Глава 2
– Двигайся, Артур. – Девушка шагает под обжигающий водопад, хлещущий сверху непрерывным мощным потоком, дотягивается до панели управления и уменьшает силу струй. Жалят, что приходится регулировать и температуру. – Ты не сварился еще? – прижимается грудью к спине мужчины, ощущая жар его тела. Тишина в ответ, словно не услышал вопроса и не почувствовал постороннее присутствие в душевой кабине. – Торчишь здесь целую вечность, – строгим голосом отчитывает Аня, но как-то тихо, почти сонно, – а воду, между прочим, надо беречь, – обхватывает руками торс Артура и пробегается кончиками пальцев по прессу. Ладони скользят выше и замирают над отбивающим ритм сердцем. Приподнимается на цыпочки и утыкается подбородком в основание шеи. Пульсация вен выдает реакцию мужчины на близость тоненькой фигурки, действия которой легкие, неназойливые, без подтекста, нежные.
Артур вздрагивает. Закрывает глаза, полностью отдаваясь моменту. Отвык от подобных прикосновений. Забыл, когда в последний раз просто стоял так, как сейчас, позволяя себе расслабиться, отпуская ситуацию.
Девушка не представляет, насколько быстро подобрала нужный ключ и выбила почву из-под ног искренностью, ненавязчивостью, мягкостью вперемешку с ошеломительной чувственной сексуальностью. Ни намека на похоть. Парадокс, но, глядя на эту красотку, жаждешь большего, чем просто касаний тонких пальчиков. Аня пробуждает далеко не невинные желания. Всегда был этот контраст. Он покорял, заставлял сходить с ума от влечения. Артур, как и много лет назад, не в состоянии противостоять ему.
Блондинка губами прокладывает дорожку от одного плеча к другому, смазывая задержавшиеся на коже капли, и прислоняется лбом к лопаткам.
– Ты же молчишь не потому, что гложет чувство вины, а? – Грустно, почти шепотом, виновато. – Любишь ее? – спрашивает и тут же вслед: – Извини, ладно? Не понимаю, что несу. Надышалась, – вылетает смешок. – Тобой, – одними губами, в спину, чтоб не услышал.
Практически не слышит, не шевелится, запрокинув голову кверху. Уперев руки в стену перед собой, позволяя воде нещадно барабанить по лицу. Алкоголь еще не выветрился из организма, и все вокруг видится под искаженным углом, но ощущения, как ни странно, острее. Прикосновения горячих губ не дают выскользнуть из постадреналинового тумана. Дымка желания до сих пор не развеялась. Каждое действие Ани ударяет по натянутым струнам внутри.
Судя по всему, девушка тоже никак не успокоится: притихла и учащенно дышит за спиной, наслаждаясь телесным контактом. Глушит полустоны, кусая губы и зажмуриваясь. Ругает себя, что дала разгуляться гормонам, но никак не может достучаться до здравого смысла. Опускает руки.
Артур мгновенно реагирует. Отталкивается от стены и поворачивается, глядя в ярко-зеленые глаза, пылающие немыслимым огнем. Они смотрят пристально. Прошибает. Сердце начинает пропускать один удар за другим.
Мужчина бессознательно обвел взглядом лицо напротив. Ни единой искусственной эмоции. Ни грамма косметики: успела смыть, пока он находился в одиночестве в этой огромной душевой. Идеальные пухлые губы, покрасневшие от недавних поцелуев, небольшое раздражение на щеках от его щетины, еле различимые отметины на левой груди пробуждают непреодолимое, дикое желание прикасаться, трогать, снова срывать сладкие стоны и улавливать свое имя сквозь рваное дыхание.
– Энн, – выдыхает и медленно очерчивает большим пальцем контур губ, спускаясь по подбородку к шее, груди и обрисовывая острую пику соска. – Это какой-то пиздец, малышка. – Въелась, забралась под кожу. Целует. Быстро, горячо, вбирая в себя нетерпеливый всхлип. Отстраняется. Глаза в глаза. Ладонь останавливается на животе Ани, когда ее рука накрывает. Плавящим взглядом из-под пушистых ресниц девушка удерживает, пытает, принуждает перестать глотать воздух. Направляет сплетенные пальцы вниз, к комку нервных окончаний.
Мужчина резким движением пригвождает ее руки к стене, впечатываясь губами в губы. Полустон тонет в шуме тяжелого дыхания и стуке капель по полу.
Голова Артура кружится от переизбытка ощущения мгновенно откликающейся на его действия Ани. Буквально уносит от этих чувств. Отрывает от пола и прижимает к стене податливое женское тело, одним рывком входя в него. Жестко, потому что не в силах терпеть. Без предупреждения, выталкивая из Ани громкий стон и низкое шипение, затерявшееся в звуках его собственного голоса.
Перехватывает ноты страсти, впиваясь очередным грубым поцелуем в губы Ани. Дыхание учащается, движения становятся резче, яростнее, глубже. Оба настолько отдаются во власть инстинктам, сливаются друг с другом, что фактически отключаются от реальности, придя в себя и снова скрывшись за гранью от мощного, прошибающего насквозь импульса. Едва ли не сползают по скользкой мокрой стене. Несколько минут стоят, пытаясь восстановить сердечный ритм, замедлить пульс и унять дрожь в теле.
Капли воды, методично стучащие по телу, усиливают эффект от сильной разрядки.
– Ты дрожишь, – убирает прилипшую к щеке прядь волос девушки. Выключает душ и слышит тихое:
– Не холодно.
Целует в макушку. Улыбается. Его тоже неслабо накрыло.
– Стой тут. – Выходит из душа и берет огромное полотенце. Укутывает им Аню и смотрит на нее – притихшую, погрузившуюся в свои мысли. Измотанную и готовую вот-вот уснуть.
– А теперь пойдем спать, Энни, – обнимает и ведет в комнату.
Со стороны может показаться, что вовсе не Артур перебрал с крепким алкоголем. Аня почти отрезала себя от окружающей действительности. Не дает лишним размышлениям портить момент. Не позволяет ничему вторгаться в эфемерный мирок. В любую секунду он способен разлететься, как горстка пыли от небольшого дуновения ветра.
– Ложись. – Артур заставляет забраться под одеяло. Контраст разгоряченной кожи с холодным шелком простыней вызывает новую порцию дрожи. – Я покурю и вернусь. – Легкое касание к губам.
Хлопает дверь балкона – и девушка выдыхает.
Улыбается от осознания того, что впервые за долгое время принятые решения не кажутся ей неправильными. Наоборот. Она бы повторила каждый свой шаг снова.
Зарывается в одеяло и ложится на бок, любуясь огнями за окном.
Безумная ночь.
Во времена учебы на втором курсе бизнес-школы в Лондоне их было бесчисленное количество. И парень тот же, чувства те же, но более четкие, что ли, взрослые, проверенные временем и, можно смело сказать, расстоянием между континентами.
Жаль только, односторонние эти чувства, не имеющие смысла. Знала, принимала, не боролась.
Первая любовь на то и первая. Как первый глоток алкоголя: боишься, пробуешь, разбираешься в ощущениях, теряешься в них. Сначала нравится, а потом напиваешься – и становится плохо: ничего не соображаешь, не контролируешь, не в состоянии остановить. Выворачивает. Жестко, болезненно, с последствиями. Обещаешь себе больше не употреблять лишнее, потому что в памяти остался тот, первый, опыт. Его не сравнить ни с каким другим.
Они попробовали. Ничего не получилось. Нельзя быть одним целым, находясь в разных местах. Нельзя одновременно, безотрывно наливать из одной бутылки в два стакана, стоящих на противоположных концах стола, не разлив при этом содержимое.
Любовь не терпит расстояний.
– И о чем так задумалась?
Аня вздрогнула и подняла взгляд на мужчину.
– Думаю, ты должен Давиду не только новый диван. – Слова как-то сами собой вылетели, избавляя от ненужных расспросов.
Артур рассмеялся и лег рядом, привлекая к себе.
– Давид должен мне гораздо больше, Энн, – странным тоном произнес и уткнулся подбородком в плечо девушки.
***
Проснувшись, Аня не сразу сообразила, где находится. Раскинула руки в разные стороны, не нащупав ничего, кроме смятой подушки. Прищуренными глазами оглядела обстановку и выдохнула.
Естественно, это все не приснилось, о чем незамедлительно напомнили отвыкшие от нагрузок мышцы. Хотя тело окутала приятная истома. Уголки губ непроизвольно поползли вверх. Потянулась и села на кровати. Стрелки часов напротив показывали начало шестого. Накинув на себя одеяло, пошла в душ, который так и не удалось ночью использовать по его прямому назначению. Задержалась около зеркала над раковиной. И выдохнула.
Не привыкать видеть на теле и лице всевозможные покраснения, порезы, синяки. Этого было столько в течение последних лет, что перестала замечать. Но о сегодняшних следах на коже нет желания поскорее забыть.
Забирается под душ и дает мышцам прийти в относительный тонус.
Бурная деятельность мозга, который в идеале должен еще спать, не позволяет расслабиться. Аня не знает и в то же время не до конца понимает, как себя вести с Артуром. Скорее всего, дальше сегодняшней ночи у них не зайдет. Прекрасно осознавала. Тешить себя кратковременными иллюзиями не умела.
Значит, сориентируется по обстановке.
Оборачивается полотенцем и идет на поиски Артура. Вчера не обратила внимания на расположение комнат в квартире, а сейчас любопытство взяло верх. Толкнула соседнюю дверь и нащупала выключатель, включила свет. Еще одна спальня, но заваленная всевозможными игрушками. Улыбнулась. Теперь ясно, почему не здесь... Взрослая детская. Вылетел нервный смешок, когда заметила женский браслет на комоде и пиджак на спинке стула. Глаза остановились на полке, на которой стоял снимок в резной голубой рамке.
«Нереально!» – пронеслось в голове девушки. Малыш на руках Давида был очень похож на Артура. Маленького Артура.
Аня знала от своих подруг, что у мужчины есть сын. По слухам, ребенок вовсе не от него. Слухам не верила. Артур никогда бы не женился просто так. Единственное, не ожидала увидеть зеркальное отражение своего первого парня.
– Артем. Моего сына Темой зовут, – послышался голос со стороны двери. С теплом, любовью, трепетом, толикой грусти. – Тебе не кажется, что у меня подрастает двойник? – рассмеялся.
Улыбнулась в ответ. Без сомнений. Кивнула, продолжая смотреть на малыша. Такой же красавчик, как и папа.
– Где он сейчас?
– С Давидом и его мамой. Там какой-то плановый прием у врача, – сказал и поспешил добавить: – Не мог отменить вчера встречу с твоим отцом. До него трудно добраться.
Снова кивок. Работал папа, как и, видимо, Артур, на износ.
– Если хочешь, я...
– Нет. – Отрезал.
Отвернулась, скрываясь от ледяного взгляда и голоса.
– Извини. Я сам. – Улыбка едва тронула губы.
– Когда вернется Артем? – быстро перешла к безопасной теме.
– Завтра должны прилететь обратно.
– М-мм, – протянула и шагнула к выходу. – Как только появится время, ты обязан свозить его ко мне, – расплылась в улыбке и чмокнула в гладковыбритую щеку. Растрепала непослушные волосы на голове мужчины. – Так тебе лучше.
Непонимающе уставился на девушку.
– К тебе?
– Точнее, ко мне в «Терри», – выпалила. – Детям там нравится. Это небольшой загородный приют для животных, – поспешила объяснить. Увидел, как загорелись глаза и быстро погасли. – Ради них мне нужно каждый раз ходить на... мероприятия, как вчера, – поморщилась. – Папа категорически против «бесполезного занятия и траты с таким трудом заработанных денег», – скопировала интонацию отца и фыркнула. – Будто коньяк, сигары и стриптиз – это разумное вложение капитала.
Артур рассмеялся. Энн сбивала с ног своей непосредственностью и стремлением помогать всем вокруг. Неудивительно, что решила организовать приют.
– Четыре года учебы в Лондоне, – хохотнул, – и все ради того, чтобы кормить зверюшек. – Потрепал по щеке. – Ты чудик, Энни.
– Мне там не нравилось, – нахмурилась. – Бизнес – это не мое.
Мысленно согласился.
– Встретимся на этой неделе? Расскажешь, как отбиваешь свои... Шесть, да, лет? Вы же дольше учились, – вдруг спрашивает.
На самом же деле, это попытка еще раз попробовать увидеться.
– Конечно, Энн, – улыбается. – Не обсуждается. Кстати... – задумывается. – Сколько тебе нужно, чтобы больше не появляться на вечеринках?
– Точную сумму не назову, но мне ее еще копить и копить, – выдохнула.
– Посмотрим, чем смогу помочь, – провел костяшками пальцев по щеке девушки. – Пока нет цифр, надо заняться более приземленными вещами.
Заметил, как медленно лицо Ани приобрело розоватый оттенок.
– Я про завтрак, который ты просила, – рассмеялся и получил ладошкой по животу. – Но если ты настаиваешь...
– Овсянка, тосты, кофе, Горский, – отчеканила. – Ты трезвый беспощаднее, – засмеялась и толкнула локтем в бок.
– Я понял, – поднял руки в знак капитуляции. – Футболку можешь взять в шкафу.
Только сейчас обратила внимание на то, что Артур стоит рядом в одних боксерах.
Проследил за ее взглядом и подмигнул.
– Спускайся. Завтрак готов.
Ушел, демонстративно виляя своим потрясающим задом и напевая глупую песенку из какого-то давно забытого фильма.
Закатила глаза. Какой же Артур классный, когда не зацикливается на проблемах. Если бы могла помочь... Тряхнула головой. Напомнила себе, что нужно найти одежду и спуститься поесть. Вернулась в соседнюю комнату и отыскала вешалки с бесконечными белыми футболками. Надела одну из них, отмечая, что она закрывает все стратегически важное.
Спустившись, долго стояла у лестницы и наблюдала, как яростно мужчина тычет в экран телефона, а затем отбрасывает его в сторону. Артур быстро взял себя в руки. Повернулся к кастрюле и продолжил что-то размешивать.
Аня подкралась к стоящему около плиты мужчине и обняла его за талию.
– Ты такой сексуальный на этой кухне, в одних трусах и с ложкой, помешивающей мою овсянку, – прохрипела с придыханием, закусив губу, чтобы не рассмеяться.
Повернулся и одним рывком усадил на столешницу перед собой.
– Повтори. То же самое, глядя мне в глаза, – моментально принял правила игры.
Сглотнула. Затаила дыхание.
– Повтори, Энни. – Губы на шее, на подбородке, напротив ее губ. Пересохли. Провела кончиком языка и ухватилась за них зубами.
Отпустила, когда требовательные руки забрались под футболку и сжали грудь.
– Как некрасиво, Энн. – Прошелся пальцем вдоль левого бока и не нашел ни намека на нижнее белье. – Хорошие девочки не завтракают без трусиков, – укусил за мочку уха и сжал превратившийся в камешек сосок.
Приподнял ткань, прошелся по вершине языком. Сдавленный всхлип. Руки Ани запутались в волосах мужчины. По телу молниеносный удар током. От голоса, от действий, от касаний. Снесло крышу.
Одновременно вылетели стоны. Заглушил. Языки затанцевали. Яростно, хлестко, забирая кислород. Почти кусает губы, в ответ получая сладкую музыку. Тянет на себя, не оставляя между телами расстояния.
– Что, блять, здесь происходит?! – Стук. По всему этажу разнесся громкий истерический голос, заставив Артура и Аню оторваться друг от друга. – Какого хрена?!