01. Вампиры. Часть 1.
Редактор: Ryjik144
Ночь окутала небо, становясь полностью тёмной, но всё же оставалось достаточно места для того, чтобы огромная луна могла заявить о себе и показать своё великолепие. Её свет отбрасывал тени на всё, что находилось под небесами, добавляя немного цвета в беззвёздную ночь, пусть и совсем чуть-чуть. Оранжевое сияние пробивалось сквозь занавески и падало на кровать в небольшой комнате. Несмотря на отсутствие включённых неоновых огней, лунного света хватало, чтобы различить стройную фигуру, свернувшуюся калачиком на кровати. Под толстым белым и чистым одеялом маленькие руки обнимали себя, пытаясь согреться от прохлады кондиционера. Мягкая щёчка покоилась на любимой подушке, а веки были полностью закрыты. Бледное тело слегка пошевелилось, возможно, из-за того, что слишком долго оставалось в одной позе. Всё выглядело обычно, как в любой другой день. Однако кто мог знать, что в недосягаемых глубинах разума сон этой ночи был наполнен историями, которые повторялись снова и снова? Историями о мужчине, владельце кулона насыщенного красного цвета, как сама кровь...
Милое лицо, покрытое потом, отпустило простыни и подняло руки, чтобы ухватиться за обнажённую спину таинственного мужчины. Он прижал своё лицо к предплечью, поддерживающему его голову. Его тонкие губы сжались, сдерживая звук боли. Светло-карие глаза были затуманены слезами, размывая изображение перед ним. Каждое ощущение было таким ярким, словно это был не просто сон. Изящные пальцы коснулись бледного лица мужчины с сильным телосложением, встретив взгляд чёрных, как ночь, глаз, которые тоже смотрели на него.
Его маленькое сердце билось с бешеной скоростью. Он моргнул, чтобы стряхнуть слёзы, цепляющиеся за его ресницы, позволяя им скатиться по покрасневшим щекам. Он пытался сохранить сознание, чтобы запомнить этого таинственного мужчину, но малейший контроль, который он надеялся удержать, исчез с нежным прикосновением владельца этих чёрных глаз. Он склонил своё лицо и завладел его губами, которые были повреждены от столь долгого сжатия. Холодный поцелуй начал медленно поглощать его сознание. Язык мужчины исследовал каждый уголок его рта, смакуя каждую каплю, словно это был изысканный нектар, наполняя его ощущением, от которого он не мог сбежать. Это было настолько интенсивно, что юноша едва мог дышать. В этот момент он уже не мог понять, было ли то, что он чувствовала, сном или чем-то большим. Его сердце поддалось вкусу, который другой ему предлагал, впитывая это странное чувство, которое росло внутри, прежде чем всё закончилось с исчезновением ночи...
Рррр...
Тяжёлый вздох!
Звук будильника доносился из дорогого телефона, лежавшего на тумбочке рядом с кроватью. Хозяин худощавого тела резко открыл глаза, вздрогнув и отбросив толстое одеяло. Его руки обхватили уставшее лицо, которое так и не смогло как следует отдохнуть, несмотря на то, что он лег спать еще до девяти вечера. Тонкие пальцы провели по экрану телефона, чтобы выключить будильник, прозвеневший, как всегда, в семь утра. Звук стих одновременно с шумом автомобилей снаружи, которые начинали сигнализировать о наступлении утреннего трафика, вскоре заполнившего столицу.
Панн Виннара пролежал на мягком матрасе почти двадцать минут, прежде чем смог пошевелиться. Лень овладела его уставшим телом, которому вновь не хватило сна. Он уже сбился со счета, сколько раз, закрывая глаза, видел во сне того бледнокожего мужчину, который дарил ему волшебный поцелуй, будто зачаровывал, оставляя в памяти ощущение, не дающее забыться даже после пробуждения. На этот раз все было так же. Вкус этого поцелуя, сопровождаемый ледяной прохладой, по-прежнему был запечатлен в его сознании, мешая подняться и начать привычную утреннюю рутину. Он вспоминал аромат, который его окутывал, властность в тех глазах, которые он едва мог различить, словно это была старая масляная картина, забытая где-то в глубине дома. Но жизнь требовала продолжения, и медлить было нельзя. Его ноги коснулись холодного кафельного пола, и он с усилием потащил свое обнаженное тело в ванную, находившуюся в другой части комнаты. Светло-карие глаза остановились напротив квадратного зеркала, отражавшего его лицо.
– Уф...
"Хватит бредить, Панн. Пора на работу", – пробормотал он хриплым голосом, стараясь отогнать мысли о прошлом. Его лицо оставалось бесстрастным, скрывая сомнения и эмоции, пока он быстро умылся. Холодная вода стекала по коже, смывая остатки сна. Времени на раздумья не было: с кровати он поднялся лишь к половине восьмого, и каждое промедление грозило опозданием.
Подготовка магазина заняла немного времени – порядок наводился ежедневно перед закрытием. Распахнув складные двери, он поприветствовал коллекционеров антиквариата, прибывших со всего мира. Маленькие руки Панна ловко протирали влажной тряпкой предметы, покрытые тонким слоем пыли, накопившейся из-за длительного хранения. Утро было наполнено делами: перенос товаров из склада в торговую зону, общение с покупателями, находящими новые сокровища. Его трудолюбие проснулось, ведь от него зависело, чтобы множество вещей из хранилища было рассортировано и представлено в лучшем виде.
Панн жил один в этом доме. Верхний этаж служил его личным пространством, а нижний он превратил в магазин антиквариата и коллекционных вещей, которые собирал из разных уголков мира. Ответственность казалась непосильной для одного человека, но молодой человек справлялся с этим годами. Возможно, потому, что одиночество стало его привычным состоянием с тех пор, как умерли родители, а младшего брата усыновила семья, способная о нем позаботиться. После окончания учебы Панн посвятил себя управлению магазином, сталкиваясь с ежедневными взлетами и падениями.
— Хм, я раньше не видел эту деревянную коробку. Откуда взялась эта книга? — пробормотал он себе под нос.
Тыльной стороной руки он смахнул пыль с обложки фолианта. Его тонкие брови нахмурились, когда он попытался разобрать странные символы на переплете. Достав телефон из кармана брюк, он сфотографировал обложку и воспользовался приложением для перевода.
"Aeternaliter" — на латыни это означало «вечно».
Книга не вписывалась в его обычный круг интересов, но пробудила в нем достаточно любопытства, чтобы он вынес ее из подземного хранилища. Панн не собирался выставлять книгу на продажу. Он оставил ее на своем рабочем столе как личный предмет, несмотря на то, что не мог прочитать ни одной страницы.
Его день был наполнен рутиной: десятки раз он поднимался и спускался по лестнице, переставлял вещи разного размера, оценивая их расположение. Иногда он отвлекался, чтобы обслужить клиентов, которые приходили без перерыва. Когда он наконец добрался до сэндвича с курицей, который ему принесли утром, на улице уже наступил поздний вечер.
Откусив кусок сэндвича, он продолжал внимательно осматривать товары, проверяя их положение. Устроившись в своем любимом деревянном кресле, Панн взял телефон, чтобы ответить на сообщения клиентов. Его хаотичный день, казалось, не собирался заканчиваться. Однако он находил утешение в том, что суета, приносящая доход, была лучше, чем тихая и одинокая жизнь.
Почти час он фотографировал товары, загружал их в приложение и отвечал на бесконечные вопросы, пока звук телефона не вырвал его из сосредоточенности.
Трр... Трр... Трр
Зазвонил телефон и на экране высветилось имя:
"Джет".
— Что случилось? — ответил Панн.
— [У меня есть для тебя работа.]
— Ты даже не спросишь, свободен я или нет?
— [Если ты не свободен, тебе все равно придется это сделать.]
Панн невольно улыбнулся упрямству одного из немногих близких друзей. Джет был одним из таких. Несмотря на его командный тон, Панн знал, что Джет не стал бы его беспокоить, если бы дело не было действительно важным.
— Чем могу помочь, сэр? — с легкой насмешкой спросил он.
На другом конце линии повисло короткое молчание, и Панн даже отодвинул телефон, чтобы проверить, не прервалась ли связь.
— Алло?
— [Какой-то хулиган повредил картину в моей галерее.]
— Хм?
— [Это важная работа, поэтому я хочу, чтобы ты забрал ее и отреставрировал.]
— Разве галерея не закрыта на ремонт?
— [Именно поэтому я говорю, что какой-то хулиган повредил ее.]
Помимо ночного развлекательного бизнеса, Джет владел художественной галереей. Панн никогда не бывал там, так как галерея была закрыта уже долгое время по причинам, которые Джет никому не раскрывал. Панн предполагал, что его друг больше сосредоточен на другом бизнесе.
— Это срочно?
— [Не срочно, но сначала забери картину.]
— Тогда зачем говорить, что это не срочно?
— [Когда закроешь магазин, приходи. Я попрошу Элис дождаться тебя.]
— Ладно, ладно. Пришли мне адрес.
Звонок оборвался без прощания. Панн уже привык к резкости своего друга.
🖤 🖤 🖤
Слегка кивнув, он заглушил мотор машины перед входом в галерею. Высокая и стройная фигура вышла из автомобиля и направилась к зданию, давно лишенному должного ухода. Хотя до заката солнца оставалось время, казалось, что зимой оно стремилось завершить свой день раньше. Небо сияло золотистым оттенком, готовясь вскоре попрощаться.
Панн почувствовал, как его любимые белые кроссовки коснулись мраморного пола дорожки. Правая стена, украшенная готическими узорами, и общий налет запустения придавали галерее атмосферу загадочности, словно каждый угол хранил свои тайны. Светло-карие глаза молодого человека с любопытством оглядывали пространство, пока взгляд не остановился на странной скульптуре в центре сада, теперь почти поглощенного деревьями, плющом и буйной растительностью. Он замер, чтобы рассмотреть ее: фигура напоминала распятого Иисуса, но с крыльями, оплетенными колючей проволокой.
Кар, кар, кар.
Он слегка вздрогнул от крика ворона, вылетевшего из ближайшего кустарника, и это вернуло его в реальность. В ту же секунду зазвенел будильник на его часах — 18:00, привычный сигнал для строго организованного рабочего графика. Его шаги ускорились, и он поднялся на второй этаж здания, где архитектура объединяла в себе черты римского величия и мусульманской изысканности. Эхо его шагов разносилось по пустым коридорам.
Он быстро добрался до второго этажа.
– Может, она на первом этаже? — пробормотал он, оглядываясь.
Не имея ни карты, ни четкого представления о расположении, Панн двинулся в сторону, где, как ему казалось, находилась поврежденная картина. К счастью, в нескольких шагах от лестницы он заметил раму в стиле рококо, лежащую на полу.
Присев, он начал осматривать повреждения. Помимо разбитого стекла и треснувшей рамы, сама картина тоже пострадала: на ней виднелись нежелательные следы от осколков.
«Вампир из Гринмура»
Название работы было написано на табличке на стене. Он достал из своей сумки инструменты для реставрации и осторожно начал очищать пыль, паутину и все, что скрывало красоту масляной картины. Пыль медленно оседала, пока его лицо не начало выражать смятение. Он пристально вглядывался в изображение молодого человека на полотне. Его брови нахмурились. Сердце начало биться быстрее, вынуждая его глубоко выдохнуть. Осторожно убрав последние осколки стекла, он смог рассмотреть лицо.
Бледное лицо.
Тонкие губы, которые казались ему знакомыми.
Глубокие черные глаза, словно зачаровывающие, будто заключающие в себе магию.
Тело, закованное в цепи...
– П... почему?
Панн Виннара с трудом сглотнул. Он не мог найти объяснения тому, почему перед ним оказалась картина того загадочного мужчины, который снился ему почти каждую ночь.
Хотя изображение было размытым, он узнал черты, словно это была скульптура. Его руки так сильно дрожали, что он не смог удержать кисть для очистки. Она выпала из его рук и упала на картину, вернув его в реальность. Но в своей неловкости он задел пальцем осколок разбитого стекла.
– Ай!
Он поднял палец, чтобы увидеть, что стало результатом его неосторожности. К счастью, с собой у него были пластырь. Капля ярко-красной крови стекала с кончика его пальца, пока он другой рукой искал пластырь. Он не заметил, как эта капля, подчиняясь закону гравитации, упала на картину «Вампир из Гринмура», лежащую перед ним.
И в тот же момент он почувствовал, будто его резко вырвали из реальности, как будто он вот-вот потеряет сознание...
Вдох!
Это было похоже на пробуждение от сна.
Как будто кто-то вытащил его из забвения.
Его большие глаза, до этого сомкнутые, медленно распахнулись, и перед ним предстали лишь пустые стулья, выстроенные в строгий ряд, и обращённые к задней двери. Это место напоминало церковь, или, по крайней мере, так ему показалось.
Смятение охватило его, и слёзы подступили к глазам, готовые пролиться. Его бледное тело мелко дрожало, словно не подчиняясь воле. Нежное лицо медленно повернулось влево и вправо, в отчаянной попытке найти выход из этого странного места, которое никак не напоминало то, где он находился всего минуту назад.
Хрупкий обладатель бледного тела, одетый в свободную рубашку, с трудом попытался подняться, игнорируя пульсирующую боль в раненом пальце, который так и остался необработанным. Панн резко ущипнул себя за руку, и острая боль подтвердила: это не сон. Его вспотевшие ладони бессильно повисли вдоль тела, а лицо выражало тревогу и растерянность. Он медленно оглядывался вокруг, прежде чем, наконец, обернуться...
Это было как во сне.
Как будто он так и не проснулся. Как будто боль, которую он только что чувствовал, была ложью.
Он всегда верил, что этот мир полон скрытых тайн. Некоторые из них невозможно доказать.
Некоторые остаются загадками. Другие — всего лишь легенды, передаваемые из уст в уста. Но кто мог бы знать, что из этого правда?
Как то, что он видел перед собой...
Панн застыл, словно околдованный, не в силах пошевелиться. Его красивые глаза широко раскрылись, отражая страх и замешательство, но в их глубине мерцала искра решимости — желание вырваться из пут и понять, не является ли увиденное лишь иллюзией.
В центре зала, напоминающего церковную церемонию, возвышалась фигура — высокое, бледное тело на цементном постаменте. Его руки были прикованы цепями к колонне, покрытой резными узорами роз. Лицо оставалось спокойным, с опущенным подбородком и закрытыми глазами. Бледные губы казались безжизненными, а чёлка спадала на лоб, почти скрывая черты. Но... Панн узнал его. Это был тот самый загадочный мужчина — пленник повреждённой картины в галерее, тот, кто приходил к нему во снах.
– Что... что это такое?
– Ах!
В глубине души Панн надеялся, что всё происходящее — лишь дурной сон. Ему потребовалось время, чтобы решиться снова ущипнуть себя и мысленно взмолиться, лишь бы не почувствовать боли. Но на коже проступила красная отметина, неопровержимо доказывая, что всё это — не плод его воображения.
Он не знал, что именно, но, возможно, проблеск смелости заставил его сделать шаг вперёд, вместо того чтобы отступить к двери. Однако прежде чем он успел осознать свои действия, его взгляд невольно поднялся на странное существо, которое, казалось, ещё не заметило присутствия чужака.
Он не слышал его дыхания.
Он не чувствовал биения сердца с левой стороны груди.
Он не ощущал жизни, исходящей от этого неподвижного тела, что лишь усиливало его любопытство: жив ли он?
Светло-карие глаза слегка дрогнули. Собравшись с духом, он протянул руку, чтобы коснуться спокойного лица, но прежде чем его пальцы достигли цели, его глаза ослепил яркий красный отблеск. Панн узнал его: это был тот самый кулон, который носил таинственный мужчина.
Молодой человек не заметил, когда страх покинул его сознание, уступив место невыносимому беспокойству за другого. Он даже не обратил внимания на то, что рана на пальце продолжала кровоточить.
Капля крови медленно стекала по его коже, но он не ощущал боли. Он уже забыл, как порезался осколком стекла. Забота о другом полностью поглотила его, вытеснив из головы первоначальный страх и даже мысль о побеге из этого места. Панн позволил своему телу действовать инстинктивно: он поднял руку и осторожно прикоснулся к лицу, от которого веяло ледяным холодом.
– ...
Капля алой крови коснулась неподвижного лица. Атмосфера вокруг него оставалась спокойной, без малейшего движения, тишину нарушал лишь звук его учащённого сердцебиения. Вдруг веки перед ним распахнулись, а голова медленно поднялась.
!!!
– ...
– Кто ты?
Панн Виннара понял, что значит – мурашки по коже.
Но прежде чем он успел испугаться этих глубоких чёрных глаз, пристально смотревших на него, и хриплого голоса, сорвавшегося с бледных губ, высокое тело, закованное в цепи, с яростной силой сорвало их. Грохот разнёсся эхом по просторному залу, заполняя его зловещим звуком.
Он резко отдёрнул руку, которой едва коснулся лица мужчины, и вскинул обе руки к ушам, пытаясь заглушить звон цепей, не смолкавший до тех пор, пока последний удар тяжёлого металла об мраморный пол не отозвался гулким эхом.
Казалось, незнакомец освободился от своих железных оков. Абсурдность происходящего заставила его зажмуриться, как будто это могло защитить от хаоса вокруг. Когда его прозрачные глаза почти сомкнулись, сильное тело, до этого неподвижно лежавшее на бетонном пьедестале, внезапно бросилось к нему. Всё вокруг погрузилось во тьму, увлекая за собой и его сознание...
Он не мог шевелиться. Худое тело будто придавило что-то массивное и неумолимое, полностью лишая его возможности чувствовать. Под плотно сомкнутыми веками дрогнули глаза. Медленно он открыл их, но тут же прикрыл рукой, защищаясь от резкого неонового света, который заставил его вновь зажмуриться, пока глаза не привыкли к яркости.
!!!
– Эй!
– ...
Он сразу понял причину этого чувства паралича. Неудивительно, что его тело онемело, ведь на нем лежало существо, которое он встретил в этом странном измерении: хозяин высокого тела, прикованного к цементному пьедесталу посреди церкви — месту, которое казалось сном, но таковым не было. Теперь, в миллионный раз, подтверждалось, что странные события, пережитые за последние часы, были реальными.
– Эй.
– ...
– Эй, ты можешь встать?
Загадочный мужчина оставался неподвижным, не подавая признаков того, что собирается двигаться. Маленькие руки попытались подтолкнуть его, пока тот не перевернулся и не оказался на спине на полу. Панн быстро огляделся вокруг и убедился, что вернулся в галерею Джета. Рядом все еще лежала та же картина на полу.
– Что мне теперь делать?
– ...
– Эй.
– ...
– Эй!
Он не мог объяснить, почему его ноги словно приросли к полу, а руки продолжали трясти бессознательного мужчину, пока силы не покинули его. Что-то необъяснимое связывало его с этим человеком — возможно, те странные сны, которые он видел снова и снова. Сердце кричало громче разума, и он не мог его заглушить.
– Может, позвонить Джету? – пробормотал он себе под нос, почти не веря в собственные слова.
Телефон в его руке дрожал. На экране высвечивался последний набранный номер, но палец так и не решился нажать на кнопку вызова. Панн хотел рассказать владельцу галереи, как его жизнь перевернулась с ног на голову после посещения этого места. Но что-то внутри останавливало его. Эмоции, бурлящие в его сердце, взяли верх, пожирая здравый смысл и толкая его на абсурдные поступки, такие, как тот, который он собирался совершить.
Он мысленно проклинал себя на каждом шагу, пока тащил мужчину к машине, припаркованной у входа в галерею. Солнце еще не село, но улица уже начала погружаться в полумрак; казалось, что с момента его прихода прошло не так много времени. Однако вокруг начали загораться огни, хотя он не знал, кто их включил. Может быть, это была Элис, куратор, которая позволила своему другу так долго теряться в той загадочной картине.
Он осторожно уложил бессознательное тело на заднее сиденье. Одной рукой он подхватил картину, словно это был хрупкий артефакт, и аккуратно разместил её на полу автомобиля. Если бы владелец этой картины узнал об этом, то, наверное, устроил бы такой скандал, что дым пошёл бы из ушей. Но усталость от бесконечно длинного дня тяжело давила на плечи, заставляя тяжело вздохнуть и перестать заботиться о мелочах.
Сейчас его мысли были сосредоточены только на одном — на мягкой подушке, которая ждала его дома. Он поспешно сел за руль, запустил двигатель и выехал из галереи, даже не успев толком обдумать, что делать с бессознательным телом и этой загадочной меж пространственной картиной, которую он прихватил с собой.
Почему он это сделал? Он не знал...
🖤 🖤 🖤
Сорок минут. Ровно сорок минут понадобилось ему, чтобы добраться домой, но в этот раз это время включало нечто необычное — перенос незнакомца и укладывание его на диван в гостиной. Мужчина был высоким, почти под метр девяносто, и его ноги свисали с края дивана, несмотря на все усилия устроить его поудобнее.
Панн достал одеяло, которое обычно держал для редких визитов младшего брата, и аккуратно накрыл им незнакомца, защищая от прохладного воздуха кондиционера, который редко включался в этой комнате.
– ...
– Что я вообще творю?
Он стоял, уперев руки в бока, и пристально смотрел на свою работу: неподвижное тело мужчины на диване. Мысли о том, чтобы оставить его на улице, казались слишком жестокими. Да и теперь было уже поздно что-то менять.
– Ну и ладно.
– ...
– Подумаю об этом завтра.
С этими словами он, наконец, отошел от дивана и направился в свою комнату, которая находилась буквально рядом с ногами загадочного гостя. Усталость давила на него, эмоции за день переполняли, но он заставил себя принять душ. Этот день был настолько изнурительным, что он даже забыл о голоде, хотя ел всего лишь сэндвич. Его желудок урчал, но сил идти на кухню не осталось. Единственное, чего он хотел, — это упасть на кровать и заснуть.
Телефон, который обычно сигнализировал ему о режиме сна, остался без внимания. Как только его голова коснулась подушки, Панн мгновенно закрыл глаза. Мысли о странных событиях дня не успели задержаться в его сознании. Сон настиг его быстро, погружая в глубокую темноту, где усталость растворилась, а силы начали восстанавливаться. Завтра предстояло многое понять, в том числе и то, кто этот загадочный человек, спящий в его гостиной.
🖤 🖤 🖤
Бах!
Рррр...
Он забыл помолиться перед сном, чтобы проснуться бодрым, и утро решило отомстить ему неожиданным сюрпризом. Будильник зазвенел одновременно с грохотом за дверью. Сердце подскочило, а он сам – следом за ним. Отбросив одеяло, он едва не рухнул на пол, но, собравшись, рванул к двери.
Ручка повернулась, дверь распахнулась, и перед ним предстала странная сцена.
– Кто ты?
– Что ты делаешь?
Вопросы сыпались, как град, но он быстро перевел взгляд на пол, где его телевизор лежал экраном вниз. Экран мигал синим, издавая гул, словно собирался взорваться. Он бросился к нему, чтобы отключить, но не удержался:
– Что ты сделал с моим телевизором?
– Что такое телевизор?
– Вот это! Почему оно на полу?!
Он присел, чтобы поднять телевизор и оценить повреждения, которые, похоже, были непоправимыми. Его большие глаза уставились на высокого мужчину в белой хлопковой рубашке и черных брюках, в которых тот находился с самого начала. Раздраженный взгляд отражал досаду от резкого пробуждения и от того, что его дорогой телевизор теперь с треснувшей рамкой после удара о пол.
– Где ты живешь? Можешь позвонить кому-нибудь, чтобы тебя забрали?
– Э?
– Помнишь какой-нибудь номер? У тебя амнезия или что?
– ...
– Ты...
– Кто ты?
Мужчина повторил вопрос. Панн встал, его рост едва доходил до носа собеседника, заставляя его поднять взгляд, чтобы встретиться с этими черными, как ночь, глазами и ответить незнакомцу в реальном мире.
– Меня зовут Панн.
– ...
– Я помог тебе выбраться из галереи, потому что ты был без сознания.
– ...
– Как тебя зовут?
– ...
– ...
– Рамиль.
– ...
– Рамиль Солей Джоноэль.
Панн Виннара запомнил только первый слог длинного имени, которое произнес Рамиль.
Имя, которое не казалось тайским, еще больше разожгло его любопытство к незнакомцу. Но прежде чем он успел начать расспрашивать, высокий мужчина, который ранее разбил его телевизор, рухнул на пол, держась за грудь, словно был тяжело ранен.
На этот раз Панн положил его на свою кровать, достал непрозрачную белую таблетку общего назначения из ближайшей аптеки и положил её в рот мужчине, дав запить почти половиной стакана воды, отчего Рамиль чуть не подавился.
– Кхе-кхе!
– ...
– Что ты мне дал?
– Парацетамол. Подожди, я приготовлю тебе что-нибудь поесть. Отдыхай.
Кончиками пальцев он нежно стер воду с губ Рамиля, которая пролилась, когда тот закашлялся. Высокий мужчина, сейчас казался совершенно обессиленным. Уложив его на кровать, Панн бросил последний взгляд на незнакомца и направился на кухню, расположенную напротив гостиной.
Его тонкие пальцы ловко вскрыли упаковку быстрого питания, но внезапная боль заставила его поморщиться — рана на пальце, о которой он совсем забыл, напомнила о себе.
– ...
– Неважно, потом разберусь.
Чайник засветился мягким зеленым светом, сообщая, что вода готова. Панн налил кипяток в белую миску с лапшой со вкусом курицы. Его руки автоматически потянулись к ящику с приборами, достали ложку, и он начал размешивать содержимое, терпеливо ожидая, пока оно разбухнет и станет пригодным для еды.