Глава 1. Роковое озеро
Элвин
Знал бы, что все так закончится, объехал проклятое озеро стороной.
Но я не знал. И в тот день было жарко. Слишком жарко. К полудню земля раскалилась так, что воздух дрожал от зноя. Не спасал даже призванный ветер - сырой, пахнущий влажными туманами Рондомиона.
Когда сквозь ветви оливковой рощи блеснула вода, я обрадовался и направил лошадь к берегу.
У водоема меня поджидал сюрприз. Под ближайшим деревом лениво пощипывала траву лошадь, а в озерце плескалась девушка.
Я осадил коня и залюбовался открывшимся зрелищем. Она была прелестна - юная, но уже созревшая для любви. Роскошные пряди каштановых волос почти скрывали полные груди с розовыми ягодками сосков, но ничуть не мешали наслаждаться видом стройной талии и крутой линией бедер. Жаль, остальное скрывала вода. Не старше шестнадцати, невысокого роста, слегка пухленькая, с нежной кожей изумительного сливочного оттенка. Широко расставленные глаза и чувственные губы придавали ей вид одновременно невинный и донельзя соблазнительный. Округлые щечки с ямочками только усиливали сходство с ребенком и оттого контраст невинного выражения лица и красивого, женского тела, не скрытого покровом одежды, казался особенно возбуждающим.
Девушка увидела меня, ее глаза расширились от испуга. Взвизгнула, попробовала бестолково прикрыться руками, потом метнулась, уходя глубже в озеро, прячась от нескромного взгляда.
- Немедленно отвернитесь! - потребовала она.
- И не подумаю, - ответил я, наслаждаясь ее смущением ничуть не менее, чем открывшимся раньше прелестным зрелищем. – Местные пейзажи хороши, но даже они не идут ни в какое сравнение с вашей красотой... сеньорита?
- Франческа... - ответила девушка, и тут же зажала рот ладонями.
Я расхохотался. Воспитание сыграло с юной красоткой злую шутку. Ноздри девушки раздувались от гнева, она продолжала метать в меня возмущенные взгляды, молчаливо ругая себя за оплошность. Аристократка остается аристократкой, даже стоя обнаженной, по горло в воде. А в том, что моя очаровательная собеседница знатного рода, сомневаться не приходилось. Породу и воспитание не спрячешь.
- Рад знакомству, сеньорита Франческа, - я спешился, шутливо поклонился и снял шляпу. – Мое имя Элвин.
- Вы негодяй!
- Пожалуй, - охотно согласился я. – Ваша матушка не предупреждала вас, что столь юной особе небезопасно путешествовать одной? На дорогах полным-полно негодяев, и, уверяю, я далеко не самый худший из них.
С этими словами я отвел в сторону и привязал рвущегося к воде коня. Она все так же стояла по шею в воде, скрестив руки на груди. Совершенно напрасно, солнце так играло на водной глади, что мне все равно ничего не было видно с берега.
Посмотреть на красивую обнаженную женщину всегда приятно, но это зрелище мне, мягко скажем, не внове. Сейчас куда больше пикантности ситуации добавляли смущение и негодование девушки. Откинь она их, я бы сразу потерял интерес.
- Я не выйду!
- Значит, будете сидеть там, пока я не уеду.
- Вы - негодяй!
- Вы это уже говорили.
- Вы... вы... - ее воспитатели совершенно не озаботились тем, чтобы обучить юную подопечную непристойностям, и сейчас малышка испытывала определенные трудности с подбором слов.
- Да, это все еще я, сеньорита. И я думаю провести здесь пару часов. А может, и заночевать.
Вместо того чтобы разреветься или в очередной раз сообщить, что я негодяй, девица вдруг уставилась на что-то за моим плечом. На ее лице засияло неподдельное облегчение.
Возможно, это спасло мне жизнь.
Повинуясь интуиции, я дернулся влево. Над ухом свистнул клинок. Я отпрыгнул, рука потянулась к поясу, чтобы обнаружить там только кинжал-дагу. Шпага осталась притороченной к седлу.
Мой противник меж тем зарычал и снова пошел в атаку. Я выругался, уклонился и перебросил кинжал в левую руку.
Напавший был совсем еще юнец - невысокий, смуглый, черноволосый и черноглазый - тонкая щеточка ухоженных усиков и мелкая бородка не делали его старше, хотя он явно гордился этими признаками принадлежности к мужскому роду.
Двигался он отлично и фехтовал куда лучше меня. Сумей мальчишка сохранить трезвую голову, приключение могло бы закончиться печально. Однако он был разъярен, что давало некоторый шанс на победу.
Я знал: если пылкий юнец будет достаточно ловок, я останусь гнить под голубым небом Вилесс. Возможность такого исхода делала нашу схватку по-настоящему увлекательной.
Удары падали справа и слева, еле успевал уворачиваться. Разница в длине оружия сводила на "нет" мое преимущество от ведущей левой руки. Я азартно уклонялся, проводил финты и обманные атаки, пытаясь подобраться к нему поближе. Очень хотелось победить, не прибегая к магии.
Несколько минут он гонял меня по полянке. Девица при этом выкрикивала что-то подбадривающее и хлопала в ладоши. Короче, все трое получали свою толику удовольствия. А потом мне просто не повезло. Нога поехала по скользкой траве, и вместо изящного вольта я взмахнул руками и завалился на бок.
Я медленно сел. Дрожащее острие шпаги покачивалось перед глазами.
- Проси прощения у лучшей из женщин, которую ты оскорбил своим похотливым взглядом, мерзавец, - воззвал мальчишка патетично, словно выступал на подмостках захудалого театра.
Разве можно так бездарно переигрывать? Я поморщился и, словно в зеркале, поймал тень своего неодобрения на лице Франчески.
- Столько пафоса! Моему чувству меры только что нанесен сокрушительный удар. А как ощущает себя ваше, лучшая из женщин? - обратился я к девушке. Она в этот момент как раз выходила из озера, вся в дрожащих на солнце капельках воды. Прикрываясь руками, торопливо натянула исподнюю рубаху. Намокшая ткань немедля обрисовала изгибы тела. Восхитительное зрелище!
- Заткнись и не смей на нее пялиться, ты... - взбесился юнец. Лезвие клинка уперлось мне в горло и слегка прокололо кожу. Я почувствовал, как капля крови скатилась вниз по шее.
Слишком близко. Опасно. Если он внезапно решит ударить, могу и не успеть поставить щит. Я улыбнулся. Это приключение начинало по-настоящему увлекать.
В ответ на угрозы захотелось подразнить черноусого идиота. Что я и не преминул сделать, обратившись к девушке:
- Я ведь здесь не просто так, сеньорита Франческа. Меня послали за вами.
Это был выстрел наугад. Нервозность в поведении парочки наводило на мысль, что они опасаются погони.
- Я велел тебе заткнуться!
- Погоди, Лоренцо.
Франческа подошла, на ходу затягивая шнуровку. Платье на ней было простое, темно-зеленое, из добротной, немаркой ткани. Такие носят горожанки средней руки. Однако беглый взгляд на руки девушки подтвердил мою изначальную догадку о ее знатном происхождении. Белые, ухоженные ручки с ровно остриженными ногтями и никаких мозолей.
Она обласкала юнца восхищенно-нежным взглядом, тот расцвел. Мне достались гневно сведенные брови.
- Кто ты такой? - настойчиво спросила она. - Тебя послал мой отец?
- Да, - наугад сказал я и был вознагражден выражением неподдельного испуга. - Сеньорита, он готов все простить.
- Вранье, - неуверенно сказал Лоренцо. - Герцог просто не успел бы...
- Он беспокоится о вас и просит вернуться, - продолжал я, отметив про себя этого "герцога".
- Заткнись!
- Сеньорита, я не вру, - я продолжал вдохновенно импровизировать, ориентируясь по карте, что чертили мне движения ее глаз, бровей и губ. - Герцог просил передать, что сожалеет о размолвке.
- Я не вернусь.
- И куда вы поедете? И с кем? Вы же понимаете, что этот шут не сможет вас защитить. Или обеспечить вам жизнь, к которой вы привыкли.
- Кого ты назвал шутом?!
Но мне уже удалось завладеть ее вниманием целиком. Мысленно я заключил сам с собой пари, что сумею уговорить девушку бросить любовника (готов был поклясться, что черноусый недоросль приходился ей именно любовником, а никак не братом или другом) и уехать со мной.
- Герцог обещал, что наказания не будет. Правду о вашем исчезновении удалось скрыть, ничья репутация не пострадает.
- Смотри на меня! Отвечай, когда с тобой разговаривают! - не выдержал мальчишка. Я снова не обратил внимания, и тогда он, белый от злости, унижения и страха потерять возлюбленную, отвесил мне пощечину.
Мне. Пощечину.
Да еще в присутствии красивой женщины.
- Зря ты это сделал, - очень ровным от ярости голосом сообщил я, опуская ладонь на клинок. - За такое в моей семье убивают.
Раз - и мальчишка, вскрикнув, уронил покрытое изморозью оружие себе под ноги. Два - я вскочил, каблук мимоходом опустился на лезвие, шпага сломалась с легким хрустом, как сухая ветка. Три - рука вцепилась ему в горло, чуть пониже челюсти. Я был так зол, что сумел оторвать наглеца от земли, почти не прибегая к магии.
- Извиняйся, - потребовал я, глядя ему в глаза. – Или умрешь.
Юнец не был трусом. Несколько секунд он дергался, безуспешно пытаясь разжать мою хватку. Девица завопила возмущенное «Лоренцо!» и повисла на руке. Я раздраженно оттолкнул ее и опустил мальчишку на землю, одновременно посылая короткий морозный импульс сквозь пальцы. Больно и прекрасно остужает горячие головы. Пусть любитель бить пленных подумает о своем поведении, а потом продолжим воспитательную беседу.
Я не собирался его убивать. Только унизить, отплатив за оскорбление. Но все пошло не так.
Он рухнул на землю, разевая рот, словно выброшенная на берег рыба. Скрюченные пальцы вцепились в камзол с левой стороны груди. Вторая рука бестолково скребла землю.
Врожденный порок сердца или иная похожая болезнь. Проклятье, мальчишкам с хлипким здоровьем надо сидеть дома, а не задирать проезжих магов! Юнец хрипло выдохнул, дернулся и замер. Я упал на колени рядом, изо всех сил вцепился в его тонкие запястья. Тело выгнулось дугой, когда из моих рук, пытаясь снова запустить остановившееся сердце, хлестнул поток силы. Бесполезно. Магия жизни - не мой удел.
Безжизненные глаза смотрели в небесную синь над Вилессами.
Я выругался. Черноусого идиота было жалко. И я так и не успел добиться от него извинений.
- Лоренцо! – крик девицы отвлек от созерцания трупа.
- Я же предупреждал. Есть вещи, которые нельзя оставлять безнаказанными, - сообщил я с досадой.
Она бросилась молча, даже не подумав прихватить дагу, что валялась рядом. Мелькнули безумные серые глаза, скрюченные пальцы. Рывок был столь силен и внезапен, что я не устоял, и мы покатились по траве.
Франческа извивалась и шипела, как бешеная кошка. С немалым трудом я сумел все же оторвать ее левую руку от горла. Правой она расцарапала мне щеку. Целилась в глаз, но не попала.
- Ты, ты! - наконец прорвало ее. - Лоренцо! Убью!
- Не надо убивать Лоренцо, я это уже сделал.
Она зарычала и снова попыталась выцарапать мне глаза, но я, наконец, сумел навалиться на нее и перехватить запястья. Полный лютой ненависти взгляд подсказал лучше всяких слов - оправдываться бесполезно.
Да я и не собирался.
- Честное слово, милая, ты же видела. Надо было просить прощения, пока я был добрый.
Она взвыла, выгнулась подо мной, словно одержимая, из которой изгоняют бесов, и вдруг разразилась бурными рыданиями.
Когда женщины плачут, они отдаются этому занятию всем существом, а значит, можно расслабиться. До следующего приступа ярости.
Я отпустил ее и встал. На душе было паскудно. Да, в нашей семье не принято спускать оскорбления от людишек, по меркам любого из Стражей смуглый обладатель усиков вполне заслужил такой конец своей бесславной жизни. Но осадок все равно был и довольно гадкий. Если уж я убиваю, предпочитаю делать это осознанно.
К тому же возникла еще одна проблема. Девица осталась без спутника и защитника. Без денег и связей. Сбежавшая от отца, наверняка опозоренная. Участь, ждавшая ее, была незавидна - содержанка в лучшем случае. А скорее, шлюха.
И что теперь с ней делать? Начиная игру, я рассчитывал на веселое приключение, не более.
Нет, конечно, это все были ее проблемы, не мои. Но при взгляде на рыдающую Франческу мне стало жалко девушку. В некотором роде, я ощутил себя ответственным за ее судьбу.
По мере того, как рыдания утихали, в ее глазах снова разгорался полный неукротимой ярости огонь. Я не стал дожидаться, пока девушку прорвет повторно. Пусть выплеснет все сразу
- Ну, не плачь, - от примирительного хлопка по плечу сеньорита вздрогнула. - Кто станет плакать о парне с такими дурацкими усами?
Этого хватило, чтобы вызвать еще один приступ ярости, более короткий и снова закончившийся слезами.
Пока девица рыдала, я напоил коня. У поворота к озеру увидел еще одну лошадь - судя по всему, принадлежавшую покойнику. Сначала она диковато косилась и всхрапывала, но стоило достать из сумки яблоко, как лед недоверия был сломлен.
С лошадьми в поводу я вернулся к Франческе. Она закончила рыдать и теперь просто сидела над трупом - бледная и опустошенная.
Наверное, в ее глазах произошедшее выглядело, как циничное, хладнокровное убийство. Что же, если оставить в стороне всякие сопли о "я не хотел", именно таковым оно и было.
- Итак, сеньорита, - намеренно бодро объявил я. - Остается один немаловажный вопрос. Что мне с вами делать?
- А? - глаза пустые, на щеках засохшие дорожки от слез. - Разве ты не должен доставить меня к отцу?
- Неа. Я солгал.
Третий приступ ярости совсем исчерпал ее силы.
- Сеньорита, - я ухватил ее за подбородок и заставил взглянуть в глаза. - Вы не ответили в прошлый раз. Что мы с вами все-таки будем делать?
- Делай что хочешь. Мне все равно.
- Ну что же. Тогда прошу в седло. Вас подсадить?
В этот раз Франческа подчинилась без звука.
* * *
- Куда мы едем? - спросила она через полчаса бодрой трусцы.
Предчувствуя поток обвинений, я вздохнул. При других обстоятельствах путешествие в обществе красивой знатной женщины могло стать по-настоящему приятным.
- До заката еще почти два часа. Успеем добраться до таверны. Люблю ночевать в комфорте. К тому же, по вине твоего мертвого дружка, я так и не успел искупаться.
- А потом? Куда ты меня везешь?
- В Кастелло ди Нава, милая.
Ее плечи поникли:
- Ты же сказал, что соврал насчет отца.
- А я и соврал. Однако оставлять тебя одну на дороге как-то нехорошо. Всякое может случиться. Со слов твоего любовника...
- Он был моим мужем! - перебила меня Франческа.
- О, даже так? Ну, тогда я оказал тебе большую услугу. Не надо благодарить. Нет, нет, убивать меня тоже не надо. Мы это уже пробовали, и получилось как-то не очень. Тссс, Франческа, дорогая, не нервируй лошадь, еще немного и она понесет. Если ты при этом упадешь и сломаешь шею, это будет не моя проблема. Итак, со слов твоего, хммм... мужа, получалось, что ты дочка ни много ни мало, целого герцога. Я рискнул предположить, что вы только-только сбежали из-под родительского крылышка, а ближайшее владение принадлежит герцогу Рино.
- Ненавижу тебя! - прошептала она и пришпорила коня.
* * *
К вечеру она уже совершенно пришла в себя и весь ужин, не притрагиваясь к пище, сверлила меня злым взглядом. Это раздражало. А пуще того раздражало чувство вины из-за нелепой смерти этого мальчишки - ее мужа, пусть я бы скорее еще раз убил парня, чем признался в этом.
И отдельно раздражала грязь в трактире. Где были мои глаза, когда я решил свернуть именно сюда?
Когда в углу, попискивая, прошмыгнула крыса, я резко отодвинул тарелку:
- Что вы на меня так смотрите, сеньора? Пытаетесь применить магию, чтобы я рассыпался прахом?
- Я твоя пленница?
- Пленница? Нет, конечно, - это предположение показалось даже оскорбительным. - Что за причудливые фантазии? Разве я тебя связал или набросил на голову мешок? Разве мы не сидим в людном трактире?
- Тогда зачем ты взял меня с собой?
- Просто решил помочь. Путешествовать в одиночку для женщины небезопасно. Но если хочешь избавиться от моего общества, достаточно просто намекнуть. Не имею привычки навязывать благодеяния. Будь осторожна, разеннские дороги, тем более на границе меж герцогствами, небезопасны, – я поднялся.
- Куда ты?
- Мне не нравится в этой дыре. Думаю поискать гостиницу поприличнее. Но ты можешь остаться, если хочешь.
Если Франческа не дура, будет играть по моим правилам. Я не собирался тащить девушку за волосы до родительского дома, выслушивая всю дорогу, какой я подлец и мерзавец.
Успел дойти до двери, когда она все-таки не выдержала:
- Погоди!
- Вы что-то еще хотели, сеньора?
- У меня нет денег, - выдавила она. - Кошелек остался у Лоренцо.
- Это твои проблемы, дорогая. Хочешь, чтобы я оплачивал еду и комнаты, а заодно защищал тебя от нежелательного внимания – едешь со мной. Нет, так нет. Тебе решать.
Она могла отказаться. Что-то в ее лице говорило, что она точно откажется, но, похоже, девчонке пришла в голову какая-то мысль, потому что лицо ее прояснилось, а затем она взглянула сверху вниз и высокомерно процедила:
- Хорошо.
Но тут уже я решил развлечься:
- Что значит «хорошо» в контексте нашего маленького спора, сеньора? Озвучьте, будьте любезны.
И так было ясно, но хотелось услышать это из ее уст. Имею право на маленькие радости, раз уж я сегодня такой хороший и бескорыстный.
Франческа скривилась, словно я заставил ее съесть лимон:
- Хорошо, я поеду с тобой.
- Разве так просят? Немного уважения и вежливости. Попробуй еще раз.
Она не устроила спектакля с выцарапыванием глаз или оскорблениями. Смиренно опустила взгляд и попросила взять ее с собой. Как подменили. Куда только подевалась дикая кошка, что была здесь пятью минутами раньше?
- Тогда пойдемте искать гостиницу, сеньора.
И чем я недоволен? Разве не этой покорности я только что добивался?
* * *
Герцог Рино оказался еще нестарым мужчиной. Его голову, с ежиком темных, вопреки разеннской моде коротко остриженных волос, украшали глубокие залысины. Уши забавно оттопыривались, однако внимательные глаза цвета стали и бульдожья челюсть скрадывали комическое впечатление. Невысокий, гладко выбритый, плотный, больше за счет мускулов, чем жира, он умел заставить считаться с собой одним своим присутствием.
О нем говорили, как о мудром политике, сумевшем укрепить изрядно расшатавшееся после череды неудачников, пьяниц и дураков герцогство. Он слыл человеком жестким и даже порой жестоким, но нельзя было отрицать, что Умберто Рино - дар для своей земли. За двадцать лет, что герцог цепко держал в руках символ власти, Рино из нищего, обложенного данью края расцвело в мощный, лишь номинально находящийся под протекторатом Разеннской империи, округ. В основном, конечно, за счет торговли местными винами и красильням вдоль русла Эраны.
Со слов моего брата Мартина, отношения между Рино и Разенной напряжены, как никогда. Он даже предрекал войну, которая, скорее всего, закончится для герцогства печально, но пока все было тихо, и край процветал.
Сейчас, мы с Франческой стояли в приемной зале замка Кастелло ди Нава, перед полноправным хозяином окрестных земель.
И он выглядел не слишком-то счастливым.
Стоило нам предстать перед герцогом, как девица пыталась меня оговорить, обвиняя в разбойном нападении и только что не насилии. Я запоздало понял, что именно ради этой возможности она поступилась гордостью и согласилась вернуться домой в моем обществе.
Ну а с чего бы мне ждать иного? Она хотела мести и была в своем праве. Хорошая попытка. Не вина Франчески, что герцог был слишком зол из-за побега, поэтому с первых же слов грубо велел дочери заткнуться и дальше слушал только мою версию событий.
- ...Лоренцо ударил меня по лицу, я убил его за это. А позже, узнав, что Франческа – ваша дочь, решил оказать вам услугу и препроводить сеньориту... то есть, простите, сеньору, домой, - закончил я свой рассказ и слегка поклонился.
- Сеньора, значит? - тяжело спросил герцог и посмотрел на дочь в упор. - Ясно.
Потом, после паузы:
- Что же. Брака с Альваресом не будет, ты добилась своего. После такого... кому ты нужна, потаскуха? - и вдруг закричал, теряя контроль. - Вон! Убирайся!
Девушку как ветром сдуло. Рино грузно откинулся в кресле и прикрыл глаза. Я дал ему пару минут, потом демонстративно откашлялся.
- Ты? - в голосе правителя слышалось глухое ворчание. Так озлобленный пес предупреждает, что к нему лучше не подходить. - Ждешь награду?
- Вообще-то нет, ваше великолепие. Я здесь, можно сказать, по делу. У меня для вас рекомендательное письмо от его величества Ансельма Третьего.
Он принял из моих рук свиток и хмыкнул над сломанной печатью.
- Ты читал его?
- Трудно было удержаться. Грешен, страдаю любопытством.
Я прочел его еще на середине пути от скуки и был разочарован, не найдя ничего крамольного.
Не зря молва славила Умберто, как человека неглупого и выдержанного. Вместо того чтобы вспылить, он развернул свиток и углубился в чтение.
Я ждал, разглядывая гобелены на стенах с вытканными баталиями или назидательными религиозными сюжетами. Один мне даже понравился. На нем первосвященник Андрий усекал хаотическую тварь, в которую превратилась его жена, с помощью святого слова и здоровенной пики. Мастеру определенно удалось выражение садистской радости на лице святого.
Герцог закончил чтение, откинулся в кресле и смерил меня гораздо более внимательным взглядом, чем при первом знакомстве.
- Ты - брат эрцканцлера Мартина курфюрста Эйстерского?
- К несчастью. Мы оба понять не можем, как могла случиться такая досадная глупость.
- Ансельм просит оказать тебе подобающее гостеприимство.
- Знаю. Я читал письмо.
- Он также просит оказать тебе всяческое содействие в твоих, - он сверился с письмом, словно забыл, - поисках. Каких?
- О, сущие пустяки. Ничего такого, что бы потребовало времени вашего великолепия. В последнее время я увлекся историей магии. В свитках, хранящихся в королевской библиотеке Вальденберга, я встретил упоминания, что часть рукописей по интересующему меня вопросу была выкуплена вашим почтенным предком. Так что для содействия вам достаточно дать мне доступ в фамильную библиотеку.
- Ты маг?
- Как видите.
Причин говорить "нет" у него не было. Если отношения Разенны и Рино и впрямь настолько испортились, сейчас герцог совсем не в том положении, чтобы отказывать могучему северному соседу в ерундовой, по сути, просьбе. Однако Умберто медлил, чувствуя подвох.
- "Манеры его несносны, а характер - вспыльчив, так что велите верным вам людям держаться подальше от лорда Элвина, если не хотите их лишиться", - зачитал он.
Я усмехнулся, вспоминая последний разговор с братцем Мартином.
- Элвин, прекрати убивать моих людей.
- Знаешь, как ни смешно это произносить, но они вроде как меня вызвали. Я всего лишь защищался.
- Ага, - Мартин скептически ухмыльнулся. - А Луна сделана из зеленого сыра.
- Если вассалы твоей марионетки так носятся со своей честью, пусть отточат языки острее, чем затачивают шпаги.
- Если ты посадишь на цепь свой сарказм, им не придется этого делать. Честное слово, мне иногда хочется подарить тебе кляп.
Я пожал плечами:
- Подари.
- Ты ведь это специально? Не просто от скуки или ради развлечения?
- Не буду отрицать очевидного.
- Зачем?
- Думаю, я оказал тебе услугу. И мир, определенно, стал чище после похорон.
Мартин устало растер лицо руками. Иллюзия сползла, осыпалась подсохшим песком. Исчезла седина из чуть волнистых темных волос и бровей, ушли морщины с бледной кожи и тяжелые мешки под серыми глазами, похудели щеки. То же вытянутое лицо, лицо маркграфа Эйстерского - острый нос, узкий подбородок, тонкие губы привычно кривятся в недовольной гримасе, но обладателю его на двадцать лет меньше, словно Мартин глотнул мифического эликсира молодости.
Брат перевел взгляд на свои руки, вздрогнул и единым движением снова накинул личину.
- Чтоб тебя гриски, взяли, Элвин! Твой неуместный приступ идеализма обойдется мне недешево. Почему ты никак не хочешь понять, что мир не крутится вокруг твоих желаний?
- Потому, что он крутится. Точнее, я, как Страж, способен заставить его крутиться. Да и ты тоже.
- Если бы, - Мартин мрачно вздохнул. - Чем больше я занимаюсь политикой, тем больше понимаю, как много вещей невозможно контролировать.
- Чем больше я занимаюсь политикой, - в тон ему ответил я. - Тем больше меня тошнит. Чувствую себя монашкой в борделе.
- Тогда уезжай. Покинь Прайден. Я так много вложил в него. Не могу смотреть, как ты все разрушаешь.
Слышать от него такое было неприятно, тем паче, что я долгое время честно старался быть полезным, преодолевая брезгливость. Заниматься политикой, если ты не властолюбив, нетерпим к чужому идиотизму, да еще и склонен к злым шуткам, тяжело, но я разделял веру брата в призвание Стражей менять мир к лучшему. Насколько я вообще способен хоть во что-то верить.
Я не знал, станет ли мир лучше только от того, что в нем будет главенствовать стабильный и сильный Прайден. Но других идей все равно не было, поэтому, когда Мартин попросил помощи, с радостью согласился.
Что же, политика из меня не вышло. Так же, как не вышло солдата, художника и примерного семьянина. Должно быть, все мои таланты относятся исключительно к области разрушения.
- Ты сам меня пригласил.
- Верно. Дурак был, правда? Надеялся увлечь. Как будто забыл, что ты до сих пор как ребенок.
Вообще-то из нас двоих младшим был как раз он. На пару месяцев, но все же.
- Очень взрослое занятие - играть в войну и созидание цивилизаций.
- Я лишаю тебя наследства. И отрекаюсь.
- Тоже вариант. Это заткнет злопыхателям глотки. Хочешь, чтобы я совсем уехал?
- Да. Уедешь?
- А что мне за это будет?
- Что ты хочешь?
- А ты как думаешь?
Вопрос действительно был глупым. Мартин раздраженно побарабанил пальцами по краю стола.
- Хорошо, хорошо. Я отдам тебе Горн Проклятых. Может, так будет лучше. Ему не место в имперской сокровищнице. Только умоляю, будь осторожнее. Эта игрушка опасна.
- Так трогательно видеть проявление братской заботы. Не волнуйся. Я пока не настолько сошел с ума, чтобы садиться в прогнившую посудину, набитую проклятыми мертвецами. Кстати, еще мне нужно рекомендательное письмо для герцога Рино, которое обеспечит доступ в фамильную библиотеку.
Брат восхищенно выругался:
- Ты, сукин сын! Ты заранее спланировал все это?
- Его величество сгустил краски. Как видите, я - сама кротость. А что до дуэлей, так вам ли не знать, как важна для мужчины возможность защитить свою честь. Или честь дамы.
- Что же, лорд Элвин Эйстер. Буду рад видеть вас гостем в моем доме, - Рино дернул шнур, вызывая слугу.
- Распорядись о комнатах для лорда Элвина и его слуг, - приказал он.
- Только для меня. Предпочитаю путешествовать налегке и в одиночестве.
Я не нанимаю слуг среди людей. Люди в большинстве своем трусливы, лживы и подлы, но это полбеды. Хуже, если повезет наткнуться на кого-то честного и умного. Потому, что люди еще слабы и смертны. И живут до смешного короткий срок.
Если герцог и удивился, то виду не показал:
- Тогда пришлите к нему кого-нибудь из замковой обслуги.