Глава 20. Без тайн и границ
Почему сокрытие тайн так изматывало мой внутренний мир? Терзания, что оставляли на сердце кровоточащие раны, со временем стали не на шутку болезненными и мучительными для сознания. Хранить тайну человеку не дано. Люди не могут соблюдать ее вечно. Скрываемые слова так и крутятся в голове, норовя вырваться из глубин души. Не один смертный не способен хранить тайну. Если не говорят его губы, обязательно предадут глаза.
Я не смогла снять камень с плеч, рассказав Нико правду. Теперь эта тайна была в головах нас обоих, что лишь немного успокоило меня. С другой стороны, она дала начало новым переживаниям. Я не знала точно, предаст ли меня парень, хоть и доверяла ему в достаточной мере. Но правду об Оливии и ее причастности к Меттью мне не хотелось доверять никому. Сегодняшний вечер был слишком эмоциональным для меня, и моя слабость вылилась в эту проблему. Отныне он мог понять меня, и в то же время узнал о моей самой главной слабой точке.
Дома было так тихо и умиротворенно, что на время забывалось о том, в какой опасной ситуации я нахожусь. Дома... Когда его территория снова стала для меня чем–то родным? Здесь были люди, которых я искренне любила или до сих пор люблю, но... Почему даже после той боли, которую причинил мне этот город и эта семья, они все еще занимали отдельное место в моем сердце? Я посетила почти каждый штат Америки и побывала во многих семьях – их членом или зрителем со стороны, но Нью Йорк и семья Нерелл оставались для меня чем–то особенным. Отдельной незабываемой частичкой моей жизни.
Ночь давала столько времени и размаху для мыслей, что их могло хватить на целый цитатник. Сколько ночей я уже нормально не сплю, а наслаждаюсь атмосферой, которая так подходит моей душе: тьма и тишина. Мы все родились в царстве тьмы – она внутри и вокруг нас, но тишины и спокойствия в наших жизнях не так много. Я могу пересчитать на пальцах дни, когда не приходилось спасаться и спасать от смерти, не приходилось видеть кровь и оружие, не приходилось молить Бога о начале завтрашнего дня.
Многие люди, входя в Мафию, гоняться за деньгами и властью – могуществом. Но они не осознают, что этот порок людей граничит с расплатой, имя которой – смерть. Те, кто рождаются в Мафии, мечтают о жизни вне криминального мира. Может, они и не скажут этого напрямую из–за своего высокого статуса или соблюдения законов омерты, но в головах каждого ребенка Мафии хоть раз промелькнет мысль о том, как же дорого оказаться вдали от криминала. Деньги не всегда несут исключительно счастье.
Проходя мимо гостиного зала, уже направляясь в спальню, я заметила тусклый свет, исходящий из помещения. Похоже, я знаю, кому может так же, как и мне, не спаться в столь поздний час. Каждый иногда нуждается в своей тихой гавани, где можно поразмыслить обо всем на свете или просто, окунуться в нирвану, что чаще всего сделать сложно. Такое блаженство доступно лишь после смерти, и то, далеко не каждому.
Я тихонько подошла и остановилась неподалеку от лаунж–зоны. Меттью сидел на одном из диванов, закинув одну лодыжку на колено. Его белая рубашка, облегающая крепкие мышцы пресса и бицепсов, была расстегнута на несколько верхних пуговиц, в руке был стакан с янтарной жидкостью и льдом, а взгляд был устремлен в пол. Задумчивые и в чем–то грустные глаза потускнели. Я могла догадаться – он был не просто уставшим от последних событий, Меттью устал от всей жизни.
Почему я не могла не быть просто равнодушна к нему? Он предал меня, бросил меня и лгал мне. Этот мужчина до сих пор не хочет говорить мне правды. Так что отделает меня от ужасной ненависти к Меттью? Его грусть не дает мне покоя, его забота не оставляет мое сердце без эмоциональным, мое тело реагирует на его близость. И почему я не могу выбросить его из головы и приказать своему телу остановиться?
– Почему не спишь? – я прервала тишину неуверенным шепотом, но Меттью даже не повернулся ко мне, хоть и прекрасно слышал мой голос.
– У меня к тебе такой же вопрос, – он ответил спокойно и даже расслабленно, таким же бархатным тоном, каким он был всегда. Со мной – всегда. Просто потому что это было неизменным в его отношении ко мне.
– Потому что не хочу, – я делаю несколько шагов, подходя ближе, и сажусь на кресло напротив мужчины.
Меттью поднимает голову и осматривает меня с головы до ног, тщательно вбирая каждую частичку моего тела. Будто он никогда этого не делал. Но он делает так постоянно. От этого взгляда по телу пробегают мурашки. Его карие глаза встречаются с моими, и их глубина затаскивает меня в бездну. Они действуют на меня, как чертов наркотик, перенося в другой мир – мир эйфории и забвения.
– Ты всегда такая упрямая, – уголки его губ приподнимаются, образовывая дразнящую улыбку.
– Этот выводит тебя из себя? – в ответ на его игривость я отвечаю ей же, зная, что это нравится ему.
– Это вскружило мне голову, – глубоким голосом отвечает он. Его тон полон серьезности, не оставляя места для сомнений в правдивости его слов.
Мы смотрим друг на друга молча несколько долгих минут. Тишина из секунд создаёт вечность. Даже ничего не говоря друг другу, мы осознает самые главные чувства внутри нас. Между нами все было кончено – навсегда или нет – мы не знаем, но оба жалеем о расставании.
У нас была химия. Чувства, которых мы никогда не забудем. Это то, что не описать словами, не увидеть посторонним глазам, но наши сердца разрывались от мысли, что все кончено. Мое несомненно было разбито.
Я не испытывала такого никогда раньше. Ни разу до Меттью. Моё дыхание сбивалось из–за него, сердце трепетало от его голоса, а в животе бабочки распахивали крылья от одного его мимолётного касания. Он был моей зависимостью – неизлечимой и неудержимой. Этот мужчина изменил все мою жизнь тотально, даже не заметив этого. Это был ураган, что снёс все мое самообладание и отстранённость, оставив лишь обнаженные чувства. Я отдала ему их без боя – добровольно. И если бы у меня была возможность изменить прошлое, я бы сделала это снова.
– Я могу спросить тебя о кое–чем? – он лишь кивает. – Только будь со мной честен. Пожалуйста.
Боль от предстоящего разговора, в который я хочу войти, ужасающе мучительна. Но находиться в неведении отвратительнее всего. Это как жить в мире, где ты чужд каждому человеку и каждому месту. Отстранённый от правды, даже болезненной, – отстранён от своей жизни.
– Почему ты убил моего брата?
Слова вырываются из моего рта, словно порез лезвием ножа по коже. Для Меттью и для меня. Мужчина напрягается – его тело каменеет, а глаза темнеют, приобретая опасный блеск. Это явно была не самая приятная тема для него, хотя обычно все наоборот. Капо гордятся своими победами и жертвами. Чьи–то сломанные жизнь для них – своеобразный трофей, который достроен чувства собственного достоинства. Но сейчас в глазах Дона Каморры не было самолюбия или надменности.
– Меттью, я прошу тебя, – умоляла я шепотом. – Я хочу знать хоть каплю правды.
Меттью поставил стакан на кофейный столик и снова опустил взгляд в пол. Он закрыл глаза на несколько секунд, обдумывая ответ. Это были страшные секунды ожидания. Было бы неприятно услышать отказ разговора об этом, и в то же время ужасающе узнать правду – шаг к истине и разгадке тайны Меттью Нерелл.
– Моему отцу не нравилось, что Денвер забрал себе всю власть, – начинает Капо Каморры приглушенным голосом, будто почти вырезая слова из своего сердца. – Он мечтал быть на его месте. Чтобы вся Мафия подчинялась ему, – Меттью сжимает кулаки почти до хруста костяшек пальцев. – А еще ему не нравилось, что его наследник – слабак, защищающий мать и братьев. И вот он придумал план, как убить двух зайцев разом.
Он поднимает глаза, возвращая мое сознание в плен его темной стороны души. Я замираю и без этого. Что значит «убить двух зайцев разом»? И как это относится к моему брату? У меня не остаётся много времени поразмыслить над теориями продолжения его истории, потому что он отправляет мое понимание в нокаут.
– Тогда он приказал мне убить тебя.
– Меня...? – я переспрашиваю шокировано. В моей голове не складывается картинка. Зачем было избавляться от меня, если я не несла никакой угрозы? Но даже если в этом и есть смысл... Почему я все ещё живу?
– Твой отец очень дорожил тобой и Реми, – Меттью не открывает от меня темного взгляда, продолжая мрачным тоном. – Смерть детей Босса могла бы ослабить его.
Слабость... Это слово, которое было табуировано в нашем мире. Оно было самым главным пороком каждого человека. Это выводило меня из себя. Каждый пытался найти уязвимость своего врага, чтобы оказаться в выигрышной позиции. Зайти со спины и вонзить нож между лопаток. Как по мне, поступок такой не достоин ни капли гордости. Легкая победа – тоже победа, не спорю, но в чем проблема вести войну на равных и показать свои настоящие силы?
– Но я отказался от предложения отца и направился в Лос Анжелес, чтобы лично предупредить твоего брата об опасности, – Реми? Меттью имел пути сообщения с моим братом? – Мои переписки и звонки могли отслеживать, я не мог так рисковать.
— Ты... – я все ещё не могла переварить в своей голове столько информации. – Ты был знаком с моим братом?
– Реми не разу не рассказывал тебе. Мы с ним никогда не имели друг к другу ненависти или неприязни. Напротив, мы были друг для друга, как братья. Наши отцы точно не одобрили бы этого, поэтому приходилось тщательно скрывать правду, – Меттью снова опустил голову вниз, а спустя пару секунд молчания продолжил. – Я назначил встречу Реми в одном из нейтральных боксерских клубов Лос Анджелеса. Но мой отец узнал об этом.
Это была совсем иная история. Ничем не похожая на ту, о которой я знала. Совсем безумная, но почему-то слишком похожая на реальность... Каждое его последующее слово заставляло мое сердце сжиматься в груди. Правда была близко. И я уже понимала – она разобьёт мое сердце на куда меньшие осколки, чем уже есть.
– Он был в ярости – готовый убивать всех без разбора. Нам с твоим братом удалось оттянуть время до конца, сбежав за город, но я понимал, что сегодня в любом случае умрет кто–то из наших семей. Чуть позже отец выдвинул мне условие. Если я не убью Реми, он убьет сначала маленького Нико, а потом невинную тебя.
Эти слова были ещё одним порезом на моей плоти. Только уже более глубоким. В горле пересохло. Нико хотел убить его собственный отец... Как только можно подумать о том, чтобы лишить жизни собственного ребенка? Пролить свою кровь ради мести? Мести кому? Самому себе?
– Я не мог убить твоего брата, – голос Меттью понизился до осторожного шёпота, а взгляд стал сочувствующим. – В ту ночь кровь была не на моих руках. Реми застрелил себя сам.
Моё сердце на секунду замерло, а потом заново от боли. Я не верила своим ушам, но видела в глазах мужчины передо мной искреннее раскаяние. Мой брат... Покончил со своей жизнью сам? Его никто не убивал, он сделал это своими руками. Картинка его последних секунд жизни сложилась у меня в голове и от этой боли внутри я закрыла глаза, пытаясь отогнать образ его бездыханного тела.
– Он спас нас всех, – продолжил Меттью, несмотря на мое состояние. – Меня, тебя, Нико. Во вред себе. Несмотря на мои предостережения и отговорки.
Его голос становился слабее, будто он сдерживал слезы. Но слез этот человек не прольет. В отличии от меня. Мои глаза были полны мокрой слабости. В отличие от мужчин Мафии, я не боялась ее. Я не боялась своих чувств.
– Я выставил это так, будто я покончил с твоим братом. У меня не было выбора, кроме того, чтобы соврать и выжить. Помогая своей семье и даже тебе, – этих слов я уже не понимала, но они отложились у меня в голове. – Чуть позже отец приказывает Леону убить твоих родителей, до того, как я успеваю отомстить за все то, что нам всем пришлось пережить. Но еще некоторое время спустя, я подмешаю сильный парализующий работу внутренних органов препарат в еду отца, и он умрет.
Я закрываю глаза руками, опуская локти на колени. Поток горячих слез никак не хочет прекращаться. Моё тело дрожит от переполняющих меня эмоции от новой информации, которая перевернула многое в моей голове. Я не слышу звуков вокруг, и голова практически разрывается от самовоспроизводящихся звуков, пока на мои колени на опускаются две сильные мужские ладони.
– Камилла, посмотри на меня, – доминирующим голосом приказывает Меттью, садясь передо мной на колени. – Успокойся, котенок. Вдохни и выдохни. Слушай мой голос.
Он держит свои руки на моих коленях и разговаривает со мной теплым голосом до того, пока паника не уходит из моей головы. В голову невольно лезет момент с моей последней панической атакой, которая произошла два года назад. Это был момент нашей отстранённости и даже ненависти друг друга, но он успокаивал меня, прямо как сейчас...
– Прости меня, Камилла. Я виноват перед вашей семьей, – шепчет мужчина, выводя круги своими пальцами на моих коленях. – Я виноват в твоих страданиях.
Я качаю головой, но Меттью лишь притягивает меня в свои объятия. Теплые, давно забытые, но такие родные. Я не в силах отстраниться. У меня нет желания оттолкнуть его или высказывать протест. Мне просто необходимо быть в его руках, чувствовать его запах, слышать его голос.
Пусть это было неправильно, но мне было так спокойно в его объятьях. Есть люди уютные, родные, как дом. Обнимаешь их и понимаешь: я дома.
* * *
Телеграмм канал, где выходят новости о частях и эксклюзивная информация - Кристи Минк.
Проявите актив, чтобы я знала, что вам интересно читать мои произведения