Любовный плен

Волк

Вечно всё напоминает об этой девчонке, даже её подружки теперь мне названивают и спрашивают про неё. Откуда мне знать, с кем она и где. Я уверенно дал рыдающей девушке наводку, выдавая своё предположение о том, что Горская живёт с Королёвым, за действительность.

В конечном итоге я оказался прав, сама Горская это подтвердила. Она и Королёв живут вместе. Меня это раздражало. Без причины, выводил из себя сам факт, что они вместе круглосуточно. И не дай бог я узнаю, что Влад причинил ей вред. А я узнаю, если такое случится. Королёв сам по себе не лучший вариант для отношений, потому и присутствовало некое беспокойство за его девчонку.

Весь день эта девица надоедала мне сообщениями. Оказывается, Несуразица та ещё молчунья, в отличие от её подружайки. Мой утренний звонок был лишь для того, чтобы удостовериться в том, что Горская живёт с Королёвым, не более. Я не волновался за подружку Горской и не давал ей повода.

После пар я увидел на улице мёрзнущего Королёва. Я хотел пройти мимо, но внезапно он меня окликнул.

- Никитос. - Влад положил руку на моё плечо, а я повернулся к нему лицом. - Заведующая отделением просила тебя зайти завтра к ней, не могла тебя найти. Говорит, серьёзное. - Я молча кивнул.

И мы как дураки смотрели друг на друга, пока Влад не заговорил вновь.

- Как там Алиска?

Я стиснул челюсти.

- А тебе есть дело?

- Просто спросил.

- Разбежались. - Я её не вспоминаю, только угрозы отца в голове кручу. - А тебе-то что?

- Да ничего. Мне она не нужна, если ты об этом. Ну, ты знаешь, - указывает на дверь за своей спиной.

Хвастается своей девчонкой? Увы, завидовать тут нечему.

- Она сказала мне, как вы целовались на тусе у Пашки в прошлом году. - Хотелось услышать оправдания. Я усмехнулся, но без желчи, хоть и обиду держал.

Влад молча пялится на меня.

- Стой, тоесть, - он закрыл глаза рукой, - ты серьёзно?

- Что не так? - Я реально не понимаю.

- Ты про тусу, на которую я не пришёл, потому что ездил к матери в город? - Королёв расхохотался, а следом за ним и я.

Королёва тогда даже не было. Я дебил.

- Да я забыл вообще... - Я выдохнул и опять рассмеялся. - Тупизм просто. Значит, Алиска соврала.

- Типо мир? - Королёв протягивает мне руку, а я - пожимаю её. Мир. Рывком дёргаю друга к себе и стучу по его спине, а он - в ответ. Традиция такая.

Удивительно, что ссоры решаются так - разговором. Обычным, спокойным разговором. Знаю, что как раньше не будет, но мы с Владом бок о бок уже слишком долго. Да, мы оба дебилы, но минус на минус плюс.

- Я разберусь, почему она так сказала, - засовываю руки в карманы куртки, Влад кивает. Повисает неловкая пауза.

Всего три минуты, один разговор, и дружба спасена. Не могу перестать удивляться. И я уже не хочу его придушить, а его девчонку разорвать на части, просто потому что она с ним таскается. Тем не менее, хоть Владос и не виноват, полного доверия к нему у меня нет. И вряд-ли будет в ближайшее время.

- Ты извини меня, - мне не часто приходится извиняться, - за драку и в целом. Зря слухам поверил.

- Со всеми случается, - по-дружески хлопает меня по плечу.

Облегчённый выдох вырывается из груди. Вместе с ним я отпускаю всю свою злость, обиду и чёртову ненависть. Теперь придётся дружить всем вместе, раз уж такая пляска пошла. И с Горской помиримся, значит, и с её подружкой тупой.

- Кстати, что там у тебя с твоей Горской? - спрашиваю невзначай. Меня реально волнуюсь их отношения. Может быть, больше, чем мои собственные. Интересно то, что между ними.

Нужно будет расспросить этого касатика на счёт неё. Неожиданно появилась в день нашего конфликта, стала объектом внимания, рвётся к верхам. Странная девчонка.

Влад влюблённо улыбается и тихо смеётся. Даже смех выдаёт его чувства к ней, по уши втрескался. Он поднял голову и устремил взгляд в тёмное звёздное небо. Этот дебил всегда был романтиком по жизни. На звёзды пялится, благотворительностью занимается. Или как назвать его отношения с Горской?

- Она потрясающая девушка, - да он светится ярче Полярной звезды, - это всё, что я могу сказать.

Горская посредственная, тривиальная. В ней нет ничего особенного. Девчонка не отличается красивой внешностью, низкая пигалица, характер скандалистки. Меня она вообще сумкой избила! Но что-то в ней есть цепляющее, не могу отрицать. Другие девчонки обычно привлекали внешностью, телом или умением угодить, а эта, что называется, имеет свою энергетику. Она делится ею с окружающими. Не со всеми. Оттого на неё смотрят как на эталон, и даже эффектные красавицы в рот ей заглядывают. Это чувство нельзя увидеть или описать, только почувствовать. Меня она не цепляет, но не заметить, как каждый мимо проходящий липнет к ней взглядом, невозможно. Хотя, может и цепляет. Сам не знаю.

Из колледжа вышла и сама Горская, укутанная в белую куртку, на её шее был туго затянут светло-розовый шарф. Выглядела она глупо, как капуста. За ней плелась её подружка. Та, что не давала мне покоя своими сообщениями. Пока мы стояли вместе, приставучая брюнетка снова присела на уши, а я сказал ей отвалить.

Я смотрел на этих двоих, на Госкую и Королёва. Она ему еле до плеча достаёт, как и мне, впрочем. Обнимает его за руку и улыбается. Перестань смотреть на неё, Королёв, я же вижу, что ты прикасаешься к ней взглядом. Но её глаза не выражают нежных чувств, не блестят, что называется. Она его не любит, как бы не пыталась притворяться. Когда девчонки влюблены, они ведут себя иначе — ловят взгляды, ластятся, требуют внимания. И глаза у них другие. Как я раньше не заметил её притворства.

Скрывая улыбку в воротнике куртки, я прощаюсь с Владом, а Ульяне - киваю, задерживая на ней взгляд.

Дома остались шмотки Алисы, которые она не забрала. Конечно не забрала, ей стыдно, что всё это купил для неё я. Её одежду и косметику я сложил в два больших пакета и оставил на лестничной клетке. Соседи по дому всегда оставляют в подъезде ненужные вещи, а те, кому они нужны, забирают себе. С Алисой я мириться не собирался, потому выставил её шмотье.

Однако батя, как почуял, написал мне.

Батя:
Я

в аэропорту, буду завтра утром. Жду адрес.

Да пошёл ты к чёрту. Я оставил сообщение без ответа.

Мне не нужны заморочки со свадьбой, с женой и, как полагается, с детьми. В бизнесе всё решается быстро, бате нужны наследники, потому и пытается воспользоваться мной, как способом раскрутить свой бизнес и заполучить строительную фирму Заряновых. Каким бы крутым ни был отец Алиски, мне женитьба как палки в колёса. Мне всего восемнадцать, а старый хрыч уже хочет увидеть в моём паспорте штамп. При том, я и четверти его кампаний и денег не получу. После смерти отца все его финансы и автомобильный завод перейдёт моему двоюродному брату, Марату Волкову. Сам Марат жениться не может, у него, видите ли, есть любимая девушка.

Марата с детства готовили к тому, что вокруг него будет много денег и работы. Он изучал структуру бизнеса, финансовую грамотность, политику, ездил на мероприятия и давал интервью. А я сидел в тени. Потому практически никто не знает, что я сын Волкова. Всё из-за грёбаной традиции ставить малыша перед выбором, который полностью укажет его дальнейшую судьбу.

Когда мне было три, отец и мама поставили передо мной много вещей, каждая из них означала какую-либо деятельность. На столе были нитки, тряпки, краски, косметика, столовые приборы, многое. Но самое главное - пачка денег. Отец предполагал, что я схвачу купюры, однако ребёнком я был капризным - столкнул всё со стола и ушёл играть с машинками. Тогда батя устроил скандал. Он кричал на мать за её воспитание, на меня за то, что я глупый. А Марат в свои три года сразу схватил деньги, за что и получил одобрение моего отца. Эта глупая традиция, не имеющая смысла, используется много лет. Но у моих будущих детей не будет подобной хрени. Дети и жена будут тогда, когда решу я. 

Целую ночь я мучался бессонницей. Нет сил открыть глаза, но уснуть мозг не позволяет.

Отец приедет, и что дальше? Убить - не убьёт, я всё ещё его сын, какой-никакой. Побить - не побьёт, драться не любит. Ругать будет? Есть ли смысл?

Сон поглотил меня под самое утро, на жалкие полчаса.

- Слушаю, - хриплый замученный звук вырвался из горла, - кто?

- Жду адрес.

Это был отец.

Разлепив тяжёлые веки, я метнулся взглядом к часам. Пять тридцать. Полшестого. Он приехал.

- Я в аэропорт приеду, поговорим, - я поднимаю налитое свинцом тело с кровати и, шатаясь, иду в ванную, - разговор на полчаса, не хочу время тратить.

- Никита. - Злится.

Я промычал в трубку. Проснуться не получалось, голова дико пульсировала, а глаза жгло от недосыпа.

- Это не обсуждается, - грубит, как же это в его стиле, - адрес.

Нехотя, мне приходится назвать свой адрес. Иначе бы он сам узнал - через знакомых, через связи. Это для такого, как он, до смешного просто.

Отец приехал к моему подъезду через десять минут. Я увидел в окне дорогую машину класса люкс. Он любит такое расточительство, потому даже бизнес такси вызывает. Довольно забавно наблюдать, как в спальный район, почти заброшенный и тихий, въезжает люксовое авто. По лицу отца было заметно его отвращение. Ко мне или к тому, что вокруг - не понятно.

Мы остановились в коридоре. Дальше пускать батю не хотелось, и сомневаюсь, что он сам мечтал посмотреть на то, как я живу.

- О чём поговорить хотел? - Мои мысли собрались в кучу, а сон как рукой сняло, стоило мне увидеть силуэт мужчины, который меня всё детство кошмарил.

- Возвращай Алисию.

- Отец, мне так всё равно на то, что ты себе навыдумывал, - я сложил руки на груди, наблюдая за тем, как мужчина высокомерным взглядом осматривает мою квартирку, - Алиса крупно облажалась, а я таких ошибок не прощаю.

Моей самой заветной мечтой было вцепиться в горло отца и сдавить так, чтобы невозможно было вздохнуть. Чувствовать, как он слабеет и теряет сознание. Каждый раз, вспоминая этого высокого манерного мужика с походкой медведя, я видел перед глазами всплывающую картину, как будучи ребёнком я получал от него пощёчины - грубые шлепки по лицу. И желание лишить жизни отца росло, он мне был чужим.

- Вылетишь из своей шаражки, - прошипел он, хватая меня за воротник растянутой домашней футболки, - попрощаешься с дружками, и карту твою заблокирую.

- Можно подумать, деньги на эту карту ты мне отправляешь, - я усмехнулся.

Не страшно, я уже не маленький и совсем не беззащитный, угрозы на меня не действуют, даже от отца. Даже с такими связями. Плевать я на него и его деньги хотел.

Этому уроду мерзко тут быть. Он даже не может никуда присесть - боится, что пропитается бедностью. Удивительно, как резво он хватает меня за мою плебейскую одежду.

- Слушай меня внимательно, завтра же утром встречаешься с Алисией, просишь прощения за своё поведение и делаешь предложение.

- У меня есть девушка. - Уверенно заявил я.

Что я несу? У меня никого нет. Но только так он отстанет. Возможно, отстанет.

Нахмуренные брови отца дрогнули. Кажется, поверил. Меня уже не тянули за воротник и не прожигали взглядом. В секунду всё успокоилось. 

- С каких пор? - Губы отца изгибаются в кривой недоброй улыбке. - Кто? Какая идиотка, кроме Алисии, готова терпеть твой неугомонный характер?

- Она из колледжа.

Мне не впервой врать, я в этом ас. Мне же лучше, батя отвалит и перестанет беспокоить.

- Чья дочь? - То, что я ожидал услышать. Конечно же, для Господина Волкова важен статус, происхождение. Кто попало ему капитал не поднимит.

- Ничья. - Он сморщил лицо, как он самого кислого фрукта, а мои губы расплылись в ухмылке. - Её родители - обычные люди, такие же, как и все.

- Не таким я тебя воспитывал, сын, - он редко называл меня своим сыном. Вероятно, не хотел вспоминать, что мы кровно связаны, что я буквально его будущее. А сейчас почему-то решил это подчеркнуть, - даю день, чтобы бросить подружку. Завтра днём встречаемся с Петром Заряновым, тебе повезло. Послезавтра мы возвращаемся в Италию, и ты едешь со мной.

Меня, кажется, спросить забыли. Мне к чёрту не упёрлась ни Алиса, ни Италия, ни заморочки маразматика-отца.

- Я не поеду.

- Ты поедешь. Если не хочешь, чтобы все в твоей шаражке узнали как и почему ты в неё попал, хочешь этого? - Батя улыбался, как Чеширский кот. Он знал, куда нужно бить. - Популярный мальчишка с прозвищем «Волк» кумир девчонок, который всего добился сам, на самом деле сын Дмитрия Волкова и пропихнули его только благодаря деньгам.

Задушить. Задушить. Задушить. Руки медленно сжимаются в кулаки, а дыхание учащается. Он просто издевается надо мной, берёт на слабо!

- Тварь, это ты засунул меня в эту сраную шарагу! - Мой кулак ударяет о стену, почти рядом с отцом. - Если бы ты не хотел избавить себя от сына-спиногрыза, я бы сейчас тут не был! Жил бы в Греции, как и всё детство, как твой драгоценный Марат, и не парился!

Кричал не Волк, не я. Кричал маленький Никита, что сидел глубоко во мне и жаждал внимания отца всю свою жизнь. Высказать отцу свои обиды хотелось всегда, но я зарывал в себе все свои жалобы, превращал их в злость, в ненависть. Потому что не поймёт, просто не услышит. Даже не попытается.

- Что сказал? - В голосе бати слышалась обида. Видно, я задел его хрупкое эго. - Меня винишь? Если бы не я, ты бы под лавочкой жил! Хоть раз бы поблагодарил за всё, что я тебе дал, щенок!

- Спасибо, отец! Спасибо. - Я кивнул. - Доволен? Теперь уходи из моего дома.

- Паршивец. - Прошипел мужчина и ушёл, громко хлопнув дверью.

А я остался стоять в коридоре.

Он ничего никому не расскажет. Боится за свою репутацию. «Сын Дмитрия Волкова - неудачник, который учится в обычном СУЗе». Если новости будут пестрить такими заголовками, то отец со стыда сгорит и всё-всё подчистит. Старый мудак. Думал мне угрожать.

«Брат, проблема есть. Короче, приехал батёк, затирает про свадьбу с Алиской, а мне вообще нельзя. Ты бы как поступил?» - отправил я сообщение Владу. Раньше мы часто давали друг другу советы, в основном только по переписке. Мы всё таки парни, а это всё дело девчачье.

Влад Королёв:
Вы с Алисой вроде не вместе, ты говорил.

Влад Королёв:
Так и скажи своему, туда-сюда, оно мне не надо.

Никита Волков:
Говорил уже. Знаешь же, для него это так важно.

Никита Волков:
Я ляпнул, что у меня есть девчонка, любовь-морковь.

Влад Королёв:
А он что?

Никита Волков:
Сказал, чтобы я расстался с ней до завтра и ехал с ним в Италию. У него там офис, дом, все сливки.

Влад Королёв:
Не знаю, друг, ты в тупике. Ситуация у вас сложная, папка твой тот ещё строгий дядька.

Влад Королёв:
Ты решай сам. Если тебе важнее независимость, шарага и "Волк", то конечно оставайся.

Влад Королёв:
Но проще было реально просто согласиться и уехать. И в этом случае тут останется всё, что было с тобой на протяжении этих трёх лет.

В самом деле, я бы с радостью всё бросил и улетел. Ещё бы это было так просто. Столько времени динамить отца и выживать самостоятельно, чтобы сейчас прогнуться под его "хочу"? Не могу. У меня тут всё. В родной стране, в этом маленьком глупом городе.

Если останусь, то батя непременно будет жрать мне мозг, половниками зачёрпывать. Ему не составит труда превратить мою жизнь в адище, мне пока что не удавалось довести его до такого состояния. Однако таким темпом...

С тяжёлыми мыслями я лёг в кровать. Спать не хотелось - злость и обида на отца бушевали во мне океаном страстей. Чтобы скорее уснуть, я часто думал о чём-то хорошем, о приятном, выдумывал собственные истории. Это не раз помогало мне заснуть, мозг моментально разгружался.

Я думал о завтрашнем дне. Представлял в деталях, что и как будет происходить. Мимо меня проходили студенты, одногруппники. Людей было много. Среди всех для меня выделялась только одна. Горская.

Она повернулась ко мне с глупым выражением лица. Раздражает её вечно жалостливый взгляд. Рядом с ней стоял Влад. По-идиотски лыбился и смотрел на неё, как тогда, до тошноты влюблённо.

Стоп. Она идёт ко мне?

- Привет, - Ульяна улыбается и смотрит на меня снизу вверх, - у тебя всё нормально?

Я киваю. Что происходит? Казалось, это не моё воображение, а действительность, явь. Если мне и снились когда-то девчонки, то только обнажённые, и только те, что в моём вкусе. Эта же, Слава Богам, была одета.

- После пар приду к тебе, хорошо? - Она хихикает. Прямо как с Владом у крыльца колледжа. - И принесу тебе чего-нибудь.

Моя голова опускается, а девчонка встаёт на цыпочки и невинно касается моей щеки своими губами. Горская краснеет и смеётся, ныряя обратно в толпу. Людей становилось всё больше. Они ходили вокруг меня, толкали и задевали плечами. Я оглядывался, но не мог найти Ульяну. Она пропала среди них. Хоть бы её, такую малышку, не затоптали.

- Ульян!

С криком я открываю глаза. Темно. Это был сон. Просто сон.