Поваренная книга Танит

От автора. Конечно, я хотела описать еще пару-тройку лет работы Танит, всякие милые истории, проходных персонажей, задания и все такое. Осу тоже должны были начать подозревать постепенно. Но добавиь рассказы в середину всегда можно. Лучше я допишу конец, уже прямо совсем немного осталось, всего будет 30 глав. Прошу прощения за то, как круто тут все повернула, лучше уж закончить роман внезапно, чем вообще не заканчивать, правда? :) Но напоминаю, это не конец, все будет хорошо!

Я стояла среди обугленных, дымящихся развалин. Обрушившиеся балки были бы похожи на скелет чудовищного зверя, будь они белыми, а не черными, как уголь. Камни фундамента потрескались, кирпичные стены обвалились, деревянный второй этаж сгорел полностью. Погреб, возможно, и сохранился, но сейчас его покрывал толстый слой недогоревшего мусора. И слой отвратительной сажи, липкой, жирной и вонючей, как прогорклое масло.

Под слоем сажи тлели угли, и я боязливо переступила с ноги на ногу. Почему угли не обжигают? Такой пожар тлеет еще несколько дней, если не разобрать завалы, начальник городской пожарной службы Эллано рассказывал. Здесь должны трудиться пожарные, заливать водой последние очаги, растаскивать мусор. Не каждый день горит известная городская гостиница на оживленной улице.

Я огляделась − кругом было пусто, тихо, но хоть не темно, и на том спасибо. За торчащими обломками стен все терялось в белой дымке. Я вышла через пролом стены в туман и не увидела ничего: ни лавки зеленщика, ни фамильного дома купца Форнари, ни кофейни «Молоко и мед». Сделала еще несколько шагов, и даже развалины за спиной пропали, растворились.

Господи боже мой, я умерла, погибла в пожаре, я в загробном мире, обреченная бродить в одиночестве вечно! Я сорвалась с места и побежала слепо, не разбирая дороги, задыхаясь от запаха гари, не в силах даже закричать...

И проснулась, заходясь кашлем.

Сон, всего лишь сон, но какой реальный!

Да уж, кто позволил бы мне вправду бродить по дымящимся развалинам собственной гостиницы. По легенде, хозяйка «Золотого льва» погибла в пожаре. Ну, погибла не погибла, а уж дымом надышалась так, что даже через два дня все еще легкие выкашливаю. Волосы до сих пор пахнут гарью.

И тут меня накрыло, наконец, ощущение потери и горя. Моего «Золотого льва» больше нет, сгорел, как свечечка, начисто, до фундамента! Ласло подробностями не делился, щадил мои чувства, но я и так все видела как наяву. Там сейчас наверняка вся пожарная часть города: разбирают завалы, ищут меня. Может, даже найдут, откуда я знаю способности Тайной службы.

Я застонала и уткнулась в подушку. Хорошо хоть, сиделка перестала дежурить у кровати, можно спокойно порыдать.

Никто не знает ни дня своего, ни часа, как говорится в божественных книжках. Но разве не страшнее потерять в одночасье все — и остаться в живых? Оглядываешься назад, мучительно думаешь, где ты допустил ошибку, в какой момент вся твоя жизнь полетела под откос с нарастающей скоростью − и не можешь, не знаешь, не видишь. Вернуть бы все, и снова бы поступила так же, в каждый момент времени, на каждом перепутье. Даже если бы знала, к какому ужасному финалу все придет.

Хотя как раз было бы неплохо знать все заранее. Сэкономить себе немного нервов и душевной боли. Не чувствовать себя в очередной раз преданной, обманутой, втоптанной в грязь. Что ж, сама связалась с Тайной службой, никто не заставлял.

* * *

Лето прошло незаметно, и вот он, вернейший признак осени: караваны арисланских торговцев, в этот раз настоящих, потянувшиеся из Шамса с фруктами, пряностями и шелками. Гостей у меня прибавилось. Работы, естественно, тоже, хотя уже и поваров было двое, а под началом Кэт было две горничных и два официанта. Самой Кэт иногда приходилось вставать за стойку, потому что Кенджиро в эти дни часто куда-то пропадал по заданию Ласло.

Надо же, я надеялась, что после освобождения из магического плена мой степняк будет проводить больше времени со мной. Немного просчиталась. Хотя ночи все еще были жаркими, в прямом и переносном смысле. Ну это если он приходил ночевать, а то таинственные дела, бывало, до утра его задерживали.

Один раз я, намереваясь поглумиться, спросила елейным тоном: «Дорогой, ты же не изменяешь мне с Ласло?» Он только вздохнул и скорчил выразительную рожу. Нет, серьезно, наш куратор совсем его заездил, раньше Кенджиро нашел бы что съехидничать в ответ.

Не нравились мне эти таинственные дела, если честно. Особенно то, что Кенджиро лез мыться, если приходил под утро. Помнится, даже избитый и грязный, после того памятного похищения, прекрасно упал в кровать безо всякого мытья, только умылся. Ешкин кот, учитывая его специализацию, к чему его там его приспособил Ласло? Теперь-то задания можно не через меня давать и моего одобрения не ждать.

И вообще, мне уже начало казаться, что резидент в Иниссе — уже не я, а вовсе даже Кенджиро. Нет, все понятно, у него опыт и выучка в разы больше моей. Я все хотела поговорить на этот счет с Ласло и все откладывала. Некогда было. И отчасти, где-то в глубине души, меня это устраивало. Ну, кроме тех случаев, когда Кенджиро не ночевал в моей постели.

Хотя ощущение, что работа моя не нужна, мне не нравилось. Серьезно, даже пресловутый камешек с записью все еще лежал у меня. Связной все не являлся, а ведь второй месяц пошел!

Никакое шестое чувство меня не предупредило. Зря Кенджиро твердил мне все это время: «Не доверяй никому!» Обычно он не являлся ночью, чтобы меня не будить — ночевал в конюшне на сеновале или просто приходил под утро. Но разбудить меня не так просто, и сейчас я не хотела просыпаться, пока он не потряс меня за плечо.

— Танит, а где кристалл с записью? Там за ним связной пришел, надо отдать.

— Какой связной посреди ночи? — сказала я сонным голосом, не открывая глаз. — Пусть с утра приходит.

— Да ты не вставай, я передам. Скажи только, где.

— Что значит где, ты все равно... — забубнила я, а потом вдруг села в кровати, окончательно проснувшись, и голос мой уже не был сонным: — Погоди, откуда ты вообще знаешь, что это связной, он же должен пароль сказать. Он сказал пароль?

— Сказал, конечно.

— Твою-то мать, ну придется вставать, что же делать. Свечу зажги, пожалуйста. — Я поморгала, чтобы глаза привыкли к свету. — Если тебе Ласло и пароль слил, то мог бы и комбинацию к тайнику тоже выдать, чего стесняться, в секретность играть, глупости это все, баловство...

Я откинула одеяло и спустила ноги с кровати. Пол был холодный, и меня это неожиданно отрезвило.

— А какой пароль сказал связной?

Кенджиро актер отличный, прямо-таки прирожденный. Вообще ни на секунду не замялся:

— «Подают ли у вас рислинг из Шахша?»

— Мне Ласло другой пароль назвал. Да что такое вообще, может, еще и хозяином «Золотого льва» тебя запишем? — нудела я, не сколько от подозрительности, сколько от какой-то смешной обиды, что не я теперь главная. Хотела равноправного мужика — получи, распишись.

— Ну давай, свяжись с Ласло и спроси у него указаний, он будет просто счастлив, — Кенджиро саркастически поднял одну бровь и подал мне халат. — Танит, давай побыстрее, что ли, спать хочу, как из пушки, до утра еще можно будет покемарить.

Хотела бы я сказать, что меня хоть что-то насторожило. Например, то, что он говорил так убедительно и такими длинными фразами. Или что ни разу не назвал меня «солнышком». Или что пошел за мной в купальню и через плечо смотрел, как я открываю тайник. Комбинацию, на какие узоры из плитки нажимать, сообщил мне когда-то Ласло, а знает Ласло — знает и Кенджиро, какая разница. Сонная тетеря, в общем. Еще покосилась на Кенджиро с удивлением, когда он отодвинул меня и сам начал рыться в тайнике.

— Где кристалл? — спросил он уже не так вкрадчиво, как раньше. Уже с ноткой нетерпения.

Я включила воду, поплескала себе в лицо, вытерлась полотенцем, и в голове немного прояснилось. Надо отдать Кенджиро должное, изучил он меня отлично и разбудил именно тогда, когда я хуже всего соображаю.

— Господи, да там он, в уголке, дай достану, — сказала я, артистично закатив глаза, и тоже полезла в тайник.

Эх, ну зачем Кенджиро умный такой. Я даже не успела дотянуться до зеркала для экстренной связи, завернутого в платок, как степняк вынул его из моих пальцев и шваркнул об пол. Больно стиснул мое запястье и встряхнул меня так, что у меня аж зубы лязгнули.

— Где он? — рявкнул. — Говори немедленно!

— А то что? — удивилась я. — Пытать будешь? Серьезно?

Он вдруг глаза закрыл, как будто ему невыносимо на меня смотреть — ага, думаю, совесть проснулась! Мне все еще не было страшно. Чего бояться, полон дом постояльцев, Кэт с Мусой спят дальше по коридору, да и вообще, это же мой степняк, пусть на него и нашло какое-то безумие.

Мне даже в голову не пришло, что бояться следовало не его.

В ту секунду, на которую он глаза прикрыл, я ловко вырвалась из захвата — в сторону большого пальца, как учили, ткнула ему локтем под ребра и пяткой в ногу, проскочила мимо него — ой нет, не проскочила, он поймал меня железной рукой за талию и тут же другой рукой прихлопнул поперек рта, потому что я уже собралась заорать во всю глотку. Я попыталась его укусить, и он сдвинул пальцы пониже, на подбородок, чтобы я не могла открыть рот.

— Хватит возиться, надо было сразу делать, как я говорила! — сказал женский голос из комнаты, такой властный и такой знакомый. — Раэ, твоя очередь.

Челюсть бы у меня отвалилась, если бы Кенджиро ее не держал. Он задирал мне голову, так что толком не посмотришь перед собой, но я скосила глаза вдоль носа и чуть не подавилась. Собственной персоной госпожа Бранвен, в моей спальне, ночью, и с ней какой-то худой носатый мужик (видимо, этот самый Раэ).

Во время обучения в столице Криды магии не уделялось много внимания, но так, с основными заклинаниями познакомили. Полог невидимости — эффектная штука. Конечно, в солнечный день на ярком свету не спасет, но вот так, в темной комнате ночью — идеальная маскировка. Для пущего эффекта мужику следовало держать шар огня в ладони, ну или там посох со светящимся камнем, но он держал банальную лампу.

— Скажи, где кристалл, Танит! — рявкнул Кенджиро мне в ухо. — Или они тебя убьют!

— Ммффх! — сказала я, и он разжал руку на моем подбородке.

Я успела повизжать всласть, от души, примерно полминуты, а потом Раэ — вот сразу он мне не понравился, противный мужик — залепил мне оглушительную пощечину, аж в ушах зазвенело. Собрался дать и вторую, потому что я набрала воздуху и хотела визжать дальше, но Кенджиро вдруг перехватил его руку.

— Договорились же, никаких следов не оставлять! — сказал сквозь зубы. — Ты же полог тишины набросил?

— Уши тоже не казенные, — буркнул Раэ и поставил лампу на комод. — Держи ее за руки.

Он прижал пальцы к моим вискам, и дальше мне очень плохо все запомнилось. Только какие-то куски и обрывки.

Вот Раэ тычет мне в лицо кристалл и спрашивает кодовое слово для воспроизведения, я еще вяло удивилась, как они так быстро его нашли, он был запихан в щель под половицей в чулане, под горой пустых корзин. Так и не знаю, сама я проболталась под внушением, или он у меня из головы вытащил, колдун проклятый. Надеюсь, он все мои мысли прочел, все, что я про него думала, в подробностях, и куда посоветовала засунуть этот кристалл. Откуда мне знать кодовое слово, дебил, никто мне его не сказал! Сами взломайте там как-нибудь, и желаю, чтобы кристалл у вас попутно взорвался, например.

Вот Кенджиро и Бранвен целуются. Ешкин кот, вот без этой картины я бы прекрасно обошлась. А они еще и шепчутся интимно, и мне все слышно до последнего слова!

— Так надо! — убеждает она. — Несчастный случай, свеча опрокинулась. Я все понимаю, не так легко решиться, но что еще-то делать? Раэ память ей не сотрет, не с гарантией, и заклятие послушания не сработает, он не по бабам, сам знаешь.

— Дала бы мне больше времени, я б сам из нее все вытянул! Она же влюблена в меня, как кошка!

— С чего бы это, ума не приложу! — улыбается эта мерзкая змея и снова его целует.

Нет, не змея. Оса, вот кто это. Я как в воду глядела.

Сразу мне эта госпож Бранвен не понравилась.

Правда, если вспомнить всех, кто мне сразу не понравился в Иниссе, у Сараха денег не хватит всем зарплату платить.

— Надеюсь, ты хотя бы бабла срубил побольше, подонок, — пробормотала я. Голова болела ужасно. — Потому что не ради же этих потасканных прелестей.

— Раэ, заткни ее, — скомандовала Оса, но Кенджиро остановил его знаком и присел на край кровати.

О как, я лежу на кровати, оказывается.

Он погладил меня по волосам, прямо как-то ласково даже.

— Мне с тобой хорошо было, правда. Но когда-то надо двигаться дальше. Я честно пытался сторговать тебе жизнь, но видишь, никого не устраивает живой резидент Тайной службы в Иниссе. Бран все про тебя знала еще даже до того, как я выдал. Так хотя бы больше никто не погибнет, а то они собирались всю гостиницу сонным заклятием накрыть и поджечь с двух сторон.

— Охренеть утешение. — Я отвернулась. Сил не было на него смотреть. И голова болела. И сердце.

Без этой картины, как маг поджигает занавески и ковер, я бы тоже обошлась. Ах все-таки умеет огненные шары кастовать? Нет, какой-то магический артефакт. Умно, отрезал мне путь и к двери, и к окну... Есть еще тайный ход через купальню, про который они не знают, пусть только уйдут...

Маг провел рукой в воздухе, и глаза у меня сами собой закрылись. Больше не помню ничего.

Пока не пришла в себя от ведра воды, вылитого на голову. Чудесное средство против сонного заклятия, да и при пожаре тоже ничего.

Кругом был ад, черный удушливый дым с проблесками огня, я немедленно зашлась кашлем, а кто-то куда-то меня тянул, какие-то чумазые лица, перевязанные платками, Кэт я узнала по волосам, а второй, кто меня практически несет, это Муса, какой парень сильный стал, офигеть. Тому, что Кэт открыла тайный ход, я уже вообще не удивилась. Оттуда потянуло свежим воздухом, и мы, обдирая бока и локти на узкой лестнице, вырвались на свободу, в сад, перемазанные сажей по уши. Но и тут мне не дали спокойно упасть в обморок, а потащили куда-то еще, подальше от пылающего здания, и дальше я опять ничего не помню. Пока не пришла в себя в чистенькой комнатке, с сиделкой, цветами у кровати и холодным компрессом на лбу.

Ласло не заставил себя долго ждать, и опять я не удивилась. То ли давно ожидала чего-то в этом роде, то ли начисто утратила способность удивляться.

— Танит, примите мои глубочайшие извинения. Это была операция Тайной службы, и она прошла с феноменальным успехом.

— Угу, сейчас вы скажете, что и Кенджиро сдал меня по заданию Тайной службы, — сказала я с нескрываемым сарказмом.

— Совершенно верно.

Нет, способность удивляться я не утратила, и рот у меня открылся. Правда, тут же я снова закашлялась, хотя уже не так сильно, как раньше.

— Но... — начала я и вдруг вспомнила, как он не дал меня ударить, как погладил по голове, а в глазах у него была горечь, и как ни разу не назвал «солнышком». Двуличный мерзавец. Продажная тварь. В нем хоть что-то настоящее есть? Лжет как дышит ведь.

Я так не умею, и поэтому мне предпочли ничего не говорить. Чтобы вела себя естественно.

— Скажите мне, что его хотя бы уговаривать пришлось.

— Не просто уговаривать. Даже шантажировать. Он отказывался наотрез, пока, хм... пока я не сказал, что с ним или без него, но информацию, кто агент Криды в Иниссе, сольют Сараху все равно. И в его интересах быть на шаг впереди Осы. Только это его убедило. Танит, можно мне сесть? Разговор предстоит долгий.

Я кивнула на стул у кровати.

— Как неудобно, что он больше не под магическим контрактом? Так-то можно было бы просто приказать.

Ласло сел, закинул ногу на ногу, сцепил пальцы на колене, вздохнул.

— На самом деле нет. Вы нам удачно подыграли, когда потребовали освободить его. Под магическим контрактом измену убедительно не сыграешь, и этот маг — некий Раймондо из Ламассы, незарегистрированный маг без уровня — почувствовал бы магические ограничения.

— То-то я смотрю, все так легко прошло, — пробурчала я. Было обидно. Я-то воображала, что натянула нос Тайной службе, а они, оказывается, сами не чаяли, как бы так поудобнее Кенджиро освободить! — И запись эта вам была совершенно не нужна, я смотрю, вот зачем мне было стараться?

— Что вы, Танит. Запись была совершенно бесценной и дала нам много полезных сведений. Конечно, кристалл мы давно подменили, даже прежде чем Неро сжег свой контракт. Не смотрите на меня так, Танит, вы ведь знали, что у Зяблика есть слабый магический дар: она ищет спрятанное. Тайник у вас был хороший, она его не сразу нашла, но все-таки нашла. То, что Оса забрала и передала Сараху — искусная дезинформация.

О господи, какая сложная многоходовочка. Спасибо, что не стали рассказывать заранее, у меня бы мозг лопнул.

— То есть все это время по вашему указанию Кенджиро, то есть Неро, бегал трахаться к Бранвен? И, небось, еще рассказывал ей в постели, как ему надоела я и все такое?

Ласло поморщился и сделал неопределенный жест. Да, и поэтому еще они ничего мне заранее не рассказали.

— Откуда вы вообще узнали, что Оса — именно она?

— Это другая операция, которая к вам не имеет отношения, — уклонился от ответа Ласло. — Ее отец был криданским дворянином, лишенным титула и состояния за некоторые, хм, неудачные жизненные решения. Он переехал в Маррангу, сменил имя и воспитал дочь в глубокой обиде на Криду. Сарах обещает ей очистить имя отца и восстановить наследственный титул, хотя это, хм, не может служить оправданием. Между нами, у Сараха не настолько длинные руки, хотя мы немного подыграли и сфабриковали документы, если не оправдывающие ее отца, то хотя бы ставящие под сомнение его виновность. Оса продолжит свою работу, не имея ни малейшего понятия, что она у нас под колпаком. После успешного устранения резидента Тайной службы в Иниссе — то есть вас, Танит, простите — Сарах доверяет Осе безмерно, и мы намереваемся это использовать.

Я закрыла лицо руками и какое-то время так сидела. Информацию нужно было переварить.

— А мне вы не доверяете и поэтому решили меня убрать? Пусть и для вида?

Ласло опять вздохнул.

— Танит, вы прекрасно справлялись, хотя у нас и были некоторые расхождения во взглядах на допустимые методы. Я бы ничего так не хотел, как продолжать работать с вами еще пять или десять лет. Но Оса намного опытнее и опаснее. Только вопрос времени, когда бы она вычислила вас и постаралась убрать. Мы решили сделать эту опасность контролируемой. Абсолютно все было продумано заранее, на пожаре никто не погиб, всех вовремя разбудили и вывели из здания. У Кэт и Мусы, которые вас вытащили, была магическая защита. Тайная служба в моем лице благодарит вас за мужество и стойкость. Вот ваша новая метрика, на это имя в Королевском банке Криды открыт счет. Надеюсь, компенсация покажется вам достойной. Вы сможете отдохнуть какое-то время, пока мы присматриваем вам новую роль, и решить, хотите ли дальше сотрудничать с Тайной службой или предпочтете, так сказать, выйти в отставку.

— Стоп, не гоните коней, Ласло! Что значит новую роль? «Золотой лев» сгорел, я так понимаю, но он был застрахован на приличную сумму. Можно хоть завтра отстраивать!

— Танит, — мягко сказал Ласло. — Для всех вы погибли при пожаре. Вместе с Неро. Вашу гостиницу — и ваши функции тоже, со временем — унаследует ваш приемный сын. Они с Зябликом уже планируют пожениться, но к моему большому сожалению, вы не сможете присутствовать на свадьбе. Вам больше никогда нельзя будет появляться в Иниссе, да и в Ламассе тоже нежелательно, там вас многие знают.

У меня на языке вертелось много слов, но все нецензурные. Подумав, я просто застонала и откинулась на подушку. Ласло вскочил и испуганно спросил, не позвать ли сиделку.

— Умерла так умерла, — сказала я весьма ядовито. — Я хотя бы с родным, то есть приемным сыном смогу попрощаться? И с Кэт, конечно? И где Кенджиро вообще, боится перед мои светлы очи появиться? Правильно боится.

Ласло замялся, и тут я не выдержала:

— Мать вашу, господин куратор, говорите уже, чем еще вы меня собрались порадовать, не томите!

— Видите ли, Танит... Была, хм, небольшая стычка приграничной стражи и агентов Сараха, нам нужно было инсценировать гибель Кенджиро и избавиться от мага. Раймондо из Ламассы довольно посредственный маг, но у него был сильный боевой артефакт, купленный в Фаннешту. Случились, хм, некоторые непредвиденные изменения в планах... Простите, не вижу никакого деликатного способа. Судьба Кенджиро на данный момент неизвестна. Мы предполагаем, что он был серьезно ранен и увезен в Арислан. К сожалению, нельзя поручиться, что его легенда не раскрыта, так как мага убил лично он. Простите еще раз.

Вот так, выживешь на пожаре — и стоишь потом на развалинах своей жизни, и ничего у тебя больше нет. Только гарью пахнет.