14 дней ада

Он толкнул меня в комнату, и я неустойчиво шагнула назад, пока не упала на кровать. Дверь захлопнулась с глухим щелчком.

Медленно, с пугающей хищной грацией, он двинулся вперёд, стягивая с себя футболку. Под светом лучей солнца его тело выглядело словно вырезанным из мрамора — каждое очерченное напряжённой кожей мышечное волокно кричало об опасности.

Я попятилась назад, но упёрлась спиной в изголовье.

— Не надо, — прошептала я, голос дрожал. Слёзы жгли глаза, но я не позволяла им течь. — У меня есть парень, я учусь в университете... Я не должна быть здесь.

Он усмехнулся, опускаясь на край кровати. Сперва одно колено, затем второе — и вот он уже нависает надо мной, заполняя собой всё пространство.

— Говорю же, деньги всё исправят, — повторил он.

— Нет... Не исправят.

Я сжалась, пытаясь стать меньше, но он схватил меня за ноги и рывком притянул к себе, заставляя лечь. Внутри всё сжалось от страха, сердце грохотало в ушах.

Его пальцы коснулись моего лица, медленно скользнули по щеке.

— Ты красивая, — нежно шепнул он. — Чистая. Невинная. Таких, как ты, давно не встречал. Хочется попробовать... узнать, какая ты на вкус.

Он убрал прядь волос с моего лица, большим пальцем провёл по уголку губ, задержался на нижней, слегка надавив.

— Почему я? — мой шёпот был едва слышен.

Он улыбнулся — лениво, как будто ему нравилось играть со своей добычей.

— Ты просто оказалась в нужном месте в нужное время, крошка.

Его рука скользнула к моему горлу, пальцы легли на пульсирующую вену.

— Я жестокий человек, — прошептал он. — И тебе лучше этого не забывать.

Я затаила дыхание.

— Я псих, — добавил он улыбаясь, но в его глазах не было ни капли тепла. — Когда я срываюсь, я могу убить человека. Просто так. Потому что могу. Поэтому, будь послушной, Эли.

Его пальцы чуть сильнее сжали мою шею.

Из его уст веяло угрозой, и в комнате всё стало ещё более удушающим. Каждое движение напоминало о подавленном страхе, но внутри меня возникло ощущение, что это испытание я должна пережить целиком, не поддавшись панике.

— Пожалуйста, — прошептала я, собрав все силы в голосе, — Дайте мне уйти. Я обещаю, никто не узнает. Я никому не расскажу.

На его лице появилась злодейская улыбка, та улыбка, которое вызвал во мне страх ещё больше.

— Я понимаю тебя, — произнес он мягко.

Дэймон провёл пальцами по моей щеке, удерживая мой взгляд. В его глазах не было ни капли жалости — только ледяное, бесстрастное любопытство.

— Поэтому я хочу тебя спасти от своего гнева, — продолжил он тихо. — Не сопротивляйся. Делай всё, что я скажу. Поняла?

Я зажмурилась, чтобы не дать слезам вырваться наружу. Грудь сдавило паникой, но я заставила себя кивнуть. Послушно. Покорно.

Но это была ложь.

Я не позволю ему прикоснуться ко мне.

— Умница. Послушная девочка, — его рука скользнула вниз, остановившись на моей груди, скрытой под свитером.

Я вздрогнула, когда он медленно сжал пальцы. Сквозь ткань его прикосновение было как клеймо — обжигающее, чужое, отвратительное.

— Сними это с себя, — приказал он.

Слёзы стекали по щекам, оставляя горячие дорожки на холодной коже. Я не могла вымолвить ни слова. Горло сжалось, сердце бешено колотилось, будто пытаясь вырваться наружу.

Отвращение поднималось изнутри волной тошноты. Я зажала пальцы в кулаки, но не смогла пошевелиться.

Дыши. Думай. Не поддавайся страху.

— Ну же, — его голос стал тише. — Не заставляй меня ждать.

Он наслаждался этим. Ему нравилось видеть мой страх.

Я сделала глубокий, дрожащий вдох. Время застыло.

В голове мелькали тысячи вариантов — закричать, вырваться, вцепиться ногтями в его лицо... Но куда бежать? Он был быстрее, сильнее. Его пальцы, его голос, даже сама его тень на мне — всё напоминало о том, что он способен на всё.

Он псих. Он сам сказал это.

Медленно, с дрожащими руками, я начала поднимать свитер. Каждое движение давалось с невыносимым трудом, словно я пыталась выбраться из липкого, вязкого болота. Дэймон вдруг нетерпеливо дернул за край, и ткань скользнула вниз, обнажая мои плечи. Я осталась в одном белье — уязвимая, беззащитная, с горящими от стыда щеками.

Его взгляд пронзал, горячий и жадный, словно ласкающий огонь. Он приблизился, его дыхание обожгло мою шею.

— Красивая, — шепнул он. Пальцы скользнули к моей ключице, нежно, но властно очерчивая изгиб. — Очень красивая.

Дэймон провел ладонью по моей руке, легко, от плеча к запястью. Затем поднял мою ладонь к губам и прижался к ней поцелуем — не мягким, а требовательным, почти болезненным, больше похожим на укус. К горлу подступила волна отвращения, подкатывая вместе с тошнотой.

— А теперь... — его голос прозвучал хрипло, срываясь на нетерпение. — Давай продолжим. Сними лифчик.

Все внутри сжалось от ужаса. Горло свело судорогой, не позволяя даже вздохнуть. Я покачала головой, слезы беззвучно скатывались по щекам, смешиваясь с его поцелуем на моей руке. Отвращение разливалось по телу жгучей волной.

Дэймон усмехнулся, увидев мое сопротивление. В его глазах мелькнуло что-то хищное, холодное. Он не спешил, словно смакуя мое отчаяние.

— Ты же не хочешь, чтобы я сделал это сам? — прошептал он проведя пальцами по краю лифчика, задевая кожу. — Мне не сложно. Но тебе будет... неприятнее.

Я знала, что он не шутит.

— Я не буду этого делать! — наконец смогла я произнести.

Он усмехнулся, и резко одним змахом разорвал ткань лифчика по полам, даже повреждая свои руки, я испугавшись дрогнула и спрятала свою грудь. Его поступок был настолько грубым, настолько унизительным, что слова застряли в горле.

Дэймон же, казалось, был доволен произведенным эффектом. Он с каким-то странным удовлетворением разглядывал свои пораненные руки, словно царапины были боевыми шрамами. Затем его взгляд медленно переместился на меня, и улыбка стала еще шире, еще зловещее.

— Видишь, — прошептал он, облизывая капельку крови на пальце, — тебе не стоило сопротивляться.

Он наклонился ближе, его тело нависло надо мной, заслоняя лучи солнца. Я зажмурилась, готовясь к худшему. Его рука, словно хищный зверь, медленно скользнула вниз по моему животу, задержавшись на кромке трусиков.

— Не надо, — прошептала я.

Пальцы грубо ухватили резинку, беспощадно стягивая ткань вниз. Я попыталась воспротивиться, но острая, обжигающая боль от удара в бедро вырвала крик, парализовала волю.

— Не зли меня, — прошипел он, словно змея, — Ещё одно движение, и ты познаешь, что такое настоящая боль.

Ткань упала к коленям, и я почувствовала на себе его голодный, обжигающий взгляд.

— Такая невинная, — пробормотал он, обводя пальцами контур моего живота, словно художник, изучающий полотно.

Я закрыла глаза, молясь, чтобы это оказалось лишь кошмаром, порождением больного воображения. Никогда прежде я не представала обнаженной перед мужчиной, не ощущала себя столь беззащитной. Он словно исследовал меня, разглядывая каждую деталь. Резко отдернув руку от моей груди, он замер, сверлил взглядом, словно пытаясь проникнуть в самую душу.

Затем, с притворной нежностью, он провел кончиками пальцев вокруг соска, не обращая внимания на мои беззвучные рыдания.

— Раздвинь ноги! — рявкнул он, и этот приказ пронзил меня ледяным ужасом.

Я разрыдалась в голос, захлебываясь слезами.

— Прошу тебя, Дэймон... Я... я никогда... Я... я девственница.

Он удивлённо приподнял бровь, а на его губах заиграла хищная полуулыбка.

— Девственница, значит? — протянул он, подхватывая мои ноги и разводя их шире. — Самая прекрасная жертва из всех, что у меня были.

Его пальцы потянулись к ремню, медленно расстёгивая его, затем спустились ниже, освобождая напряжённый орган. Я зажмурилась, паника сжала грудь. Я дёрнулась, пытаясь вырваться, но его хватка была железной. Одна рука перехватила мои запястья, прижав их к подушке, другая скользнула по моему бедру.

Дэймон резко наклонился, жадно захватывая мои губы. Его поцелуй был агрессивным, требовательным, напористым. Горячий язык вторгся в мой рот, подчиняя меня своей воле. Я пыталась сопротивляться, но это лишь раззадоривало его. Он отстранился, глядя на меня потемневшими от желания глазами.

— Ты даже не представляешь, что тебя ждёт...

Он устроился между моих ног, нацелился и с хищной резкостью вошел во влагалище, вырвав из моей груди оглушительный крик. Крик отчаяния, такой громкий, что, казалось, каждый слуга в поместье должен был его услышать. Боль была нестерпимой.

— Боже... — прохрипела я, — Пожалуйста, остановись!

Но в ответ лишь холодная, торжествующая улыбка Дэймона, застывшая на его лице, пока он стирал мои слезы.

— Успокойся, куколка. Это всего лишь секс.

Еще один безжалостный толчок, и новый крик сорвался с моих губ. Его грубость не знала границ. Я отчаянно извивалась, но каждое движение лишь прибавляло усталости, лишая последних сил. И снова удар. Жестокий, рваный. Снова и снова, пока крик не превратился в бессильный стон.

— Нет! Прошу... Дэймон! Мне больно! — рыдала я, но в ответ получила лишь оглушительную пощечину.

— Заткнись, сука! — взревел он и продолжил терзать меня, словно я дешевая шлюха.

Острая боль от удара по лицу померкла перед той адской мукой, что разрывала меня изнутри. Я хватала ртом воздух, впивалась ногтями в его спину, но мои мольбы тонули в его ярости. В конечном итоге я сдалась. Просто смотрела в потолок, погружаясь в оцепенение. Он продолжал свое грязное дело, но мое тело, казалось, онемело. Боль отступила, оставив лишь пустоту.

Сознание ускользало, оставляя меня один на один с бездной отчаяния. Я больше не чувствовала ни боли, ни страха, лишь леденящую пустоту внутри. Дэймон продолжал свои бешеные толчки, его лицо исказилось от похоти и злобы. Он казался одержимым, словно демон вселился в его тело.

В какой-то момент я заметила, что слезы высохли, а взгляд застыл, направленный в никуда. Я превратилась в пустую оболочку, лишенную чувств и эмоций. Он мог делать со мной все, что угодно, но это больше не имело значения. Я словно покинула свое тело, наблюдая за происходящим со стороны.

— Да, детка, ты просто огонь! — хрипло выдохнул он, ускоряя темп. Громкий стон сорвался с его губ, и спустя мгновение он резко замедлился, тяжело дыша. Его тело напряглось в последний раз, а затем он с силой рухнул рядом, полностью удовлетворённый.

Он использовал меня как куклу. Взял, что хотел. Просто лишил меня невинности.

Дэймон молча поднялся с кровати, натянул брюки и, даже не взглянув в мою сторону, вышел. Я осталась лежать, неподвижно уставившись в потолок. Голая. Опустошённая. Изнасилованная.

Я всё ещё пыталась понять, что произошло. Почему он так поступил? Зачем?

Горячие слёзы потекли по щекам.

Что я скажу родителям? Что скажу всем? Смогу ли я вообще выбраться отсюда живой?

Через какое-то время Дэймон вернулся. Его волосы были мокрыми, капли воды стекали по обнажённому торсу. Он принял душ.

Я не шевельнулась. Тело болело, между ног пульсировала тупая боль.

Дэймон подошёл ко мне, присел на край кровати. Осторожно провёл рукой по моему лбу, словно с заботой, и наклонился, чтобы поцеловать.

— Послушай. Я скажу прямо. Я плохой человек, но умею отвечать за свои поступки. Да, я изнасиловал тебя, но... за это ты получишь щедрую награду.

Моё тело застыло, но внутри всё кипело от ярости. Не думая, что делаю, я резко плюнула ему в лицо.

— Да пошёл ты!

Его глаза сверкнули холодной яростью. Он медленно вытер лицо, а затем резко схватил меня за волосы.

— Ах ты, чертова сука!

Рывок — и я сорвалась с кровати, больно ударившись о пол. Он потащил меня за волосы по комнате, игнорируя мои крики. Голая, униженная, с ноющей болью между ног и кровью на бёдрах, я тщетно пыталась вырваться.

— Да кто ты такая, чтобы перечить мне?!

Я закричала от боли, из глаз хлынули слёзы. Я пыталась ухватиться за его руки, ослабить хватку, но он только сильнее сжал пальцы. Волоча меня, он вышел в коридор и дотащил до ванной.

Внезапно он разжал пальцы, и я рухнула на холодный кафель. В груди судорожно бился рваный всхлип, тело дрожало. Я свернулась калачиком, обхватив себя руками, пытаясь хоть как-то спрятаться.

Шум воды заполнил ванную — Дэймон включил душ. Затем, не говоря ни слова, он грубо схватил меня за локоть и толкнул к стеклянной кабине.

— Ты заставляешь меня быть таким, — его голос звучал холодно и жёстко. — Будь послушной, и не пострадаешь.

Я вздрогнула. Холодные капли ударили по коже, вызывая дрожь. Тело ломило от боли, но душевная рана была ещё глубже. Я едва держалась на ногах, прижимая руки к груди, словно это могло хоть как-то защитить меня.

Дэймон шагнул ко мне, взял мыло и без церемоний начал тереть мои плечи и руки, будто я была просто вещью, которую нужно очистить. Я дёрнулась, пытаясь вырваться, но его хватка была железной.

А потом... он опустился ниже.

Я всхлипнула, когда его руки грубо коснулись меня между ног, стирая кровь. Всё внутри сжалось от ужаса.

— Пожалуйста, Дэймон... — мой голос сорвался в дрожащий шёпот. Я пыталась отодвинуться, но некуда было бежать. — Просто отпусти меня. Я никому ничего не скажу.

Он замер, затем медленно поднял голову и посмотрел на меня с усмешкой, словно мои слова были нелепой шуткой.

— Через четырнадцать дней, Элинор, — произнёс он ледяным тоном. — Тогда ты будешь свободна.

Я сжала губы, пытаясь не разрыдаться.

— Почему именно четырнадцать дней? — спросила я, дрожа и от холода, и от страха.

Он склонился ближе, наклоняя голову так, что его губы почти коснулись моего уха.

— Потому что за это время я получу всё, что хочу, — прошептал он, наслаждаясь моим ужасом. — Ты привыкнешь ко мне. И, может быть... даже перестанешь бороться.

Я зажмурилась, чувствуя, как его руки снова касаются моего тела, на этот раз медленнее. Его прикосновения были странно заботливыми, что делало всё ещё хуже.

Когда он закончил, он выключил воду, достал большое полотенце и обмотал меня, крепко держа за локоть, чтобы я не упала.

— Ты должна быть чистой, когда находишься рядом со мной, — заявил он.

— Ты ненормальный... — прошептала я, глядя на него глазами, полными слёз.

— Сегодня я тебя прощаю, — безразлично бросил он. — Но в следующий раз... не прощу.

Прежде чем я успела что-то сказать, он легко поднял меня на руки, словно я ничего не весила, и понёс обратно в спальню. Я дрожала, но не переставала умолять:

— Дэймон, прошу... хватит этого безумия. Просто отпусти меня...

Он взглянул на меня сверху вниз, и в его глазах не было ни капли сомнения, ни намёка на колебания.

— Элинор, мне надоело повторять. Через четырнадцать дней. Запомни это и не трать силы на бесполезные просьбы.

Его голос звучал так, словно всё уже решено, и мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Дэймон осторожно положил меня на кровать и накрыл тонким покрывалом. Сам сел рядом, изучающе глядя на меня. От этого взгляда я чувствовала себя не просто беспомощной — сломанной.

— Еда на кухне. Ванная и туалет ты знаешь где, — его пальцы легонько скользнули по моей щеке. Я дёрнулась и резко убрала его руку.

Он усмехнулся.

— Ты можешь свободно передвигаться по дому, но если разозлишь меня... тогда условия будут совсем другими. Запомни.

Я сжала кулаки, пытаясь справиться с дрожью в голосе.

— Зачем тебе меня здесь держать? Ты богатый человек, в мире столько девушек. Почему именно я?

Дэймон ухмыльнулся, словно давно ждал этого вопроса.

— Потому что ты — идеальная жертва для такого монстра, как я. И если будешь послушной, у тебя будет всё. Даже то, чего у тебя никогда в жизни не было.

Я горько усмехнулась, смахивая слёзы.

— Единственное, что мне нужно от тебя, — я посмотрела ему в глаза, — это чтобы ты отпустил меня.

Он наклонился ближе, скользнул пальцами по моему подбородку и сжал, заставляя меня удерживать его взгляд.

— Отпущу. Но не сейчас.

Я закрыла глаза, не в силах выдерживать эту игру. Всё внутри меня сжалось от ужаса и бессилия.

— И ещё одно, — его голос снова прозвучал властно. — Не смей одеваться. Оставайся голой, пока я не позволю тебе одеться.

Слёзы потекли по щекам. Это был не просто приказ — это было полное уничтожение моей воли.

Я сжалась в комок, вжимаясь в постель, пытаясь хоть как-то защитить себя от его власти, но Дэймон даже не обратил на это внимания.

— Я... я не могу так... — прошептала я, чувствуя, как голос предательски дрожит.

— Ты можешь, Элинор. И ты будешь.

Я вцепилась пальцами в покрывало, желая укутаться, спрятаться, но он выдернул ткань из моих рук, хмыкнув.

— Не нужно делать вид, будто это конец света, — усмехнулся он. — Ты ещё не видела, что такое настоящий конец.

— Ты сломал меня... — хрипло выдохнула я, отворачиваясь.

Дэймон вдруг нахмурился.

— Нет, — произнёс он резко, словно даже злился. — Ты пока ещё целая.

Он поднялся, отступил на шаг, наблюдая за мной.

— Отдыхай, — приказал он. — Потревожу тебя завтра.

Я не шевельнулась.

— Если ты будешь хорошей девочкой, я могу позволить тебе выйти на воздух, — добавил он. — Подумай над этим.

Он развернулся и ушёл, а я осталась лежать в пустоте, чувствуя себя ничтожной.

Почему я вообще решилась на это? Почему доверилась? Лучше бы я осталась в машине...

Боже, что скажут родители, если узнают? Мне даже стыдно будет смотреть им в глаза.

А Арчи... Надеюсь он будет искать меня. Он всегда был внимательным.

И возможно, Клара тоже. Моя соседка по квартире. Она знает, что я уехала, но не думаю, что будет интересоваться, доехала я или нет.