Моя ревность тебя погубит

Последние несколько недель мама меня игнорирует или избегает. Точнее она старается быть милой, но я вижу, с каким трудом ей это удаётся. Особенно это заметно, потому что учёба в школе закончилась, мы сдали все долги, и мне приходится больше времени проводить дома. Всё равно она старается, потому что Стас сильно запугал её на следующий день после того вечера, когда приехал за мной. Я подслушала их разговор, он снова угрожал ей клиникой, и его голос при этом звучал очень жёстко и угрожающе. Настолько угрожающе, что мне было не по себе, ведь ко мне он никогда не обращался в таком тоне. Но я слышала, как он разговаривает по телефону с кем-то по работе, это звучало так же страшно и жёстко, даже безжалостно.

По его приказу какое-то время к нам домой по утрам приходили врачи, ставили капельницы. Это было что-то связанное с алкоголем. Стас следил за мамой, приходя к нам в дом очень часто. Она жутко боялась его и боится до сих пор, поэтому ничего мне не говорит и следит за сказанными в мою сторону словами, больше не трогает меня из-за каждой мелочи. Пускай это неправда и не по-настоящему, но благодаря этому я могу не бояться возвращать домой и оставаться с ней в стенах одной квартиры.

Иногда я слышу, как она жалуется на меня папе, на то, что я познакомилась с мужчиной, который не даёт ей жизни, на то, что я веду себя как неблагодарная тварь. И папа в последнее время выглядит ещё хуже, чем обычно — такое ощущение, что он больше поддерживает её. Давно пора привыкнуть, что никому здесь нет до меня дела, всем наплевать, даже ему. Только Стас заботится обо мне с первого дня, как мы встретились. Иногда мне очень страшно, что всё это может закончиться, как в период, когда я узнала, что он женат. Тогда мой мир разрушился, разлетелся, как стекло, на сотни осколков, моё сердце словно вырвали из груди и засунули в него тысячи лезвий.

Просто мне непонятно, что может найти во мне такой мужчина, как он. Его жена, бывшая жена... Надеюсь, что бывшая. Она — совсем другое дело. И его любовницы. Уверена, все они были такими же красивыми, как и она.

Мне сложно понять, почему для него важна я. И от этого я не уверена в том, правда ли это. Мне хочется быть с ним, но если он оставит меня, такого я не выдержу. Не потому, что я слишком привязана к нему, просто я влюбилась в него и от мысли о том, что я буду ему не нужна, мне становится слишком больно.

Вытерев скатывающуюся слезу с щеки, я возвращаюсь к тестам и вчитываюсь в задание. Стас купил мне очень много таких тетрадей, когда я сказала, что хочу по ним готовиться к экзаменам. Я просто делилась с ним, ни на что не намекая. Мне даже было бы стыдно просить что-то такое неважное для него, но он привёз мне целую гору на следующий день. Они были для меня очень дорогими, обычно я пользовалась теми некоторыми, которые приносили учителя в школу.

В гостиной слишком громко работает телевизор. Глаза не слушаются, буквы в задании расплываются. Не получается сосредоточиться, хотя завтра у меня первый экзамен, и мне стоит ещё немного подготовиться. Наверное, я не смогу этого сделать, в голове только и крутятся мысли о Стасе и о том, как сильно я хочу с ним увидеться. Ощущение, что встреча с ним успокоит меня. Правда, я боюсь навязываться и просить об этом.

Закрыв тетрадь с тестами, я кладу её в рюкзак вместе с ручкой, в этом рюкзаке уже всё готово для завтрашнего дня. Вдохновлённая идеей о нашей встрече, иду на кухню и мысленно радуюсь тому, что на ней нет ни мамы, ни папы. Быстро смотрю, что есть в холодильнике и шкафчиках. Мне не нужно много, только несколько яиц, сода, мука, сахар, мёд и кое-что ещё. Всё это есть, поэтому я достаю ингредиенты, небольшую кастрюлю, противень и пергамент. В интернете написано, что на это может уйти полчаса или час, но я заканчиваю с пряниками спустя два часа и складываю их в небольшой контейнер.

Понятия не имею, почему именно пряники, но они выглядят очень красивыми. Надеюсь, ему понравится.

Затем я отношу контейнер к себе в комнату, беру лёгкое светло-голубое платье с открытыми плечами. Купленное, конечно же, Стасом, как и все остальные новые и красивые вещи в моём гардеробе. После того, как принимаю душ, надеваю это платье на нижнее бельё. Оно безумно красивое, нежно-персикового цвета, и бельё — единственная вещь, которую он не покупал мне. Бельё я купила сама, но на те деньги, которые он постоянно даёт мне, даже когда я отказываюсь и не хочу их брать.

Каждый раз я надеваю что-то привлекательное под одежду, когда он приезжает за мной. Это глупо, потому что в наших отношениях есть только поцелуи, от которых у меня замирает сердце. Но мне всё равно хочется быть красивой во всех местах для него.

Может, это ещё больше тревожит меня. Потому что он взрослый мужчина, и у него есть потребности, которые со мной он не удовлетворяет.

Распустив хвостик так, чтобы пряди волос спадали на плечи, я беру рюкзак и иду в гостиную. Папа смотрит телевизор один, я даже не знаю, дома ли мама — она либо спит, либо куда-то ушла.

— Пап, я ухожу, — я ставлю его известность, когда он оборачивается ко мне.

— К-куда, доченька? Надолго?

— К подруге, — лгу я, хотя даже не понимаю, есть ли в этом смысл. Мои родители боятся Стаса. Думаю, многие люди, включая тех, что у него в подчинении, боятся его. — Не знаю, пап. Может быть, до завтра.

— Л-ладно.

Конечно, он всё понимает, но не подаёт виду.

Так всегда, он всё видит, всё знает, но ничего не говорит.

— Если тебе что-нибудь понадобится или станет плохо, позвони, хорошо?

— Всё х-хорошо, доченька, иди.

Обувая туфли в коридоре, я выхожу на улицу и вижу машину водителя на парковке. Он всегда сидит здесь, если я не со Стасом. Даже если я не выхожу и мне никуда не нужно, он просто ждёт.

Мужчина быстро выходит из машины и открывает мне заднее сиденье, когда я подхожу ближе.

— Здравствуйте, вы не могли бы отвезти меня к Стасу на работу? Только я не помню адреса, помню, что это здание — бизнес-центр.

Он один раз привозил меня к себе на работу, точнее, я сидела в машине несколько минут, пока он не вернулся.

— Конечно, присаживайтесь. Я сейчас вас туда отвезу.

Улыбаясь, я сажусь на кожаное сиденье и наблюдаю, как за мной закрывается дверь. Раньше я не очень любила конец весны и лето, потому что мне приходилось больше времени находиться дома с родителями и с мамиными пьяными друзьями, которые приходили по вечерам и оставались на ночь. Мне всегда было страшно, я никогда не могла нормально насладиться солнечными лучами и лёгким приятным ветерком, который развевает мои волосы. Потому что ночь всегда сменяет день — а ночи я боялась. Наверное, это первое начало лета за последние несколько лет, когда я радуюсь этой поре года.

Мы приезжаем на место примерно за полчаса из-за сильных пробок.

Водитель помогает мне выйти, а я смотрю на здание перед собой — у центрального входа работают фонтаны, усажены деревья, стоят огромные золотые колоны. Само здание очень высокое, здесь точно больше десяти этажей. Мне сложно посчитать, сколько их точно из-за обилия панорамных окон.

— А вы не подскажете, где именно находится офис Стаса? На каком этаже? — спрашиваю я, когда он открывает мне дверь.

— Конечно, весь последний этаж, там вам всё расскажет секретарша, я могу вас проводить.

— Нет, не нужно, большое спасибо, — отвечаю я, хоть и у самой дрожат колени от осознания, что мне сейчас надо зайти внутрь. Мне не очень удобно, если водитель пойдёт со мной, не хочется его напрягать. И не хочется давать Стасу лишний повод думать, что я немощный ребёнок, который не в состоянии самостоятельно пройти к нему в офис.

Подходя к входу, я крепко держусь за лямку рюкзака, словно это поможет мне не упасть в обморок. Охранник смотрит на меня и придерживает для меня дверь, за что я благодарно ему улыбаюсь. Зайдя внутрь, я рассматриваю огромное помещение с кучей комнатных растений и белых кожаных диванов, на которых сидят люди, многие из них в строгих костюмах. Мне кажется, я оделась совсем не так, как нужно для этого места, и все смотрят на меня с негодованием.

Стараясь смотреть только себе под ноги, я прохожу к середине помещения. Волнение охватывает меня, потому что я не понимаю, куда идти и что делать.

— Девушка, вам чем-то помочь? — спрашивает меня девушка на ресепшн, когда я неосознанно подхожу к ней, потому что просто-напросто отчаялась от незнания ситуации.

— Извините, я хотела попасть к Стасу... Станиславу Верховцеву, — поправляю я себя. Я много раз произносила его фамилию дома, когда читала о нём статьи в интернете, где Стаса вместе с его партнёром называют одними из крупнейших застройщиков в Украине.

Девушка словно сканирует меня с ног до головы.

— Вы его девушка, верно?

— Извините, как вы поняли?

— Потому что к нему никто не приходит в таком виде, кроме вас, — объясняет она, и так дружелюбно, что на мгновение я даже становлюсь немного увереннее.

— А мне можно будет к нему пройти?

— Конечно, я же не хочу, чтобы меня уволили, — её комментарий вызывает во мне волну сдерживаемого смеха. — Вам нужно на последний этаж, давайте я вас провожу до лифта.

Когда лифт открывается, она прикладывает к нему какую-то пластиковую карточку и нажимает на последний, двадцать третий этаж. Значит, здесь двадцать три этажа...

— Подойдёте к его секретарю, она вас направит, хорошего дня!

— Большое спасибо.

Пока лифт едет наверх, моё сердце уходит в пятки. А, когда он останавливается, я даже не могу сделать первый шаг, чтобы выйти. Здесь всё так же шикарно, как и внизу. И очень много людей, ходящих из стороны в сторону с кучей папок в руках и усталостью на лицах.

Вижу ещё один ресепшн и подхожу к девушке, которая что-то заполняет в бумагах. Она выглядит немного раздражённой. Вскоре я замечаю, насколько открытый вырез у неё на блузке.

— Здравствуйте, — здороваюсь я. Она неохотно поднимает на меня взгляд, словно я помешала ей. Становится неловко, и я не могу понять, что делать дальше. — Как можно попасть к Станиславу Верховцеву?

— Девушка, а у вас вообще назначено? Не уверена, что у него найдётся на вас время, если вы без записи, — злостно проговаривает она и что-то смотрит на ноутбуке. — Ваше имя?

— Простите, но у меня не назначено.

— Тогда не советую тратить своё время. Он очень занят.

— А вы не могли бы ему сказать, что пришла Полина?

— Девушка, я же сказала, он очень занят.

— Извините, — машинально говорю я и отхожу от неё. Возможно, он действительно сильно занят и всё это глупая идея, но отчего-то я хочу позвонить ему и просто узнать, вдруг он сможет просто увидеться со мной...

Всего два гудка. Не успеваю даже взглянуть на его секретаршу ещё раз, как он берёт трубку, тем самым лишая меня возможности подготовиться к разговору.

— Привет, малыш, — говорит он хрипло, и я чувствую, как мои щёки краснеют. — У тебя всё хорошо?

— Стас, я... — я вздыхаю, не зная, как сказать ему, что нахожусь здесь.

— Что, Полина? Что случилось?

— Нет, ничего. Просто я... Очень хотела тебя увидеть, — признаюсь я.

— Я обязательно к тебе сегодня приеду.

— Не нужно, потому что я... в твоём офисе, — на одном дыхании выпаливаю я, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты где?

— В твоём офисе. Но меня не пускают к тебе. Внизу пустили, а здесь нет.

Он ничего не отвечает. Проходит несколько секунд, и я замечаю, как некоторые люди расходятся по своим кабинетам. Обернувшись, я вижу его величественную, идущую в моём направлении фигуру.

Я сбрасываю трубку и сильно натираю ладони.

— Станислав Юрьевич, я подготовила всё, что вы просили, — милым голосом говорит секретарша, но он игнорирует её и подходит ко мне.

— Малыш, — Стас касается ладонью моей макушки и мне сразу же становится тепло, я снова чувствую себя под его защитой. — Кто тебя не пускал? — испепеляющим взглядом он смотрит на девушку, и я уже жалею о том, что это сказала.

Стараюсь перевести тему и ласково шепчу:

— Я могу остаться у тебя на какое-то время?

— Конечно, принцесса. Пойдём.

Он бережно берёт меня за талию, точнее чуть выше, потому что из-за нашей разницы в росте это немного проблематично.

Стас заводит меня в свой кабинет, и я рассматриваю обстановку — узкий и длинный стол, рядом к которому придвинуто стульев шесть (или больше), чёрный диванчик у стены, большие, от верха и до пола окна. На ватных ногах я подхожу к этим окнам, открывающим прекрасный вид на город. Стас закрывает дверь и подходит ко мне сзади, обнимая и прижимаясь подбородком к моей макушке.

— Прости, я не должна была приходить, просто...

— Малыш, я очень рад, что ты пришла.

Он разворачивает меня к себе, гладя одной ладонью по волосам. А потом его взгляд падает чуть ниже, куда-то к моей груди или плечам, не важно куда, потому что я забываю, как дышать.

— Что?

— Ты слишком красивая, Полина, — я вижу, что его челюсть сжимается. Это не звучит, как комплимент. Я видела его таким же напряжённым и злым, когда он застал меня вместе с Олегом в парке. Но сейчас я не понимаю, откуда в нём раздражение. — Я не могу даже представить, что кто-то может смотреть на тебя, принцесса. Кто-то, кроме меня.

От этих слов я замираю. Стас дотрагивается до моей талии, притягивая к себе ближе. Хоть это и не очень короткое платье чуть ниже колен, но оно с разрезом и открытыми плечами. Возможно, он имеет в виду это. Во всяком случае, мгновение назад он был ласков и добр, а сейчас он смотрит на меня будто звериными глазами. И мне почему-то от этого... Боже, мне хорошо...

— Мне казалось, что я не привлекаю тебя. В сексуальном плане.

Я сглатываю.

— Если бы ты только знала, насколько сильно ты привлекаешь меня, принцесса.

— Почему тогда ты никогда не показываешь этого?

— Потому что я не уверен, что ты готова принять меня в свои семнадцать лет.

— Я готова, — утверждаю я, хотя чувствую, что колени дрожат. Наверное, я не готова, не знаю точно, но я понимаю, что ему это нужно. Это глупо пытаться удержать мужчину сексом, наверное. Мне бы не хотелось, чтобы всё это произошло именно так, но я чувствую, что не смогу отдаться никому другому.

Он приподнимает мой подбородок двумя пальцами.

— Скажи мне это ещё раз, Полина. Скажи, что готова к этому.

Такое ощущение, что это какой-то тест — если я смогу сказать это глядя ему в глаза, то смогу и пережить это.

— Я...

— Поверь, моя девочка, все мои мысли заполнены лишь тобой. Каждый день, каждое утро, каждый вечер. Я могу думать только о тебе, но я подожду, прежде чем это случится. Прежде чем ты станешь моей во всех проявлениях.

— Я стану твоей? — переспрашиваю я, потому что боюсь паузы между нами. Он говорит такие вещи, от которых я могу потерять сознание.

— Ты уже моя, Полина.

Стас поднимает меня в воздухе и усаживает на стол, из-за этого ему приходится наклонятся меньше, потому что стол высокий, и я становлюсь немного выше, сидя на нём.

— Я собираюсь провести остаток жизни, лаская каждый участок твоего тела, Полина, — хрипит он мне на ухо, крепко держа за талию. Я кладу ладони ему на бицепсы, которые очень хорошо чувствуются через ткань чёрной рубашки. — Я собираюсь доставить тебе удовольствие и наслаждение, моя девочка, столько удовольствия, что ты даже представить не можешь.

Мне не хочется выглядеть такой слабой в его глазах, но его грубая хрипотца, его сильные, до ужаса мужественные руки на моей талии, его размеры, его только что сказанные слова — всё это слишком сильно влияет на меня. И я возбуждаюсь, понимая, что он говорит обо мне и о том, что будет со мной делать.

Всё внутри сжимается, особенно там, внизу, в самом чувствительном месте.

— Стас, — шепчу я, прижимаясь лицом к его широкой груди, которая вздымается с каждым разом всё сильнее. Будет правильнее сказать, что я падаю ему на грудь. Да, я падаю, обессиленная лишь только его словами, лишь только фантазиями и представлениями о том, как это будет.

— Да, малыш?

— Я хочу быть твоей. Ничьей больше, только твоей.

— Ты моя, Полина. Только моя. Сейчас, завтра, через полгода, когда тебе исполнится восемнадцать, через пять лет, всегда. Ты только моя, принцесса.

Мои ноги крепче сжимаются. Я ощущаю не просто возбуждение, а пик возбуждения. И это становится последней каплей, когда я выдыхаю всё накопившееся напряжение и чувствую облегчение внутри себя. Внизу живота сильно пульсирует. Честно говоря, я взволнована непониманием того, что произошло. Стас не прикасался ко мне, даже я сама к себе не прикасалась, он всего лишь разговаривал со мной, и я почувствовала облегчение.

Мне тяжело разговаривать, поэтому я всё ещё лежу на его груди и с трудом произношу, расслабляясь и закрывая глаза:

— Я испекла тебе пряники.