Свет и тьма
Доминика примчалась в больницу с отцом, как только ей набрал Туркин и сообщил тяжелом состоянии её подруги. С парнем она совсем не желала вести диалог, поэтому, ничего не ответив, скинула трубку.
Вбежав в зеленоватые коридоры больницы, она кричала на первых попавшихся фельдшеров и медсестер, но самый сильный удар пришёлся дежурному главврачу, что сидел за стойкой.
— Где она?! — С агрессией визжала ореховая, тряся мужчину за плечи, когда без спроса зашла в рабочее помещение.
— Шестая палата. — Тут же сознался парень в ошеломлении, хлопая широко раскрытыми глазами, а после ухода Мики неприметно набирал милицию на стационарном телефоне на полке, находящейся под стеклянным окошком.
— Позвонишь - пристрелю. — Пообещал отец, задумчиво наблюдая за удаляющимся силуэтом дочери, и, повернув голову к дежурному, раскрыл больших размеров олимпийку, указывая подбородком на поясную кобуру со стволом, — усёк?
Паренёк, с трудом сглатывая, кивнул, замирая на месте. Одного кивка Кумарину было мало, поэтому, после пары секунд отцовского взгляда, изучающего молодого человека, дежурный поднял ладони в знак капитуляции и боязливо отошёл от стойки на несколько шагов. Отец, самодовольно ухмыльнувшись и кивнув мужчине в знак благодарности, устало поплёлся за дочерью по коридору, вздыхая.
— Ясная? — Сделала паузу Мика, с предельной аккуратностью поглаживая её по тыльной стороне ладони. — Ясная! — Садясь на краешек койки брюнетки.
Мика решила, что лучшая терапия Ярославы сейчас – разговоры. Поэтому, всё так же касаясь тёплой руки, Доминика тихо разговаривала с подругой. Она извинилась перед ней: за ссоры, за то, что не уследила, за такую жизнь, что втянула её в свои проблемы. Старенький аппарат, стоящий у головы Ярославы предательски запищал, выкидывая бешеные показатели, и с длинного коридора в светлую палату тут же забежали взбудораженные врачи, с криками и паникой выгоняя красноглазую.
— Как-то так... — Отец объяснял что-то кудрявому, который летел за скорой, и, заметив дочь, обратился уже к ней, — не пускают?
— Пускают, — процедила та сквозь стиснутые зубы, не отводя убийственного взгляда от Туркина, — я тебя, Сукин сын, прирежу сейчас! Ты вообще в курсе, что это из-за тебя всё?!
Её руки потянулись в карман брюк, но парень почему-то оставался равнодушным к происходящему вокруг него. Отец подскочил, усмиряя своими крепкими объятиями старшую, что брыкалась, борясь с сильнейшим желанием отомстить Турбо за причинённую подруге боль. Доминика яро считала, что виновник состояния Ярославы в данный момент – это Турбо.
Казань. База Универсама.
— Маратка! — Шикнул Вова, спускаясь в подвал за ручку со своей возлюбленной, — вернулся я!
— Вова! — Заорал тот, кидаясь в объятия старшего брата, — Воваа!
— Хрена ли пищишь то, как девка? — Изумился Старший, отстраняясь от кровного. — Радостный такой... — Хмыкнул усатый, прищурившись и пихнул ладонью в грудь младшего, — Косяк у меня стырил, что-ли?
Марат презрительно вскинул бровь, оборачиваясь на свою возлюбленную, которая тут же осуждающе скривилась, желая услышать дальнейшую речь брюнета.
— Тише будь, — попросил Маратка, — ты проблемы свои решил?
Вова, опуская глаза в пол, отчаянно помотал головой и закусил губу, а в очах Наташи мешались все существующие эмоции. С её глаз неустанно лились слёзы, а с губ сыпались бесконечные тихие всхлипы.
— И как теперь? — Буркнул Марат, думчиво почёсывая затылок, — они же по-любому если не сегодня, так завтра вынюхивать начнут.
— Вы, главное, за Зариной присмотрите! — Наташа прислонила ладони друг к другу около груди. — Где она, наша девочка?
— Покормили только что, — кивнул Татарин, — уснула.
— К Наташке не вариант, — продолжал Адидас, зная, что его дочь в полной безопасности, если рядом с ней находится Айгуль, — утром с комендой удосужилось познакомиться, я понял, что это тот ещё демон.
Ната усмехнулась сквозь слёзы, а Айгуль, у которой созрела идея, перекрещивая руки, прищурилась, неспеша шагая к небольшой компании.
— Ребят, может вы у нас поживёте? Комнаты две, на всех места хватит. Обещаю.
— Гуля, — возмущенно шепнул Марат и ткнул её в рёбра, а Адидас насупился, делая шаг к кровному.
— Брата родного не впустишь?
— Вов, хата на меня оформлена, Айгуль несовершеннолетняя. Они и там вынюхивать будут, зуб даю.
— Может.. к Тарасу? — предложила сероглазая, чей взгляд упал на футболку брата Яси, которая пылилась в качалке уже очень давно.
— Я узнаю, — Буркнул Вова, обходя молодых и плюхнулся на диван в каморке, закуривая, — Лампа! Метнись-ка, позвони Елисеевым.
— Грёбаное радио, — буркнул парнишка в глубине тренажёрки, вспоминая день рождения Карины, — перетереть, о чём вы сейчас щебетали? — уточнил малец.
— Подслушивал? — осуждающе вскинул бровь Адидас, направившись к парнишке и дал тому легкого подзатыльника, — Кабанчиком давай!
— А кому именно то звонить? — обернулся Лампа, почти скрываясь за железной дверью, — Ясе?
— Позвони уже хоть кому-нибудь! — Крикнула Гуля, качая головой, Марат дал ей пять, слегка потрепав по волосам, но тут же получил от неё хорошего подзатыльника.
Санкт-Петербург. Больница.
В конце коридора послышалось шуршание и Доминика вскочила, узнавая голоса своих давних знакомых.
— Карина! — Искренне улыбнулась она, выбегая к черноглазой на встречу, — рада тебя видеть.
— Я – шутка? — удивился Тарас, иронично хмыкая, — ты нам экскурсию по больнице решила провести, в одиннадцать вечера? Мы тут заблудились раз пять уже, всего за полчаса! И вообще-то, десятый сон видели. Если бы не твой звонок, то спали бы себе дальше. В спокойствии и тишине.
— Ярослава без сознания. Больше ничего неизвестно.
— Чего нахрен? — вырвалось у парня, но прочистив горло, он сменил манеру общения с дамами, — что с ней?
— Не, ну ты реально тупой? — Развела руками Стрела, негодуя, — Тебе же сказали, без сознания!
— Стой молча, — буркнул тот, вставая перед своей пассией, тем самым прерывая зрительный контакт девушек, — Пускают?
— Неа, — вздохнула красноглазая, слегка отворачивая голову, — Я надеюсь, она выкарабкается.
— Вспомните, чё она вытворяла в Казани, — усмехнулся он и Карина, усмиряя юношу, стукнула его по спине, рыча что-то невнятное ему на ухо.
Мика оглянулась за себя, в попытках зрительно зацепиться за дебильного, бесячего парня, но на больничной скамейке не было ни души, — А где этот чертила?
Тарас пожал плечами, даже не понимая, о ком речь, и вопрошающе кивнул Стреле, будто она знала ответ на этот вопрос, но подняв бровь, она лишь отрицательно мотнула головой.
Ореховая злостно хмыкнула, скрещивая руки на груди и ходя из угла в угол, стала причитать себе под нос о биполярном поведении бывшего парня подруги, — То он есть, то его нет, — размышляла она, — То она ему нужна, то он уходит... — не понимала Мика, — Не, ну это нормально вообще?! Кретин!
— Лиса? — воодушевлённо прошептал парень, метаясь растерянным взглядом по её бледному, красивому лицу и уселся на краешек постели, — Скучаю по тебе, — он нежно поцеловал её запястье, наблюдая за красивым лицом и чёрными, блестящими прядями, что красиво рассыпались по белоснежной подушке, — Безумно соскучился. Уверен, ты сейчас меня слышишь. Я хочу рассказать тебе тайну, а возможно и открыть глаза, — начал Турбо со вздоха, — Они убеждали меня, что ты мертва, представляешь? — кудрявый ненадолго замолчал, расставляя букву за буквой в своей голове, — Прости, родная, все слова из головы вылетели, — усмехнулся юноша, заводя ладонь на затылок и устремил взор за стекло рамы, располагающейся у самой её постели. На улице группировки зажимали бедных людей по углам, вымогая деньги и драгоценности, а темная луна одарила блеклым светом только Ясю. Она будто была ангелом, а он – демоном. Она – добро, а Валера – зло, — Это всё потому что ты прекрасна, — прошептал он, вновь целуя тыльную сторону её ладони, — Больше не отпущу, родная, клянусь. Снова добьюсь твоего внимания. Влюблю тебя в себя во второй раз, — Турбо склонился над девушкой, оставляя пару влажных поцелуев на её девственном лице.