Глава двадцать пятая
Негоже старосте оставаться после уроков. Не ответив, она начала листать учебник. Да, их с Драко выбрали на роль старост в этом году. Теперь они могут отбирать очки у своих сокурсников. Жаль, что у гриффиндорцев нельзя…
Когда все уроки кончились, Анаис пошла к Амбридж. Сегодня у них с Гриффиндором было одинаковое количество занятий, поэтому на пути она встретила Поттера.
— Что вы сейчас там делаете? — спросил он, поравнявшись с ней. Ему так и хотелось всё знать об Ордене.
— Уши везде, Поттер, — недовольно ответила она, услышав, как сзади них кто-то шёл.
Волшебница резко завернула за колонну, потянув за собой Гарри.
— Ты видел её в Министерстве? — тихо спросила она.
— Она была на моём слушании, — так же тихо ответил он.
— Проклятие… — выругалась волшебница себе под нос, уходя оттуда. Сегодня прямо день открытий!
А зайдя в класс, где проходит урок Защиты от Тёмных искусств, она строго сказала:
— Ни слова об этом.
Не то, чтобы Поттер доверял слизеринке, но раз ей доверяет Дамблдор и Сириус с Люпином, то может и стоило.
Они постучались в дверь, поднявшись по лестнице. А войдя, волшебница попыталась не засмеяться. Вокруг эти котики, розовые стены, цветочки. Слишком уж приторно. И она была уверена, что в чай, который пила Амбридж, она положила не меньше пятнадцати ложек сахара.
— Добрый вечер, мисс Снейп, мистер Поттер. Присаживайтесь.
Они молча уселись за предложенные им парты, а она начала:
— Вы напишите мне некоторое количество строк, — на этих словах Гарри потянулся за своим пером, а слизеринка осталась сидеть на месте, потому что ничего с собой не взяла. — Нет, не вашим пером. Вы воспользуетесь моими специальными.
Анаис немного нахмурилась. Специальное перо? Это что-то новенькое.
— Итак, я хочу, чтобы вы написали, — медленно продолжила профессор, — «Я не должен лгать». В вашем случае, мисс Снейп, «не должна».
— А где же я вам лгала? — спросила она тут же.
Долорес снова не ответила. Видимо, она задает слишком сложные вопросы.
— Сколько раз писать? — задала она вопрос полегче, сдавшись и примиряясь с наказанием.
— Столько, сколько понадобится, чтобы смысл впечатался, — наконец она ответила!
— Вы не дали нам чернил, — заметил Гарри.
Анаис поняла, что это какое-то перо для наказаний.
— Они вам и не нужны, — ответилa профессор, точно злорадствуя.
Выхода нет. Волшебница начала писать: «Я не должна лгать». На левой кисти руки вдруг начали прорезаться слова. Их будто бы вырезали ножом. Больно было, но терпимо. Они с Поттером и не такое пережили.
Гарри остановился — он был в шоке. Издевательство над учениками?
— Ну, что? — Амбридж подошла к нему.
— Ничего, — спустя какое-то время ответил он.
— Правильно, потому что вы знаете, в глубине души, что заслуживаете наказания. Не так ли, мистер Поттер? — она посмотрела на него, потом и на слизеринку. — Мисс Снейп?
Волшебница подняла глаза, но ничего не сказала. Она решила, что будет лучше, если она без разговоров всё быстро напишет и уйдет отсюда.
— Продолжайте.
Слизеринка хмыкнула и сквозь боль продолжила быстро выводить слова. С каждым разом становилось легче всё это переносить, хотя буквы снова и снова вырезались на руке.
— До свидания, — вскоре грубо сказала она, выходя из комнаты и оставляя там Поттера.
Хорошо, что волшебница не отвлекалась на пустые разговоры и закончила быстро. Настроение пропало, а рука кровоточила. Она быстро шагала вниз, в подземелья, желая убить каждого встречного. Просто возмутительно.
— Анаис, — позвал её кто-то.
Она не ответила и лишь прошла мимо. Злость собиралась вокруг неё слоями и это невозможно было не заметить. От неё сразу все отстали, пока она аккуратно закрывала кровоточащую кисть другой рукой.
— Мандрагора недоделанная, — выдохнула слизеринка, усаживаясь рядом с чемоданом и вытаскивая оттуда маленькую склянку с зельем.
Простое обезболивающее. Перевязав кисть бинтом, она села на кровать. Решив выпить и успокаивающее, волшебница снова полезла в чемодан. Ей в руки попалась маленькая рамка с колдографией, на которой были они с Драко. «Драко Люциус Малфой и Энни» — гласила надпись. На самой колдографии они вдвоем были в шарфах Слизерина на фоне замка, дурачась. Она усмехнулась, но а это маленькое воспоминание всё же немного подняло ей настроение. Жаль, она не могла предугадать, что с ними потом будет.
— Всё нормально? — спросил он на ужине, где слизеринка не могла не появиться.
— Да, — она немного улыбнулась, делая вид, что бинты — это ничего страшного.
Зелье сработало. Она даже немного отдохнула. И всё будто стало нормальным.
Снова уроки, домашнее задание, ужины и завтраки в Большом зале. Даже лучше — они с Драко, как старосты, проверяли ночью коридоры и имели какую-то власть над сокурсниками. Хотя, если честно, изменилось только то, что они теперь официально имеют эту власть и никто их не ругает, не спорит.
Знаете, как хорошо становится на душе, когда из-за первокурсников отнимаешь очки от факультета, а потом на занятиях получаешь их. Но бывают, конечно, плохие моменты. Как например, они вдвоём шли по тёмным коридорам и в один момент четыре волшебника, сказав «люмос», светят друг другу в лицо, а это оказываются старосты других факультетов. Всем в тот момент хотелось встретить кого-то, кто бы гулял без спроса и отругать его. Так, наверно, с каждым случалось, хотя гостиные находятся далеко друг от друга.
Было бы всё и дальше так, адом бы этот год не прозвали.
— Что там? — спросила Паркинсон, опуская вилку с едой.
— Там кто-то ругается… — сказала слизеринка, схватив Малфоя за руку и поспешив к месту, откуда шли громкие голоса.
За ними пришли и остальные. Все вокруг внимательно слушали двух профессоров.
— Вовсе нет, Долорес, — ответила профессор Макгонагалл, — только в ваших средневековых методах.
— Вот как. Простите, дорогая, но сомневаться в моих методах, значит сомневаться в Министерстве. Я так понимаю, вы ещё и в Министре сомневаетесь? …Я весьма терпелива, но чего я никогда не потерплю, так это измену, — от чуть ли не писклявости, Амбридж пришла к строгости за несколько секунд.
— Измену? — переспросила ошеломленная Минерва.
Глаза некоторых поникли. Что-то в словах обоих говорило, что здесь происходят просто немыслимые перемены.
И волнение на лицах было нескрываемым. Анаис даже неосознанно ещё сильнее сжимала руку Малфоя.
— … Корнелиусу придётся действовать решительно.
— Теперь нам точно покоя не будет, — объявила слизеринка друзьям.
Им велели разойтись и через некоторое время, как и ожидалось, Амбридж назначили на должность генерального инспектора Хогвартса. Это понравилось ровным счётом никому. Но Волан-де-Морту это играло только на руку.
— Не думаю, что Поттер будет сидеть сложа руки. Если она возьмет полный контроль над школой, то нам всем не сдобровать, — сказала волшебница, усаживаясь напротив отца.
Говорила она уже не как одиннадцатилетняя девочка, да и после прошлогоднего все точно будут к ней прислушиваться. Как же быстро она повзрослела…
— Кстати об этом. На собрании… — тихо ответил он, — мы решили, что будет лучше, если за ним будете присматривать вы, а не Дамблдор.
— Что это значит? — она нахмурилась. — Кто «вы»?
— Старшие Уизли и… ты. В случае опасности вам нужно будет сразу доложить всё Ордену.
Хмуриться слизеринка не перестала. Как она будет «присматривать» за ним? И, о, Мерлин, она за Поттером? Не смешите мои подковы.
— Думаю, тебе надо начать готовить приворотное зелье, — задумчиво продолжил он, а она не могла найти слов.
Анаис вопросительно изогнула бровь.
— Если Тёмный Лорд узнает… — Северус не договорил, так как его взгляд упал на её левую руку. — Что это?
— Наказание от Амбридж, — хмыкнула та, взглянув на свой шрам — ужасный шрам.
— Переверни руку — вдруг потребовал он. — Не думала, что кто-нибудь заметит чёрное под белой рубашкой?
Она снова хмыкнула и одёрнула левый рукав, под которым ничего не было. На первый взгляд. Если приглядеться, видно, что тон кожи отличается — слишком тёмный.
— Девчачья магия, — усмехнулась она.
И именно в тот момент, когда она показывала отцу предплечье, в кабинет ворвалась Паркинсон, но быстро захлопнула дверь, сказав что-то на подобии «извините». Анаис зло одернула рукав обратно. Теперь объясняй ей, что ничего она не видела.
— Я приду позже, — сказала она, намереваясь догнать сокурсницу.
— Пусть всё-таки зайдёт.
Но она не успела. Пэнси уже прибежала в гостиную Слизерина и всем рассказала.
— Что у тебя с рукой, Анаис? — спросили у неё тут же.
— Ничего, простой шрам, — ответила она, показывая всем шрам от Амбридж, в надежде, что это сработает.
Лицо Драко странно скривилось. Он всегда любил наблюдать за её красивыми кистями рук, но теперь… они превратились в нечто ужасное. И раньше он не замечал этого, так как она пыталась скрыть это от него, но сейчас не получилось.
Но Энни повезло и это сработало. Хотя Пэнси прекрасно видела, что девушка показывала предплечье с внутренней стороны.
— Пэнси, профессор ждёт, — сказала она уже уходящей Паркинсон.
— Ах да, точно… — пробормотала та.
Анаис понаблюдала, как все снова возвращаются к своим делам и задержала свой взгляд на Малфое. Он был разочарован. Получается, из-за того, что она не может держать язык за зубами, пострадала её красота. Как бы глупо это ни звучало. И какой он всё-таки эгоист.
— Ты чего? — спросила она, садясь рядом с ним.
— Это того стоило? — он даже не посмотрел на неё.
— Думаю, нет, но жалеть уже поздно, — хмыкнула та.
И правда, жалеть или думать об этом уже поздно. Драко, видимо, не понял этого. Он просто встал и ушёл в спальню. Блейз, наблюдавший за этим, усмехнулся. Анаис же ничего не понимала. Она вопросительно взглянула на Забини:
— Что с ним?
— Думаешь, ему не всё равно на твою внешность? Все считают тебя идеальной, — усмехнулся он.
Идеальной это, конечно, громко сказано. Обычно, на каждом факультете выбирали самую красивую девушку, но не официально, конечно. Просто разные слухи и так далее. Анаис была красавицей Слизерина. Где же ещё найти такую подходящую под свой факультет представительницу? Умная, хитрая, высокомерная, гордая и красивая — это всё Слизерин. Так же, многие считали идеальной гриффиндоркой Грейнджер — храбрая, красивая, умная и так далее.
— Мерлин, — рассмеялась она, — что за чушь?
Какой же поддельный смех. За время, проведённое с ней, Блейз уже научился различать её смех. Всё-таки, он был не так глуп.
— Ты не видишь, как Паркинсон к нему липнет? — гораздо тише спросил он. — Если так пойдёт, он не будет различать вас.
Анаис отпрянула от него. Когда он стал таким… прямым? Она помотала головой, не веря своим ушам. Да что за вечер такой? Она ещё пару мгновений пыталась найти в его лице поддержку, но ничего не нашла и, резко встав, ушла.
Продолжение следует...