и сейчас тот не понимал, как тот отреагирует.

— Мы... опасались проблем, поэтому изъяли все препараты у госпожи...

— И вы не знаете его период восприимчивости?

Интонация Ин Хуая стала угрожающей, в ней прозвучал авторитет полководца. Мощное феромонное давление S-класса чуть не свалило дворецкого на колени.

— Я... немедленно отнесу препарат...

Ин Хуай подавил вспышку феромонов, в нём начинала нарастать реакция — несмотря на недавнюю инъекцию ингибитора. Видимо, он и Юй Цзю имеют высокую совместимость.

Слуги в этом доме определённо требуют замены...

Он проигнорировал дворецкого и решил лично всё проверить.

⸻

Юй Цзю не ожидал, что Ин Хуай ворвётся в комнату. К счастью, он заранее спрятал кота, альфа его не заметил.

Ему было очень плохо, но Ин Хуай выглядел не лучше.

Альфа тоже казался измотанным — расстегнул ворот рубашки, обнажив загорелую грудь.

Его золотисто-тёмные глаза потемнели, как у хищника, выжидающего момента для прыжка. Он пристально смотрел на Юй Цзю.

Даже если бы Юй Цзю был не слишком проницательным, он бы всё равно заметил странность — особенно резкое усиление запаха феромонов альфы, от которого становилось ещё хуже.

С надрывом в голосе он взмолился системе:

— 091, он же... он же меня не съест?

— Как и думал... хнык-хнык, альфы — все одинаково отвратительны...

091 немедленно поднялось по тревоге. Оно даже связалось с организацией по защите омег. Если этот альфа попытается сделать что-то недопустимое — его сразу сдадут в полицию.

Юй Цзю попытался встать, но тело было обмякшее от жара, ноги не держали. Он опирался о стену, пальцы упирались в пол, побелевшие от напряжения.

Ин Хуай заметил его движения и сделал шаг вперёд, нависая угрожающе.

Такой красивый омега... Мокрый, как с утреннего дождя, сладко пахнущий, соблазнительный. Если бы он оказался на улице, его бы тут же окружили целые стаи бешеных альф...

В глазах у него всё ещё была настороженность, он явно боялся Ин Хуая.

Если бы он уже его пометил — мог бы сейчас успокоить феромонами. Но пометки не было.

Оставался только временный укус.

Ин Хуай не возражал. Получить временную пометку от S-классового альфы — это почти честь. Как его невеста, Юй Цзю точно не откажет...

Он протянул руку к лицу Юй Цзю, но тот увернулся, и Ин Хуай задел лишь пару прядей.

Омега не хотел, чтобы он к нему прикасался.

Юй Цзю, внутренне дрожа, инстинктивно отвёл голову, когда Ин Хуай потянулся к нему. Но не успел — альфа схватил его за подбородок.

— Ау... больно.

Юй Цзю и так чувствовал себя ужасно, и когда его грубо сжали за подбородок — в глазах тут же блеснули слёзы. Голос стал мягким, сдавленным, как будто он вот-вот заплачет.

Ин Хуай чуть ослабил хватку, но пальцы всё ещё держали его.

Он ощутил странное чувство. Такое мягкое сопротивление... Он почти не нажимал.

Этот приглушённый голос, влажные глаза — всё казалось невыносимо трогательным. Он осторожно подтянул Юй Цзю ближе.

Юй Цзю оказался прижатым к его плечу.

Объятия альфы были тёплыми и крепкими, но Юй Цзю чувствовал себя как кот, которого за шкирку подняли — вся шерсть встала дыбом.

Он пытался оттолкнуть Ин Хуая, но был слишком слаб. Альфа спокойно игнорировал его усилия.

Пальцы Ин Хуая легли на его шею, отодвигая тёмные волосы, и он начал нащупывать железу.

Каждое прикосновение вызывало дрожь, словно по телу проходил ток.

Пальцы замерли у пластыри:

— У тебя течка.

Голос был спокоен, но в глазах мелькнуло напряжение. Сладкий запах феромонов непрерывно дразнил его.

Он хотел пометить его.

У Юй Цзю в голове загорелась тревога. Интуиция кричала: беги.

— Не двигайся.

Голос альфы был низким и сдержанным. Юй Цзю не видел его лица, но чувствовал, как всё становится опасно.

Ин Хуай сорвал пластырь. Аромат омеги стал ещё насыщеннее.

— Не подходи... — голос Юй Цзю стал хриплым от слёз, и тут он почувствовал тёплое дыхание у самой шеи.

А потом — резкая боль. Альфа вонзил зубы в его железу.

Юй Цзю вцепился в рубашку Ин Хуая:

— Не кусай... уйди...

Боль заставила его разрыдаться. Альфа прижал его к полу, и Юй Цзю продолжал сопротивляться, не желая быть помеченным.

Он даже почувствовал, как в него вливается феромон — отвратительный, вызывающий тошноту.

Временная пометка — для многих это комфортный обмен. Но Юй Цзю чувствовал только страх и отвращение.

— Не смей... я тебя ненавижу...

Ин Хуай замер. Он остановил введение феромонов на полпути.

Юй Цзю дышал с трудом, весь заплаканный, глаза — полные отторжения.

— Я... не люблю тебя... Ты не имеешь права меня метить.

⸻

— Введите ингибитор.

— Госпожа пережила стресс, нужно понаблюдать ещё несколько дней.

— В период восприимчивости омеги эмоционально нестабильны. Господин генерал, вам стоит быть осторожнее...

Полубессознательный, Юй Цзю слышал голоса вокруг. Кажется, его привезли в больницу.

После провала с пометкой он потерял сознание. Наверное, чтобы не подмочить репутацию семьи Ин, его срочно отправили на лечение.

Он открыл глаза — всё белое. Он лежал под тёплым одеялом.

Тело уже не горело, осталась лишь слабость.

Рядом медсестра-Бета заметила, что он очнулся, и сразу заулыбалась:

— Госпожа, вы наконец-то проснулись!

Она была болтливой — видимо, по указанию старалась развеселить его.

Из её рассказа Юй Цзю понял, что Ин Хуай сам отвёз его в военный госпиталь — элитное учреждение, куда пускают только офицеров.

И, судя по словам медсестры, он очень за него переживал — не отходил от койки, пока не вызвали по тревоге.

Хотя вроде бы Ин Хуай всегда держал его в игнорировании...

Наверное, просто совесть замучила.

— Сколько я проспал?

— Три дня. Сегодня вас выпишут.

Юй Цзю выдохнул с облегчением. Хорошо, что всего три — кошке хватит корма.

Он выглядел бледным, но это только подчёркивало его хрупкую, почти болезненную красоту.

А за стеклом палаты Ин Хуай стоял рядом с врачом.

Тот осторожно спросил:

— Господин генерал, раз госпожа очнулась, почему вы не заходите?

Ин Хуай продолжал смотреть на Юй Цзю, который улыбался и болтал с медперсоналом. Обычно он был решителен. Но тот взгляд, полных отвращения, и слова омеги всё ещё звучали в ушах.

Он впервые задумался о чувствах своей невесты. Боялся, что его появление снова вызовет ту же сцену.

— Не нужно. Заботьтесь о нём хорошо.

Ин Хуай развернулся и ушёл.

Он набрал номер на коммуникаторе:

— Сяо Яо уже вышел из отпуска? Позовите его в штаб — нужно провести совещание.