Стигмалион

В мой Инстаграм никто не заглядывал. Мир был слишком огромен, чтобы обратить внимание на историю одного человека. Все равно что заставить джунгли слушать трепет одной мухи. Я потихоньку цедила свою скромную историю среди котяток, светских сплетен и фотографий салатиков, а в подписчиках у меня были только Сейдж, бабушка и мама.

А потом, примерно полгода спустя, случилось нечто удивительное. Кто-то с ником Craig_007 написал мне в Инстаграме: «Скай, ты классная! Знаю, что тебя нельзя обнимать, поэтому шлю тебе виртуальные объятия!»

Я и моя семья были первыми в мире чудаками, которые отметили комментарий в Инстаграме ужином в ресторане.

С людьми, мне подобными, дело обстояло еще хуже, чем просто с читателями. Честно говоря, я и не думала найти кого-то. Ведь все эти годы я считала себя уникальной.

Однако в один прекрасный день я увидела письмо в своем электронном ящике:

«Скай, я с трудом в это верю, но, кажется, мы нашли друг друга. У меня такой же диагноз, как у тебя [дальше автор письма сделал три ошибки в диагнозе]. Может быть, встретимся где-нибудь и выпьем чаю? [Чаю? В кафе? Из нестерилизованных чашек? Приятель, ты уверен?] Я живу недалеко от Атлона, могу приехать. Буду ждать ответа! Никаких объятий, обещаю! [Смущенный смайлик]. Брэди».

Кажется, еще никогда в жизни я не прыгала так высоко. Мы договорились, что встретимся в кафе «Costa», и помешать мне прийти туда смог бы только вывих руки. Или Сейдж. Он глаз с меня не спускал после того случая.

Но Сейджу я говорить не собиралась.

***
Брэди – невысокий худой парнишка в низко надвинутой кепке и кожаной куртке – не только опоздал, но и еще явился не один, а в компании двух других парней. Они быстро нашли мой столик и, заказав себе по кружке чая, шумно расселись вокруг.

— Привет, Скай! — Брэди протянул руку – руку без перчатки! – и я уставилась на него в немом изумлении. Он что, с головой не дружит?

Руки я не дала.

— Это Зак и Дик, — представил он своих друзей, и те по очереди кивнули.

— Привет, — пробормотала я.

— Честно говоря, я не ожидал, что ты придешь…

— Почему?

— Ну знаешь, люди, такие, как ты… как мы… обычно избегают общения.

Один из друзей Брэди не сдержал улыбки, но тут же ее спрятал.

— Ага, — кивнула я, глядя, как Брэди отхлебывает кофе из нестерилизованной кружки. — У тебя, наверно, более легкая форма?

— Да нет, такая же, как у тебя, — пожал плечами он. — Все симптомы те же: ожоги, раны и так далее.

Я снова заметила улыбки, затаившиеся в уголках ртов этих мальчишек, и наконец заподозрила неладное.

— Если бы у тебя была такая же аллергия, как у меня, Брэди, то ты сейчас уже лежал бы на полу с окровавленным ртом, корчась от боли: если официантка прикасалась к кружке, то ее след сорвал бы твой аллергический механизм, как индеец чероки срывает скальп со своей добычи.

Брэди переглянулся с друзьями, а потом неловко захихикал, совсем как девчонка:

— Ну… да, возможно, у меня чуть более легкая форма, чем у тебя. Не до такой степени… Мне повезло, что я подхватил не очень серьезный штамм.

— Эту болезнь не подхватывают, — процедила сквозь зубы я. — Это аутоиммунная болезнь. Нарушение работы твоего иммунитета. Она обуславливается генетическими факторами: например, врожденными мутациями.

Брэди прыснул со смеху и хлопнул Зака по плечу.

— Это все розыгрыш, так? — Я наконец потеряла терпение. — Ты не болен… ничем таким.

— Как и ты, — заявил мне Брэди. — Видишь ли…

Он придвинул стул ко мне поближе:

— У нас с Заком и Диком есть свой канал на Ютубе – «Искатели истины», может, слышала? – где мы выводим на чистую воду всякий… сброд. Разыскиваем какую-нибудь красавицу, которая заявляет, что питается энергией солнца, выжидаем подходящий момент и фоткаем, как она заталкивается гамбургерами в Макдональдсе. А фотки выкладываем у себя. Отыскиваем какого-нибудь мудилу, который собирает деньги на операцию ребенку, и… доказываем, что никакого ребенка нет.

— Мы – очень скандальный проект, — добавил Зак, тараща глаза.

— Люди должны отвечать не только за действия в оффлайне, но и за вранье в сети, — закончил Дик.

— Я не отношусь к ним.

— Ты тоже собираешь деньги.

— Добровольные пожертвования на исследования.

— О да… Ага… Ну конечно, — заявили все трое.

И тут Зак включил камеру на телефоне и навел ее на меня, а Брэди резво придвинул свой стул ко мне, чтобы тоже попасть в кадр.

— Эта девушка заявляет, что любые прикосновения к ее коже вызывают сильнейшие ожоги. Настало время проверить, правда ли это…

Паника, истерика, мои вены сейчас лопнут от адреналина! Я вскочила со стула и отшатнулась в сторону, но Брэди оказался проворнее и схватил меня за руку. В одно мгновение он вздернул рукав моей куртки, обхватил предплечье и рванул к себе.

— Подонок! — закричала я.

— Как видите, — заговорил Брэди, в видеокамеру, которая все это время снимала происходящее. — Еще одна мошенница, выдающая себя за человека с уникальной болезнью. Лишь бы вы только несли свои денежки…

— Помогите! — закричала я, выдергивая руку из его лап, но Дик тут же схватил меня за край курки.

Мне на помощь пришел какой-то мужчина, сидевший за соседним столиком со своей спутницей.

— В чем тут дело? — Он подошел к Брэди и положил руку ему на плечо.

— Всего лишь делаем мир лучше, — ответил тот, гадко улыбаясь.

— Вызовите скорую, — пробормотала я, схватившись за руку. — И мне нужна вода…

— Эй, воды! — гаркнул мужчина кассиру за стойкой и вытащил телефон, чтобы позвонить в больницу.

— Не торопись, приятель, зря будешь машину гонять. А эта негодяйка сейчас пятками засверкает, — хмыкнул Брэди.

— Ты в порядке? — наклонился ко мне незнакомец: я даже лица его не запомнила, настолько была потрясена. Рядом возникло еще несколько озабоченных посетителей.

— Нет, — пробормотала я, закусывая губу.

Боль от прикосновения придет только через шестнадцать минут, но душа уже болела. Искатели истины расселись вокруг, мерзко улыбаясь. Посетители недоумевали, почему я продолжаю сидеть на месте, если компания этих типов мне явно неприятна. А я не могла пошевелиться от отчаяния. Какой смысл бежать? Теперь нужно только ждать скорую и постараться не доставить этим выродкам удовольствия видеть мои слезы. У меня что-то спрашивали, что-то говорили, сунули в руки стакан воды. А потом время вышло…

Руку объяло невидимое пламя. Частицы чужого пота и жира уже разбудили демонов Стигмалиона.

— Эй, что ты тут снимаешь? — накинулся на Зака один из посетителей. — Выключай телефон.

— Пусть снимает, уже поздно, — сказала я, аккуратно избавляясь от куртки.

Надо успеть снять ее, потому что врачи с одеждой на раненом теле не церемонятся: разрежут ее по шву и выбросят. А мне нравилась моя куртка. Ее подарил мне Сейдж. Светло-коричневая, с нарисованными крыльями на спине. Мой талисман, который уже бессилен меня спасти…

— Смотри, что ты наделал, тварь, — прошептала я, задыхаясь. — Нравится?

Брэди побелел, как полотно, глядя на мою руку, которая уже начала краснеть в местах прикосновений. Зак и Дик вскочили на ноги. Волдыри начали лопаться и кровоточить. Я зажмурилась и закричала от боли…

***
Хуже человека, творящего зло, только человек, который творит зло, но при этом думает, что творит добро. Парни убежали с места происшествия, но позже их все-таки нашли. Свидетелей набралось предостаточно. Также в руки полицейских попала видеозапись, на которой «искатели истины» не давали мне уйти и хватали за руки.

Однако всего этого оказалось недостаточно, чтобы Брэди со своей компанией понес наказание. Ибо в соответствии с законом схватить девушку за руку – недостаточный повод, чтобы сесть в тюрьму. Законы написаны для тех, чья кожа не слезает от прикосновения. Вот если бы Брэди кислотой меня облил – тогда да…

Я провела неделю в больнице на антигистаминных и противовоспалительных препаратах, потом вернулась домой, где пролежала в депрессии еще несколько недель. Через месяц после происшествия мир снаружи наконец начал меня немного интересовать: я проверила почту и зашла в свой Инстаграм.

А там творилось что-то невозможное.

Брэди выложил видео на Ютуб вместе с извинениями в мой адрес и пожеланиями скорейшего выздоровления, и это видео просмотрело несколько сотен тысяч человек. В комментариях кто-то бросил ссылку на мой Инстаграм, и многие зашли, чтобы написать несколько слов поддержки.

Слезы текли по щекам, когда я читала добрые сообщения от незнакомых людей. Несколько статей появилось в газетах и новостных порталах. В Инстаграме на меня подписалось почти семьдесят тысяч человек.

Мне был дан шанс быть наконец услышанной.

Вернее, куплен мною ценой еще одного ожога.

Случилось то, о чем я грезила: внимание общества, его интерес к моей жизни и даже кое-какие пожертвования на исследование моей болезни.

Но после покушения Брэди – иначе, чем покушением, я его действия назвать не могла – во мне что-то сломалось. Я – та, что всегда была бунтаркой и сорвиголовой, – впервые осознала, насколько хрупко мое тело. Как легко меня поймать, сжать в руках и уничтожить. И что сделать это сможет любой дурак. Даже не обязательно вонзать нож или набрасывать веревку на шею – достаточно простых прикосновений: я истеку кровью, и моя жизнь закончится.