18. Подвал(III)
На моих глазах появились слёзы. Настолько это было обидно. Я раскрыла свои чувства, зная, что ответа на них никогда не последует. Я попыталась освободиться, но моя рука всё также осталась в сильной хватке графа. Так мы просидели несколько минут: слёзы, всё также, рисовали на лице причудливый узор и тихо падали вниз, сердце ныло с каждой секундой всё сильнее, моя рука, как и прежде, оставалась неподвижна.
— Почему Вы плачете? — очень уместный вопрос!
Ответа с моей стороны не последовало, но моя рука была уже свободна.
— Вероника, Вы достойны лучшей пары! Вы красива, умна, нескончаемо добра. Я недостоин даже Вашей улыбки.
Что?! У меня моментально пропала меланхолия, и ужасно захотелось смеяться! Диагноз — сумасшествие.
— Как странно! Мне всегда казалось, что это я недостойна даже разговаривать с Вами, но тут...
— Я не знаю, что было написано в той книге, про которую Вы говорили, но могу сказать точно: Вы совсем меня не знаете! — а вот и не угадал, я знаю тебя как облупленного!
— Вы ошибаетесь! Вы такой же, как и было описано в книге. (Прим. автора — Ага, с большой порцией ООС) Вы всё тот же Атос, который любит приглушать боль вином, разочарован в женщинах. Вы являетесь человеком чести и благородства, также Вы не переносите лжи и лицемерия, и с отцовской любовью заботитесь о д'Артаньяне. Вроде бы, я ничего не забыла.
— Бедняжка! Как же Вас угораздило влюбиться в меня?! — он улыбнулся, и улыбнулся искренне.
— Сама не знаю, — я тоже ответила улыбкой. — Но я знаю точно, что ответа на мои чувства не последует. — И тут у меня опять навернулись слёзы. — Но, даже если так, позвольте мне хоть изредка видеться с Вам, по крайней мере, пока я не вернусь домой.
— Вернётесь домой?! — это прозвучало как-то... Испуганно?!
— Да, я недолго буду Вас обременять своим присутствием.
— Тогда мне ещё больше придётся наслаждаться Вашим присутствием!
— А? Что?
— Признаюсь, Вы поначалу вызывали у меня отвращение, но позже, я окончательно убедился, что в Вас нет ничего схожего с... Анной.
Я продолжала смотреть на него с непониманием и ожидала продолжение.
— После того случая на улице Феру, я окончательно понял, что Вы... Что я... Я полюбил Вас! — Погодите, он смутился?
Ааааа?! Что?! Я этого совсем не ожидала!
— Дурак! Почему ты сразу мне этого не сказал!
По его выражению лица можно было сказать лишь одно, он немного — опешил. Но после минутной паузы:
— Потому что боялся получить отказ, — флегматично, как, впрочем, и всегда.
— Не поверите, у меня такая же история!
Мы так и сидели: он изучал меня взглядом, а я? Я просто любовалась этой глупой, но красивой мордашкой. Но, внезапно, он схватил меня за руку и потащил её на себя, я упала на него, и, слава Богу, не задела раны. И этот... Атос не упустил возможность, и наши губы слились в поцелуе.
— Уедем отсюда, уедем ко мне в имение. И Вы станете графиней, а я счастливым супругом! — сказал он, разорвав поцелуй, его глаза заблестели как-то по детски.
— Нет!
— Но почему... — Ника, ты зачем расстраиваешь красивые мордашки?!
— У нас очень много незаконченных дел в Париже.
— Да, я понимаю, нельзя так сразу...
— Не в этом дело! — я нагло его перебила. — Вы всё ещё женаты, поэтому мы и не можем жить вместе!
— Вы, вероятно, забыли, я вдовец, — его лицо враз переменилось.
— Нет, вы так думаете, но я Вас расстрою — Анна де Бейль всё ещё жива.
Он очень сильно побледнел, казалось, он вот-вот потеряет сознание.
— Не-не может быть!
— Но Вы же понимаете, что у меня нет выгоды врать.
— Да, но...
— Всё будет хорошо, в романе всё было хорошо, а тут и подавно! Не берите, пока, это в голову.
— Да, Вы правы. — Ну, он пытался улыбнуться, но это вышло... не очень.
— Сегодня — завтра, мы лечим Вашу рану, а после, я думаю, мы сможем вернуться в Париж. А там всё и завяжется. А пока, Вы голодны?