«Смерч» Начало пути.

      30 апреля, 961 года, в Дженфорде, состоялся международный конгресс. Не успел он толком начаться, как у генерала тут же разболелась голова. Представительница Нилара, принцесса Елена Холланд, взрослая, привлекательная девушка двадцати двух лет, буквально пылала своей детской, наивной идеей мирных переговоров с Терралатом. Она действительно верила, что это возможно. Поэтому всеми силами пыталась убедить в этом всех присутствующих.
      — Мы всё ещё можем с ними поговорить. Обсудить.
      — Что обсудить? — своим вопросом в резком тоне, Диксон оборвал принцессу Холланд. — Каким способом они поубивают нас?
      — Конечно! Вы же своих головорезов туда отправили! — начала распаляться Елена. – Нам нужно только отказаться от вашей группы. Тогда возможно они нас ещё выслушают.
      Диксон уже хотел что-то ей ответить, но Робинсон успел это сделать первым. И его тон был далёк от того более доброго тона каким он разговаривал со Стэнли и Шторм, даже если ругал их. – Нет! Принцесса Холланд, вы видели ту войну, чтобы вот так с уверенностью заявлять, что верите в их гуманность? Наши предшественники ведь не от Балды предпринимали меры. Но если вам так уж хочется, давайте, ступайте поговорите с ними. Правда я уверен, что они не оставят в живых ни вас, ни нас.
      Только Елена собиралась что-то сказать, как её перебил Хэрингр Харальдссон, представитель от Джедона. Старый, но очень крепкий для своих лет вождь викингов, явно успевший многое повидать на своём веку. — Я согласен с Робинсоном, — он довольно громко, церемонно положил на стол левую руку, у которой отсутствовал указательный палец. — Мои воспоминания о той ужасной войне всё ещё свежи. С ними не возможно разговаривать.
      — Но ведь если начнётся война, пострадает куда больше народа!
      — Миледи, вы говорите о вещах, которых не знаете! — несмотря на то, что Харальдсон представитель викингов, которые вовсе не славятся высокими манерами и тактом, он говорил учтиво. Ну или по крайней мере старался. — Вы говорите о существах, которых не видели, — отсутствующим указательным пальцем, он приложил руку к лицу. Тем самым указывая на повязку на правом глазу, из под которой тянулись две полосы шрамов. — О переговорах не может быть и речи.
      Елена, поняв что её мнение сейчас здесь попросту раздавят большинством, уже собиралась вновь что-то горячо и яростно говорить, как ей на руку нежно легла рука королевы, Беллы Холланд. Принцесса тут же обернулась к матери, и заметив на её добром, в преклонных летах лице мягкую улыбку, успокоилась.
      — Война так война, — тихо произнесла Белла, и Елена едва заметно поджав губы села на место. Печально, что даже сама королева Нилара, отказалась от мирных переговоров. — Действительно, ведь не с проста наши предшественники, воздвигли стену, и ополчились против Терралата.
      — При таком раскладе, Российская армия готова выделить полк для укрепления вашей обороны, — сказал Георгий Вячеславович, и бросил спокойный взгляд на Робинсона. Этого не маленького человека, в социальном смысле, притащил сюда Самарин. Аносов Георгий Вячеславович, министр Министерства Обороны РФ, генерал. Уилкинсон, тоже присутствующий на данном мероприятии, сразу подметил, что Аносов далеко не простак и довольно умён в свои пятьдесят с хвостиком. Король Фредерик Уилкинсон, в основном наблюдал за происходящим. В его глазах, все присутствующие, являлись фигурами на шахматной доске.
      — Как мы можем быть уверенны, что Россия наш союзник? — задал вопрос Харальдсон.
      — У нас нет причин воевать с вами, — ответил Аносов.
      — А с Терралатом, есть? — Хэрингр откровенно выказывал своё недоверие, пытаясь надавить вопросами. Этот вождь викингов, сильно отличался от собственного народа. Он умнее, на то и вождь.
      Фредерик не стал дожидаться ответа от Георгия Вячеславовича. — Вонартис заключил с Россией сделку, продав сырьё, которое ещё нужно добыть. К тому же, как недавно стало известно, "Врата" постоянно открыты, а значит Терралат угрожает не только нам, но и им.
      — Кто не видел этих тварей, так просто не поверит! — возразил Хэрингр чуть повысив голос. Но потом кашлянул, и вновь расселся в кресле более расслабленно, откинувшись на спинку. По крайней мере он пытался чуть расслабиться.
      — Харальдсон, — успокаивающе обратилась Белла, — не вы один здесь, питаете недоверие, но я готова объединить силы. Всё остальное будем решать после войны, сейчас не вижу смысла.
      Во время этого совещания, на нешироком балконе огибающем всю круглую, просторную комнату, находилось ещё несколько допущенных слушателей. Будущий вождь Джедона, после Харальдсона, с двумя учениками. Эдвард Уилкинсон, единственный сын короля Фрэдерика, принц Вонартиса, весьма статный мужчина лет двадцати пяти, аристократичной внешности, был очень сконцентрирован на ходе совета. Ну эти то понятно для чего здесь находятся, но что здесь забыли две другие личности, никто совершенно не понимал. А это был комбриг Эван Скотт и Эмилия Джордан, у которых здесь была своя миссия.
      — Ну как? — шёпотом спросил Скотт, наклонившись к девушке.
      — Есть. Трое, — так же тихо ответила Эмилия, после чего они оба покинули залу. О проекте «Given», Вонартис решил пока что не распространяться. Никому. Поэтому никто не знал, что отряд, отправленный министром МОВ Робинсоном, почти весь состоял из наделённых. Хотя Уилкинсон не исключал вероятности, что Нилар и Джедон, точно так же как и они, решили молчать о подобном феномене среди людей.
      Международный конгресс продлился совсем не долго, всего час, по прошествии которого было принято решение объединить силы, и действовать сообща. После войны пятидесятилетней давности, особо ерепениться никто не хотел.

      На следующие сутки, среди войск началось большое движение. Все жители городов и деревень, так или иначе граничащих с Терралатом, были эвакуированы. Армия каждой страны расформировались по всем фронтам. Полк солдат, Динго, Рубаку и Мэри, под руководством полковника Бакера, Робинсон отправил на Восточный фронт. А Балалайка и Лопух, остались в штабе как последняя связная с Альфой. Дельте, по причине отсутствия связи с Альфой, было приказано сворачиваться.

(4 мая 961 год.)

      — Вы как хотите ребят, а я остаюсь, — Эмма решительно надела свой рюкзак, чем твёрдо заявила, что отказывается выполнять приказ.
      — Фиалка, — спокойно обратился Сокол, — это прямой приказ Робинсона. А ты знаешь, чем грозит невыполнение приказа старшего по званию.
      — Мне плевать, — отрезала девушка.
      — А мне нет! Томасу — нет!
      — Вот только не надо на жалость давить.
      Марк прерывисто выдохнул пытаясь успокоиться. Не так давно Эмма стала ему симпатична. Уотсону безумно нравилась её застенчивость и его жутко раздражала её упёртость, даже если не права. Но как бы там ни было, ему просто не хотелось её терять. Ни её, ни Гарри. За какие-то несколько дней, они стали ему близки. — Мы сидим здесь уже девятые сутки, наши запасы сухого пайка и воды не были на это рассчитаны. Мы и так экономим как можем.
      Девушка резко обернулась и с широко раскрытыми очами посмотрела на стоящих рядом ребят. — Парни, я вас не держу, — её голос задрожал от злости. Она резво махнула рукой на «Тигр» под материалом. — Валите!
      Сначала Пчёлку обвиняют в предательстве, а теперь Робинсон решил их бросить на верную смерть. Как после такого доверять людям? Эмма думала, что попала в нормальную команду, вроде вполне адекватные ребята. Но тут, девушка вдруг вспомнила слова Сокола на одной из тренировок: «В нашей команде, каждый привык работать один. Поэтому в экстренной ситуации, каждый сам за себя», — Сокол, ты сам себе противоречишь.
      Марк не ответил, не совсем её поняв. Лишь обратившись к Гарри попросил снять с авто материал, и завести двигатель, на что тот кивнул и принялся выполнять. Уотсон молча отвернулся от Эммы, и сев на землю стал рыться в своём вещевом мешке. Девушка наплевательски отвернулась, решив что их конфликт на этом закрыт, и взяв в руки бинокль, стала вглядываться в далёкие земли лежащие по ту сторону Гинарова моря.
      — Эмма, — позвал девушку молодой мужчина за спиной.
      — Чего ещё? — раздражённо ответила вопросом Фиалка, убрав бинокль от лица. — Валите уже! Я остаюсь!
      — Прости.
      На такое неожиданное заявление, Эмма не успела даже полностью обернуться, как была крепко схвачена и зажата крепкими руками Марка. Он прижал рукой к носу и рту, марлю пропитанную хлороформом. Девушка брыкалась так, что Соколу пришлось повалиться на землю, что бы зафиксировать и ноги. Она билась поднимая пыль, пыталась вырваться, возмущённо, громко мычала, несколько раз ей даже удалось произнести что-то похожее на мат. К ним пришёл Гарри, заметив что у них здесь какая-то драка, но увидев марлю у лица девушки, не стал её освобождать. Наоборот ещё ноги придержал, чтобы она ненароком не отдавила чего товарищу. Через семь минут безрезультатных брыканий постепенно сходящих на "нет", Фиалка провалилась в объятия Морфея.
      — Жёстко ты с ней, — выдал Броня с некой опаской отпустив ноги девушки.
      — А у тебя был вариант лучше?
      — Ну, просто она тебе этого не простит.
      Марк спокойно выдохнул и убрав марлю, посмотрел на это мирное, спящее лицо девушки. — Главное, что бы жива была.
      Они погрузили всё в машину, и двинулись в путь.

      Полковник Бакер, со всеми своими людьми, приплыли к берегам Нилара, где должны занимать оборонительную позицию в приграничной, пустой деревне. Он обосновал временный штаб в одном из домов. Ребята окопались, и началось длительное ожидание. Без изменений прошли сутки. На следующие, рядом с деревней проехали четыре Российских конвоя. Несколько Т-72Б3, и в каждом конвое около пяти ЗИЛов-131 с пехотой. Майк стоял на крыше одного из двухэтажных домов, и провожал взглядом уже не первый такой конвой. К нему подошёл второй выставленный караульный, Российский солдат, Николаем звать.
      — Смотрю вот на эту проезжающую технику, и думаю, — заговорил Рубака обращаясь к подошедшему, молодому мужчине. — Жили люди на родине, служили, любили, мечтали, строили планы. И тут правительство забрасывает ребят, чёрт знает куда, из-за угрозы нападения каких-то воображаемых монстров, в которых даже не верит.
      — Пойди туда, не зная куда — принести то, не зная что, — с некой усмешкой ответил Николай, тоже смотря на конвой. — Мы уже привыкли к этому. Майк, а ты сам веришь в это? Ну, в то что здесь скоро будет бойня с монстрами.
      В чём-то он прав. Хочешь не хочешь, а привыкнуть просто придётся, иначе можно свихнуться. Там солдат так же как и здесь даёт присягу, и пока не демобилизовался, ты обязан выполнять приказы. А для особенно строптивых есть отдельная статья. Рубака вздохнул, и подняв голову посмотрел в глубины грозового неба. Погода словно чувствовала всю эту угнетающую обстановку, и была готова горько заплакать. Метать молнии злости, и громом кричать на весь этот беспредел, не в силах его остановить. Пока ещё ничего. Пока что молчит. Ждёт, так же как и все. Затишье перед бурей. — Знаешь, мне совершенно не хочется об этом думать, но у меня нет причин не верить.
      Николай лишь по-доброму хмыкнул и протянул рядом стоящему вскрытую пачку «Уинстона». — Будешь?
      Рубака не задумываясь кивнул и вытянул одну сигару. Огоньком тоже поделился, теперь уже товарищ. Майк затянувшись сначала тихо кашлянул пару раз, но потом видимо привык. Проехал последний ЗИЛ конвоя, и наступила недолгая тишина, до этого нарушаемая тарахтеньем движков, и глухим звоном танковых гусениц. Лёгкий порыв ветра колыхал воздух пропитанный озоном и дымом, позволяя вдоволь им надышаться. Холл поднял бесцельный взгляд на горизонт. Где-то далеко, там, за этим высоким хвойным лесом, стоит стена. Неприступная, одинокая, крепкая и пустая, словно он сам. Он это не совсем до конца осознавал, но подобные ассоциации у его возникали не только с собой, но и с многими другими из «Смерча». Но почему-то в том, что Стальной тоже как эта стена, он засомневался. Он помнил, как видел его и Эдми на крыше конюшни в день рождения Найджела. Мужчина понял, что они не просто товарищи, и знакомы чуть дольше. Видел, что между ними что-то большее чем отношения начальника и подчинённой. Иначе бы она как минимум подарила бы ему смачного леща. Это заставило Рубаку сомневаться, что Стэнли одинок и пуст. Он видел, что сейчас рядом с ним Шторм. Что она в некоторой степени заполняет его пустоту в сердце, а он её. Да, они оба этого не показывают, но именно в тот вечер на крыше конюшни наблюдая за ними, Майк почувствовал что-то стыдное. Будто без спросу вторгается в личное пространство. Эдак, "суёт нос, не в свой воз", потому он тогда поспешно отвернулся делая вид, что не видит их. Все эти мысли, привели его к самому себе. Он сам, начал сомневаться в том что одинок, в том что неприступен. Он стал сомневаться в том, что пуст.
      — Привет, бодрствующим, — послышался со стороны негромкий голос Шидо. Николай тут же обернулся к ней, так тихо подошедшей девушке. — Коль, тебя прапорщик Фомин за чем-то звал.
      — Блин, точно, — Николай убрал окурок, и потушил в карманной пепельнице так быстро, словно торопился что-то вспомнив. — Подменишь, а?
      — Иди, — кивнула Мэри, словно знала, что он об этом спросит. Впрочем, это было очень ожидаемо. Когда русский солдат скрылся из виду, девушка подошла к Майку севшему на край крыши, и так же пристроилась рядом. — Не знала, что ты куришь.
      — Я сам не знал, — хрипло ответил Майк, и затушил сигару о крышу.
      — Вы не в ту сторону смотрите, — заметила Шидо, имея в виду, что граница с Терралатом, а значит и враги, находятся в противоположной стороне той, куда смотрит Майк.
      — Я знаю.
      — Ты сам говорил: "не открывай врагу спину".
      Рубака кивнул. Ему нечего было ответить, лишь согласиться, ведь это действительно его слова как учителя. Но он никогда не говорил ей об этом как человек. Он не говорил ей, что ему это безразлично. Не говорил, что никогда не хотел сталкиваться с врагом лицом к лицу, даже если сильно за это поплатится. Это был ни страх, и не безумие, он просто устал. Устал каждый раз сражаться за право жить, ему это надоело ещё в Рэдленде. Он не собирался, и не имел желания говорить об этом Шидо, ведь для него, она была особой, более сильной и очень доброй. Поэтому Майк не хотел, чтобы она думала, что ему нет ни до чего дела. Он встал с места и пересел на другой край крыши, лицом к границе с Терралатом. Девушка последовала за ним, и вновь села рядом.
      Сейчас, когда Шидо здесь, и вместе с ним готова в любой момент сжать ладонью рукоять мачете, одинокость куда-то исчезла. Есть проблема, есть враг, но есть и товарищи готовые сражаться спиной к спине. Это дарило некое чувство уверенности в собственных силах. Главное, чтобы они не вздумали помирать.
      Мужчина бесцельно бродил взглядом по границе, и лежащим за ней землям. На границе ни одного Терралатского солдата, что к слову очень странно, а сразу за забором высотой в два ярда начинается тайга. Беспросветная, высокая, и кажется, что если в неё зайти и пройти каких-то пять ярдов, уже потеряешься, забудешь, где выход и не найдя его, помрёшь от лап какого-нибудь гризли. Где-то далеко на горизонте, виднелась гора частично скрывающаяся в грозовых облаках. Над всем Терралатом, и над большей частью Нилара, повисли эти большие, тёмные тучи.
      — Как думаешь, — обратилась девушка прервав размышления учителя, — ребята из Альфы живы?
      — Думаю, что они просто потеряли связь, надеюсь, что живы, но считаю, что за лучшее не ожидать их возвращения.
      — Понятно, — Мэри тихо вздохнула. — Я тоже надеюсь, что они живы, хоть и прошло уже немало времени. Я пробыла с ними всего неделю. Но не могу сказать, что не привязалась к ним, — девушка едва улыбнулась каким-то своим мыслям, чем заставила Рубаку молча созерцать её красоту. Она всегда была ему симпатична, но шесть лет назад её красота была всё ещё детской. Милое детское личико которое очень часто покрывали синяки да царапины после драк. В Рэдленде большинству плевать на внешность, поэтому никого это не волновало. Но сейчас, спустя шесть лет, Шидо стала по-взрослому привлекательной леди. Средней пухлости губы, хорошо гармонировали с её выразительными глазами, которые обрамляли густые ресницы. И эта короткая пацанячья стрижка прекрасно шла её лицу. Смотря на неё, Майк осознал что он не пуст. В нём есть учительский долг, есть забота о Шидо, тревога о товарищах, и ему не плевать что случится. Ему не безразлична чья-либо смерть.
      Мужчина хотел бы её обнять, но посчитал, что не имеет на это прав, даже как учитель. Он молча встал, и чуть отошёл от края.
      — Майк, — позвала девушка по имени.
      — М?
      — Это твоё настоящее имя?
      Мужчина думал несколько секунд. — Да. Но ты ведь понимаешь, что всем об этом знать не надо?
      — Конечно.
      Рубака сам не отдавая себе отчёт, положил руку девушке на голову. — Постарайся не помереть, — но не дожидаясь ответа ушёл, и встретив по пути Николая, попросил заменить его.

      В это время Дженсен сидел у полковника Бакера, во временном штабе.
      — Как думаете, Альфа действительно провалила задание? — поинтересовался Динго.
      — Честно сказать, вообще нет желания об этом думать, — полковник устало потёр переносицу и посмотрел в окно. И ведь ответить то ему нечего, никто не хочет об этом думать. Уже который день нет никаких известий, и большинство кто знал об операции, уже похоронили весь состав Альфы.
      Вдруг раздался стук в дверь, и после одобрительного ответа Бакера, в подобие кабинета вошёл подполковник Барбер. Он быстро доложил о прибытии и бросил взгляд на Динго, который в ответ, так же молча и без зазрения совести рассматривал пришедшего.
      Джо склонился над развёрнутой на столе картой. — Значит так, подполковник. Каков состав полка?
      — Пять стрелковых бригад, —быстро ответил Тони.
      Полковник кивнул, и пальцем указал две точки на карте. — Сюда, и вот сюда, направь по две бригады, одну оставь здесь. Пусть установят Клеймор на их же территории.
      — Так точно, сэр!
      — Вопросы?
      — Не по делу, — не дожидаясь ответа, подполковник бросил взгляд на сидящего Динго. — Кто это?
      Тим, приличия ради, встал с места и протянул руку Барберу для рукопожатия, на что тот спокойно ответил. — Тим Дженсен. Один из «Смерча».
      — Очень приятно, — Тони с неким прищуром изучал черты лица нового знакомого.
      Динго пытался понять, что же подполковника так заинтересовало. Может они уже где-то виделись? Однако это маловероятно. — Что-то не так?
      — Вы просто лицом напомнили мне одного из моих ребят, он брата ищет. Но у вас разные фамилии, так что я скорее всего ошибся.
      Лицо Динго вдруг стало стеклянным, и словно застыло с одним непонятным выражением. Его взгляд стал потерянным, словно он сам здесь, но мысли его далеко отсюда. Он попытался сглотнуть, однако получилось с трудом так как во рту пересохло. От чего Дженсен хрипло спросил. — Как его зовут?
      — Парня который брата ищет? — уточнил Барбер, а Динго слабо кивнул, словно боясь узнать ответ. Ему действительно было страшно, что он назовёт неверное имя, и его только что возникшая, хрупкая надежда сломается. Он не хотел терять эту надежду, но и понимал, что не стоит вообще на что-то надеяться. Он столько времени, полагал что брат мёртв, перестал искать, смирился и продолжил жить. А теперь вот так внезапно, появляется такая новость. И в какой обстановке? На поле боя. Ни сегодня, так завтра здесь будет бойня.
      — Джереми. Джереми Тейлор, — тихо и очень мягко произнёс Барбер, осознав, что его новый знакомый на грани срыва. Естественно, Тони не мог полностью понять состояние Дженсена, но он видел в его глазах огонёк надежды. Слышал, как сорвался голос, а теперь видит, как заслезились его глаза. Барберу вдруг стало страшно. Фамилии не совпадают, а значит он ошибся, дал человеку ложную надежду и теперь чувствует перед ним вину. С такими вещами никогда не шутят. Смерть близкого человека, это слишком большая и глубокая рана, чтобы с ней играться. Сколько служил, сколько пережил таких случаев после гражданской в Блюхиле, всё равно от волнения дрожат поджилки. Да, сейчас он с равнодушным лицом, стараясь не создавать совсем уж трагическую атмосферу, но он никогда не сможет к этому полностью привыкнуть.