Глава 17 - Алёна
Люди стреляли в упор, шансов у Никодима не было.
Утром его тело принесли к дому председателя, положили возле забора и созвали селян. Пришедшие люди смотрели на него и слушали, как выступал председатель, а так же работница иконной лавки, которые всем присутствующим рассказывали и объясняли, что так случится с каждым, кто будет служить тёмным силам и станет воевать со своими же селянами.
Люди стояли перед Никодимом, рассматривали грозного и непримиримого прежде оборотня. Многие его знали лично, ещё до того момента, как он ушёл в Нелюдимку и принялся бороться с людьми, отстаивая свою правоту.
Пришёл туда и Герасим, услышав, что сегодня ночью пристрелили Никодима. Многие люди радовались, что наконец-то пришло избавление в их края, думая, что с убийством главаря банда рассеется. На что он пророчески заявил:
- Вы не знаете. Самое страшное впереди.
Люди его не поняли и Герасим Потапович пояснил:
- Признавайтесь, кто из вас имеет с ними связь? Кого-то они ещё сагитировали, кроме меня. Я, когда был с ними в лесу, видел кроме Кудимовских сыновей и их жён, одна из которых выманила Людмилу на растерзание, ещё двух оборотней. Всего было семь. Я это помню, когда отстреливался вместе с Никитой. Двух уложил я там, теперь Никодима нет. Должно быть четверо, да ещё малец между ними бегает. Но в лесу, пока я с ними общался, было больше... Ещё, как минимум, двое. Признайтесь, братья, сестры, кого ещё они обманом или угрозой заставили и подчинили себе служить. Не бойтесь, с этим надо бороться. Не думайте, что это навсегда. Идите к батюшке, отцу Геннадию, он поможет, подскажет.
Из толпы кто-то крикнул:
- Ну вот, и ты теперь оборотень. Что мы тебя слушаем? Что ты на людей наговариваешь?
Люди не знали, как относиться к его словам. В это не хотелось верить. Только все радовались, что пришёл конец их страданиям, а тут вдруг такое...
- Я не оборотень, - пытался оправдаться Герасим, сам прекрасно понимая, что если б не стены храма и икона - давно бы в ночи разорвал кого-нибудь. - Я этим борюсь. И с ними борюсь. И победа будет за мною!
- А где ты с этим борешься? - вдруг спросил кто-то из толпы.
Герасим не узнал голоса, но он чувствовал на себе чей-то пристальный пытливый недобрый взгляд. Лесник стал искать глазами того, кто это спросил, но, тот, видимо, отвёл глаза, так что Герасим не узнал, кто это был. Он понял, что кто-то его выпытывает, где он сейчас скрывается. И поэтому промолчал, не сдал своего укрытия в стенах храма. Сказал только:
- Дома я у себя живу...
Глеб Никифорович, так же постояв на этом собрании, возвращался с него в задумчивости...
Вчера, вернувшись с работы, он не застал дома супругу, Алёну. Старшая дочка, в связи с угрозой похищения, не ходила пока в школу, но днем находилась у Пелагеи Ивановны (она все, же вышла на пенсию и уволилась, помогала растить детей), вместе с младшим братом. Подумав, что Алёна, скорее всего, с детьми у тётки, он отправился туда, чтобы вместе прийти домой. Но жены там не было. Глеб Никифорович забрал детей, и, попросив своего соседа сопровождать их, привёл домой.
Елена вернулась поздно. Она была задумчива и печальна. Глеб Никифорович видел, что с ней что-то происходит. На вопрос, где она была, Алёна вначале хотела что-то рассказать, как ему показалось, но потом передумала....
И вот он теперь шёл и думал, что бы это значило...
В этуночь сожгли дом Герасима...