Любовный плен

Алиса Зарянова

Я всегда страстно желала стать для кого-то любимой и единственной. Об этом мечтает каждая девушка...

С самого детства я была мечтательной девочкой. К тому же, балованной. Мне подавай только принца. К слову, для принца меня и готовили. Девочка благородного происхождения, воспитанная лучшими гувернантами, достойна всегда самого лучшего. На меня были большие надежды с самого младенчества. Будучи глупым ребёнком, в мои обязанности входило контролировать каждый свой шаг, каждую эмоцию. Отец был слишком требовательным ко мне, но ослушаться я право не имела. И не хотела, ведь моё будущее напрямую зависило от него.

Появившись на пороге родительского дома спустя два года, я выглядела побитой кошкой.

Я выросла в роскошном особняке, больше похожим на дворец. Позолоченные ворота с вензелями, отполированные до блеска, распахнулись передо мной, открывая путь во двор. Огромный сад, усаженный редчайшими цветами, которые так любит мой отец. В детстве мне казалось, что цветы он любил больше, чем родную дочь. Я обошла величественный фонтан со статуей Венеры Миллоской прямо посередине. Раньше я любила здесь играть и веселиться. Теперь же настало время позора.

Медленным шагом я приближалась к длинной широкой лестнице. На фоне гордого особняка я была мухой. Чумазой, грязной, недостойной мухой.

Даже каменные львы с открытой пастью, и те молча осуждали меня. Я ведь даже умыться не успела перед уходом - чёрная водостойкая тушь комочками застыла на моих щеках и под глазами.

- Алисия-Мишель! - Строгий тон отца эхом раздался в ушах. Как же давно я не слышала его.

- Отец...

Затыв на месте, на одной из мраморных ступень, я стыдливо подняла голову. В нескольких метрах от меня стоял высокий мужчина с широкой грудью и величавой осанкой. Угрюмым взглядом светло-серых глаз он прожигал меня насквозь. Руки потели от страха.

- Зачем ты здесь? - Складывает руки за спиной. - Выглядишь, точно нечёсанная гусыня.

- Я поругалась с Никитой, - смотреть отцу в глаза так стыдно, - можно остаться? Пожалуйста.

По его выражению лица можно было догадаться, что он весь в своих мыслях. Он смотрел свысока, осуждающе. Но бросать свою дочь на улице тоже нельзя, правда? Кажется, только поэтому отец впустил меня в дом. Молча.

У нас не принято обниматься при встрече, и в принципе проявлять излишние эмоции. Глава нашего семейства не терпел нежностей.

Ноги сами несут меня в старую комнату. Несмотря на достаточно высокий рост, я чувствовала себя маленькой среди бесконечных статуй и вычурного интерьера. Роскошь, звенящая. Это то, что было у меня с рождения. То, от чего невозможно отвыкнуть. И то, от чего я отказалась, начиная отношения с Никитой. Идиотка я настоящая. Отказалась от своей жизни ради парня, а теперь и парня потеряла.

Моя комната. Круглая, без единого угла, просторная, просто огромная. Высокие потолки и грандиозная люстра с висюльками. Мягкий палас во весь пол с цветными узорами. Нежно-розовая кровать с балдахином. Это принадлежало мне одной. Одна моя комната сравнима по размеру с нынешней квартирой Волка.

- Не стой на пороге, это твой дом.

Отец подталкивает меня в спину, чтобы я вошла в комнату. Я сильно выделялась вокруг розовых тонов, как лишний фрагмент, зрительный шум, раньше же вписывалась в них, как часть своей обитель.

- Говоришь, с Никитой своим повздорила? - Я замечала попытки папы завести разговор и не стала бы никогда им противиться.

- Да, - я киваю и сажусь на край мягкой кровати, - сложная ситуация.

- Он тебя прогнал? - Выведывает, к гадалке не ходи.

- Сказал мне проваливать вместе с моими вещами, а у меня из своего только зубная щётка.

Достаю из кармана домашних штанов Волка голубую зубную щётку, показывая её отцу. Он не удивлён - работать я никогда не любила. Да и не готовили меня к этому.

- Это всё, - угрюмо пожимаю плечами.

Отец ответил мне молчанием, но таким понимающим взглядом. И я осталась в комнате наедине с собой. Не знаю точно, насколько я останусь, но пока я тут, нужно соответствовать этому месту и брать от жизни всё. Поэтому я сразу направилась в ванную. Даже она была здесь в разы больше, чем у Волка. Душ, ванная, джакузи, баня.

До пятнадцати лет, до встречи с Никитой... Теперь я делю свою жизнь на «до» и «после» . Причём жизнь «до» теперь казалась прекрасным сном. Если бы я не стояла сейчас посреди розового замка принцессы, я бы ни за что не поверила, что действительно родилась с серебряной ложкой во рту, и это было не моей очередной фантазией.

Я корила себя за то, что покинула родительский дом, бросила отца одного. Даже если я приняла такое решение, я не должна была возвращаться! Должна была сохранить отношения с Волком, раз я выбрала его! Я поклялась отцу и себе, что буду с ним. Но у меня не получилось.

Целый час расслаблений был для меня весьма кстати. Тысяча и одна баночка уходовых средств привели в порядок всю меня. Теперь я пахла непривычно дорого. Обмотавшись в большое банное полотенце, я вышла из ванной комнаты.

В глаза бросилась светлая дверь с розовыми сверкающими буквами «Алисия-Мишель». Улыбка появилась на лице сама собой. Гардеробная. Моя любимая комната во всём доме.

Ещё полчаса я крутилась возле зеркала в дорогой одёжке. На моё удивление, все полки были заставлены совершенно новой, нетронутой одеждой, от моих любимых брендов. Даже бирки на месте. Я никогда не покупала себе таких вещей, они же только-только появились в продаже. Отец словно ждал моего возвращения...

- Алисия, - я резко оборачиваюсь, дёргаясь от неожиданности, - тебе понравилась одежда?

Отец выглядел взволнованно. Трёт ладони друг о друга в неловком жесте, чего не делал ни разу при мне.

- Да, вещи... Они чудесные. - Я расправляю на себе красную клетчатую юбку и вздыхаю.

На мне так давно не было таких приятных к телу вещей. Я отвыкла быть Алисией-Мишель Заряновой.

- Это же новая коллекция, откуда она тут?

- Алисия. - Папа вздыхает. Он то и дело смотрит на мою руку, не решаясь дотронуться.

Поэтому я решила пойти навстречу. Я присела на кровать, а отец последовал моему примеру.

- Алисия. Несмотря на то, какие поступки ты совершаешь, ты всё ещё моя единственная дочь, - он отводит взгляд и старается не смотреть в мою сторону, - я не могу не скучать по своей дочери.

В моменте меня бросило в жар. Всё это время папа был готов принять меня обратно в дом? И сейчас тоже?

Иногда, признаться, я думала о том, чтобы всё бросить и прибежать обратно в свою комнату Барби, пожаловаться отцу на всех негодяев, что мне не нравятся и наслаждаться жизнью. Как и прежде.

- Прости?

У меня больше не было слов. Мы молчали. Я смотрела на отца, а он - в сторону. До моего слуха донёсся рваный вздох.

- Пап?

Накрываю старческую руку отца своей ладонью. Как же я, на самом деле, скучала. Не столько по отцу, сколько по этой жизни.

- Покажи мне этого Никиту, я заставлю его извиниться за всё перед тобой, - уже привычным властным голосом пробасил мужчина, вытирая пальцами слёзы с глаз.

- Пап, всё хорошо.

«Папа»? Для меня отец всегда был холодным наблюдателем. На моей памяти, он ни разу не проронил слезы. Никогда до этого я не видела отца таким. Строгим - да, жестоким - бывало, каким угодно, но точно не растроганным.

- Этим вечером у меня ужин в ресторане с партнёрами по бизнесу, - папа выглядел весьма серьёзным, - я хочу, чтобы ты там присутствовала. Хочу представить им мою дочь.

- Это ведь не ради того, чтобы снова сосватать меня их сыновьям? - Я нахмурилась.

Папуля раньше часто брал меня на какие-то мероприятия с важными людьми. И как только я появлялась там - меня тут же знакомили с чьим-то сыном, старательно вбивая мне в голову то, что он смерть какой порядочных парень. Было, проходили.

- Алисия, нет, но... - Он замолчал.

- Тогда зачем?

- Родная, ты ведь понимаешь, что у меня много дел и встреч. - Я кивнула. - Но к тому же я хочу побыть со своей дочерью хоть пару часов. Один ужин, Алисия.

Мне было непривычно слышать такие откровенные слова из уст папы. Казалось, будто передо мной совершенно не тот человек, что вырастил меня.

Отказаться я не могла, но и сидеть в компании старичков, нудно обсуждающих бизнес, тоже не хотела.

- Мы можем посидеть в ресторане до вашей встречи, - это казалось более разумным решением, - а когда придёт время, то я поеду домой. Тогда всё пройдёт хорошо, я уверена.

Папа, конечно же, пошёл мне на уступки, за что ему огромное спасибо. Компания богатых старичков утомляет, а мой не такой нудный, как они.

Я уже забыла, что такое настоящий ресторан. Завораживающая обстановка, сама собой поднимающая настроение. Всё это место кричало: «Вход только для элиты». И мне это, разумеется, льстило. Потому что я была одной из них.

- Так что случилось между тобой и... - Он замолчал в попытке вспомнить имя моего парня.

- Никитой. - Подсказала я. - Я и Никита. Сама не понимаю, что происходит между нами. Обещай, что не будешь искать мне пару и последними словами бросаться в Никиту, когда я расскажу.

Я знала папу, он может.

- Сначала поведай, за что этот негодяй тебя выставил, - строго потребовал он.

Тогда Никита пришёл домой сам не свой. Он бормотал что-то про «наглую девчонку» и часто вздыхал.

- Никит, всё хорошо?

Я знала, что у него на носу выборы председателя и это важно для него, но как обстоят дела совершенно не представляла. Волков редко посвящал меня в свои дела, разделял учёбу и дом.

- Мне на уши давит Королёв, на пятки наступает его наглая девка, - выпалил он, шагая по комнате из стороны в сторону.

Его напряжённое состояние беспокоило и меня в том числе.

- Владик? - Я удивилась. - Вы что, поругались?

- Издеваешься, Алис? - Вскрикивает он в мою сторону. Но не смотрит мне в глаза, как и обычно. - Мы все чёртовы две недели друг друга в землю втаптываем. Не знаю, кого мне загасить первым: его или эту Горскую.

- Его девушка? - Я не скрывала удивления от его слов. - Как он мог так...

Я вовремя замолчала. «Как он мог так поступить?».

- Что? - Никита остановился и зорким взглядом посмотрел на меня.

Между нами было несколько метров, но я чувствовала, как его голубые глаза стреляют в меня.

- У Влада появилась девушка?

- Договаривай. - Приказывает он. Строго, холодно, как он умеет. От этого внутри всё дрожит.

Не должен он знать. Не должен.

- О чём ты?

- Алиса, не выводи меня, я и так на пределе!

- Никит...

- «Как он мог» что? Договаривай. Я жду.

И он ждал. И на секунду показалось, что его яркие глаза стали на тон темнее. Они стали похожи на грозовое облако, красивое и опасное, как и сам Никита.

- Алиса. - Вновь позвал он меня.

- Я просто... немного удивлена.

Лицо выдаёт меня с потрохами. Грубый голос Волка пугает сильнее всего на свете. Он не должен узнать...

- Скажи мне правду. Ты с ним спала?

- Что?!

Дыхание спёрло от резкого заявления. А глаза почему-то мерзко защипало. Волк был похож на отца, отчитывающего дочь, а я... на ребёнка, который не может признать свою вину.

- Я спрашиваю. Ты. Спала. С Владом?

Он разделял каждое сказанное им слово, шагая вместе с тем всё ближе. Настигая меня как ледяная глыба. Как снег, что скатывается с гор. Сколько бы ты не пробовал бежать - он догонит тебя. И прикончит.

- Я н-не...

- Правду!

- Всё было не так! - Из моих глаз уже хлынули слёзы от безысходности.

Никита стоял близко, нависая надо мной всем телом, показывая, кто здесь хищник, а кто - обычный человек. И хищником была не я.

- Так расскажи мне.

Все, что я видела - его глаза. В темноте, что окружала нас, зрачки почти полностью закрывали радужку, придавая Волку взгляд столь же опасный, сколько его прозвище.

— Ещё в школе, когда... ты предложил мне встречаться, - в памяти разблокировались воспоминания, которые я не хотела хранить в себе, - после этого ко мне подошёл Королёв, и мы встретились в школьном дворе, чтобы поговорить наедине. Тогда он признался мне в чувствах...

— А ты что? - Никита сдерживался. Я видела, он пытается с собой совладать. - Историей из детства пытаешься меня с толку сбить? - Он неожиданно для меня усмехнулся.

— Однажды... Нет, не важно.

—  Повтори.

- Никит, я... Прости меня...

- Ты серьёзно? Думала за моей спиной устраивать шашни с Королёвым? - В голосе просачивались нотки пренебрежения.

Длинные пальцы Волка путались в моих волосах.

- Ничего не было...

Его прикосновения холодные, как и он сам. Я касаюсь его руки, совсем слегка, но он тут же одёргивается, словно ошпаренный. Ему неприятны мои прикосновения?

- Тогда почему ты заливаешься слезами вместо того, чтобы ответить на мой вопрос? - Он смеялся над моей безысходностью. - Что между тобой и Королёвым? Скажи мне правду, и я поверю. Но если почувствую, что соврёшь, то выставлю тебя отсюда сейчас же.

Это означало лишь то, что Никита уже знал правду. И хотел услышать её от меня.

— Я не могу, Никит, - я отвернулась, только бы не видеть в его глазах разочарования, - в прошлом году, на тусовке у Пашки... Я и Влад целовались. Это случайно получилось, честно! Мы оба были выпившие.

Всю меня трясло от страха. Я спиной ощущала Волка. Он стоял рядом, но был так далёк.

- Но между нами ничего не было.

Только поцелуй. Самый страстный из всех возможных. Я врала так нагло, но отойти от своей лжи означало, что я навсегда потеряю Никиту. И звание его подружки. И Влада.

В тот тёплый майский вечер мне сразу было понятно, что на моих губах совсем чужие губы. Не губы моего парня. Было темно. Музыка заглушала всякий звук. А мне было хорошо без Никиты. Этот поцелуй был неправильным, нечестным, но таким жарким и желанным. Хотелось ещё и ещё, вновь касаться этих запретных сладких губ. То-ли из-за того, что была толкучка, то-ли меня волновал сам факт запретности. 

— Алисия, он отрёкся от тебя из-за твоего предательства. - Заключает отец, качая головой. - Ты парня потрясла.

— Я знаю, это так, и глупо строить из себя жертву, поэтому я и вернулась. Хочу начать всё сначала, раз у меня нет возможности вернуть его. После такого обычно расстаются.

— Ты всё бросила ради своего Никиты, - он складывает руки на столе и сдержанно прожигает во мне дыру, - своего жениха, дом, отказалась от содержания. Заставила себя поменять образ жизни и привычки, только чтобы сейчас сбежать?

Отчасти он был прав. Но я и сама понимала, что совершила непоправимое. Хотела ли я мириться с Никитой? Возможно. Могла ли я забыть губы Влада? Ни за что.

— Пап, я...

— Господин Зарянов! Не ожидал вас здесь встретить так рано!

Возле нашего столика как по щелчку пальцев оказались двое мужчин. На них были идеально выглаженные костюмы, в прочем, как и на моём отце.

— Сергей Викторович, - папа хмурится, складывая руки в замок на столе. Явно недоволен, - какими судьбами?

— Самыми что ни на есть обыкновенными! - Захохотал мужчина, поправляя свой пиджак, натянутый до предела из-за его торчащего живота. - А вы, Пётр Михайлович, не один.

Отец не приподнялся, не пожал ему руку. Знак того, что видеть их не рад. С самого детства меня преследовало отвращение к любым партнёрам отца. Все они, как один, твердили о моём замужестве. Иногда своих сыновей предлагали, а иногда и самих себя. Я даже смотреть на это уродливое подобие мужчины не желала. Снова, всё как и раньше.

— Дочка?

— Дочка.

— Красивая. - Кивает мужчина, пока второй молча давит улыбку. - А кто жених?

Кажется, он прощупывает почву. Хочет впихнуть своего сына в нашу семью, в бизнес папы. Скрепить узами партнёрство фирм.

Папа посмотрел на меня.

— Жениха нет, Сергей Викторович.

— Как же! - Сергей смеётся и усаживается на стул, рядом с моим отцом. - Позвольте присесть! Садись, Матвей. - Кивает он второму.

Этот второй выглядел чуть лучше. Моложе. Лет тридцать ему по виду. Хотя сам какой-то хмурый, отстранённый, не то, что хохотун Сергей Викторович. Ему тоже не хочется тут быть, кажется. Как же я вас понимаю, Матвей.

— Надеюсь, мы не прерываем ваш семейный ужин. - А сам улыбается довольно. - Пётр Михайлович, как статистика? Как доходы?

— Прекрасно. - Сухо отвечает отец. Он был не заинтересован в разговоре. Я уж тем более.

В отцовские дела я не лезла никогда. Мне твердили о том, что это заботы будущего мужа, а мне и не интересно это всё. И не разбиралась я в этих темах заумных. Но тут точно поняла, что речь идёт о деньгах.

— Я представлял вам своего сына? - Спохватился Сергей, с широкой улыбкой указывая ладонью на своего компаньона. - Матвей Марс, мой старший, прошу. С доченькой-красавицей-то нас познакомите, уважаемый Пётр Михайлович?

Эти любезности. Так и знала, что вечер закончится именно подобным образом. Снова какой-то «коллега» отца, знакомство с чьим-то сыном. Я таких, как они, повидала сотни. Одним словом - кошмар.

— Алисия-Мишель Зарянова, - вздыхает устало папа.

Что-то внутри встрепенулось. Он обещал не предлагать мне сыновей своих партнёров.

— Я думаю, мы сможем договориться с Мишель. Двойные имена, о как это утончённо, Пётр Михайлович.

Мерзкий взгляд щекастого мужчины и его попытки очевидно подлизаться выводили меня. Особенно его это скверное «Мишель». Второе имя для девушки моего статуса священно. Отчего-то я вспомнила отцовские уставы, касательно своей уважаемой дочери.

«— Пап, а почему ты маму называешь Августой?

Папа смеялся.

— Потому что, Алисия, второе имя твоей мамы позволено произносить только доверенному человеку. Тому, кому она сама позволит.

— А почему ты называешь меня Алисией, а не Мишелью?

— Когда ты станешь старше, то поймёшь значение своего второго имени, моя маленькая Алисия. Я оставлю честь называть тебя так только избранному, тому, кого ты выберешь среди всех. Не забывай, как важно для девушки её имя.»

— Меня зовут Алисия.

Прозвучало это резко. И все опешили. Даже компаньон отца остался с приоткрытым ртом.

— У вашей дочери совершенный голос! - Вдруг восторгается он, дёргая за плечо сына. - Матвею нравятся такие! Ох, я знаю, как нравятся!

Остальная часть вечера прошла омерзительно для меня, но продуктивно для отца. В конце концов, уже в десять часов у него был контракт на некоторую часть фирмы Марсов. Как я поняла, они владели производством шоколада. Деталями контракта я не интересовалась. Зато интересовался Матвей. Но не работой, а моими коленями.

То и дело встречалась взглядом с тёмно-карими глазами. Обычные, как у всех. В прочем, как и его внешность. Пусть он был сыном магната, но особенной привлекательностью не обладал. Это обыденность. Большинство сыновей папиных коллег были уродливыми карликами, как и их отцы. Наверное, поэтому их приходится так проталкивать мне в мужья.

Дом встретил меня тепло. И я уснула на своих новых шёлковых простынях в том же платье, что и ужинала в ресторане. Мне было совсем не до этого.