SleepTalk

***

— Эйдан! — девушка громко вскрикивает, пытаясь удержаться на стуле, схватившись за стол, но голова юноши, что резво полезла под ночную сорочку, не дала этого сделать. Парню вновь не терпелось попробовать её. Пусть он и делает это почти каждый день, но это уже какая-то зависимость. От неё хочется плакать и смеяться одновременно.

Парень настойчиво лез вперёд, не обращая никакого внимания на то, что Анастасия активно сопротивлялась ему. Поддайся, отдайся. Ничего, ничего. Сейчас ей станет приятно, девушка будет просить его ещё и ещё, будет просить его продолжать. Член в штанах с самого утра не давал парню расслабиться, отчего были болезненные пульсации. Это бесило не только потому, что он снова не может контролировать себя, а ещё и потому, что эрекция мешала сосредоточиться на небольшом свидании, которое он решил сделать своей девочке. Именно в эти моменты он сильно жалеет о своём положении. Чёрт, когда же он наконец-то перестанет всё портить? Почему он не может спокойно посидеть и поговорить с Виннице о чем либо, как они делали это пару минут назад? Например о…

Виннице падает со стула, когда пытается оторвать от себя голову парня, на что тот раскрывает глаза, ведь стул немного задел его живот. От таких действий внизу живота что-то пульсирует. На это Пятый не особо обратил внимание, продолжая дальше пытаться снять с Насти эту надоедливую сорочку. Сам же заставляет её носить такие вещи с того момента, как поселился у неё дома. Почему она так обтягивает её тело? Обтягивает…

Его руки юрко проскальзывают везде, где только можно. Словно надоедливые мошки. От которых одновременно и щекотно, и хочется избавиться. Девушка выгибает спину, громко вскрикнув от того, что клитор немного покусывают и втягивают губами. От этого хочется потеряться, или спрятаться.

Руки не пытаются теперь отстранить от себя мужскую голову. Наоборот, Виннице старается прижать его к себе ближе, плотнее, чтобы он не останавливался, чтобы он продолжал работать своим языком. Ах, его язык вытворяет невероятные вещи! Продолжай делать это, сладкий. Крепкие руки подтягивают её к себе ближе, отчего ноги сами устраиваются на плечах Пятого. Прикрыв глаза, Анастасия пытается не потерять сознание от того, что с утра получает такие чувствительные действия. С момента пробуждения прошло минут пятнадцать, она ещё не до конца проснулась на самом то деле. Очень медленно это делает, а её берут и валят на землю. Влажную и ещё холодную. Не об этом она мечтала, когда думала о мужчине, что будет удовлетворять её, не так ли? Думать и желать о том, чтобы ей хорошенько лизал красивый партнёр с щетиной. Только вот то, что он из лаборатории — не особо клеится с её представлениями о прекрасном любовнике.

Эти мысли мигом отлетают, стоит Эйдану пальцами надавить на внутренние стенки влагалища, отчего Настя согнулась, внимательно наблюдая за тёмной макушкой. Она хорошо принимала его внутри себя, она всегда хорошо это делает! Видимо Галлагеру только и нравятся её стоны, и хрипы, раз он не собирается останавливаться. Чёрт, кажется, что он сейчас выпьет её досуха. Соки из влагалища попадают прямиком к нему в рот.

— Пять! — вскрикивает Виннице, жмуря глаза от оргазма, который накрыл её от пальцев ног до кончиков волос. Веки закололо. Тело содрогается, а между бёдер крепко зажата мужская голова, которая интенсивнее двигается, чтобы девушка не прекращала дрожать. Больше, больше, больше. — Всё, хватит-хватит! Галлагер!

Только вот парень лишь сильнее впился в возбуждённый клитор губами, из-под лба наблюдая за красным лицом своей девочки, которая продолжала дрожать. Она металась по мокрой траве, от которой волосы становились влажными. Анастасия уже отпустила его волосы, но бёдрами всё равно сжимала. Наверное, Настя просто не хочет его отпускать? Ох, его милая соблазнительница, что она делает? Парень на это только прикрыл глаза, продолжая интенсивнее работать своим языком. Левая рука просунулась в домашние брюки, касаясь возбуждённой плоти. Мужские пальцы дерганно сжимают пенис.

Эрекция словно плавилась в его руках, стоило ему правой пойти под ночнушку Анастасии, чтобы коснуться кожи, что покрылась мурашками. Соски давно встали, прося внимания и ласки. Он даст им то, что они просят. Эйд хороший папочка. Должен заботиться о своих малютках, так ведь? Конечно должен, конечно…

Резко оторвавшись от влажных губок Насти, Галлагер сел на коленки, вытирая губы предплечьем, так как на них и на носу осталась природная смазка девушки, что давала приятное послевкусие. Как котёнок, испачкавшийся в сметане. Виннице неосознанно пыталась отпрянуть от парня, который внимательно изучал её взглядом. Впивался, словно хищник. Вот-вот прыгнет! Изучал, хотел вновь вкусить этот запретный плод, что доступен только ему (но какой ценой?). Его взгляд вновь медленно пополз вниз, к женской промежности, на что девушка как-то боязливо икнула, толкая его ногой в коленку, чтобы переместиться подальше. Она понимала, что не имеет такие же способности, как у него, но попытки оставлять нельзя.

— Всё, давай на этом закончим, пожалуйста. Секс с утра слишком большая нагрузка на сонную меня, — протянула та, падая спиной на немного влажную траву, что только начинало сильнее бодрить сонный разум.

Хотя, ей больше всего хотелось заснуть и проснуться тогда, когда рядом не будет этого наглого кавалера. Настя прикрыла глаза, но раскрыла их шире, когда мужские руки резко раздвинули женские ноги, а над ней навис парень, что продолжал смотреть на её личико, словно маньяк. Как иронично он себя сравнил, правда? Промежность немного обдало холодом утреннего воздуха. Это заставило её дрогнуть.

— Я хочу тебя.

— А я нет! Отпусти! Отпусти. Кому говорят?

— Я хочу тебя, чёрт возьми, трахнуть! Сейчас же! — как-то даже грубо сказал Пятый, прорычав ей над ухом.

От такого тело вновь покрылось мурашками, напрягаясь от партнера перед ней. Руки вцепились в траву, немного срывая её. Только она этого не замечала, полностью углублённая в любовника перед ней. Эйдан наклонился вперёд, прикрывая глаза, чтобы подарить ей сладкий поцелуй. Только поцеловал он не женские губы, а её щечку. Это не особо его удовлетворило.

— Эй! — Галлагер немного грубовато схватил её за щёки, притягивая к себе. Чтобы она смотрела на него. Чтобы она видела то, как он хочет её.

Виннице хотела возразить на этот счёт что-либо, но не получилось, так как юноша создал грубый вакуум вокруг её губ, всасывая. Скулы мгновенно стали тёплыми, отчего щёчки зарумянились. Настя крепко схватилась за его волосы, но не отталкивая. Словно держалась. Галлагер был единственным буйком во всём этом море возбуждения. Да, так и было. Тело до сих пор подрагивало от недавнего оргазма, но, видимо, Пятого это никак не останавливало. Мужская рука резко стала массировать всё ещё напряжённый клитор, на что сквозь поцелуй Виннице широко раскрыла глаза, что-то сдавленно промычав. Это было, чёрт возьми, невыносимо! Кажется, что она сейчас взорвётся. Только она подумала об этом, как тут же два пальца вновь врываются в неё, начиная активно двигаться между ребристых стеночек. Анастасия вскрикивает, стыдливо понимая, что кончила на мужские пальцы. Это так необычно, потому что, обычно, она кончала так редко.

— Ох, милая, ты вся течёшь от меня… Сквирт тебе не знаком? — томно протянул тот, точно на её глазах начиная облизывать пальцы. Это был так вкусно, так сочно. Лучший соус в его жизни!

Девушка на это смущённо прикрыла глаза, пытаясь отвернуть голову от такого пошлого диалога, но глаза почему-то продолжали наблюдать за действиями юноши. Было интересно. Горячая эрекция упёрлась ей между ног, на что Анастасия томно выдохнула, продолжая следить из-под прикрытых век за тем, как парень всё ещё продолжает облизываться. Это заставляло внизу живота вязаться тугому узлу всё больше и больше. Почему он делает это так соблазнительно? Почему он продолжает это делать?

— Ты же хочешь меня, скажи это… Скажи, — протянул даже как-то слишком безумно юноша, когда Анастасия смотрела на него, как на самого сумасшедшего человека во всём мире. Вообще, ей так и казалось, потому что Эйдан Галлагер это единственный человек, что в её знакомых имеет какие-либо психические отклонения. Странный человек. Странные дела.

— Я, — девушка не успела договорить, так как громко вскрикнула, хватаясь за мужские предплечья.

Внутри неё разместила горячий член, что ударился в шейку матки, отдавая пульсации. Глаза сами по себе закрылись, не собираясь открываться. Галлагер упал лицом около ключиц, впиваясь губами в нежную и гладкую кожу. Он явно оставит множество засосов, но, пока что ему хватает того, что её узость обхватывает его со всех сторон. Эта пульсация, которая только его, для него одного. Да, да! Это заводит с каждым разом только сильнее, стоит ей вновь сжать его внутри себя. Малышка не отпустит его. О, эта пульсация. Она так сильно манит с каждым разом быстрее и быстрее вбиваться в это мягкое тело, от которого голова идёт кругом. Он вновь крепко обнимает её под лопатками, вдыхая этот родной и уютный запах ванили с шоколадом. Это так приятно. Это так восхитительно. Это так будоражит кровь, что он готов трахать её постоянно.

Каждый день напролёт наслаждаться ею, чтобы она понимала, кому принадлежит. О чёрт, он…

Рука оглаживала податливое тело под ним, наслаждаясь активными стонами и вздохами, пока он яростно вбивался в неё. Ещё, ещё, ещё! Эти шлепки и звуки мокрых тел сводили с ума до конца. Галлагер приподнимает голову, чтобы ещё раз посмотреть на её лицо во время того, как он вбивается в неё, терзает, заставляет конючить губки и хвататься за него, как за последнюю опору. Маленькая, его маленькая девочка. Тебе приятно?

Голова метается, но она не смотрит ему в глаза. Не хочет? А если не хочет? От такой мысли ему становится не по себе. Пятый резко вытаскивает свои руки из-под тела девушки, крепко хватая её за щёки. Щурится, чтобы чётче увидеть её.

— Смотри на меня, сладкая, смотри, — томно протянул он, начиная медленнее, но жёстче вбиваться в её горячую узость. Да, вот так. Ощути его, ощути всего. Это, блять, так узко!

Только он сфокусировался на её глазах, как тут же широко их раскрывает, так как Анастасия крепко прижимает его к себе своими ногами, ведь крепко обняла его за поясницу. Ноги из-за того, что были немного потными, сползали. Его ухо было точно на уровне девичьего рта, отчего стоны и хриплые вздохи слышались очень чётко. Мужские руки гуляли по её горячему телу, но она очень быстро стала сокращаться вокруг него, сообщая об оргазме.

— «Так быстро..?»

Анастасия стала учащённо дышать, но, громко вскрикнув, она прижала мужскую голову к своей груди, дрожа всем телом и томно что-то шепча. Бёдра парня не прекращали движения, всё ещё с трудом, но продолжая входить и выходить из возбуждённого тела. Резко перевернув девушку на себя, он словил её удивлённый вскрик своими губами. Это заставило её вновь попытаться простонать, ведь звуки бились наружу. Крепко прижав её за талию к себе, Галлагер стал активно двигать бёдрами, чтобы достичь своего конца. Господи, да! На такое Анастасия оторвалась от мужских губ, начиная довольно громко стонать, так как тело только-только получило разрядку, а в него продолжают долбиться, словно ненасытное чудовище пытается утешить свой голод. Лишь бы соседи не услышали. От такого она уже начинала хныкать, уперевшись ладошкой в нижнюю часть лица Пятого, как тут же падает на его крепкую грудь. Протяжно прохрипев, она закусила пальчик, краем глаза наблюдая за тем, как глаза юноши закатываются, пока он кончает в неё.

Внутри расплывается вязкое, горячее. Сперма в ней вновь. Всё ниже бёдер плавится огнём, дрожит и словно плачет. Такая нагрузка с утра на тело не особо хороша, пусть и разбавилось это всё оргазмом. Насте кажется, что она сейчас потеряет сознание. Он хрипло простонал, когда член вышел из женского тела, с хлюпаньем ударяясь о живот хозяина. Галлагер прикрывает глаза, одной рукой прижимая к себе дрожащее тело девушки. Она рядом с ним, вместе. Ей хорошо, так ведь? Оба лежали голые, ощущая под собой влажную траву, что даже не колола. Наоборот, такое было после оргазма даже как-то приятно.

Парень поворачивает свою голову в её сторону, аккуратно оставляя поцелуй на женском лбу. Девушка жмурит глаза, робко приобнимая Эйдана за грудь. На это парень вздыхает. Усталым взглядом смотря точно на небо.

— Спасибо.

Это было единственное, что он сказал ей. Глаза устало закрываются, а в голове эхом разносится это слово.