Глава 8.
Я двигаюсь быстро, сзади уже сгущается толпа охраны, которой здесь не должно. Меня уже ожидает Чейз в компании ещё пары ребят, что отвечают за мою безопасность за пределами замка. Агата смирно лежит на моем плече, а я чувствую себя некомфортно от того, что мне как и раньше, приходится носить малолеток на руках, и вытаскивать их из задницы.
—Оттавио все ближе, - шепчет Агата, слегка ударяя меня по пояснице.
—Хочешь, можешь поздороваться, - подначиваю я, сам того не понимая, почему спасаю ее.
—Я бы с радостью, только домой не хочется, - бормочет Агата, когда я подхожу к машине, и с осуждением на меня смотрят мои парни.
—Елисей?
—Молча открыли двери, и уезжаем, - произношу я, и они подчиняются.
Пока они рассаживаются по местам, я опускаю Агату на землю, и быстро набираю номер Миши.
—Нагни Каморру, - сразу же говорю я, садясь на переднее сидение. —Они шатаются по моей территории.
—Кажется, это из-за того, что ты снова шатаешься с рыжей? - я слышу недовольство в голосе зятя.
—Если Гаяна продолжит тебя строполить, я начну злится, Миша, - возмущаюсь я, и сбрасываю звонок.
Мы едем в замок, и я смотрю на Агату через зеркало заднего вида. Она выглядит напуганной, зажатой, и в её глазах читается тревога. В полумраке, освещенном только еле заметным светом, видна её необычная красота. Рыжие волосы, струящиеся волнами, обрамляют ее лицо, как огненное облако. Зелёные глаза сверкают, словно изумруды, полные глубины и мистики.
Интересно, она осознает, что её внешность вызывает опасения? Веснушки на её щеках добавляют ей юности и беззащитности, а острые черты лица подчеркивают странную привлекательность.
Мне вспоминается, как отец рассказывал мне о том, что такие женщины — настоящие ведьмы. Нельзя доверять ведьмам, говорил он, их красота обманчива. Они могут быть опасными, способны заворожить даже самого храброго. Эти слова звучат в моей голове, когда я смотрю на Агату.
Но, несмотря на это, я не могу отвести взгляд. Я чувствую, как у меня внутри зажигается что-то странное, что-то ненормальное. В ней есть что-то, что притягивает и пугает одновременно.
Что-то, что заставляет меня задумываться: возможно, эта "ведьма" не такая уж и страшная. Но пока я ничего не знаю. И неизвестность настораживает.
—Елисей, - шепчет Чейз, сжимая руль. Я поворачиваюсь к нему. —Зачем ты возишься с ней?
Он специально не называет имён и говорит на русском, с едва слышным американским акцентом. Все же, его отец Американец, а вот мать русская, старая знакомая отца.
—Я когда-то стал тебе другом, и не заметил этого? - говорю я жёстче. —Веди машину, и не вмешивайся.
Чейз кивает. Ему не резон спорить со мной, ведь моя репутация говорит сама за себя. Жестокий, властный, расчетливый — так меня знают, так меня боятся. В этом мире, где сильный всегда прав, я отнюдь не был исключением. Вырос в тени двуглавого орла, чье наследие я унаследовал от деда, а потом и от отца. С довольно раннего возраста я начал управлять империей, которую они построили нелегким трудом, и этот опыт закалил меня. Я стал тем, кем меня видят сейчас — Паханом, который держит в страхе не только Братву, но и сопредельные кланы.
Люди шепчутся за спиной, ведь у меня нет условий. Я диктую правила игры, и те, кто не понимает этой игры, платят цену за свою безалаберность. В этом мире слабостей нет, и я не прощаю ошибок. Но сейчас, когда я нес на плече Агату, люди поднимали брови и перешептывались. Этот жест может показаться странным, даже смягчающим, и я знаю, что они не понимают.
Есть только четыре существа на этой земле, которых я готов слышать и уважать. Мои сестры. С ними я могу быть настоящим, без масок и без страха потерять свое место. У них есть что-то, что заставляет меня по-другому взглянуть на схватку за власть — хоть я и не позволяю этому вмешиваться в дела. Агата же пока что не сделала ничего, что может обратить на нее мой гнев. В этом жесте есть недоступная другим мягкость, не совсем привычная для того, кого знают как безжалостного Пахана.
Люди могут видеть только жестокую внешность, но под ней скрываются иные чувства. Я опекаю своих сестер, и эта ответственность порой кажется тяжелой ношей. Я обрушиваю гнев на тех, кто осмеливается угрожать их безопасности. Каждый жест или действие в их сторону я взвешиваю и продумываю, ведь они — единственная уязвимость в моем тщательно построенном мире, и в то же время — моя сила.
Кто-то может усомниться в моем мужестве, увидев эту странность, кто-то может посмеяться, но лишь те, кто по-настоящему знает меня, могут понять, что в этом есть моя истинная природа. Я — Пахан, но также я брат и защитник, и в этой ситуации – мужчина.
—Эй, - Агата пихает меня в плечо, высовывая голову между сидениями. —Куда вы меня везёте?
—Едем в мой дом, - отвечаю я, и Агата машет головой.
—Нет, можно пожалуйста в отель? Кажется, та длинная женщина была не рада моему приходу, - кривится она.
О, она говорит об одной из моих слабостей — о Гаечке. Та самая женщина, которой я без вопросов отдам все, что у меня есть, и подведу себя под удар, даже если наносить его будет она.
—Как только мои люди избавятся от Каморры в Оттаве, поедешь в свой отель. И вообще, кто сидит в парке, когда его ищут повсюду? - выражаюсь я, и Агата нервно вздыхает.
—Говорят, на виду незаметнее, - фыркает она, и мнется. —а вы...
Замолкает. Я замечаю, как Чейз вслушивается в наш разговор.
—Вы имеете связи с Пятью Семьями?
Я удивляюсь ее вопросу, но не вижу в ответе ничего сверхъестественного.
—Нет.
Агата вдруг облегченно выдыхает, и я обернувшись через плечо улавливаю ее улыбку. Теперь напрягаюсь я. Моя осведомленность о Каморре куда больше, чем они думают, и меня правда удивляет то, что Агата так спокойно относится ко всему, что происходит вокруг нее. Помнится мне, Гаяна рассказывала мне о Сицилии - жене Тиара, и сестре двух братьев Романо. Я хорошо запомнил ее характеристики по типу: тихая, до невозможности спокойная, пугливая и, кажется, не знающая ничего, что стоило бы. Агата же казалась ее полной противоположностью.
—Ты говоришь на итальянском? - я перехожу на ее родной язык, чтобы избавить Чейза от сплетен.
—Да, - отвечает Агата, и снова наклоняется вперёд, с интересом изучая мое лицо. —Удивительно, что и вы на нем говорите.
—Издержки бизнеса. Почему ты спросила о Семьях? - напрямую задаю вопрос, и вот тут я улавливаю неуверенность, смятение и недоверие.
Она мечется взглядом по моему лицу, видимо, ища ответ.
—Агата, - чуть тише говорю я.
—Ну, как сказать...
—Лучше честно, - давлю я, потому что она знатно подогревает мой интерес.
Я начинаю вспоминать угрозы Беллини после того, как Гаяна и Михаил разобрались с подозреваемыми в смерти Амелии - семьёй Коста.
—Я косвенно помолвлена уже как несколько лет, - произносит Агата, и, честно, я впадаю в ступор.
Можно было ожидать чего угодно от едва повзрослевшей девушки, но не этого. На секунду я смотрю в ее зелёные глаза, что выражают одно лишь отчаяние, а затем хмурюсь.
—И?
—Мой жених – наследник четвертой семьи, - проговаривает Агата на итальянском, а затем с недоверием кидает взгляд на Чейза. —Нино Данесе.
Это она произносит шепотом.
—Ты сбежала из-под венца, - доходит до меня, и я произношу это вслух. —Вот почему ты считаешь это местью. Брак договорной, и эту ношу несёт капо.
Агата кивает, и вдруг кладет руку мне на плечо, слегка сжимая материал костюма.
—Мне нельзя возвращаться, понимаете? Я хочу стать тенью.
—А ты когда-нибудь ею была? - отвечаю я следом, переваривая полученную информацию.
Агата сводит брови к переносице, и жмёт плечами. С ее внешностью очень тяжело быть тенью. Пламя видно издалека.
—Не доводилось, но я постараюсь. Мне нужно попасть в Европу, на ту часть, что не принадлежит кому-то из мафии.
—Ты ведь в курсе истории с пропавшей принцессой мафии на территории Франции? - предупреждающе говорю я. — На каждую территорию найдется свой хозяин, Агата. И ладно, ты была бы обычной, но ты буквально ходячая катастрофа с рыжей копной волос.
—И что вы предлагаете? - шепчет она, приближаясь ко мне.
—Пока что мыслей нет, но думаю, завтра я предложу тебе варианты.
На секунду мне кажется, что Агата готова меня поблагодарить, но затем ее лицо ожесточается, и в глазах мелькает то самое недоверие.
—Зачем вы мне помогаете?
—Замаливаю грехи, - выдыхаю я, и устремляю взгляд на дорогу. —А ещё я люблю благотворительность.
—Занимательно, - шепчет она, и тоже откидывается на спинку сидения.
Наши взгляды сталкиваются через зеркало. Очень занимательно.
Я переступаю порог своего дома, и дверь за мной с глухим ударом закрывается, как будто отсекая мир за пределами этих четырех стен. Каждая комната хранит память, каждый угол наполнен шепотом прошлых дней. Особенно столовая для меня это не просто место для еды, а храм, где семья собиралась вместе, смеялась, делилась радостью и бедами. Стены будто бы дышат, и я чувствую, что они знают всю правду.
За мной, немного неуверенно, шагает Агата, она поразительно контрастирует с мрачными тенями, заполняющими дом. Я всегда был противником незнакомцев в своих владениях. Этот дом — моя крепость, защищенная от любых угроз. В нем нет места для слабостей, но с ней происходит что-то странное. Каждый раз, когда я думаю о том, чтобы выгнать её, неведомая сила останавливает меня. Не могу объяснить, почему, но веду её дальше.
Мы направляемся в столовую, и я чую, как напряжение нарастает в воздухе. Мы проходим мимо семейных портретов, погружая себя в тишину, когда глаза старших членов семьи, написанные на холстах, следят за нашим движением. Их выражения одобряют и осуждают одновременно.
Но тут, как будто из ниоткуда, две пары глаз — живых, не принадлежащих портретам впиваются в лицо Агаты. Ну да. Это мои сестры, и их взгляды пронзают меня насквозь. Я останавливаюсь, и скрещиваю руки на груди. В них читается удивление и недоумение, и я не могу определить, чем именно они обеспокоены: тем, что Агата здесь, или тем, что я позволил ей войти в наше святилище снова.
Кажется, я вижу искорки недовольства и удивления в глазах сестер. И если в глазах моей принцессы — Тайи, это действительно искорки, то в глазах маленького демона, горит гребаное пламя.
Агата неожиданно встаёт позади меня, и выглядывает в сторону Тайи и Софии. Они сидят за обеденным столом, поедая свои любимые орехи и пьют смузи.
—Смотри, у нее глаза косят, - шепчет Софи Тайе демонстративно и на русском.
—Еще и ноги кривые, - добавляет старшая, но я вижу лишь ухмылку на ее милом лице.
—Кажется, у нее дефект речи.
—А мне кажется, вы сейчас обе вылетите нахрен из кухни, если не перестанете разговаривать как бабки на базаре, - рявкаю я так же на русском, пока Агата стоит за моей спиной. —Вы что раскудахтались?
—Кажется, выход Гаяны, - кидает Софи, и наклоняется назад, заставляя стул встать всего на две ножки. Ее голова запрокидывается. —Гаечка, солнце, иди-ка сюда.
—Пришел, сука? - кричит моя старшая из младших, и я прикрываю глаза. —Я его сейчас порешаю.
—Я все слышу, Гаяна, смотри, чтобы я тебя не порешал.
И тут, как всегда стуча своими каблуками, Гаяна входит в столовую, и без капли удивления на лице, упирается руками в бока. Карие глаза гневятся, я вижу, и чувствую это, так же как и тревогу Агаты, что все ещё стоит за мной.
—Чувствую, мне пора, - Тайя встаёт из-за стола.
Она делает это каждый раз, когда назревает ссора. Возможно, многие думают, что она самая спокойная из всех, но стоит ее довести, как даже Гаяна не справляется с ее яростью.
—Выгоняй эту суку немедленно, Исай, я начинаю терять терпение, - возражает Гаяна на английском, что удивляет меня и Софи, что как хомяк запихивает фундук себе за щеки.
—Эй, где твои манеры? - оскаливается Агата, и я не успеваю обернуться, как она уже стоит рядом со мной, хмуро смотря на Гаяну.
Воздух в помещении становится все гуще. Запах напряжения висит в воздухе, пропитывая всё вокруг, как едкий дым. Я чувствую, как мои мышцы напрягаются, готовые в любой момент вступить в бой. Но я стою, сжав кулаки, и не делаю ни шагу. Я привык к гневу, к психам, к злости и обидам моих сестер. Я воспитывал их и баловал самолично. Я знаю их, как свои пять пальцев.
Но сейчас, когда Агата, этот новый, непредсказуемый фактор, встаёт против той, кого я назначил своей правой рукой не просто так, я чувствую, как внутри у меня что-то переворачивается.
Я не хочу вмешиваться. Не сейчас. Я хочу посмотреть, как эта ситуация развернётся. Хочу посмотреть, как Агата, справится с этой новой реальностью.
—Исай, это переход границы, которые я вычерчивала не один год. Убери ее из нашего дома, или это сделаю я, - сквозь плотно сжатые зубы говорит Гаяна.
—Брат, - вмешивается Софи, наклоняя голову. —Она ведь права.
—Софи, проведи Агату в гостевую спальню, - произношу я безэмоционально, но все ещё смотрю на Гаяну, чьи уши краснеют от злости. —И не делай ничего, за что я могу тебя отчитать. Гаяна, в кабинет.
—Ты же не серьезно сейчас? - вскрикивает Софи уже на русском. —Да я ее придушу!
—Делай, моя маленькая, - ехидничает Гаяна, и я теряю последние капли терпения.
—Выполняйте, блядь, - ругаюсь я, и быстрым шагом двигаюсь к своему кабинету, слыша стук каблуков позади себя.
Я вхожу в свой кабинет, тяжелые двери закрываются за мной с глухим хлопком, и я чувствую, как в воздухе повисает напряжение. Позади меня входит Гаяна, и её импульсивность словно острое лезвие, пронзающее тишину. Она хлопает дверью так, что эхо разносится по комнате, как предвестник бурной стихии, готовой накрыть всё вокруг.
С одной стороны, я знаю, что её вспыльчивость может сыграть с нами злую шутку, но не могу не признать: Гаяна — лучшая сестра и советник, которого я мог бы только представить. Взяв на себя роль защитницы, она никогда не сторонится правды, даже если это означает, что ей придется столкнуться со мной лицом к лицу. Я понимаю, что в этих устремлённых взглядах скрыто глубже, чем просто гнев — это забота, желание защитить меня и семью.
Гаяна останавливается напротив стола и начинает качать головой, её лицо искажает нечто большее, чем просто недовольство. Её губы сжаты в тонкую линию, а глаза сверкают от подавленного гнева. Это выражение мне знакомо.
— Ты издеваешься надо мной, скажи честно? - её голос резок, как лезвие ножа.
Я вижу, что она сдерживает себя из последних сил, но в её словах чувствуется энергичное давление, готовое вырваться наружу.
— Ты задаешь максимально глупый вопрос.
Она делает шаг ближе, и я вижу, как каждое её движение насыщено решимостью и волнением. Я знаю, Гаяна никогда не покинет меня, даже если наши пути расходятся.
Я вспоминаю о словах Агнии по поводу ревности, и ухмыляюсь.
—Тебе весело? - говорит Гаяна. —Вот пока тебе весело, ты отправляешь моего мужа разбираться с Каморрой, эта рыжая шлюха находится в гостевой комнате, а твои сестры страдают.
Я не реагирую на ее манипуляцию. Каждая из них знает, что может прийти ко мне и рассказать о своих проблемах, которые я готов решить.
—Не молчи, Исай, ты объяснишь мне, зачем ты даёшь указания Тиму по поводу этой каморристки, зачем позволяешь солдатам ублюдков расхаживать по Оттаве, и зачем, черт возьми, приводишь ее домой.
Это не были вопросы, чистое утверждение. Вот она Гаяна, всегда пытается добиваться своего, через характер, который был выстроен мной.
—Я не буду говорить с тобой, пока у тебя слюна изо рта бежать от злости не перестанет, - драматизирую я, и упираюсь бедрами в свой стол. —Ты дуреешь в последнее время, это не устраивает меня.
—А меня не устраивает, что ты приводишь домой всяких баб, и доводишь Софи до слез!
Я непонимающе смотрю на Гаяну, и она усмехается так, словно я должен сейчас выглядеть дураком.
—Ты даже не знаешь.
—Не говори загадками, - оскаливаюсь я.
—Отпусти ребенка на показ, Исай, это ее мечты, - и меня бьёт осознание.
Женщины, мать ее, Елисеев - моя смерть.
—Блядь, серьезно? - я улыбаюсь. —Нет. Закрыли тему.
—Пусть идёт, - встаёт в позу Гаяна чисто из принципа. —Тимофей сопроводит.
—Я сказал — нет, - не уступаю я, и Гаяна со всей дури бьёт кулаком по столу.
—Если ты забыл, они и мои дети тоже. Ты не один воспитывал их, тем более, если больше почитаешь Агнию, дай мне побыть поддержкой Софи. Она такая же ранимая, как твой ангел, брат, - возмущается Гаяна, раня меня в самое сердце. —Я и Тайя понимали, что ты не можешь физически и морально уделять время всем, но София обижена на тебя уже много лет из-за твоей привязанности к Агнии.
Я сглатываю, чувствуя эту вину где-то в глубине души. Хочется сказать им всем, что я люблю их одинаково, развеять все сомнения, но крик кого-то из них заставляет нас с Гаяной напрячься.
—Принесите запасные ключи! - слышу Агнию, и не задумываясь вылетаю из кабинета.
Гаяна бежит за мной, мы отказываемся в коридоре, ведущем к гостевой комнате, и обнаруживаем там Агнию, истерично дергающую дверь.
—Она ее сейчас там убьет, ключи запасные принесите! - выкрикивает Агния, только заметив нас.
Я же кидаю взгляд на Тайю, что с едва заметной улыбкой наблюдает за происходящим, но ничего не предпринимает.
—Ты вообще ненормальная? - я слышу голос Агаты. —Вы тут все больные!
—Ты спрашивала, где манеры моей сестры, так я тебе сейчас покажу, - проговаривает София, и я ругаюсь себе под нос.
Что за гребаная вакханалия?