Династия гроз и стали

— Мисс Найман, зайдите к директору.

Уже девять лет Андреа не была школьницей и три года работала учительницей, но знаменитая фраза «к директору» все равно скручивала внутренности в тревожные узелки. Окинув опустевшую классную комнату быстрым взглядом - не позабыл ли кто из учеников вещи - девушка осторожно сложила свои книги в рюкзак. Пусть и поношенный, тряпичный и уставший от жизни, он выполнял свою главную функцию: ежедневно помогал хозяйке переносить редкие книги ан-вэйской литературы из дома в школу.

Таких материалов в библиотеке острова Вэй не найти: они достались ей от отца, как и все крупицы знаний об Ан-Вэйе и его слишком сложном языке.

Будто чувствуя нервозность молодой учительницы, персонаж неприятнее чем директор остановил её в коридоре:

— Андреа, Марк снова сделал только половину домашнего задания, - еле удерживая на худом носу очки, произнесла миссис Тат, учитель математики. — Потрудись ему объяснить, что так не делается.

Во-первых, объяснять - это работа самой Тат. Во-вторых, Андреа больше не её ученица, чтобы та разговаривала с ней в таком пренебрежительном тоне. Они коллеги. В-третьих... Андреа покорно кивнула. С одиннадцатилетним Марком разобраться проще, чем с шестидесятилетней закаленной скандалами математичкой.

Кабинет директора средней школы в Вэй напоминал попытки бедняка казаться богаче, чем тот когда-либо мог бы быть. Нерабочий телефон гордо красовался на криво зашкуренном столе. Кресло, когда-то бывшее кожаным, превратилось в тканевое, местами отдающее глянцем. Обновленный слой зеленой краски на стенах не сумел скрыть сеточку трещин, идущих от голубого потолка, который, кстати, почему-то не перекрасили.

Директор Уильям Хато - худощавый мужчина средних лет, считал своей обязанностью носить белую рубашку, но та отдавала желтизной больше, чем его зубы. Оправа очков директора словно изначально принадлежала не ему - слишком сильно сдавливала нос на переносице и лицо у заросших висков.

— Андреа, милая, присаживайся, - он указал на деревянный стул напротив его стола. В уме девушка перебирала десятки причин, которые могли бы стать причиной длительной беседы с директором, и ни одна из них ей не нравилась.

На минуту воцарилась неловкая тишина. Мужчина, слишком высокий для собственного стола, сгорбился в кресле, не решаясь начать диалог. Земля из горшка уже увядшего растения комками покрывала подоконник. Вместо живых зеленых побегов торчали окурки.

— Не буду тянуть, - сказал директор, который только и делал, что тянул. — В средних школах Вэй запретили преподавать ан-вэйский язык.

Она сглотнула подступающую к горлу желчь. Догадывалась ведь: давно ходили слухи, что изучать в простых школах язык вражеского народа - бессмысленное занятие, подрывающее патриотический дух среди подростков. Они не вырастут дипломатами, это были дети не тех богатеньких родителей, что могли позволить себе школы получше и обувь поновее. К чему среднестатистическому вэйскому Джону знать язык ан-вэйцев? Для убийства иноземцев, если Джон решит пойти в армию, понимать их необязательно. А если вдруг Джон изберет другую судьбу - удачи, рабочих мест не так много, а преступный мир уже пересыщен другими Джонами.

— Когда? - собравшись, спросила Андреа. Ей нужно было время на поиски новой работы. Смешно, как будто последние полгода она не проводила каждый вечер, штудируя немногочисленные объявления о неподходящих вакансиях.

— Сегодня. Это был твой последний рабочий день. Мне очень жаль, Андреа.

Времени не было. Счетам за электричество и воду она не сможет сказать, что ей жаль, как и Марку, которому на день рождения пообещала если не велосипед, то хотя бы колесо. Он согласился собирать его по частям, по чуть-чуть на каждый праздник.

— Но не расстраивайся, милая, - неожиданно ободряюще улыбнулся директор, — у меня есть для тебя идея. Не оставлять же такую замечательную девушку ни с чем.

Искорка надежды, что давно не посещала девушку, робко прикоснулась к её сжавшемуся в панике сердцу.

Есть план?

Она могла бы быть репетитором, да. Если директор позволит проводить уроки подпольно - да, здорово. Три года безупречной работы не прошли бесследно, верно? Она ведь заслужила. Столько трудилась, набиралась опыта, ночами проверяя кипы тетрадей и неделями обучая безынициативных учеников выговаривать заумные ан-вэйские звуки. Приносила личные книги и учебники, не требуя никаких вложений от школы, рисовала обучающие плакаты с подсказками, придумывала интересные сценарии уроков. Лишь бы увлечь. Лишь бы им, не всегда благодарным ученикам, хотя бы немного понравилось.

План - да, она заслужила капельку поддержки.

— У моего брата небольшая ферма, - заговорщически произнес мужчина. — Я договорюсь с ним, он как раз искал помощницу для сбора клубники. Поработаешь там. Свежий воздух, деньги на руки каждый день, - будто не замечая её расширенных и готовых вот-вот расплакаться глаз, продолжал он. — И я слышал, что за особо прилежный труд он даже угощает своих помощников ведерком клубники после смены. Сам бы пошел, честно.

Ферма.

Клубника.

Ведерко.

Её будто несколько раз пырнули тупым ножом.

И что здесь самое обидное? То, что это было единственное реальное предложение о работе, которое сейчас мог дать ей чертов остров Вэй.

Упадок, бедность, нищета. Озлобленные, уставшие от войны, но желающие еще больше крови вэйцы балансировали между выживанием и окончательным саморазрушением. Профессия - дар тех, кто сумел окончить университет. Университет - привилегия тех, у кого были деньги. Деньги - то, чего давненько в нужном количестве не было у Андреи.

Круг замкнулся, и тонна гниющей клубники обрушилась на бывшую учительницу, погружая в палитру уныния, тоски и осознания беспросветности собственного будущего. Если где-то далеко жизнь у её сверстников только начиналась, то здесь, в частично зеленом кабинете директора Хато, существование двадцатипятилетней Андреи подошло к неромантичному концу.

Но ладно она, оставался Марк. Марк, из которого она сделает достойного человека, чего бы ей это ни стоило.

— Спасибо, - Андреа попыталась улыбнуться. — Я буду вам благодарна.

Они пожали друг другу руки на прощание. И Андреа Найман перестала быть мисс Найман, скатившись до простой и короткой «Рей», затерявшейся между кустов второсортной клубники.

Путь домой, в небольшую двухкомнатную квартиру на третьем этаже типичной блочной многоэтажки, прошел слишком быстро. Осознание собственного падения по социальной лестнице было не таким болезненным, как перспектива кому-то близкому о нём рассказать.

Андреа глубоко вздохнула прежде, чем открыть железную дверь, готовясь к множеству неприятных диалогов. Одиннадцатилетний Марк, склонившийся над письменным столом, который они вместе делили по необходимости, тоже готовился к очередному непонятному тесту в школе. И им обоим подготовка не помогала.

— Я надеюсь, ты делаешь домашнее задание по математике, - тоном строгой старшей сестры начала она. — Потому что мне уже пожаловались на тебя.

Мальчишка уныло покачал головой, растрепав черные пряди волос. Уже в одиннадцать ростом он доставал своей макушкой до плеч девушки, которая с ужасом ожидала того дня, когда его ботинки снова станут малы, штаны - коротки, а рубашки - узки. Оказалось, «О, как быстро растут дети!» - это не здорово, когда ребенка приходится одевать.

— Тат сумасшедшая, она задает слишком много, - пожаловался Марк.

— И все через это проходят, - Андреа осторожно принялась вытаскивать ан-вэйские книги из рюкзака и раскладывать их на полке домашней «библиотеки».

Это было их гордостью: сначала отца, теперь её. Прекрасные книги с самыми разнообразными корешками, красочные атласы острова Ан-Вэй, когда-то знаменитые романы и редкие учебники как реликвии в строго определенном порядке расставлены на чистых полках. Ежедневно прикасаясь к обложкам старых, но таких бесценных книг Андреа чувствовала себя кем-то лучше, кем-то достойнее той недоучки, которой являлась. С горечью она принимала мысль о том, что отныне ей не придется выбирать, какую же историю продемонстрировать ученикам. Отныне её уделом станут земля и ягоды.

— Я помогу тебе разобраться, а потом ты покажешь, как переписал ан-вэйский алфавит, - вэйка присела на проседающий диван.

Их жилище характеризовалось двумя словами: «скромно» и «чисто». Маленькая спальня, где Андреа и Марк разделили двуспальную кровать на односпальные и расставили у противоположных стен. Маленькая кухня, где продукты в холодильнике появлялись не так часто и не в том количестве, как им хотелось. Маленькая ванная, где месяц назад сгорела лампочка и приходилось зажигать керосиновую лампу. Маленькая гостиная, где кроме вышеупомянутого дивана, учебного стола и гордых книг ничего не было. Маленькая прихожая, где уже полгода бесполезно висела отцовская куртка.

Недолго поколебавшись, Марк пересел к сестре. Беспокойство в его карих глазах заставило её напрячься еще сильнее.

— Я слышал, что теперь в школах нельзя учить ан-вэйскому. Это правда?

Она кивнула.

— А что ты будешь делать, Рей?

— Мы же не в школе. Я могу учить тебя дома, так что... - она улыбнулась, чтобы он перестал выглядеть слишком серьезным для своих лет, — бегом переписывать алфавит.

— Знаю, знаю, я же не об этом! - мальчик нахмурился. — Ты будешь учить чему-то другому? Или ты будешь как асси... ассистент?

— Нет, у нас в школе не предусмотрено должности ассистента, - Андреа узнавала о возможных подработках задолго до сегодняшнего дня. — И другой предмет я не смогу преподавать. Учителя уже есть.

— А работать в другой школе?

— В средних школах ан-вэйского языка больше не будет. А если ты о частных, старших школах, университетах... Марк, - девушка сжала ладонь брата, — я же недоучилась. У меня нет диплома, я не педагог. В нашу школу помог устроиться папа, а теперь разберемся сами.

Андреа возненавидела себя за тот страх перед будущим, который испытал растерянный Марк. Только она виновата в трудностях его детства, только она несла ответственность за его благополучие.

— Всё будет хорошо, не переживай, - улыбка выходила кривоватой. — У меня есть новая работа, не пропадем.

— Какая работа? - даже несовершеннолетний мальчишка понимал, как тяжело обстоит дело с работой на Вэй.

— Меня пригласили на ферму, я буду помогать там с... - она запнулась, — клубникой и разными другими делами фермы.

— Но ты же учитель! Почему ферма?!

— А ты школьник, который сделает задания миссис Тат. Все задания, Марк. И, - добавила девушка, — это временно. Я буду искать нормальную работу. Скоплю немного и подам объявление об услугах репетитора. Что-нибудь придумаю.

Когда ребенок смотрит на мир глазами взрослого, стоит задуматься о том, правилен ли такой мир.

— Рей, - Марк глубоко вздохнул прежде чем продолжить, что очень напомнило ей отца. — Я решил, кем хочу стать.

Несмотря на дерьмовый день, Андреа даже немного обрадовалась. Каждую неделю в квартире гремел как минимум один небольшой скандал на тему будущего образования мальчика. Конечно, он был еще слишком юн для выбора профессии, но девушка была уверена, что для достойного продолжения необходимы ориентиры, заложенные в голову с самого детства.

Марк - далеко не глупый мальчик, однако его оценки, постоянное нежелание приниматься за учебу и вечная лень заставляли волосы на голове Андреи подниматься дыбом.

— Ты решил, на кого хочешь учиться? - вэйка улыбалась, подбадривая брата к ответу.

— Нет, я не хочу учиться. Я хочу в армию.

Зачем волосам вставать дыбом, если можно было сразу поседеть.

— Сначала послушай! - опережая возражения сестры, продолжил Марк. — Я буду солдатом, там хорошо платят! И тебе сейчас не придется мучиться, чтобы откладывать на мой университет. Я не хочу, Рей. И вообще, - он сглотнул, — забери мои документы из школы. Она не нужна, я всё равно не буду учиться дальше.

Возможно, ей не хватало материнской любви, так как матерью Андреа всё же не была, но в тот момент желание придушить брата господствовало над остальными. Будущее, о котором он с таким рвением говорил, настанет только через труп самой Андреи.

— Тебе одиннадцать, Марк, - тихо начала она.

— Я знаю, знаю! Я пойду помогать на военный завод, ребята узнавали, туда берут даже школьников. И там платят, Рей! Я буду зарабатывать, тебе не нужно ни на какую ферму, видишь! А когда мне будет шестнадцать, меня возьмут в армию... и всё.

— Вот именно: «и всё». Какой-нибудь ан-вэйец тебя прикончит, а мне что делать? Где тебя потом хоронить? Рядом с мамой? - её холодные ладони сжали щеки мальчика. — Забудь об этом и учи свою математику. Никакой армии, ни за что и никогда, Марк, - Андреа поднялась, смотря на брата сверху вниз. — Через час я проверю твои задания.

Обиженный, он не замечал, что то ли зеленые, то ли карие глаза сестры наполнились слезами. Не догадывался, что голос ее задрожал, что убежала она на кухню не ради готовки, а чтобы скрыть от него свой срыв.

Как же сильно она подводила младшего брата, что он из желания заработать хотел бросить школу, надеть военную форму и бессмысленно погибнуть? Какой же отвратительной сестрой она была... Взгляд наткнулся на одиноко стоящее в рамке фото шестилетней давности, последнее, где семья Найман присутствовала в полном составе. Пятилетний Марк на руках у отца, мама, обнимающая худые плечи девятнадцатилетней дочери, скромно позировали в одном из немногочисленных фотоателье Вэй. «Это же на память!» - уговаривала отца на фото-авантюру мама, и он как всегда поддавался, обезоруженный её улыбкой. Родители с выцветшей фотокарточки, облаченные в свои лучшие наряды, тепло улыбались уже двадцатипятилетней Андрее, не подозревая, что она этого не заслужила.

Матери с отцом было бы стыдно услышать от маленького сына слова, что так уверенно несколько минут назад говорил Марк. Поэтому ежедневно Андреа подводила не только брата, но и родителей. Все его мысли, действия и бездействия были её, Андреи, виной.

Плохая сестра. Дочь, недостойная своих родителей. Выброшенная с работы, навсегда оставленная удачей, будто проклятая самой судьбой, она подогрела суп. Чтобы бесконечно ныть и жалеть себя, нужно много денег, так что оставалось молча проглотить слезы, позвать обиженного мальчишку на обед и подготовиться к завтра.