Искушение любовью

Тимофей

— Опять эти медведи плюшевые... — бормочу я спросонья, пытаясь скинуть с себя неподъёмного плюшевого медведя, которого, как мне кажется, притащил в мою постель пятилетний племянник Лёшка.

Сдвинуть эту неподъёмную тушу оказывается делом крайне затруднительным. Впрочем, я уже привык к такому повороту событий каждое утро. Всех своих любимых зверят Лёшка тащит ко мне в постель, потому что, по его мнению, дяде Тимофею не хватает дружеской поддержки и тепла.

Лёжа лицом вниз и титаническими усилиями сдвигая с себя медведя, я медленно просыпаюсь, о чём очень начинаю жалеть в следующие минуты. К похмелью и головной боли примешивается мускусный мужской запах.

Мои парфюмерные ароматы обычно древесно-цветочные, а этот запах очень отличается, явно не принадлежит мне. Если бы не медведь на моей спине, я бы ещё с удовольствием вздремнул немного. За окнами только занимается рассвет и робкие лучи солнца пробираются в комнату.

Внезапно Медведь издает рычание. Самое настоящее медвежье рычание. Это приводит меня в такой ужас, что я одним мощным рывком оказываюсь на полу. Вокруг меня не знакомая комната. Довольно уютная с отделкой под светлое дерево.

Взглянув на постель, я очень боюсь увидеть то, что нарисовало моё воображение. Но именно это я и вижу. Огромный брюнет с оливковой кожей занял всю полутора спальную кровать. Торс брюнета обнажён, остальное скрывает тонкое покрывало, из-под которого торчат голые пятки.

Вскочив, я упираю кулаки в бока и собираюсь заорать, но тут на меня обрушивается вся лёгкость бытия. А вместе с ней злость и обида. Сначала на друга Ваську, который обещал устроить меня в клинику своего папаши, а устроил свою любовницу на моё место. 

Потом злость одолевает на моих родителей, которые заставили меня учиться на врача. Потому что в семье потомственных врачей я должен быть доктором и никак иначе. Терапевтом, как папа и педиатром, как мама. Хотя детей я на дух не переношу, кроме племянника Алёшки, конечно.

Из-за всей этой сумятицы в чувствах и в мыслях, я схватил первое попавшееся объявление, в котором требовался врач-терапевт в туристический центр и приехал сюда, не ожидая, что это тьма тараканья.

По дороге такси заглохло, я несколько километров шёл по разухабистой дороге, чтобы в итоге меня окатила грязной водой из лужи с ног до головы крутая тачка этого верзилы.

Набрав снова воздуха, чтобы разбудить Константина, я останавливаю себя. Этот Плейбой проснётся и начнёт своё воинственное наступление, словно я крепость, которую он должен непременно взять, а я к этому не готов. Надо принять душ, выпить кофе, сделать разминку, а потом уж приниматься за этого мужлана.

Он лежит на животе и у меня есть прекрасная возможность рассмотреть его широкую рельефную от развитой мускулатуры спину и густые чёрные волосы. Вчера все дамочки, которые отдыхают в этом клоповнике, жадно пялились на него и облизывались.

По их мнению, Константин великолепный красавец, это было написано у них в глазах. По моему же мнению он просто неотёсанный мужлан, с претензией на плейбоя. Ладно, ещё не таких героев-любовников отшивали.

Моя воинственная поза делает меня совсем уставшим с самого утра. Расслабившись и потягиваясь, направляюсь в ванную. Тут железные пальцы хватают меня за штанину спортивных брюк, и я снова оказываюсь на кровати.

Облокотившись на мою на грудь, Константин плотоядно облизывается.

— Я думал, что ангелы спускаются с утра только к праведникам и девственницам. А вот и я великий грешник сподобился узреть прекрасного ангела на рассвете.

Сказав это хриплым сексуальным голосом, Константин укладывает руки на моей груди, а голову поверх них, чтобы любоваться мною нагло и смущающе.

— Слушайте, Константин! Вам не нужно на работу, потому что вы здесь отдыхаете, то я приехал сюда работать! Поэтому немедленно очистите помещение!

Бросив томный взгляд на окно, в котором вовсю играют солнечные лучи, мужчина мечтательно улыбается.

— Да, валяться в постели уже нет времени. Но ничего, мы продолжим чуть позже.

Похлопав меня по животу, он поднимается с кровати во весь свой огромный рост. Тут я вижу, что он полностью обнажён. То есть, из одежды на нём абсолютно ничего нет. Сладко потянувшись, Константин с удивлением оглядывает себя. Побагровев от ярости, я пытаюсь найти слова возмущения и упрёка, Но от увиденной мощной красоты, я к своему стыду, теряю дар речи.

Заметив, как я на него смотрю, ночной гость самодовольно ухмыляется. Этот нарцисс расцвел и заиграл всеми красками пышного цветения.

Спохватившись, начинаю искать его одежду, но она нигде не обнаруживается. Не под кроватью, не под одеялом одежды нет. Я нахожу одежду Константина в ванной, но вещи, скомканные мокрые, в корзине для грязного белья.

Константин, замотавшись в покрывало на манер древнего римлянина, заглядывает в ванную.

— Что с вашей одеждой, Константин?

— Тим, извини за беспокойство. Вчера ты собрался принять душ, но он не работал, я начал его чинить... Это была не лучшая идея. Вода пошла, и прямо на меня.

Выйдя из ванной, раздражённый донельзя, открывай свой чемодан и достаю брюки, лонгслив и ещё какие-то вещи. Бросаю их на кровать перед растерянным Константином. Мужчина натягивает брюки, повернувшись ко мне спиной. Я в надежде, что сейчас он оденется и уйдёт, наконец, направляюсь делать кофе.

Сзади раздаётся смех Константина. Обернувшись, я вижу потрясающую картину, которая будет мне сниться в эротических снах очень долго.

Константин натянул брюки, но застегнуть их не может. Его большое увесистое достоинство просто не помещается в брюках, которые ему немного малы, хотя я выбирал самые просторные.

Закатив глаза, и побагровев то ли от смущения, то ли от ярости, а может от всего этого вместе, ищу в чемодане новые брюки. Швырнув в мужчину широкие спортивные штаны, возвращаюсь на кухню.

— Это самое прекрасное утро за последние... Много, много лет, — говорит Константин, входя на кухню и наглым образом отбирая мою чашку с кофе.

Моя одежда на нём смотрится очень стильно, несмотря на то, что мала ему на пару размеров. Представляю, какими взглядами его будут провожать дамочки, пока он будет идти до своего домика.

Обтянутые тонкой тканью рельефные мышцы, широкие плечи, сильные руки... мечта любой дамы, которая вырвалась из рутины и бытовухи на курорт.

Ничего не ответив на его признание, наливаю кофе во вторую чашку. Константин вальяжно усаживается в кресло, потягивает кофе, обшаривая меня любопытным взглядом.

— Извини, мне нужно собираться на работу, говорю я и ухожу в ванную.

Константин не даёт закрыть дверь, привалившись плечом к косяку, он улыбается. Эта улыбка у него выходит такая, словно мы всю ночь кувыркались в постели, любовники отныне и вечером он ждёт продолжение банкета.

— Большое спасибо за всё, за одежду. Я принесу её чуть позже. Тогда я пойду к себе.

Ещё раз, одарив меня своей очаровательной улыбкой, мужчина покидает домик. Теперь у него будет повод, чтобы снова заявиться и мотать мне нервы. Злобно хлопнув дверью, принимаю душ. Комары добрались до моей кожи ночью, и теперь приходится намазываться антисептиком.

Собравшись на работу, я выхожу на аллею и направляюсь в сторону медпункта.

Конечно, дверь здания заперта, поэтому я звоню менеджеру и прошу у него ключи. Спустя несколько минут передо мной появляется Антон Белов. Поздоровавшись, он удивляется тому, что я так рано пришёл на работу.

— Необходимо разобраться со всем. Антон, так я могу увидеть начальство сегодня?

— Начальник только что вышел из вашего домика... — как-то смущённо отвечает Белов и отводит глаза.

— Значит, мы с ним разминулись. Начальник у себя в офисе? Когда я смогу его увидеть?

Антон мнётся, словно не находит слов, или хочет соврать что-то, но не знает, как лучше это сделать.

— Начальник пробыл всю ночь в вашем домике. Вы же с ним из ресторана вместе ушли.

Ошеломлённо посмотрев на Антона, понимаю, насколько двусмысленно это звучит. Как я сразу не понял, что Константин здесь главный? Все жильцы смотрят на него, как на божество и не могут нарадоваться, что живут под его крылом и опекой.

— Антон, только не вздумайте это кому-нибудь сказать. Про то, что Константин Львович ночевал у меня. Он перебрал в ресторане, и ему понадобилась моя врачебная помощь. Константин Львович нехорошо себя чувствовал, поэтому остался спать на диване.

— Да, да, конечно! Спасибо что, подлечили нашего начальника! —говорит Антон, а у самого пошлая улыбочка тянется до самых ушей.

Убеждать его я ни в чём не собираюсь, но противный осадок не даёт мне просто так отпустить его. Посмотрев на него таким гневным взглядом, что мальчик съёживается, испуганно оторопев, я вхожу в медпункт и хлопаю дверью.

Маленькое помещение похожее на помещение киоска с газетами, встречает меня полной пустотой полок и отсутствием журналов для записей. От гнева я уже багровел сегодня, теперь настало время зеленеть от разочарования и досады. Как я мог быть настолько недальновидным, настолько безалаберным, что совершенно не осознавал, куда еду.

Тьма тараканья с избушками на курьих ножках, с совершенным отсутствием достойной инфраструктуры и обслуживания.

Сев на стул, чтобы немного привести мысли в порядок и не срывать злости на менеджере, вспоминаю имя Константина Богатырёва, которое красуется на самых больших билбордах страны.

Меценат, филантроп, лучший деятель года, обладатель многочисленных призов и наград за создание всевозможных туристических баз, курортных и спортивных центров. Вот, что пишут о Богатырёве в журналах и в интернет изданиях.

И этот Супермен всю ночь и всё утро в чём мать родила, был со мной. Я плохо помню, что было ночью. Стыдно вспоминать, что я так по-свински напился, после того, как не пил спиртное со времён университетской жизни.

Когда я пил последний раз, это кончилось примерно так же, как сегодня. Только вместо Супермена я обнаружил себя в одной постели с президентом студсовета.

Это был мой первый и последний раз, когда у меня был настолько умопомрачительный секс с парнем. Наверное, тот первый раз был настолько ошеломительно превосходным, что все остальное казалось бледной копией того волшебства, которым мне казался самый первый секс.

Стук в дверь возвращает меня в реальность. На пороге вырастает Константин в строгом деловом костюме и с вопросительным взглядом золотисто-карих глаз. Просто джин из лампы Алладина.

— Всё в порядке, Тимофей? Не нужно ли чего? — участливо спрашивает он.

— Сейчас я составлю список того, что мне необходимо, — холодно бросаю я.

— Встретимся в обеденный перерыв и все обсудим, — улыбается мужчина.

— Что именно вы собираетесь обсуждать? Тот факт, что доктор, в котором нуждаются сотни людей здесь, ютится в собачьей конуре с комарами и пауками? Или, что его рабочее место похоже на пивной ларек, а медикаментов никаких не наблюдается? Здесь каждый второй с хронической болезнью приехал, а вдруг обострение, рецидив? А может, вы желаете обсудить, почему вы голый спали в моей кровати и теперь об этом знает весь поселок?

Константин тяжело вздыхает и взгляд у него тоже становится таким тяжелым, что придавливает меня, как железобетонная плита. Но отступать и сожалеть о сказанном, не собираюсь.

— Тимофей, все текущие задачи мы решим в течение часа. А обсудить за обедом я предлагаю следующее. Как вы знаете, я строю и контролирую работу многих туристических объектов в разных уголках страны. Разъезжаю по этим объектам. И мне нужен доктор, который будет меня сопровождать. Думаю, намек ясен?

— Вам необходим доктор, значит, вы больны?

— Я здоров, как бык.

— Тогда зачем вам сопровождающий врач?

— Вот это мы и обсудим за обедом. Вам, как обычно вегетарианские блюда?

— Хм, только не те ужасные щи!

Кивнув, очень довольный собой, начальник покидает место моего несения креста, а я остаюсь, теряясь в догадках насчет причуд богача.