Вампир: История нежити.

Редактор: @Ryjik144

Примерно 100 лет назад этим королевством правили существа, не относящиеся к человеческому роду.

Представители одной крови устраивали жестокие бойни ради трона. Время без лидера привело к войне. Большая группа мятежных вампиров отказываясь признавать нового господина. В ярости они провели ритуал, чтобы призвать Лилит — ту, кто владеет силой проклятия, первую женщину, созданную согласно загадочным писаниям. Её прозвали матерью всех демонов, включая расу вампиров.

Звук песнопений разносился по большой церкви на священной земле. Лилит явилась в ответ на пламенные мольбы. Она отвергла требования толпы демонов, умолявших её заточить человека без сердца. Однако её изумрудно-зелёные глаза наложили заклятие, превращая молитвы в проклятие, заключив тело Рамиля Солея Джоноэля в масляной картине. Но прежде чем ритуал завершился и Рамиль потерял всю свою жизненную силу, как его мятежные братья, с её бледно-розовых и нежных губ сорвалась капля сострадания:

"Когда капля крови того, кого ты любишь, коснётся твоего тела, проклятие, что тебя сковывает, исчезнет."

🖤🖤🖤

На кровати размера "кинг-сайз" лежало бессознательное тело — результат событий, произошедших всего несколько часов назад. Рамиль пристально смотрел на владельца мягких щёк, прижатых к подушке. Он не отрицал чувств, которые начали зарождаться, заставляя его ощущать жизненную энергию, которую он не испытывал сотни лет. Однако вампир всё ещё не мог ясно ответить себе, почему этот хрупкий человек, лежащий перед ним, стал причиной того, что он вновь почувствовал биение сердца.

Он не хотел оставлять Панна одного, даже если этот пентхаус был самым безопасным местом для чистокровных вампиров. Никто не осмелился бы проникнуть сюда, чтобы создать проблемы или причинить вред. Но он хотел быть уверен, что, когда владелец этого хрупкого тела придёт в сознание, он станет первым, кого тот увидит, чтобы услышать объяснение произошедшего.

Тук-тук.

Скрип...

Раздался стук в дверь, которая тут же открылась под рукой его преданного слуги — представителя рода, созданного самим Рамилем. Мефус склонил голову, оставаясь у порога, пока хозяин не кивнул в знак признания его преданности.

– Мой господин, – произнёс Мефус.

– Мм.

– Мне неловко сомневаться, но...

– Он спас меня.

– ...

– Его кровь освободила меня от проклятия заточения.

– Это значит...?

Прежде чем Мефус успел закончить свою фразу, юноша, о котором шла речь, пошевелился, пробуждаясь от сна. Его веки распахнулись, привыкая к мягкому оранжевому свету в комнате. Медленно он высвободил тело, скрытое под большим одеялом, и опёрся на изголовье кровати.

Его сознание ещё полностью не вернулось, и он огляделся, остановив взгляд на Мефусе. Глаза юноши расширились, когда его мозг, только что погружённый в сон, вспомнил недавние события.

– Ты...? – пробормотал он.

– Панн, – произнёс Рамиль.

– Да...

Казалось, парню было трудно говорить, словно слова застревали у него в горле. Мефус подошёл к тумбочке у кровати, налил воду в прозрачный стакан и протянул его юноше, который явно смотрел с недоверием.

– Я ничего не подсыпал, – заверил вампир.

– ...

Панн взял стакан, держа его обеими руками, и медленно поднёс к губам. Он пил чистую воду маленькими глотками, пока не опустошил стакан, всё ещё оставаясь настороженным. Однако его горло было слишком пересохшим, чтобы игнорировать жажду.

– У тебя есть вопросы? – спросил Рамиль.

– А у вас есть что сказать мне? – парировал юноша.

Рамиль не знал, насколько люди этой эпохи могли воспринимать сверхъестественное или существование рас, отличных от их собственной. Объяснить всё сразу тому, кто ничего не знал о нечеловеческих существах, казалось невозможным. А дать возможность задать все вопросы, которые, вероятно, крутились у него в голове, заняло бы ещё больше времени.

Он не позволил Мефусу объяснять, поскольку его верный слуга, похоже, всё ещё сомневался в этом парне.

– Я вампир, – заявил Рамиль.

– ...

– Верить в это или нет — решать тебе.

– Вампир? – повторил Панн.

– Странные события, которые произошли с тобой, связаны с проклятием, которое я получил сто лет назад.

– А?...

– Сознательно или нет, но ты освободил меня.

Панн Виннара, вероятно, уже понял, что то, что он пережил за последние несколько дней, выходит за рамки человеческой реальности. Однако даже после прямого признания Рамиля его ясные глаза отражали больше замешательства, чем понимания.

– Мы живём среди вас уже давно, просто никогда не раскрываем свою сущность, – объяснил вампир.

– Хм...

– Но, похоже, ты – счастливчик, – добавил Мефус.

Счастливчик? Разве это было похоже на награду? Всё происходящее намного превосходило его ожидания, настолько, что он не мог воспринять это как – удачу. Если бы была возможность вернуться назад, Панн, вероятно, отказался бы от просьбы Джета и потратил бы это время на заботу о своей антикварной лавке. Он не хотел быть – счастливчиком, который снял проклятие с того, кто сейчас неподвижно смотрел на него с края кровати. Всё это казалось вынужденным участием в том, о чём никто другой не должен знать, кроме этих двух бессмертных существ, пристально наблюдавших за ним.

Потребовалось время, чтобы осмыслить всё: от момента, когда он случайно упал с балкона, но его тело не пострадало, потому что бледные руки Рамиля вовремя его поймали, или признание, которое подтвердило, что другой человек был не тем, кем он казался. Не верить было сложно, и он не хотел усложнять ситуацию ещё больше, поэтому решил поверить, опираясь на причины, выходящие за пределы воображения.

– Ты знаешь то, чего знать не должен, – сказал Рамиль.

– Что именно я знаю? Что вы — вампиры? – спросил Панн.

– Что ты снял печать с нашего господина. – спросил Мефус.

– Я никому не скажу, — заверил Панн.

– Мы не можем позволить тебе рассказать это кому-либо, — возразил Мефус.

– ...

– Наши секреты должны остаться с нами, — добавил Рамиль.

– Что вы имеете в виду? – спросил Панн.

Он мало что понимал. На самом деле, он старался не понимать того, что имел в виду слуга Рамила. И он молился, чтобы это не означало, что его собираются удерживать вместе с этими бескровными, нечеловеческими существами.

– Ты должен остаться здесь с нами, Панн, — сказал Рамиль.

– ...

– По крайней мере, до тех пор, пока ситуация не разрешится.

Однако ответ вампира был не тем, что он хотел услышать. Маленькие руки, державшие прозрачный стакан, сжали его так крепко, что он едва не треснул, не в силах выдержать напряжения, нависшего в тишине после этих слов.

– Почему? – спросил Панн.

– ...

– Почему я должен остаться?

– Зная секрет, ты думаешь, моя раса позволит тебе уйти?

– Но ...

– Здесь ты в безопасности.

– ...

– Мефус и я будем заботиться о тебе, пока всё не наладится.

– И когда она улучшится?

Ответа не последовало. И хозяин, и слуга на мгновение замолчали. Панн не был уверен, связано ли это с тем, что вопрос был неразрешим, или же ответ мог бы ещё глубже утянуть его в то, чего он знать не должен. Однако прежде чем он успел что-либо сказать, голос Мефуса начал объяснять вещи, которые ещё больше погружали его в запретную бездну.

– Наша раса балансирует на грани из-за группы, которая охотится на нас.

– И ...

– Лорд Рамиль — единственный оставшийся представитель чистой линии род Джоноэль. Если они узнают, неважно от кого, особенно сейчас, когда мой господин ещё недостаточно силён, всё станет опасным.

– ...

– Джоноэль долго ждали возвращения моего господина. На этот раз, когда все силы Лорда будут восстановлены, будет установлен верховный правитель вампиров

– ...

– Тогда всё закончится.

Его мозг работал на пределе возможностей. Поток информации был похож на роман, который он читал в детстве. Если бы это была просто история, это была бы увлекательная фантазия, но, будучи реальностью, страх, окутывавший его разум, заставлял представлять жизнь в бегах ради выживания. Панн никогда не думал, что окажется в такой ситуации; это выходило далеко за пределы его воображения. Но если он попытается отступить сейчас, он может закончить как бездушное тело в руках этих двоих — господина и слуги.

Рискнуть и посмотреть, что будет, казалось для него самым подходящим решением на данный момент. Вздох вырвался из его губ, сопровождаемый кивком принятия неизбежного. Он не знал, насколько правильно он всё понял, но на данный момент Панн соглашался стать одним из тех, кто разделяет эту судьбу, не осмеливаясь предсказать собственную участь...

🖤🖤🖤

Неизвестные песнопения раздавались из глубин старинного особняка, смешиваясь с карканьем ворон, облепивших всю округу. Панн следовал за Рамилем и его слугой. Тени, отбрасываемые луной в темной ночи, играли с тусклым светом факелов, украшавших путь. Несмотря на свой возраст, здание сохраняло элегантность, словно сошедшую со страниц легендарного романа. Легкий аромат цветов или чего-то подобного наполнял воздух, делая это подозрительное место необъяснимо притягательным.

— Кьяр открыл это убежище после того, как моего господина прокляли, — объяснил Мефус.

— Хм...

— Этот тип использует свою способность к трансформации, чтобы помогать в расследованиях и поиске.

Место, называемое – убежищем, словно само чувствовало их приближение. Дверь, ранее плотно закрытая, распахнулась, приветствуя их без чьего-либо вмешательства. Панн, следовавший за двумя бессмертными на расстоянии десяти шагов, попытался ускориться. Вероятно, он был слишком медлителен, так как Рамиль остановился, чтобы дождаться его. Высокий стройный вампир сократил свои шаги, вероятно, из сострадания к испуганному человеку, который боялся снова остаться позади.

Чем ближе они подходили к массивной двери, тем громче становились песнопения, карканье ворон и звук их крыльев, разрезающих воздух. Неосознанно Панн схватился за край рубашки Рамиля. Тот слегка замедлился, но не убрал руку парня.

Рамиль остановился перед дверью. Позади него Мефус что-то пробормотал, и сотни ворон, собравшись в стаю, устремились к массивной деревянной преграде. Однако, вместо того чтобы пролететь сквозь нее черные птицы рухнули на мраморный пол, сливаясь в фигуру, склонившуюся на колени на холодной поверхности.

— Мой господин, — произнесла фигура.

— Встань, Кьяр, — приказал Рамиль.

Согласно тому, что Мефус рассказал по пути, это место было создано Кьяром Солеем, одним из мятежных вампиров, рожденных из крови Рамиля. Обладатель острых глаз перед ними поднялся, и две чёрные вороны взлетели, усевшись на его предплечья, словно ожидая команды. Его бледное лицо контрастировало с тёмными кругами под глазами, а лёгкая улыбка, словно нарисованная чёрной краской, играла на губах.

— Кроме моего господина и Мефуса, у нас сегодня особый гость? — спросил Кьяр.

— Этот парень спас моего господина от проклятия, — пояснил Мефус.

— Значит, мне придется его поблагодарить, — ответил Кьяр.

Его юное лицо, казалось, не воспринимало всерьез сказанное. Благодарность Кьяра больше звучала как насмешка, из-за чего Панн почувствовал себя неловко. Казалось, этот потомок Рамиля решил испытать его.

— А где Мемин? — спросил Рамиль.

— Этот человек не любит путешествовать как вампир. Думаю, его больше увлекает суета глупых людишек, — с ноткой презрения произнес Кьяр, его слова были полны пренебрежения, а взгляд выражал враждебность. Упомянув другого, кто предпочитал жить по-человечески, он не смог сдержать насмешки в адрес Панна в своей последней фразе.

Увидев проблемное поведение своего мятежного подчиненного, Рамиль взял парня, который все еще держался за его рубашку, за руку, и повел его в приемный зал расположенный в центре этого места.

Алтарь был заполнен подношениями.

Панн не осмеливался касаться ничего, что могло служить пищей для гостей хозяина. Он остался стоять неподвижно, внимательно вслушиваясь в разговор троих – господина и слуг. Темы беседы интриговали его, но он не решался вмешиваться. Вскоре массивная деревянная дверь медленно открылась, впуская последнего гостя. Мемин, обладатель этого имени, казался тем, кто лучше всех приспособился к жизни среди людей.

— Добро пожаловать, мой господин, — поприветствовал вампир.

— Как ты, Мемин?

Рамиль принял приветствие Мемина совершенно иначе, чем это было с Кьяром. Самый младший из подчинённых проявлял серьёзность. Он посмотрел на Панна и склонил голову в знак приветствия, прежде чем ответить на вопрос своего господина. Из их разговора юноша понял, что молодой вампир учится на последнем курсе медицинского факультета и использует свои целительные способности, чтобы помогать людям, которых Кьяр презрительно называл – глупцами.

— Ты уже контролируешь свои инстинкты? — спросил господин.

— Да. – На его лице появилась добрая улыбка. Мемин выбрал свободный стул рядом с Панном, излучая тепло, которое контрастировало с Кьяром, не перестававшим бросать недружелюбные взгляды.

— Надеюсь, Мефус уже рассказал вам, почему я хотел видеть вас обоих, — сказал Рамиль.

— Это связано с силой? — спросил Мемин.

— И с моим желанием, чтобы вы вернулись со мной в Jonoèl, — добавил Рамиль.

— ...

— ...

— Что ты думаешь, Кьяр? — спросил Рамиль.

Господин обратился к тому, кто сидел слева от него. Кьяр проявил некоторое нежелание, прежде чем выпрямиться и объяснить причины, по которым он предпочитал оставаться в этом старом здании.

— Я хочу остаться здесь, мой господин. Джоноэль не совсем подходит тому, чем я занимаюсь, — ответил Кьяр.

— А ты...

— А я счастлив помогать людям, — добавил Мемин. — И у меня нет планов возвращаться в Джоноэль, мой господин, — заключил он.

Сдержанность господина затрудняла понимание его истинных чувств. Его безмятежное лицо приняло доводы двух вампиров, которые были ему как младшие братья.

— Тогда я не буду вас принуждать, — сказал Рамиль. Его глубокий и мягкий голос был подобен капле воды, расслабляя слуг, получивших разрешение жить за пределами роскошного отеля, который являлся домом рода Солей.

— Но не забывайте подготовиться, чтобы передать свою силу Господину, — добавил Мефус. — Когда придёт подходящий момент, я сразу свяжусь с вами.

Два бессмертных вампира кивнули, принимая задачу, возложенную на них Мефусом, прежде чем долгая встреча той ночи подошла к концу. Панн вернулся вместе с Рамилем и Мефусом. Кьяр, как обычно, не утруждал себя ходьбой: расстояние от двери здания до выхода было небольшим, но он вновь удивил Пана, превратившись в ворона и вылетев наружу. Тем временем Мемин, который лучше всех умел сливаться с людьми, решил воспользоваться транспортом, ожидавшим его у входа.

Панн устроился на заднем сиденье рядом с Рамилем, который почти половину пути молча наблюдал за дорожным движением. В салоне машины царила тишина, нарушаемая лишь звуками извне, что не позволяли атмосфере в роскошном авто стать слишком напряжённой.

– Кьяр и Мемин тоже были людьми, как ты, – сказал Рамиль.

– Правда? – ответил Панн.

– Кьяр, бедный мальчик, был обманут и принесен в жертву в странном ритуале людьми, которые верили, что его кровь поможет им сохранить молодость.

– И как он выжил? – спросил Панн.

– К счастью, Мефус его нашел, хотя он был уже на грани последнего вздоха.

– ...

– Я спросил у этого едва живого тела, хочет ли он вернуться к жизни.

– Ты его укусил? Как в фильмах, которые я видел, – сказал Панн.

– Это один из способов даровать новую жизнь в обмен на бессмертие.

– А что случилось с Мемином? – тут же спросил Панн. Он не позволял разговору прекратиться, улавливая каждую деталь, которая могла бы оказаться важной в будущем. Раз уж Рамиль начал рассказывать о своем прошлом, человек был готов следовать за его историей.

– Какое прощание, по-твоему, самое болезненное? – спросил вампир.

– Не знаю. Если это прощание, любое будет грустным, – ответил Панн.

Их глаза встретились: черные, как ночь, глаза Рамиля не сказали больше ни слова, прежде чем он снова посмотрел на переднее сиденье, где находился Мефус.

– Мемин был обращен мною из-за своего долга военного врача.

– А?

– Этот парень едва мог вынести яд своих ран, но все же хотел вернуться, чтобы попрощаться со своей семьей перед смертью.

– Но ты спас его вовремя, – сказал Панн.

– Это правда.

– ...

– Но, к сожалению, Мемин еще не научился контролировать свою жажду.

– ...

– Вместо прощания не было даже слова 'прощай'.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Панн.

– Тот парень не понимал, что делает. Когда он пришел в себя, все было уже кончено.

– ...

– Включая жизни всех членов его семьи.

– Ох...

– Поэтому Мемин продолжает помогать людям, чтобы искупить вину, которую он носит в себе сотни лет.

Боль, скрытая за теплотой глаз или даже глазами, полными ненависти, всегда имеет причину. Однако он никогда не задумывался, почему его маленькое сердце болит так сильно, что хочется плакать. Сострадание пробудилось в нем, окрасив его милое лицо оттенком печали, который невозможно было не заметить.

Создатель рода, даровавший жизнь обоим юношам, осторожно протянул руку и коснулся ладони Пана, безвольно лежавшей у него на коленях. Панн не знал, сколько боли довелось пережить Кьяру и Мемину, но Рамиль, казалось, ощущал страдания обоих. Он пытался взять ее на себя, чтобы "младшие братья" не чувствовали ни вины, ни страха за то, через что им пришлось пройти.

– Ты грустишь? – спросил Рамиль.

– Мне жаль, – ответил Панн.

– Кого тебе жаль?

– ...

– Кьяра? Мемина?

– ...

– Или меня?

🖤🖤🖤

К счастью, Мемин прибыл в больницу прежде, чем зазвонил его личный телефон. Быстро выйдя из общественного транспорта, он поспешил к комнате отдыха врачей. Надев белый халат и прижав телефон к уху, он направился к операционной, переходя на умеренный бег.

– [Доктор, почему вы так долго не отвечали?] – спросил голос на другом конце.

– Я уже здесь, я уже здесь, — ответил он.

Добрые глаза за очками не позволили медсестрам, которые пытались дозвониться до него почти десять минут, разозлиться. Мемин не терял времени даром. Его голова кружилась от хаотичной смены, и в тот день он даже не успел попробовать ни кусочка фирменного жареного цыпленка.

От одного случая к другому длинная ночь тянулась бесконечно. Несмотря на свою выносливость, молодой вампир все же ощущал усталость. Поток пациентов был непредсказуемым, и напряжение не спадало ни на минуту.

Когда его изнурительная смена в качестве дежурного врача, любимца операционной, наконец подошла к концу, небо уже начинало светлеть. Высокий молодой человек оперся руками на пояс и выдохнул с облегчением. Идея вернуться домой и лечь спать казалась сомнительной: он, скорее всего, не успел бы даже коснуться подушки, как пришлось бы снова вставать. Поэтому он направился в круглосуточный магазин неподалеку от больницы — место, где он любил сидеть за мраморным столиком на улице, оставляя все заботы позади и наслаждаясь своим любимым фруктовым соком.

Дзынь!

– [Привет, доктор. Вы сегодня на смене?] – спросил голос.

– Почти, доброе утро, — ответил Мемин. – Привет, Пакконг.

Он поприветствовал собеседника своей привычной улыбкой. Их знакомство стало результатом частых встреч из-за работы: у Мемина были ночные смены, а Пакконг, готовясь к поступлению в университет, использовал свободное время для подработки, чтобы не тратить деньги приемных родителей.

Их первая встреча не была особенно запоминающейся. В тот день Мемин едва не потерял контроль из-за запаха крови от десятка пострадавших в аварии, поступивших одновременно. Выполнив свои обязанности, он поспешил в магазин у больницы, открыл бутылку виноградного вина и выпил её залпом. Эффект оказался катастрофическим — алкоголь почти уложил его на холодный пол магазина, но Пакконг неловко позаботился о нем и помог пережить тот неприятный день.

– [Как обычно, виноградный сок?] – спросил Пакконг.

– Да, — ответил Мемин.

– [Вы уже закончили смену, доктор?]

– Еще нет. Просто взял перерыв и захотел чего-нибудь сладкого.

– [Виноградный сок с пятью дополнительными порциями сиропа — достаточно сладко?]

– Ха-ха, — рассмеялся Мемин.

Мемин наслаждался сладким вкусом виноградного сока, набираясь сил для предстоящих часов до окончания смены. Пока Пакконг был свободен от обязанностей, они непринуждённо беседовали. Их разговоры переходили от лёгких тем к математическим задачам, которые младший никак не мог решить. За почти час общения они успели разобрать три задачи, пока уведомление на телефоне не вернуло его к реальности, напоминая о необходимости вернуться в больницу. Его хаотичная смена продолжалась до самого утра, когда, наконец, он смог позволить себе немного отдохнуть.