Глава 6. "Роберт".
Только Тина знает, где я. Сразу после случившегося ко мне подошел водитель, от которого я поворачивала. Он и вызвал всех, выхватил у меня телефон и набрал кого-то. Я не знаю, с кем он говорил, но в конечном итоге приехали Фред и Тина. Я не очень понимала, что происходило, тот мужчина просто помог мне вылезти, а я двигалась, как сломанный робот: наверное, это был шок после аварии. Я не знаю до сих пор.
В тот момент я не могла произнести ни слова, с самого момента аварии. Не знаю, все ли люди чувствуют одно и то же, когда попадают вот в такие столкновения, но для меня это было что-то... захватившее дух и душу настолько, что они не успели вовремя вернуться. Люди вокруг что-то спрашивали, я только мотала головой. Я помню, что Ребел держал меня, а я этого даже не чувствовала. Просто была не в состоянии. В итоге мы втроем уехали домой, Роберт, видимо, спал.
Теперь и я сплю вот уже несколько дней. Точнее, просто нахожусь в кровати, сном здесь особо и не пахнет. Уолтер Лифф, мой отец, скончался, причем по моей вине. Я так думаю. Перед его смертью я назвала его папой. Это я помню отчетливо. Я все запомнила хорошо, и теперь постоянно прокручиваю в голове. Что-то не сходится в этом всем, что-то совершенно не сходится. Я не хотела сделать хуже, я хотела... чего?
Роб узнал обо всем не от меня. Я исчезла сразу после того, как мы попили чай в новом доме. Выдавив из себя «Я на воздух», я сбежала. Мне нужно было время. Я бродила, где попало: мимо были заброшенные дома, аккуратненькие садики, в окне одного из домов я увидела рисунок сирени. Он был слишком странен в этой ситуации. Тем более что сама сирень уже не цветет. Мне больно осознавать все происходящее, я хочу вдохнуть свежий воздух и выдохнуть вместе с ним все свои проблемы. Спустя пару часов я пришла в общежитие. Комендантский час еще не был в силе, и я спокойно прошла в свою, все еще свою, квартиру, сняла с себя куртку и пробралась на кровать.
Вот так я и лежу, упершись лицом в стену. Тина вернулась еще через какое-то время и крепко обняла. Я ничего не чувствовала. Все равно, что сама себя обняла. Мы с ней в тот день не говорили. Нет, конечно, периодически я встаю, но только для того, чтобы умыться и поесть. Я не выходила из комнаты все эти дни. Университет – отдельная песня. Тина все сообщает, что меня там уже обсуждали несколько раз. Все это не важно.
Я не могу заставить себя выйти из комнаты, и поспать особенно не получается. Можете называть мое состояние полудохлым, хотя больше похоже, что я в дерьме. Нина написала смс о том, что сеансы продолжаются, и что сегодня она ждет меня. Интересно, что это значит? А если я не приду? Не очень жажду, чтобы она еще копалась в моей голове, точнее, пыталась это сделать. Все это время Роб провел вместе с Фредом. Мне перед ним дико стыдно, но я просто не могу заставить себя выйти из квартиры на улицу, что уж говорить о каких-то путешествиях, хоть и небольших?
- Кэсси, тебе нужно пообедать, – слышу вкрадчивый голос соседки. – Ты за два дня съела только яблоко.
- Я не хочу. И не могу, – выдавливаю я, но понимаю, что она права. – Прости.
- Что за дела, тихоня? – этот голос заставляет меня повернуться: Томас Голден, на мое удивление, действительно обращался ко мне. – Тебе пора вылезать из своей кровати, тем более Роберт очень хочет с тобой увидеться.
Еле приподнимаюсь с кровати, чувствуя, как круги расплываются перед глазами, но беру себя в руки, не выдавая, что мне стало дурно. Сейчас важнее то, какое отношение Томас имеет к моему брату:
- Ты его видел?
- Да, Фред не всегда может сидеть с ним или забирать со школы. Напомню, что тебе, вообще-то, следует за ним следить. Либо отдать его матери.
Последние слова меня добивают, и я снова падаю на уже продавившуюся под моей головой подушку.
- Я все понимаю, – только и говорю я, хотя осознаю, что до них не дойдут эти слова. До людей никогда не доходит с первого раза. Да и со второго не всегда. – Просто нужно время.
- Которого у тебя нет, – да что же все появляются так неожиданно? Ребел собственной персоной! – Сегодня звонили из службы опеки, и тебе необходимо подать анкету на то, что ты являешься дееспособным опекуном для Роберта. Иначе его через неделю заберет Фиби.
Забавно, он откуда-то знает имя моей матери. А еще беспокоится обо всем, что его, в общем-то, не должно было коснуться. Какая самоотверженность.
- Когда? – только и произношу я, решаясь встать с постели. Точнее, сесть на нее: перед глазами снова ненавистные круги. Через несколько секунд я замечаю, что Фредерик пришел не один: мой братец тут как тут.
- Сегодня последний срок. Похоже, тебе, и правда, придется вылезти из своей комнаты, – парень пожал плечами. – Тебе давно пора это сделать...
Мальчик с темно-коричневого цвета волосами, слегка взъерошенными, худощавый и немного бледный, подошел ко мне и долго изучал карими глазами. В них читалось огромное чувство страха, но губы не дрожали, были сомкнуты, а нос слегка вздернут: Роб готов был бороться всеми своими еще детскими силами, но назвать его ребенком у меня не хватило бы наглости.
- Я был на похоронах. И видел папу, – вдруг начал он посреди гробовой тишины. – Там была она, улыбалась всем, кто с ней говорил.
- Прости меня, Роб... – выдавливаю я шепотом. Не могу ничего объяснять, не просите меня.
- Я боялся, что с тобой тоже что-то случилось. Я не хочу к ней, Кэсси.
- Прости, Роб. Прости меня, – я пытаюсь сдерживать эти треклятые слезы, но не получается. Десятилетний мальчик способен меня вывести из колеи окончательно. – Прости, прости, прости!
Он обнимает меня, но я снова не чувствую напряжения: я больше вообще не пугаюсь прикосновений, по крайней мере, физически, и в голове не щелкает. Вжимаюсь в брата все крепче, уже не сдерживая слез. Не могу перестать рыдать, не могу поверить, что окончательно потеряла баланс: все равно, что выстраивать всю жизнь заново, возводить новые мосты, начинать жить по новым правилам. Все это никак не укладывается в голове, никак не могу поверить, что совладать с собой мне так трудно. Но вдруг появились эти странные люди, которые почему-то помогают мне, хотя я их не прошу об этом, не плачу им за это – они есть, и они думают, что я справлюсь...
- Ну, а теперь тебе точно пора есть, – говорит Тина и поддерживает за руку, чтобы я поднялась с кровати. – Тебе предстоит тяжелый день.
Тяжелые горячие капли душа стекают по щекам, шее, спине и приводят меня в дрожь. Мне кажется, будто все самое плохое смывается с меня черной слизью. Еще немного – и тьма бы меня точно заволокла, будь я еще дольше на своей кровати в полумертвом состоянии.
После душа я смотрю на себя в зеркало и уже не удивляюсь: мешки под глазами – обычный атрибут, волосы спутаны, кожа побледнела. В голове часто возникают мысли: почему? Почему все так стараются вытащить меня из трясины? Это же невероятно глупо и совершенно необъяснимо. Но я не могу сказать, что помощь мне не нужна. Но готова ли я ее принять?
При мне Тина ни разу не готовила, и я очень удивлена обедом, который увидела перед собой: от картофеля исходил пар, а куски курицы блестели хрустящей корочкой. Аппетита особо не было, но я должна поесть, поэтому с изможденной улыбкой присела под пристальным прицелом глаз. Мне все еще противно, когда на меня глазеют, и поэтому я невольно передернулась. Томас моргнул от этого, а Роберт нахмурился, и только взгляд Фреда оказался неизменным. Больше всего мне стыдно именно перед ним, конечно, но я никогда ему об этом не скажу: этот человек видел и так слишком много моих слабостей.
- Я люблю тебя, Кэсси, – вдруг произносит Роб в тишине, чем сбивает меня с толку. Эти слова сбивают меня с толку. Он снова смотрит на меня немигающим взглядом, и я понимаю это почти мгновенно.
- Я тебя тоже, Роб, – отвечаю я почти шепотом, но дается мне это с трудом. Я спешу напомнить, что, вообще-то, я ненавижу людей, и не могу сказать, что смерть отца во мне все поменяла: скорее, подкрепила уже существующее.
- Ты единственная, кто меня поймет. Это круто, – он улыбается и только после этого отрывает от меня взгляд. Становится жутко, но я решаю ничего не говорить.
Пожалуй, самое удивительное во всей этой ситуации – это то, что мне помогает Томас. На мой взгляд, он должен меня ненавидеть почти так же, как я его. Если честно, я не питаю к нему светлых чувств. То, что для меня открылось, что он не мерзавец и не думает о каждой встречной, ничего не поменяло. Я все еще думаю, что Томас Голден – тот еще засранец, который не упустит возможности показать свои способности. Может быть, я зря так? Хотя, о чем это я...
Дорога была странной, и я не понимала, зачем Роберту туда ехать. У меня даже не возникло вопросов о Томасе и Фредерике – они сами за себя отвечают, но мой брат – отдельная песня. Не знаю, за что именно я переживала, но больше всего я не хотела, чтобы он наблюдал такое мое состояние. Но, похоже, все должно идти не так, как хотелось бы мне.
Мы прибыли прямо перед закрытием – за десять минут до него. Волшебно. Я даже удивлена, что нашу толпу приняли.
- Здравствуйте, мисс, с Вами все в порядке? – поприветствовала меня девушка на входе. Ответив ей сумбурно, я попросила направить меня туда, где мне смогут оказать помощь, и оказывается, что за эту ситуацию отвечал определенный человек. Мистер Ред оказался подтянутым и доброжелательным человеком.
- Приветствую Вас, мисс, – он налил себе виски в стакан и достал из холодильника баночку с колой. У него в кабинете холодильник? – Чем могу помочь? Хочу напомнить, что у Вас не очень много времени.
- Да, мистер Ред. Меня зовут Кэсси, Кэсси Лифф. А это Роберт, мой брат, – я показала на него рукой. Фред и Том ожидали в приемной, и если честно, то я думаю, что они подслушивали.
- Лифф? Знакомая фамилия. Ваша мать намедни заходила и хотела забрать Вашего брата себе, – его очки блеснули в полумраке, и мужчина поправил галстук. Затем с улыбкой ответил. – Я объявил ей, что если Вы, мисс Лифф, после смерти отца не заявите о правах на опекунство, то тогда Роберт действительно на всем основании закона перейдет под воспитание матери.
- То есть, Вы противостояли Фиби Лифф? – я, не выдержав, усмехаюсь. – Что-то новенькое.
- Она слишком много на себя берет, – все с той же мягкой улыбкой говорил мужчина. – Думаю, что она часто привыкла добиваться своих целей.
Я хмурюсь.
- Чаще, чем Вы думаете, мистер Ред.
- О, прошу, давай отбросим формальности, Кэсси! Ты же не против? – пожимаю плечами, хотя удивляюсь действиям юриста. – Зови меня Майком. Нам предстоит с тобой серьезная работа. Но ты мне нравишься, поэтому я постараюсь тебе со всем помочь. Хорошо, что ты пришла вовремя.
Похоже, стакан виски с колой, который он поставил на журнальный столик, окончательно расслабил Майка. Он подошел к комоду и достал оттуда толстую серую папку.
- Итак, Кэсси, тебе сегодня нужно заполнить два бланка и написать заявление в трех экземплярах. Роберт, может, шоколада? – похоже, он просто решил подкупить нас обаянием. Нет, он ведет себя довольно дружелюбно, но мне это не нравится: наоборот, настораживает.
- Спасибо, – говорю я из вежливости, но в голову лезут навязчивые вопросы, и я неловко замолкаю, ожидая необходимые бумаги.
- Я же слышу, что ты хочешь что-то сказать, – не отрываясь от экрана ноутбука и кликая мышкой, произносит Ред. Что ж, я впечатлена. – Не бойся, я не укушу.
- Вы профессиональный юрист. Такого нельзя не бояться, – с улыбкой отвечаю я, и, видимо, Майку нравится эта шутка. Которая не совсем и шутка. Я хмурю брови.
- Ну же, не будь букой. Если что, то ты в любом случае не одна, верно?
- Верно.
Он все углядел: все юристы такие внимательные, или он особенный? Хм, предпочитаю думать, что особенных людей не бывает. Просто внимательный. Что ж, надо держать ухо востро, и тогда все может быть хорошо.
- Ну вот, тогда Вам не о чем беспокоиться, мисс Лифф, – он подает мне документы. – Выглядишь неважно, Кэсси. Заполни пока бланки, а потом я помогу тебе с заявлением. Может, воды?
- Буду очень признательна, – снова неловко бормочу я. Это неожиданное гостеприимство вводит меня в ступор. – И все же, можно вопрос?
- Держи, – дрожащей рукой забираю пол-литровую пластиковую бутылку. – Я весь в твоем распоряжении.
- Почему Вы, ну, – я выдерживаю паузу, подбирая слова, - не договорились с моей матерью?
Роберт молча разглядывал обстановку, и ему явно здесь нравилось. Наверно, такие темы стоило обсуждать не при нем, но я с самого начала избрала политику «ничего от него не скрывать». Так тому и быть.
- Потому что я за справедливость, Кэсси, – на лице Реда вновь появляется уже знакомая мне мягкая улыбка. – И она явно не на ее стороне.
Ладно, он действительно приятный человек и почти меня подкупил. Но я все равно боюсь с ним связываться. Он успевает все. Буквально все. Даже несмотря на то, что его рабочий день закончился, он возился со мной, с Робом, успевал при этом делать что-то еще – одним словом, пылал энергией. Мне даже в какой-то момент начало казаться, что все действительно будет хорошо. Надо же.
Мы провозились с ним добрых полтора часа, и мне действительно было стыдно, что я так задержала его на работе.
- Спасибо Вам, мистер Ред, – сказала я уже на выходе, пропустив Роба вперед.
- Майк.
- Да, Майк. Вы заставили меня поверить, что все отлично сложится, – я поджала губы, но потом продолжила. – Это довольно трудно сделать.
- Всегда к твоим услугам, Кэсси, – он почесал затылок и дружелюбно улыбнулся. – Вот, я свободен почти в любое время помимо рабочего. Если понадобится помощь – звони, – Майк практически всовывает мне в руку свою визитку и, поглядев за мою спину, прощается и закрывает дверь.
- «Всегда к твоим услугам, Кэсси...», – пискляво передразнивает Ребел, и Томас тут же подключается:
- «...я свободен в любое время...»
- «...Понадобится помощь – звони!» – заканчивают они вместе и дают друг другу пять. Смеюсь вместе с ними, хотя шутки это глупые.
- Ладно, пойдем домой, сегодня я переночую дома с Робом, – в приподнятом настроении говорю я, и братец остается доволен таким моим решением.
- Нет, тихоня, я серьезно тебе говорю: этот чувак хочет тебя трахнуть.
- Что? – закатываю глаза и пихаю локтем. – А как же там чувства, любовь, все дела?
- И это говоришь мне ты?
- Ах, ну да, – пожимаю я плечами. – Причем тут любовь?
Томас смеется, Фред усмехается, но никому ничего не говорит. Только Роб несется домой. Похоже, ему по-настоящему понравился Майк Ред. Но этот юрист просто захватывает внимание людей своим обаянием. Это не к добру.
В доме нас с Робом оставили одних, и теперь там была такая прекрасная атмосфера, почти что праздничная. Я захотела пробыть с ним всю ночь и сделать ее... по-обычному, как никогда не делала. Игры на приставке, просмотр фильма, может, даже не одного, какая-нибудь готовая заказанная еда: просто небольшой семейный вечер. Удивительно, но сообщник в виде молодого юриста придал мне сил и стимул двигаться дальше. Возможно, мне стоило немного... повзрослеть? Нет, это уже чушь. Но мне стоит многому научиться. Например, как контактировать с десятилетним ребенком. Для начала.
- Какой фильм? – спрашиваю я после того, как мы уселись на белом диване. Дом достался мне от отца, и оказывается, он уже так давно решил. Я явно чего-то не понимаю в этой жизни.
- «Убить зомби», – усмехается Роберт, заставляя меня прищуриться.
- Все четыре части?
- У нас есть время до утра, – смеется брат и нажимает кнопку воспроизведения.
Далее следует несколько часов ничегонеделания, смеха, криков... вы можете не поверить, но мы чуть не убили разносчика пиццы! Похоже, завтра я просплю пары, но оно того стоило. Наверное. После четырех фильмов про зомби мы стали играть во что-то, с чем я, в общем-то, быстро разобралась, хотя, признаюсь, читать книги мне больше по душе.
- Кэсси?
- Да? – я поворачиваюсь в сторону мальчика, и его лицо кажется серьезным.
- Можно, я не пойду завтра в школу?
- Только завтра, – я просто не поднимусь так рано, а я забочусь о себе. Роб только усмехается.
- Я хочу покинуть Ливерпуль, – вдруг говорит он. – Надеюсь, ты понимаешь.
- Роб, – хмурюсь я. – Почему так мрачно? Да, я знаю, Ливерпуль серый и...
- Она же рано или поздно до меня доберется. И даже Майк ее не остановит.
- Причем здесь Майк? – вспоминаю мистера Реда и его доброжелательность и тут же противопоставляю своей матери. Мурашки по телу.
- Ты ему нравишься, – говорит малец, не отрываясь от игры. – Но я не об этом хочу тебя попросить, – он молчит, быстро маневрируя. – Можешь устроить меня в пансионат в другом городе или что-то в этом роде?
Все его слова заставляют меня замолчать и задуматься. Неужели Роберт действительно всего этого хочет? Не удивительно. Откуда в ребенке столько ума?
- Я подумаю. Сам понимаешь, – наконец отвечаю я. – Это непросто.
- Я не буду отвлекать тебя. Тебе же тяжело перестроиться, – закрываю глаза и выдыхаю. Откуда, Роберт? Не могу относиться к нему холодно, он хорошо меня понимает. Лучше всех, если хотите.
- Хорошо. Приложу к исполнению твоего желания все усилия.
- Спасибо, – его лицо меняется и вновь становится мальчишеским и беззаботным. – Не отвлекайся, еще немного – и я выиграю!
- Ну, уж нет, не так быстро! – подыгрываю я, будто этого разговора не было.
Но он прав.
Роберт уснул на диване, и я, накрыв его вчера одеялом, не стала тревожить. В комнату, где я решила лечь, солнце светило лучами с самого утра. Пожалуй, не самый лучший выбор, я проснулась в шесть. Сегодня только я покину этот дом, и, похоже, мне придется перебраться сюда, пока Роберта не примут в какую-нибудь загородную школу. Я решила, что так будет лучше, и я не смогу дать ему приличную опеку. Хотя юридически мне придется доказывать обратное. Шикарно.
Быстро завтракаю, оставляя ему хлопья с молоком: как только люди могут есть эти хлопья? Они отвратительны. Сама же я, по-прежнему, отдаю предпочтение черному чаю с лимоном и поджаренным тостам.
Надо жить дальше своим чередом? Так? Нет, не получается. Что-то внутри уже надломилось, и меня это гложет. Но никто не понимает. Все видят только то, что снаружи. Значит, придется молчать и делать вид, что все нормально. Как обычно, ничего нового.
Что ж, идем в университет, отвечать сполна за свои прогулы, Кассандра.
Держись покрепче, надвигается шторм.