SleepTalk

***

Он лежал на кровати, лениво моргая лишь тогда, когда глаза начинало болезненно жечь. Тело было каким-то странным. Словно желе, он растёкся по кровати, не желая что-либо делать вообще. Потолок казался чем-то интересным, увлекательным. Он манил рассудок больного парня. Пятый выписывал на нём какие-то воспоминания из жизни, моменты. Это казалось таким бесполезным на данный момент. Как он не старался делать их цветными, но всё равно получались чёрно-белые.

По большей части все они были о девушке, так как вспоминать что-либо о прошлой жизни нет смысла, да и не интересно вообще. Почти все воспоминания о том, кем он был — исчезли, испарились, словно какой-то ненужный мусор в его памяти. А кем бы он мог стать? Все эти дни, проведённые в одиночестве, в серой камере, куда порой заходили какие-то страшные медсестры (при чем Галлагер серьёзно боялся их. Они были худыми, как скелеты), будет трудно забыть. Он даже блевал там, но не от таблеток, как все думали, а от окружения. Оно ему не нравилось. Ему не хотелось становиться таким же тощим существом, как жалкие медсёстры. Эйдан прикладывает руку ко лбу, вставая с кровати. Всё кружится, словно он на каком-то аттракционе. Рядом под боком, пусть и напряжённо, но всё же спит девушка, немного вошкаясь во сне. Ноги то и дело стягивали с парня одеяло, но он был никак не против этого. Пусть лучше его девочка будет в тепле. Пятый приподнимает уголки губ, наблюдая за такой прелестной по его мнению картиной. Готов сидеть тут так вечность, только вот руки вновь трясутся, говоря о том, что про это стоит забыть. Пора решить важную проблему его организма. Чёрт бы побрал эту Францию.

Он сделал это снова. В каждой временной линии Пятый срывается, делает с ней что-либо, что-либо плохое и отвратительное. Его голова не может хранить столько гадости в себе. Но смотря на её лицо, он вспоминает каждый ужас, что творил с ней вне контроля. Эйдан изнасиловал её до смерти. Вновь. Какой это раз по счёту? От этого хочется кричать, рвать волосы на голове, вопить раненным зверем, но Пятый вновь будет сидеть около её кровати, тихо глотая слёзы. Единственное, что он может позволить себе в своей ситуации. Ему с горем пополам хватило сил перенестись на несколько часов назад, чтобы… Чтобы попытаться забыть этот кошмар, страшный сон. Жаль, что после такого он не проснулся в простом холодном поту. Жаль, что не сможет забыть это, как сон.

Мигом переносит себя на кухню, упираясь руками о кухонный стол, что стал скрипеть после того, как он хорошенько поимел на нём свою девочку. Да, было дело. Только вот думать сейчас о трахе было вовсе противно. Галлагер понимал, что ведёт себя, как чёртово животное. Голодное и жадное, но он не может остановиться. Это выше его сил. Он слаб духом. У него нет самообладания. Если Эйдан прекратит пытаться делать это, то просто не будет понимать, зачем он вышел из больницы. Ведь по сути, смысла жизни после этого грёбаного препарата у него нет. Эта вакцина, что омертвляет клетки, превращая в какого-то монстра, она…

— Блять!

Ударяет кулаком о стол, шипя из-за боли. Смотрит на кулак так внимательно, словно пытается понять — а не пришиб ли он до конца руку? Тут же конечность отдаёт тупой болью, от которой тянет шипеть. Нельзя оправдывать себя, нельзя! Он монстр! Чудовище, которое когда-нибудь, но погубит прекрасную принцессу, как жалкая сказка про Рапунцель, только вот спасителя в ней не будет.

Знает, что портит ей жизнь, что постоянно убивает прекрасное, но… Галлагер не прекращает пытаться влюбить её в себя. Любовь, любовь, любовь. Даже это слово начинает бесить. Это похотливое желание постоянно быть рядом, оберегать, отталкивать других, чтобы не смели смотреть и даже прикасаться к ней. Она его, только его… Чтобы она обезумила от любви к нему, как он к ней. Его маленький ребёнок, который затаил грязную обиду, требует того, чтобы все страдали так же, как и он. Глаза жжёт вновь, что уже раздражает, но он лишь психует, резко поднимая стол и, с нечеловеческой силой, кидает его на пол. Дерево падает, к счастью никак не повредив плитку. Было бы очень неловко делать ремонт после его гнева. Но всё же лучше перемотать время, пока девушка не проснулась. Ах да.

— Твою ж, — он шипит, понимая, что стол упал, издавая слишком громкий звук. Глаза устало закрываются, когда Эйдан слышит на втором этаже топот ножек.

Конечно, что после того, как Анастасия узнала о том, что он следит за ней, то её сон стал очень чутким. Если раньше её даже пушечным выстрелом не разбудишь, то сейчас только руку протяни, чтобы коснуться, так она мигом откроет глаза. Глупо было надеяться на то, что она не услышит. Виски пульсируют не хуже его члена, когда Пятый понимает, что снова возбудился. Чёрт! Оседает на пол, вытягивая ноги и горбя спину. Да что с ним не так? Что?

Может он умирает внутри..?

— Что тут происходит? — Виннице залетает на кухню, стараясь понять причину шума, что разбудил её. Только вот вместо какой-то угрозы, девушка видит на кухне перевёрнутый стол и парня, что сидел перед ним на коленях. Вот так страсти тут. Что у неё тут за секту устроили. Ставит руки по бокам, возмущённо глядя в сторону Галлагера. — Эйдан? Ты чего тут сидишь, дурак?

Парень молчит, даже не смотрит на неё, что уже странно. Мужские руки легли на пах, надавливая. Противно, противно, противно. Почему с ним постоянно происходит это? Даже сейчас, в самый не подходящий момент, он взял и возбудился. А из-за чего? Да не из-за чего, мать вашу! А что было бы, если бы у него увеличилась потребность к убийствам, а не это чёртово либидо?

От этого он дёргается, но дёргается ещё сильнее, когда позади него встаёт девушка. Подошла совсем незаметно. Девичья ручка тянется к плечу, но Пятый резко перехватывает её, начиная валить юную леди себе на колени. Это заставило её громко ойкнуть, но ноги спросонья не держали, потому она и завалилась на колени юноши. Это положение тела было не очень удобным. Настя не успевает даже пикнуть, когда оказывается в объятиях маньяка. В тёмном помещении не особо можно разглядеть лица друг друга, но девушка внимательно смотрела на какие-то слишком грустные глаза Галлагера. Казалось, что каждая мышца на лице юноши дрожала. Никогда она не видела его таким подавленным. Ну, пока за всё то время, что она находится рядом с ним, то он вёл себя очень уверенно. В голове сразу пролетело куча мыслей о том, что могло случится за то время, пока она спала. Или он такой грустный из-за того, что девушка не дала ему поприставать к себе вечером? Если да, то что за бредятина?

— Ты чего тут сидишь один? — голос девушка старалась держать ровным, но что-то ёкнуло у неё под грудью, когда она увидела такого Эйдана.

От него больше не слышались пошлые подкаты, шуточки. Или колкости на крайний случай. Это было странно и непривычно. Казалось, что сердце замерло от вида влажных малахитовых глаз. Девушка вытянула свою руку, чтобы коснуться щетинистой щеки юноши. Так аккуратно, нежно. Чтобы попытаться успокоить его. Пальцы только коснулись колючей кожи, на что Галлагер дёрнулся, словно вернулся из прострации. Он пытался отодвинуться от касаний, но чем дальше он отодвигал голову, то тем больше рука тянулась к нему. Решив, что перечить своей девочке он больше не может, то Галлагер устало вернул голову в обратную позицию.

— Ох, нет, всё нормально, моя сладкая, — голос юноши дрожит. Он вот-вот заплачет, но почему-то держится и терпит. Ради неё, ведь девушка не должна видеть мужские слёзы. Анастасия смотрит на него, как на восьмое чудо света. Что за биполярное расстройство? Она ещё чего-то о нём не знает, или у психов это абсолютно нормально? — Ты почему не спишь?

— Нет, ты должен сказать мне, что случилось, да и почему мой стол вообще лежит на полу? — девушка пыталась говорить не слишком возмущённо, даже старалась придать голосу некоторую смешинку, но ничего не получалось. Лицо Эйдана не меняло своих эмоций. — Эйд, ты слышишь меня? Ау…

Только девушка пытается пощёлкать перед глазами парня пальцами, как тут же он резко утыкается ей в шею, начиная активно всхлипывать. Кожа покрылась мурашками, ощущая на себе влагу.

— Эйд, — удивлённо распахивает глаза Анастасия, поздно соображая, что они уже оба лежат на прохладном полу. Руки крепко обхватывают парня, что рыдает так, отчего уши начинает закладывать. Виннице судорожно бегает глазами по потолку кухни, стараясь поглаживать юношу по спине. — Ты чего, ты чего? Тише, Эйдан…

— Не бросай меня, пожалуйста, — голос был рваным, он дрожал. Был дёрганным. От таких слов, глаза девушки словно на лоб полезли. Да вообще вся ситуация удивляла её в целом. Что за чертовщина творится? Анастасия пыталась заглянуть в глаза парня, но от активно прятался между девичьих грудей. Это немного раздражало девушку, но напрямую сказать ему она не могла. Юношу трясло, как при лихорадке. Казалось, что он сейчас потеряет сознание. Пятый просто устал. Устал и ничего более.

— Ты чего, Пять...? — девушка тянет руку к его волосам, чтобы зачесать их и заглянуть в красные глаза, но юноша прячется в её груди, судорожно плача в неё, как маленький ребёнок.

— Ты только не бросай меня, не бросай, — судорожный шёпот пугает девушку, но почему-то оттолкнуть от себя парня она не спешит. Только поглаживает по лопаткам, что слишком сильно дрожат для тёплого дома. Что с ним? Руки парня крепко сжимают её со всех сторон, притягивая к себе до хруста костей, отчего Анастасия морщится, но не отстраняется. — Обещай…

Проходи минута, две, прежде чем девушка решается наконец-то спросить парня о том, что происходит.

— Что ты такое говоришь? — протягивает та, на что Пятый мгновенно застывает.

Словно это не он пару секунд назад рыдал в ночную сорочку девушки. Между парой тихо. Его глаза красные вокруг, но всё ещё блестят тусклым зелёным светом. Он внимательно всматривается в её обеспокоенные глаза, а губы дрожат сами по себе. Чёлка медленно падала на глаза, закрывая их от позора. Нет, она не должна была. Не должна была увидеть его в таком состоянии! Вот он идиота кусок! Она не должна запомнить то, что увидела.

Галлагер резко сжимает руки в кулаки, отчего всё замирает. Сердце отдаёт неприятный стук.

***

И вот он вновь стоит перед столом, но вместо того, чтобы опрокинуть стол, Эйдан впивается своими ногтями себе в ладони, поджимая губы. Нет, этого не повторится.

Парень разворачивается и медленным шагом уходит с кухни, чтобы лечь спать.

Завтра новый день.

_________

Эх, грустно😔