Навсегда

Проснувшись утром, я приятно удивилась своему самочувствию. Голова не болела, и меня не тошнило. Боялась, что сегодня меня будет мучать похмелье. Но его не было, и я довольно улыбнулась.

По привычке, потянулась за телефоном. Я всегда ложу его на стол рядом с кроватью. Но сейчас не нащупала его. Внутри все оборвалось. Тревога барабанной дробью стучала в висках. Вскочила на ноги в поисках смартфона. Куда я его дела?! Там же самая ценная информация за всю мою жизнь! Села на кровать и закрыла глаза. Несколько секунд вспоминала, как вчера пришла домой. Точно! Я ж с телефоном в руках так и уснула.

Сунула руку под подушку и пальцами почувствовала холод пластика. Фух! Аж легче на душе стало. Разблокировала экран. О, мигает лампочка уведомлений. Интересно. Разблокировала экран. Ого! Четыре пропущенных вызова. Блин, я же обещала вчера Юльке, что перезвоню, когда вернусь домой. Она точно злится на меня.

Три пропущенных вызова были от подруги, а один от Григория Ивановича. Телефон стоит на беззвучном, поэтому я не услышала, как они звонили. Ладно. Поеду к ним, вместо того, чтобы разговаривать с каждым по телефону. Вышла из комнаты и в первую очередь пошла в душ. Кофе попью у Юльки дома.

Свою машину я оставила вчера на парковке возле супермаркета, поэтому придется ехать на такси. Идти пешком нет никакого желания.

Такси не пришлось долго ждать, и уже через пять минут я направлялась к подруге. Я рассчиталась с водителем и вышла из авто. Нажав кнопку на воротах, дождалась пока они откроются, и зашла во двор Юлиного дома.

– Я тебя прибью! – послышался я ее гневный голос, доносившийся из окна второго этажа.

Подняв голову вверх, увидела, как Юлька угрожающе машет мне кулаком. Упс! Она сердита. Не успела зайти внутрь, как она тут же спустилась по лестнице и тяжело дыша, подошла ко мне.

– Я едва с ума не сошла! – вопила подруга. – Ты зараза! Заставила меня волноваться!

– Юль, прости меня, – я подошла и обняла подругу. – Мне очень, очень жаль.

– Бляха, я всю ночь не спала! – чуть спокойнее сказала она. – Так, я не поняла. Ди, ты что, бухала?! – сердито спросила она, принюхиваясь ко мне. – Я тут переживаю, а она бухает!

– Успокойся, – улыбнулась ей. – Да, выпила немножко. С давней знакомой, – с сарказмом добавила.

– Короче, ты мне здесь загадками не разговаривай, – нервно сказала Юлька. – Рассказывай, что было вчера.

– Подожди немного, я позже тебе расскажу, – она сделала недовольное лицо и заложила руки на груди. – В первую очередь мне нужно поговорить с твоим отцом.

– Он у себя в кабинете, – буркнула она. Ясно, все еще злилась на меня. – Я буду в своей комнате, – сказала Юлька и направилась к лестнице. Я пошла за ней.

Я легонько постучала в дверь и подождала несколько секунд. Послышались шаги и на пороге появился Юлин папа.

– Добрый день, Григорий Иванович, – поздоровалась я.

– Привет, Дианка! – он любезно улыбнулся и широко отворил дверь. – Проходи.

Зайдя внутрь, я машинально оглянулась вокруг. Я здесь впервые.

Почти посреди комнаты, напротив окна стоял массивный письменный стол из темного дерева. Его столешница была покрыта изумрудным сукном и заставлена большим количеством бумаг.

Тяжелые портьеры из грубой ткани темно–коричневого цвета идеально сочетались с деревянной мебелью. Стены украшали обои в вертикальную бежевую и коричневую полоску. Напротив стола стоял темно–зеленый диван «Честер», точно такой же, как у нас в Киеве. Такого же типа офисное кресло стояло у письменного стола.

В шкафах, которые достигали самого потолка, находилось множество книг. Неподалеку был размещен большой деревянный глобус, возле которого стоял небольшой столик на трех ножках.

– У тебя все в порядке? – поинтересовался Григорий Иванович и присел рядом. – Ты заставила нас нервничать.

– Да, – ответила я и утвердительно кивнула. – Мне очень жаль, извините, – посмотрела на него и он улыбнулся мне.

– Есть новости для тебя, – сказал Григорий Иванович внимательно глядя на меня.

Я молча ждала, хотя на самом деле сгорала от любопытства, едва сдерживая себя.

– Я имею информацию относительно видео с камер наблюдения, которые якобы зафиксировали Леона во время кражи денег из кассы, – Грег встал, подошел к глобусу и поднял верхнюю его часть.

Глобус оказался баром, с которого Григорий Иванович достал бутылку виски «Jack Daniel's» и налил себе его в бокал. Он повернулся ко мне и спросил:

– Знаешь, кто смонтировал видео? – он подошел и снова присел на диван.

– Да, – сказала я. Мой ответ удивила его. – Макс.

– Диана, что тебе известно? – его голос стал серьезным, как никогда.

– Григорий Иванович, у меня есть доказательство того, что Леон не виноват, – сказала я, внимательно глядя на него.

Его лицо застыло в недоумении. Я вынула из сумочки телефон и включила запись диктофона. Внимательно слушая признания Светланы Петровны, он нервно постукивал пальцами по кожаному подлокотнику дивана. Когда запись кончилась, Григорий Иванович уверенно сказал:

– Это неоспоримое доказательство невиновности Леона, – он встал и подошел к столу, чтобы взять свой мобильный. – Мне нужно на некоторое время забрать твой телефон, – сказал он, глядя на меня. Я кивнула, соглашаясь. – Вынь симку и скажи Юлии, пусть даст тебе на пользование один из своих.

Я встала и направилась к выходу.

– Диана! – Юлькин папа окликнул меня и я обернулась. – Ты молодец! – Он улыбнулся мне и я вышла, закрыв за собой дверь.

Теперь мне нужно примириться с подругой. Я зашла в ее комнату. Юлька лежала на кровати и втыкала в смартфон.

– Злишься еще на меня? – спросила я и присела рядом с ней.

Она сделала вид, что не слышит меня. Я взяла ее за руку и вынув из ее уха наушник, сказала:

– Юля, мы действительно очень жаль, что я так поступила. Вчера был такой трэш, что я совсем забыла включить звук на телефоне. А когда вернулась домой, то моментально вырубилась.

Она улыбнулась мне и сказала:

– Ну, расскажи уже наконец, что вчера происходило! Я уже устала ждать!

Ее улыбка свидетельствовала о том, что она уже не сердится на меня.

Я рассказала Юльке о своих вчерашних приключениях в гостях Светланы Петровны, стараясь не забыть ни одной подробности. Ее глаза были похожи на два блюдца, настолько ее удивил мой рассказ.

– Ну, ты даешь! – с восторгом воскликнула Юля, слушая меня.

– А еще мне нужен телефон, – сказала я, когда закончила рассказывать о своих приключениях. – Свой я отдала твоему отцу.

Она встала и вытащила из ящика стола мобильный, которым пользовалась ранее.

– Держи, – Юлька протянула его мне. – Пока походишь с кнопочным.

– Спасибо и на том! – я сунула внутрь симку и включила его. – Лучше, чем ничего, – сказала я и улыбнулась. – Поедешь со мной забрать авто с парковки? – спросила я ее.

– Конечно! – ответила она и пошла одеваться.

***

Несколько дней спустя со мной связался следователь и попросил, чтобы я пришла в отделение полиции. Я рассказала ему, как Макс напал на меня и сказал, что знает, каким образом Леон появился на пленке с камеры наблюдения. Меня допрашивали, выясняя подробности разговора со Светланой Петровной, который я записала на диктофон.

Вечером того же дня позвонил Григорий Иванович.

– Доброго вечера! – поздоровалась я.

– Привет, Дианка! – он говорил бодрым голосом. – Как дела?

– Спасибо, все хорошо, – ответила я. – Меня вызвали сегодня в полицию для дачи показаний.

– Уже знаю, – сказал Грег. – Макса тоже.

– Интересно, что он придурок говорил? – эмоционально спросила я.

– Он во всем признался, – голос Юлькиного отца был абсолютно серьезным.

Я была поражена только услышанным. Не веря своим ушам, я спросила:

– Вы хотите сказать, что он признал свою вину?

– Да. На допросе рассказал следователю, как все произошло на самом деле, – сказал Григорий Иванович. – Оказывается, Макс получил крупную сумму денег от твоей бывшей начальницы за поддельное видео.

«Ты посмотри, не только натурой с ним рассчиталась» – мысленно сказала я.

– Как так случилось, что он признался? – все еще не веря, спросила я.

– Дианка, он не знал, как отвертеться. Запись с твоего телефона поставил его в тупик, – Грег помолчал несколько секунд и добавил: – Если бы не ты, дело бы затянулась на дольше.

– А что со Светланой Петровной? – поинтересовалась я.

– Ей предъявлено обвинение в заведомо ложном сообщении о совершении преступления, – спокойно ответил Григорий Иванович.

Я молчала, обдумывая только что услышанное. Мне вспомнилась старая пословица: «Не рой другому яму...»

– Леон... Когда его отпустят? – взволнованно спросила я.

– На днях, – ответил Григорий Иванович. – Осталось решить некоторые нюансы.

Его слова заставили меня радостно улыбнуться.

***

Прошло почти две недели с того дня, как мы приехали с Леоном из Киева. Я чувствовала себя одинокой, даже будучи в компании родителей или Юльки. Сильно удручал тот факт, что Леонида еще держали за решеткой.

Сегодня родители уехали в гости к моей тети и вернуться поздно вечером. Я наотрез отказалась ехать с ними и осталась дома одна. От одной мысли о застолье меня передергивало. А еще я недолюбливала мужа маминой сестры. Он всегда напивался за столом и начинал бросать в мою сторону пошлые шутки, противно смеясь. Меня это страшно бесило, что подстегивало его еще больше.

Я вынула из стола свой альбом и решила немного порисовать. Хорошо, что я его взяла с собой. Последние дни были эмоционально тяжелые для меня и я почти каждый день рисовала, пытаясь таким образом отвлечься от дурных мыслей.

Открыв на чистом листе альбом, я не заметила карандаш, которым всегда рисовала. Я начала искать его по столу и ненароком сбросила альбом на пол, задев его рукой. Мое внимание привлек листок, который выпал из альбома. Я наклонилась, чтобы поднять его.

Это был рисунок Леонида. Тот, который я нарисовала после нашей первой встречи. Молчаливый взгляд его черных глаз, которые смотрели на меня с альбомного листа, завораживал. Из воспоминаний вынырнул тот день, когда я рисовала его. Казалось, что это было вчера. Вспомнились мысли, с которыми я создавала этот рисунок. Тогда я хотела запечатлеть Леона на бумаге, чтобы не забыть его.

Я сидела и просто смотрела на нарисованное лицо любимого, по которому страдала и мучилась от боли душа. Мне так сильно не хватает его!

Звонок в дверь заставил меня отвлечься. Кто это? Наверное, соседка. Пойду гляну. Открыла дверь и обомлела.

– Привет! – на пороге стоял Леонид с большим букетом красных роз. Он улыбался своей очаровательной улыбкой.

Секунду я стояла, словно заколдованная. А потом бросилась к нему в объятия и прижалась к груди. Наконец–то! Наконец он со мной! Я готова прокричать эти слова на весь мир.

Эмоции захлестнули меня. Не в состоянии сдержаться, я расплакалась. Крепко обнимая, Леон прижал меня к себе. Он зарылся лицом в мои волосы и тихо прошептал:

– Любимая моя, маленькая моя девочка, как я соскучился по тебе.

Я слушала его слова, наслаждаясь родным голосом. Слезы радости текли по моим щекам. Мы так и стояли в коридоре, даже не пытаясь отступить друг от друга. Словно боялись, что кто–то из нас моментально исчезнет. Леон ласково поглаживал меня по спине, что помогло утихомириться моим эмоциям.

– Любимый, я невероятно соскучилась по тебе! – сказала я наконец успокоившись.

– Пригласишь меня к себе? – спросил Леонид и улыбнулся.

Я кивнула и тоже улыбнулась.

– Где твои родители? – спросил Леон, снимая верхнюю одежду. – Я до сих пор с ними не познакомился.

– Если дождешься, то будешь иметь такую возможность, – сказала я, не отводя взгляда от него. – Они будут поздно.

– Дождусь, – уверенно сказал Леонид и подошел вплотную ко мне. – Я никуда не спешу.

Он наклонился ко мне и страстно поцеловал. От удовольствия я зажмурила глаза и отдалась чувствам, нахлынувших на меня.

Мы с Леоном сидели на диване в гостиной. Я показывала ему свои детские фотографии, параллельно рассказывая забавные истории из своего детства. Он смеялся и говорил, что маленькая Дианка была очень озорной девочкой.

Пока мы рассматривали фотки, кофе, которую я заварила, уже успела остыть. Я сидела в его объятиях и весело смеялась, когда он в очередной раз подшучивал над моими детскими снимками.

– Слушай, – сказала я и подняла голову, чтобы посмотреть на Леона. – А почему у нас нет общих фоток?

– Сейчас исправлю это недоразумение, – Леон вытащил из кармана смартфон и сфотографировал меня.

– Эй, ты меня не так понял! – смеясь, сказала я.

Леонид обнял меня и направил камеру на нас. Настроив таймер автоспуска, он нажал кнопку и телефон начал делать фотки одна за другой. Мы дурачились, строя самые смешные гримасы. А потом я поцеловала его. Мы целовались, а телефон все щелкал, фиксируя этот момент в памяти.

Послышался звук ключа, который провернулся в замке. Входная дверь открылась и в квартиру, тихо смеясь, зашли родители.

Я отшатнулась от Леона и присела на край дивана. Моментально появилась внутренняя напряженность, сделав мои движения скованными.

Мама с папой зашли в комнату и увидев Леона, оба застыли на пороге. Он поднялся с дивана и подойдя к маме, представился:

– Леонид, – улыбка коснулась его губ.

– Надя, – любезно улыбнулась мама и протянула ему руку, чтобы поздороваться.

Он легко пожал руку и обратился к папе.

– Богдан, – представился папа и пожал Леонову руку, внимательно глядя на него. Они смотрели друг другу в глаза, не отрывая взгляд.

– Дианка, пойдем со мной на кухню, – услышала я голос мамы. – Поможешь мне.

На деревянных ногах я прошла мимо папы и Леонида, и неохотно последовала за мамой.

Мама закрыла за нами дверь. Она посмотрела на меня и с восторгом произнесла:

– Доченька, а ты не говорила, что твой Леонид такой красавец!

Ее слова заставили меня смутиться. Я улыбнулась и нервно заложила руки на груди.

– Сделаем кофе и пойдем к ним. Думаю, им хватит времени, чтобы выяснить отношения и не прибить друг друга, – сказала мама и рассмеялась.

Ожидая, пока вода в турке закипит, в голове перебрала тысячу вариантов, о чем в этот момент говорил папа и Леонид. Я заварила кофе и налила ее в чашки. Мама вышла из кухни и направилась в гостиную. Очень волнуясь, я пошла за ней.

Когда мы зашли в комнату, папа с Леоном сидели на диване и спокойно беседовали. Я была поражена. Увидев нас, они замолчали в секунду.

– Мужчины, кофе готов, – сказала мама и поставила чашки на столик. – О, вижу, Диана показывала Вам старые фотографии?

– Да, – он взял чашку и сделал глоток. – Невероятно милые фотки, – сказал Леон, улыбаясь. – Особенно нравятся спонтанные. Они как живые. Вот, например, эта.

Леон взял фотографию, на которой я показывала папе язык. Там мне было четыре года. Отец держал меня на руках и счастливо улыбался.

– Если Вы не против, я бы хотел взять некоторые из этих фотографий, – он посмотрел на маму, а потом перевел взгляд на меня. – Хочу украсить ими нашу гостиную, – объяснил он, обращаясь ко мне.

– Вы живете вместе? – с нескрываемым удивлением в голосе спросила мама.

– Да, – в один голос сказали мы с Леонидом и переглянулись.

Наконец я сообщила родителей. Я была настроена на конфликт, который должен был сейчас возникнуть. Но его не последовало. Словно камень с груди упал. Облегченно вздохнув, я почувствовала легкость на душе, как птица вырвалась на свободу.

В ожидании папиной реакции, я посмотрела на него. Но он никак не отреагировал. Я поняла, что Леон уже сообщил ему эту новость.

– Надя, поможете выбрать несколько? – спросил Леонид, показывая на фото. – Я полагаюсь на Ваш вкус.

Мама мило улыбнулась и начала листать фотоальбомы, в поисках лучших изображений. Наблюдая за ними, я радовалась, что все обошлось и знакомство Леонида с моими родителями прошло в спокойной обстановке.

– Спасибо за гостеприимство, – допив кофе, Леон поднялся. – Уже поздно. Пора и честь знать, как говорится.

– Было приятно познакомиться, – улыбаясь, сказала мама.

– И мне, – он галантно наклонился, целуя ей руку.

– Богдан, – он протянул руку папе. – Доброй ночи.

– Леонид, – сказал папа и пожал руку. – Спасибо, тебе тоже.

– Я провожу тебя, – сказала я и вышла с ним в коридор.

Леон оделся, подошел ко мне и нежно поцеловал. Я встала на носочки и спросила на ухо:

– Что ты сказал папе, что он все время был таким спокойным?

– Правду, – тихо сказал Леон. – Что ты – мояВселенная. Единственная, ради кого я живу. Никто и ничто не заставит меняразорвать отношения с тобой.