Воля - неволя...
Музыка... она сводила с ума, потому что была протяжной, тоскливой, усиливая и без того мрачное настроение.
Неволя... Что может быть горше? Особенно если попала в нее прямо перед свадьбой. Налетели, дома подожгли, людей рубили без жалости и часто без смысла. Но не дома, не скарб стали главной добычей набежников, они гонялись за людьми, прежде всего за девушками и женщинами.
Из задумчивости Дарью вывел окрик хозяина, ему тоже не понравилась мелодия. Завели другую, более живую, зазвучали бубны, зазвенели какие-то колокольчики, но веселья все равно не получалось: видно, на душе у музыкантов не радостней, чем у полонянок, а может, они и сами невольники? Хозяин снова закричал, музыка прекратилась вовсе.
И тогда Дарья вдруг затянула песню, свою, домашнюю, ту, что пели на воле крепостные девушки. Девушки подхватили. Теперь черный страшный степняк кричал уже на них. Кричал, но бить не бил, только вращал глазами страшно и плетью размахивал.
— А драться боится? - спросила одна из невольниц.
Одна из полонянок усмехнулась:
— Мустафа? Боится шкуры наши попортить!
Дарья подсела ближе, чтобы тоже послушать, что станет говорить девушка. Та тяжело кашляла, задыхалась, видно, была больна, но продолжила:
- Пока говорить могу, скажу вам, чего бояться и как себя вести. Бежать отсюда некуда, вокруг — то ли степь, то ли море будет. А когда в Кафу привезут, так и вовсе чужой город. Потому, если жить хотите, привыкайте.
Невольницам два пути: некрасивым, как уже сказала, в рабыни на тяжелый труд, а тем, кто лицом да станом удался, путь в наложницы. Это рабыни для услады!
- Какой еще? - спросила Мария.
- Мужчин услаждать. Их мужчины, кроме четырех жен, еще могут сколько угодно вот таких рабынь держать, чтоб каждую ночь новая была. Гарем называется. Кто поспособней, тех обучать начнут! - сказала девушка, что кажется была здесь намного дольше новеньких невольниц.
- Чему же? - спросила Дарья.
- А многому. Языку своему и многим чужим, какие выучишь. Письму, счету, пению, танцам, играть научат на разных инструментах, Коран обязательно... - сказала незнакомка.
- Что это? - спросила одна из невольниц.
- Вроде Библии нашей или Священного Писания! - сказала незнакомка.
Вдруг дверь распахнулась явно от удара снаружи, двое слуг втащили и безжалостно бросили посередине девушку. Она была сильно избита, лицо залито кровью, рука неестественно выгнута.
Дарья не выдержав, бросилась к бедняге. Ее примеру последовали еще двое.
— За что ее так?! - спросила бывшая дворянка.
Слуга обернулся от двери, коверкая язык, коротко бросил:
— Бежат памагла. Шайтан!
Двери закрылись, сквозь небольшие щели проникало мало света, но глаза девушек уже привыкли к полумраку. Они принялись отирать кровь у бедолаги, смочили ее губы, дали немного попить. Рука видно, была сломана в суставе, потому что, стоило ее тронуть, девушка закричала. Дарья не была глупой потому устроила подобие лубка, избитой стало легче.
Лубок - в неподвижная повязка для создания покоя повреждённых конечностей разновидность . Лубок использовался с давних времён, его изготавливали из свежей коры молодых деревьев (например липового ). В настоящее время разработаны способы изготовления медицинских лубков из металла.
Лубок накладывали на конечность, неподвижность которой нужно было обеспечить. Потом вокруг обводили бинт. Однако после изобретения отвердевающих повязок, например из , лубок стали накладывать на короткое время, с тем чтобы потом заменить отвердевающими повязками, которые оставляли на продолжительное время.
Всю ночь Дарья Всю ночь Настя размышляла о том, как можно сбежать. Их и впрямь не связывали, руки берегли, не били. Она понимала, что это пока. Представить себе, что будет ласкать хозяина или кого-то подобного, просто не могла. Нет уж, лучше бежать, хотя бы попытаться, если не удастся, то убьют. Только бы без мучений.
Она попыталась и попалась тут же. Куда бежать-то, если вокруг степь и псы голодные?