Вампир: История нежити.

Редактор: Ryjik144

Ночная толпа, словно живое море, пульсирует в такт музыке, окружённая разноцветными огнями, которые мерцают, как звёзды в хаотичном танце. Здесь, в эпицентре празднования Хэллоуина, каждый забывает о реальности, отдаваясь магии ночи и её таинственному очарованию. Высокий мужчина в костюме графа Дракулы элегантно опускается на роскошный диван в VIP-зоне. Его длинные пальцы обвивают бокал с алым напитком, который он медленно подносит к губам, в то время как другая рука уверенно покоится на обнажённой талии девушки, его жертвы на эту ночь.

Его взгляд, наполненный хитростью и неуловимым магнетизмом, скользит по нежному лицу, прежде чем его тонкие губы касаются её почти бессознательных уст. Тёмно-красная жидкость переливается из его рта в её, как древний ритуал, связывающий их судьбы. Слабые руки поднимаются, чтобы обхватить его шею, а тело, лишённое воли, мягко оседает на диван, полностью отдаваясь его власти. Мужчина, словно хищник, скользит рукой по фигуре, его нос жадно вдыхает аромат её шеи, едва отстранившись от нежной кожи. Сладкий запах пробуждает древние инстинкты существа, питающегося кровью, усиливая его желание погрузить острые клыки в её плоть.

Но он закрывает глаза, подавляя бурлящий внутри порыв. Это место слишком открытое, слишком освещённое, чтобы лишить её жизни. Мужчина медленно отстраняется от её шеи, оставляя лёгкий, почти невесомый поцелуй на щеке. Затем он поднимается, демонстрируя свою внушительную фигуру, словно хищник, готовящийся к прыжку. Его сильные руки всё ещё удерживают хрупкое тело девушки в коротком облегающем платье, но он игнорирует насмешливые выкрики друзей, словно они — лишь шум ветра. Этот чистокровный наследник рода Джоноэль не обращает внимания на их шутки — его мысли заняты только кровью, текущей в венах его жертвы.

Твёрдые шаги кожаных ботинок звучат уверенно, почти гипнотически, когда он покидает шумный клуб. Мужчина направляется в тёмный переулок, который кажется чужим этому миру. Его кулон в форме капли крови тускло поблёскивает в свете редких фонарей. Он не торопится, словно наслаждаясь каждым мгновением предвкушения. Его путь ведёт к старой двери заброшенного здания, его личному убежищу, где время замирает, а желания обретают свободу.

— Ух...

Сладкий, едва слышный стон вырывается из уст девушки, когда её тело касается холодной, шершавой поверхности старого дерева. Мужчина наблюдает за ней, как художник, оценивающий своё творение. Её дрожащее дыхание и взгляд, полный смеси страха и очарования, пробуждают в нём нечто первобытное, неистовое. Но он знает, что этот момент — лишь часть игры, которая никогда не заканчивается. Завтра он найдёт новую жертву, новую искру, способную разжечь его ненасытное стремление к власти и обладанию.

С лёгкой улыбкой он обнажает свои острые клыки, больше не пытаясь их скрыть.

– Ммм...

– Всё будет хорошо.

– ...

– Это будет больно только немного, ладно? – прошептал он ей на ухо, наклонившись ближе. Его черные глаза засияли ярким алым светом, прежде чем острые клыки медленно впились в нежную кожу шеи.

Длинный язык жадно скользнул по каплям крови, что стекали вниз, пока его сильная рука надежно закрывала рот девушки, подавляя ее крики боли. Существо, явно нечеловеческое, погрузилось в сладостное упоение, смакуя этот изысканный напиток. Его сознание тонуло в наслаждении, утоляя жажду, которую могла унять лишь человеческая кровь. Он был так поглощен процессом, что не заметил, как в его привычный обеденный зал вторгся кто-то еще.

Бах!

– А-а-а!

Его бессмертное тело застыло. Седые волосы взметнулись, а алые глаза распахнулись в удивлении, прежде чем вся его сущность рухнула на грязный пол. Всего за несколько мгновений существо рассыпалось в прах, словно никогда не существовало. Единственное напоминание о произошедшем – знакомый амулет, оставшийся лежать на полу, подтверждающий реальность случившегося. Один точный выстрел серебряной пулей в голову – и существо, прожившее столетия, исчезло, будто его никогда не было.

Джет опустил оружие, спрятал его в карман своего безупречного костюма и подошел к девушке. Трое мужчин последовали за ним, окружив ее. Она едва держалась на грани жизни. Единственная женщина в группе осторожно наклонилась, тонкими пальцами коснувшись ее носа, проверяя слабое дыхание.

– Мы еще можем ее спасти. Быстро отнесем ее в Дом.

– Я займусь этим. А ты осмотрись здесь — может, этот мерзавец что-то оставил.

Элис последовала за Джетом, который поднял едва живую девушку на руки, чтобы отнести ее в место исцеления, известное среди охотников как Дом.

Двое лидеров охотников оставили высокого мужчину одного. Его любимые кроссовки мягко ступали по полу, пробираясь через обломки дерева к обугленным следам существа. Он разблокировал экран телефона, включил фонарик и внимательно осматривал место, надеясь найти хоть какие-то улики. Свет отразился от предмета на грязном полу, и высокий мужчина наклонился, чтобы рассмотреть находку.

– Кулон...

– ...

Панн пробормотал себе под нос, поднимая красный кулон в форме капли крови — дизайн показался ему знакомым. Он аккуратно положил находку в карман своей серой толстовки и направился обратно в Дом.

– Ты что-нибудь нашел?

– ...

– Ничего.

🖤🖤🖤

ОРИОН

Огромный клуб в самом сердце столицы — место, которое оживает после заката, когда город засыпает. Здесь ночь становится ареной для тех, кто живёт в ритме музыки и алкоголя. Звук каблуков эхом разносится по лестнице, ведущей в скрытый подвал. Элис поправляет сумку на плече. Её приветливая улыбка, которой она одаривала клиентов по пути, исчезает, сменяясь сосредоточенным выражением лица. Сегодня она слишком спешит: её срочно вызвал лучший друг, лидер охотников.

На экране телефона вспыхивает сообщение: «Дом готовит новое оружие».

Элис останавливается перед автоматическим сканером. Зелёный свет освещает её лицо, подчёркивая безупречный макияж, прежде чем на экране появляется надпись: «Принято». В тот же миг массивная дверь плавно отворяется.

— Как дела?

— Близнецы сказали пока подождать снаружи, — отвечает Джет, не отрывая взгляда от Пола и Кастера, братьев-изобретателей, чьи гениальные разработки стали основой арсенала охотников. Эти двое присоединились к группе после трагической гибели их семьи от рук чудовища.

За большим стеклянным окном Пол и Кастер сосредоточенно работают над новым устройством, идеальным для скрытных операций. Почти всё оружие охотников, включая любимый пистолет Джета, создано благодаря их таланту. Элис и Джет давно считают братьев незаменимыми лидерами в своей области.

— Пистолет?

— Да, но меньше прежнего и с ещё более мощными патронами.

— Как это возможно?

— Кастер добавил фрагменты священного гвоздя. Эти пули уничтожают врагов мгновенно, не оставляя им шанса страдать.

Элис кивает, скрестив руки, наблюдая, как Пол заряжает миниатюрные патроны в компактный пистолет, который легко помещается в ладони. Старший из близнецов, обладающий исключительными боевыми навыками, прицеливается и стреляет с молниеносной скоростью. Пуля попадает в лоб несчастного вампира, захваченного Джетом для испытаний. Тело мгновенно рассыпается в прах, не оставляя ни одежды, ни следов.

Мощь нового оружия превосходит всё, что было создано ранее. Лидер охотников одобрительно поднимает руку, признавая успех Кастера, молчаливого гения. Близнецы обмениваются хлопками ладоней, празднуя очередной прорыв в разработке арсенала.

— Впечатляюще, Кастер, Пол.

— Спасибо, госпожа Элис.

— Сколько у вас патронов, Кастер?

— Достаточно, чтобы уничтожить целый рой, господин Джет.

Смех разносится по подземной лаборатории. Лидеры охотников довольны количеством добровольцев, которых они сумели завербовать в команду после сражений с вампирами. Кажется, на этот раз победа будет за ними, несмотря на многочисленные потери в битве с кланом Киара.

— Кстати, мне нужно кое-что вам сказать...

— Помните повреждённую картину, которую Панн забрал на реставрацию?

– "Вампир из Гринмура"?

– Кажется, владелец картины забрал её обратно в Jonoèl.

– Мефус?

Элис кивнула. Она на мгновение задумалась, стоит ли рассказывать им, кто именно доставил картину Мефусу. Однако, выполняя свои обязанности охотника, она решила сообщить Джету, что кто-то из их близких теперь находится в логове лидера нечеловеческих существ.

– Панн тоже там.

– Картину уже расколдовали?

– Не знаю.

– Я разберусь.

– Постой.

Элис схватила Джета за руку, когда тот уже собирался выбежать наружу, охваченный желанием раскрыть тайны Джоноэля. Единственная женщина-лидер в их группе не доверяла Джетув таких вопросах, учитывая его вспыльчивый характер, и не хотела отпускать его одного.

– Я пойду сама.

– ...?

– Я знаю, как раскрыть секреты Джоноэль.

🖤🖤🖤

Мефус получил звонок от куратора галереи уже второй раз за неделю. Однако на этот раз Элис решила лично приехать к нему, чтобы обсудить картину. Ведь она не знала, известно ли владельцу, что полотно теперь находится в Jonoèl вместе с реставратором Панном.

С балкона второго этажа семейного отеля Мефус наблюдал за женщиной, которая приближалась, одетая в короткое платье. Он ждал, пока она займет место в зоне приема, решив не приглашать ее в кабинет, подозревая, что ее визит имеет определенную цель.

Мужчина взглянул на часы: до назначенного времени оставалось десять минут. Он поправил костюм, проверил свою внешность и спустился в зал на первом этаже.

Проходя мимо сотрудников, он слегка кивал в ответ на их приветствия, сохраняя спокойную уверенность. Его высокая, элегантная фигура остановилась перед столом, приготовленным для встречи с куратором. Элис поднялась, и они одновременно сели, следуя его вежливому жесту, приглашающему ее расслабиться.

Его взгляд, полный скрытого смысла, задержался на букете красных роз, завернутом в черную бумагу, который она принесла с собой.

– Спасибо, что нашли время для встречи, Мефус. Надеюсь, эти розы помогут загладить мою вину.

– Благодарю, – коротко ответил он.

– Вы уже успели пообедать? – спросила она, стараясь завязать разговор.

– Да, но если вы хотите перекусить перед обсуждением, я не возражаю.

– Нет, спасибо... – Элис на мгновение замялась.

– Я могу подождать.

Мефус скрестил ноги и переплел пальцы на коленях, внимательно наблюдая за женщиной. Ее легкое волнение не ускользнуло от его проницательного взгляда. Элис пыталась сохранять спокойствие, но ее напряженность была очевидна. Улыбнувшись дружелюбно, но с оттенком лукавства, Мефус слегка наклонил голову. Элис, чтобы скрыть смущение, подняла стакан воды к губам.

– ...

– Итак... Я хотела обсудить картину, которую галерея отправила на реставрацию.

– Продолжайте.

– Я не была уверена, знаете ли вы, что она теперь в Jonoèl.

– Знаю.

Мефус ответил легкой улыбкой, словно женщина напротив наконец решила отбросить обходные пути и перейти к сути, которая привела ее в это потенциально опасное место.

– Тогда почему вы осмелились вернуть картину Jonoèl, не предупредив меня?

– На случай, если вы забыли... Эта картина принадлежит мне.

Тонкие пальцы Мефуса скользнули по краю высокого бокала с красным вином — идеальным дополнением к изысканному мясному блюду перед ним.

– А на случай, если вы тоже забыли... Теперь эта картина находится под опекой нашей галереи.

– ...?

– Я ухожу.

Черная салфетка с золотой вышивкой, украшенная эмблемой отеля, легко скользнула по ярко-красным губам. Элис поднялась, слегка наклонив голову в знак уважения к хозяину отеля, чей пристальный взгляд следовал за каждым ее движением. Она ушла, оставив за собой загадочный ответ, который Мефус мог трактовать по-своему. Но этого было достаточно, чтобы подтвердить его подозрения: Элис, вероятно, принадлежала к охотникам на вампиров, известным как "Hunters".

Мефус Солей стоял неподвижно в зале отеля, которым управлял почти сто лет. Его разум плел сложную сеть мыслей, тщательно выстроенных за годы. Однако нечто неожиданное вмешалось в его планы — острая заноза, которая медленно начала проявляться, словно кто-то специально оставил её как предупреждение об опасности, поджидающей охотников после десятилетий противостояний. Эта опасность, возможно, была посеяна кем-то, чтобы предупредить охотников, которые после десятилетия борьбы вновь начали пробуждаться из тени.

Верному слуге предстоит разобраться с множеством нерешённых вопросов.

🖤🖤🖤

Панн Виннара отступил от ритуала, происходящего в центре пентхауса последнего чистокровного потомка Джоноэля.

Рамиль сидел в позе лотоса на своём любимом деревянном диване, на котором Пан часто видел его с книгой в руках, проводящего целые дни в размышлениях. На полу расположились Киар и Мемин, два вампира, связанные одной кровью. Из Мемина исходило голубое пламя, тогда как от Киара — чёрное, как сама ночь.

Мефус, стоя рядом, наблюдал за всем с самого начала. Высокий мужчина назвал этот ритуал «восстановлением энергии, которую Рамиль утратил до того, как был проклят», сравнив это с моментом, когда он впервые был втянут в события, заставившие Панна следовать за этой группой нечеловеческих существ.

Карканье двух чёрных воронов раздалось в воздухе, когда они заметили, как их хозяин поморщился от боли, вызванной извлечением силы. Киар призвал своих двух помощников, Хугина и Мунина, птиц, преданных своему хозяину так же, как трое были преданы Рамилю. Тем временем Мемин оставался спокойным; доктор никак не показывал раздражения, которое охватило Кьяра. Его светлые веки едва двигались за очками, а высокая фигура, сидящая в позе лотоса уже почти час, оставалась неподвижной, как и их господин.

Температура в пентхаусе всегда оставалась ниже 20 градусов Цельсия. Панн, родившийся в начале лета, никак не мог привыкнуть к такому холоду. К счастью, он был одет в светло-коричневый свитер, идеально подходящий к цвету его глаз. Практически всю его одежду подбирал Мефус. Вампир, очевидно, заметил, что тело без магических способностей плохо переносит холод, поэтому вся одежда Панна была с длинными рукавами. Это резко контрастировало с Рамилем, который иногда спокойно ходил без рубашки, совершенно не обращая внимания на погоду.

Панн все еще не мог привыкнуть к тому, что господин носил только белую рубашку с длинными рукавами, всегда расстегнутую, или вовсе находился с обнаженным торсом в своей комнате. Рамиль часто незаметно улыбался, замечая, как Панн отворачивает взгляд, смущенный его видом.

Для Панна Виннары Рамиль Солей Джоноэль был не более чем хитрым и расчетливым человеком... ничего больше.

— Ты все еще не привык к холоду в этой комнате?

— Нет, господин.

Панн потер руки через мягкую ткань свитера. Возможно, ритуал, происходящий перед ним, делал воздух вокруг еще более ледяным. Он взял плед, который обычно использовал, сидя у камина с планшетом, и завернулся в него.

— Не понимаю, почему тебе так холодно.

— Это потому, что вы, мистер Мефус, вампир

— Вампиры тоже чувствуют холод.

Не зная, что на него нашло, Панн протянул руку под свой свободный свитер и коснулся руки Мефуса. Вампир наблюдал за ним, не моргая. Панн хотел проверить, действительно ли этот потомок Солей ощущает холод, как утверждает.

— Ты ледяной.

— Потому что я тоже чувствую холод, — Мефус наклонился и прошептал это у самого его уха с доброй, мягкой улыбкой.

Среди трех вампиров линии Солей, рожденных благодаря Рамилю, Мефус был словно старший брат для двух младших, которые теперь возвращали энергию своему создателю. Его высокая фигура внушала доверие Рамилю, и он поручал ему самые важные задачи.

Однажды, в отсутствие Мефуса, настоящий владелец отеля поделился с Панном историей его прошлого. Когда-то он был принцем и командующим армией, славившейся своей жестокостью — то, что Панн едва мог представить. Высокомерие Мефуса привело к роковой ошибке, но Рамиль подарил ему второй шанс на бессмертную жизнь в обмен на клятву больше никогда не убивать людей.

Однако Панн не мог забыть момент, когда руки Мефуса сжимали его шею. Позже тот извинился за свою неосторожность в лифте.

— Уже почти всё.

— Да.

— После ритуала господин ослабнет и вернётся к своей вампирской форме.

— ...

— Ты будешь заботиться о нём.

— Я?

— Да.

— ...

— Или ты предпочитаешь ухаживать за этими двумя младшими?

— Лучше я позабочусь о Рамиле.

Почти сразу после окончания фразы ритуал завершился. Рамиль был заметно ослаблен, как и говорил Мефус. Его тёмные глаза стали алыми, но он был достаточно силён, чтобы сдерживать свои инстинкты, и добраться до кровати. Киар и Мемин, последовали за Мефусом в другую комнату, оставив Панна наедине с последним наследником Джоноэля, который теперь лежал, изнеможённый, погружённый в глубокий сон.

Панн позволил Рамилю отдохнуть, а сам сел на тот же диван, где только что проводился ритуал. Он передвинул мебель так, чтобы видеть Рамиля, когда тот проснётся. Разблокировав телефон, молодой человек мельком посмотрел на приложение, проигнорировав непрочитанные сообщения. Затем он подошёл к большой книжной полке Рамиля, где стояли книги на почти всех языках, и выбрал одну на тайском. Это была «Любовь нищего» — история о скромном человеке, мечтающем о любви принцессы, жемчужины Навы. Его тонкие пальцы медленно перелистывали страницы под мягким оранжевым светом. Погружённый в традиционную романтическую новеллу, Панн коротал время в ожидании пробуждения Рамиля.

Экран телефона внезапно вспыхнул от уведомления. Юноша оторвал взгляд от книги, остановившись на 127-й странице, поднялся с дивана и осторожно взял устройство, опасаясь, что звук разбудит того, кто уже почти два часа спал неподалёку. Быстро отключив громкость, он начал читать одно за другим сообщения от Джета. Панн внимательно изучал каждое слово, обдумывая, как лучше ответить, чтобы не выдать своей неуверенности. Если бы Джет уловил хоть малейший намёк на его сомнения, это могло бы обернуться проблемами и доставить Элис немало хлопот. Вздохнув, он вложил закладку в книгу и решил ответить, заверив, что всё идёт по плану.

Панн Виннара оказался в непростой ситуации...

Он не мог понять, с какого момента его связь с бледным мужчиной на кровати стала настолько глубокой. Рамиль и он, казалось, были связаны невидимой нитью. Им не нужны были слова — достаточно было лишь взглянуть в его тёмные глаза, чтобы ощутить ту скрытую глубину, которую они таили.

Но долг оставался долгом. Его миссия — уничтожить последнего наследника Джоноэля, священного рода, стоящего во главе вампиров. Однако судьба, как часто бывает, сыграла с ним злую шутку. Она столкнула его с тем, кто много лет являлся ему в снах, удерживая в сладком плену ночных грёз.

Тем самым человеком, которого он случайно освободил от проклятия.

Тем самым человеком, в чьё сердце он должен вонзить священный серебряный кинжал.

Кинжал всегда находился при Панне. Но теперь он носил его не потому, что ждал подходящего момента, чтобы завершить свою миссию, а потому, что быть рядом с Рамилем оказалось чем-то совершенно неожиданным, чем-то, что разрушало все его планы и предсказания. Это проклятие не входило в расчёты, и никто из их отряда не мог предвидеть такого исхода.

Его тонкие пальцы вытащили кинжал из ножен, быстро спрятав их в карман. Оранжевый свет лампы, едва достаточный для чтения, отразился на серебристом лезвии, выкованном Кастером, одним из близнецов-охотников.

Его светло-карие глаза дрожали от неуверенности. Потные руки крепко сжимали рукоять, боясь, что она выскользнет и ранит другого. Он хорошо помнил слова близнецов: «одного прикосновения этим серебряным кинжалом достаточно, чтобы вампир исчез, будто его никогда не существовало».

Панн Виннара оказался в ситуации, где разум и эмоции вели ожесточенную борьбу. Его сердце билось сильно, словно пытаясь убежать от кандалов, называемых местью... Но, несмотря на внутренний хаос, последняя искра здравого смысла заставила его спрятать кинжал. Эмоции переполняли его, вырываясь за пределы контроля.

Он развернулся, неуверенно переступая в своих тапочках, и вернулся к дивану. Убрав телефон в карман, направился в соседнюю кухню. Его веки скрывали глаза, полные растерянности, которые жаждали выплеснуть бушующий шторм чувств.

Сделав глубокий вдох, он попытался успокоить сердце и привести мысли в порядок. В поисках хоть какого-то отвлечения взгляд упал на букет красных роз, оставленный Мефусом. Этот букет стал единственным способом отвлечься от момента, когда он принял решение спрятать кинжал.

Он не понимал, почему занимается тем, что аккуратно расставляет розы в вазе, которая больше напоминала кувшин. Но, обрезая шипы ножницами, он почувствовал, как его разбросанные мысли начинают собираться воедино.

Расставив цветы с удивительной тщательностью, он собрал обрезки и поставил прозрачную вазу с алыми розами рядом с кроватью того, кто стал причиной его беспокойства.

«Черт».

Решение покинуть пентхаус созрело мгновенно. Он не стал никого предупреждать. За пределами отеля Jonoèl он надеялся обрести ясность.

Сменив тапочки на свои любимые кроссовки — единственные, которые он привез из дома, — он почувствовал легкость. Ему хотелось уйти, чтобы привести в порядок не только вещи, но и мысли. Хотя бы на несколько часов. Он был уверен, что вернется в Jonoèl с более ясной головой.

Его тонкие пальцы нажали кнопку частного лифта. Снаружи солнце уже село, но движение в столице оставалось хаотичным. Подняв руку, он остановил зеленое такси и назвал водителю пункт назначения. Покидая Jonoèl, он надеялся разобраться в своих запутанных мыслях.