Время и обстоятельства
Его глаза были всё так же ярки, как звёзды в небе.
Я заметила, как Валера был окружён сердечными поздравлениями, но в его глазах не было блеска обычной радости. Там не было ничего, кроме привкуса недосказанности.
Моё сердце наполнилось одновременно и гордостью за его успех, и сильнейшей, разъедающей внутренности болью, что наши пути разошлись. Мне хотелось рыдать. Выть. Или бежать. Хотелось сделать хоть что-нибудь, что спасёт меня сейчас. Хотелось отыскать то, что точно поможет.
Любовь не терпит разлуки. Она укрепляется встречами, какими больными они не были бы.
Я совсем не думал сейчас о Арине, своей невесте, стоящей рядом. Мой разум и сердце разъедала та, с кем у меня была особая связь. Я думал о Яре. Чувствовал, как в моей широкой груди образуется огромный ком, едва ли не разрывая плоть, и каждый её глубокий вдох вызывал смешанные эмоции – любовь, одновременно с грустью, радость за себя, что казалось бы, я обрёл счастье, одновременно с печалью от утраченного.
Каждый из них не хотел показывать настоящих чувств, скрываясь за масками любых эмоций. Валера сжал зубы до скрипа, начиная смотреть на неё, как на заядлого врага и жестом попросил официанта налить ему выпить.
Ярослава громко рассмеялась, поглядывая то на первого, то на его почти жену, стоящую за широкой мужской спиной. Ясе было забавно наблюдать за тем, как Туркин держит ладонь у женского рта, затыкая её, а она терпит публичное унижение.
В моменте, когда Туркин влил в себя рюмку коньяка, а затем идентичная девица присосалась к нему, тем самым "помечая своё", Ярослава начала тяжело дышать, пытаясь скрыть то, что её рвёт на части. Сейчас она поняла, что в этот момент потеряла его навсегда, при этом став частью их общей истории, и осталась в тени его счастья. Сейчас она точно осталась в проигравших.
Мимо проходил статный мужчина, кому было около тридцати и Яся, ловко развернув того за локоть, втянула анонима в страстный поцелуй.
Попавший под удар широко выпучил глаза и, открыв рот, собирался бы сказать что-то, но Яра вновь коротко поцеловала того в губы, мило улыбаясь, а после заботливо поправила воротник его белой рубашки.
— Пойдём, милый. Мне очень нужно в уборную, носик припудрить, — выдавила она, и получилось весьма уверенно, из-за чего она мысленно улыбнулась, — А то на этом же месте серьезную проблему создам. От страха. — С вызовом она взглянула на невесту, а затем и на Турбо, задерживая на нём взгляд чуть дольше, чем на первой персоне. В её глазах отчетливо читалась боль, ненависть и нежность. Когда-то она считала, что эти чувства являлись лучшим сочетанием.
Этот день стал днём тепла и печали для тех, кто когда-то обезумел любовью, но не смог сохранить отношения. Время и обстоятельства решают всё. Они могут вершить судьбы людей, оставляя за собой лишь яркие, но такие горькие воспоминания в разумах влюблённых.
Пока Ясная тянула за собой в уборную незнакомого мужчину, возмущения которого старалась пропускать мимо ушей, усердно боролась с настойчивым желанием, не покидающим её ни на мгновение – желанием обернуться. С трудом, но она справилась, не поддавшись соблазну. Около двери туалета она сунула в руки мужчине около двухсот рублей и глубоко вздохнула, но он изогнул бровь, выражая недовольство. Ярослава, не став спорить, сунула в его ладони ещё пятьдесят рублей и махнув рукой, мол, «этого тебе точно хватит», скрылась в крохотном помещении.
Я стояла у раковины, упираясь в нее ладонями, пыталась сосредоточиться на чём-нибудь, но выходило хреново. Сердце билось ещё бешенее, а внутри разгорались эмоции, которых так давно не было. Грусть? Снова разочарование? Ревность к ней?
К голове крутится куча мыслей. Мозг не даёт мне шанса подумать о прежней теме, как уже выкидывает новую – ярче, печальнее, болезненнее.
— Ярослава, — прорычала я сама себе, упираясь ладонями в край раковины, — Ты такая дура...
Я взглянула на своё отражение и мне стало так... мерзко. Я превратилась в ту, кого презирала. Стала слабой и беспомощной. Я напрягла кулак и размахнувшись, разбила зеркало, а затем, закрыв глаза, сжалась всем телом, хватаясь окровавленными ладонями за свои плечи.
— Жалкая. — Продолжала я сама с собой, всхлипывая, пока изучала периметр комнаты ногами. — Ты поцеловала незнакомого мужчину. Ты не жалкая. Ты омерзительная.
В мой мозг прилетела очередная мысль, точнее, воспоминание, и щёлкнув шпингалетом на двери, я полезла в дальний карман сумочки. Я вытащила мелко свёрнутый лист, в чём были мизерные, белые крупицы. Я прошлась до подоконника и выровняв тем же листом дорожку, вдохнула носом его содержимое. Дыхательные пути адски зажгло и я зажмурилась, начиная размахивать ладонями в сторону лица.
— Ярослава, — послышалось с той стороны двери и я притаилась, допуская мысль, что мне может казаться. Но всё же, моё сердце ушло в пятки. — Лисица, открой, — просил Туркин полушёпотом.
Я сразу захотела открыть ему, но мои руки онемели до самых ключиц. Тело решительно отказалось двигаться, оставляя мне барьер.
— Ясенька, открой, — умолял тот шепотом, аккуратно проводя ногтями по двери с той стороны.
Моё сердце снова сжималось в ком, пока с него стекали крупные алые капли от осколков, которые были в нём уже два года. Крупные слёзы кипятком полились с глаз, капая с лица на майку. Сейчас я была готова простить ему всё.
Она заставила себя подойти к двери и коснуться пальцами защёлки. Перед ней снова встал мысленный барьер, заставивший одёрнуть ладонь от двери.
" — Ты уверена? — прошептал демон внутри неё и залился злорадным смехом, — Не открывай ему! Он – зло. — Убеждал он, потирая ладони между собой, а затем, появившись в уборной, запрыгнул на подоконник."
Его лицо было ужасающим: белым, вытянутым, странной формы. Губы искажались в устрашающей улыбке. Но её это совсем не пугало. Она, взглянув на демона, что тут же растворился в воздухе, открыла защёлку.
— Тебя потеряют, — констатировала она факт безжизненным голосом, и, посмотрев в зелёный, глубокий омут его глаз, шагнула к подоконнику, расслабляя плечи, дабы собрать вещи, что остались на нём, — Потерпеть не мог? — усмехнулась она без особого веселья, сворачивая и убирая лист в сумку.
— О чём ты? — удивился юноша, шагая ближе к ней, а затем, остановившись у неё за спиной, сунул руки в карманы, нервно сглатывая, — Ты в себе?
— А ты? Я, может, тоже в туалет хочу! Или настолько мешаю? — подняла она брови, оборачиваясь на него через плечо, — Перееду, — шмыгнула она носом, пытаясь застегнуть замок кармашка сумки, — В Америку. Или в Казань.
Валера измотанно хмыкнул, приставляя два пальца к переносице, когда вторую ладонь крепко сжал в кулак, но его тон оставался холодным и ровным, — Ты сейчас чем занималась?
С её губ вылетел тихий смешок и Яся слегка закатила глаза, проводя кончиком языка по верхним зубам.
— Значит так, — твёрдо начала она, кивая в такт своим словам, но её тихий голосок дрогнул, — Ты мне не друг, не парень и не муж. А это значит, что лезть в мою жизнь я тебе не позволяю. Удачи, Казанова.
Её гордыня снова встала на ступень выше, покрывая собой все потребности и нужды в этом человеке.
— А ты будто позволяла, когда я был твоим парнем, — усмехнулся он, отводя взгляд на раму окна.
— Был. — Напомнила она, закидывая сумочку на плечо. — Сейчас тебя не касается ничего, что могло бы затрагивать или затрагивает мою личность. Оставишь меня? — Уголками губ она натянула ледяную улыбку, намереваясь пройти мимо парня к выходу, — Пожалуйста.