Колокольня

 Андрея выпустили пораньше. Просто, в какой-то момент открылась дверь камеры и его позвали на выход. Причину не объяснили, просто выставили на улицу. Было субботнее утро. Андрей пошел домой. Дома набрал Толику. Толик дружил с Андреем с института. Вместе учились, вместе влюблялись, вместе работали, чуть ли не жили вместе.

— Привет, тебя что, уже выпустили?

— Да, выпустили — тихо на одном выдохе пролепетал Андрей

— С тобой все хорошо? Там что-то случилось?

— Нет, все в порядке, не выспался просто.

Не хотелось сейчас вываливать все на друга.

— Мне босс сказал, что тебя загребли за избиение, вырвал с отпуска, работать заставил. Но вроде как пообещал, что будет у меня ещё праздник. Но семье, конечно, кайф. Они-то только сегодня из Испании прилетают.

Толик напряженно помолчал.

— Ладно, сейчас не могу разговаривать. Давай, что ли, в бар сегодня вечерком сгоняем, отпразднуем, так сказать, твою свободу?

Толик хотел приободрить, и пытался звучать буднично и весело. А колокольный звон давил и ждал. Андрей начал уже подумывать, что звон, скорее всего, не просто звук, а разумный хищник, обладающий холодным разумом. Андрей с трудом шевелил языком. Договорились, вроде, на том, что Толик перезвонит ему вечером, перед баром. Толик был явно насторожен или не доволен, он что-то бурчал сквозь звон, что-то спрашивал, но наконец, отпустил. И как только Андрей повесил трубку, туман сразу набросился и утянул его в свой мир.

Первая часть сна была Андрею знакома: бушующий океан, огромная колокольня. Но когда картина изменилась, Андрей увидел шатающееся дерево. Оно стояло посреди всё той же туманной пустоты, было покорежено и кое-где подпалено. Чтобы дерево не упало, вокруг него стояли как колышки для палатки несколько человек. Веревки обвивали ветки деревьев и шеи людей, создавая некий баланс, центом которого было шатающееся, но все еще стоящее дерево. Все стояли ровно, как солдатики, в какой-то опрятной одежде, только лиц не было. И вдруг, веревки начинают лопаться, дерево медленно кренится в сторону, а люди все стоят столбиком и не замечают ничего. Когда дерево упало, туман клубами поднялся, как облако песка и пыли, а когда все рассеялось, уже ничего не было: ни дерева, ни людей.

Андрей открыл глаза. он лежал на полу, в сантиметре от острого угла кровати. Внутри него боролись. Точная холодная уверенность победила затухающую надежду. Толик обязательно умрёт, его человек, тот настоящий и часто единственный друг умрёт, пока не совсем ясно как, но точно умрёт. С этими мыслями Андрей провалился в нервную пустоту сна, не решившись снова забраться на кровать.

Толик позвонил вечером. Голос когда-то живого друга был тихим и каким-то металлическим.

Слышал? Хотя, не думаю, что ты следил... Я-то в Москве давно, босс вместо тебя позвал, а мои только сегодня из Испании летели и вот они летели, летели, летели и вдруг бам, и больше и нет никого ...

У Толика была великолепная семья: жена, сын — была. Эксперты пока восстанавливали события крушения, спорили, была ли это случайность.

— Ладно, Андрей, я к ним тогда.

Андрей внимательно слушал как открывается окно и свистит ветер в телефонной трубке.

Всех, кто были ему и вправду дороги, ну или хотя бы не безразличны продолжал забирать колокольный звон. Андрей не знал точно, кто забирал: звон или тот грустный парень со странными татуировками, но они явно были связаны. И в какой-то момент Андрей понял, что во вселенной у него осталась лишь одна вещь. Колокольня.

 Мужчина, светловолосый, кареглазый... Красивый мужчина стоял на краю крыши. Под ним была жизнь. Отсюда ему она казалось игрушечной. На его лице не было эмоций. Но внутри грохотало. «А вдруг это сон? А вдруг это просто дурацкий сон? И я сейчас проснусь и удивлюсь тому дерьму, которое мне сегодня приснилось», — пытался он себя успокоить. Не помогало. Но как бы не вопил его мозг, было понятно, это должно закончиться. И мужчина, светловолосый, кареглазый... Красивый мужчина шагнул на встречу новому. Нет, там не было пустоты или вечности, но том была она, колокольня.