~♾Часть 4🖤~
She Don't Like the Lights — Justin Bieber
Прислушайся, как дружественно струны
Вступают в строй и голос подают, —
Как будто мать, отец и отрок юный
В счастливом единении поют.
Шекспир, сонет 8
*****
Спустя пол часа дверь снова открылась. Снова это ненавистное лицо появилось передо мной. За окном уже начинало темнеть и появилось ощущение что в воздухе между нами что-то нависает.
— Подойди ко мне. — я опустила глаза на его руки, он держал эластичный бинт и какой-то тюбик.
— Зачем? — агрессия моих слов была ощутима даже на расстоянии.
— Изабель, не веди себя как ребёнок. — тихий вздох был похож на отчаяние.
— Если тебе нужно, ты и подходи. — я стояла у окна где лучи заката освещали мое тело и лицо.
Желваки на его челюстном заиграли какое-то танго и я услышала недовольное рычание. Сделав несколько шагов он подошёл ко мне и взял мою больную руку в свою. Бережный взгляд пробежался по моим костяшкам. Я замерла как только его большая тёплая ладонь коснулась моей руки. На тыльной стороне ладони правой руки я увидела татуировку феникса из пепла. Это должно символизировать возрождение? На его безымянном пальце покоился неимоверный перстень-печатка из белого золота, не иначе, с чёрной эмалью. Величественность этого изделия заставила меня засмотреться.
Молча и без слов мужчина мазал мне руку какой-то мазью. Когда дело дошло до эластичного бинта я чуть не закричала от боли. Но, шумно выдыхая я беру себя в руки и сцепляю крепко свои зубы. Синяк уже был такой видимый что страшно к нему прикасаться и мои боли не давали нормально расслабится даже чтобы просто посидеть. Закончив бинтовать мою руку, он хмыкает с улыбкой на устах.
— Какая сильная девочка. — его глаза встречаются с моими и мужчина оставляет легкий поцелуй на ней и я отдергиваю её, его настроение меняется. — Ты ничего сегодня не ела, я прикажу чтобы тебе что-то привезли. С тобой останется Арчи. Он будет в гостиной сидеть. Мне нужно уехать. — густые темные брови соединились в одну хмурую линию.
— Спасибо за отчёт, капо? Я полагаю. — снова яд, но он ни на что больше не заслуживает.
— Какая острая на язык девочка. — снова эта ухмылка.
Он кладёт руку в карман и разворачивается к дверям что ведут в гардеробную. Его обувь стучит по паркету и я мне хочется снова что-то крикнуть, снова попытаться ударить или барабанить по дверям.
— Черт! — тихо ругаюсь я и все следую шагом за ним и говорю. — Отпусти меня, зачем я тебе нужна? Уверена, найдётся куча девушек что будут с большой радостью на попечении великого капо этого города. Но это не я! Слышишь? Не я! — мой голос срывается на крик. — Я другой человек, ты даже не знаешь меня, черт возьми. Ты не знаешь ни моей жизни, ни моего прошлого. — мольба слетает с моих губ как очередная надежда на спасение. — П-пожалуйста. — я внутренне бью себе пощечину за мольбу перед ним, но я просто в отчаянии и очень хочу домой.
Ответа не последовало, он просто молчал. Молчал и смотрел на дверь все ещё даже не развернувшись ко мне лицом.
— Нет. Я тебе уже все сказал, Изабель. — этот тон абсолютно ничем не отличается от того что я слышала вчера вечером и меня пробирает дрожь.
— Хорошо, я тебя услышала, Корлеоне. Но запомни, мать твою, это будет твоя самая главная ошибка за Всю. Твою. Гребанную. Жизнь. — отделяя каждое слово для большей уверенности я не отрываю взгляд от его спины когда ярость просачивается в каждую мою жилку. — Ты глубоко об этом пожалеешь, я тебе клянусь.
— Принцесса, не нужно бросать мне вызов. Ты никуда не денешься. И это точка. — повернув голову, он отвечает мне самым спокойным голосом за сегодняшний день. — Только если я этого не захочу. — немного тише добавляет он.
— Какая же ты мразь, Даниэле. — мне буквально хочется выцарапать ему глаза.
До дверей ему остаётся два шага и я все равно его окликаю.
— Мне нужны мои вещи. Мой паспорт, ключи, телефон. Сумочку которую вы забрали. Ещё мне необходимо связаться с моими друзьями. И мне нужно ходить на пары. — вывалила я.
— Завтра поедем вместе в твою квартиру. Насчёт друзей можешь забыть. Пока я не пойму что ты не сбежишь при первой же возможности или не убьешь меня, никаких друзей. С институтом мы решим как-нибудь позже. — он не дал даже слова вставить, просто пошёл в гардеробную, взял какой-то костюм и ушёл в душ.
Я тычу в спину ему непристойный жест, но он его даже не увидел, просто закрылся в душе.
Спустя минут десять он вышел набирая кого-то по телефону и итальянская речь разлилась по комнате. Моим сильном звеном сейчас оказывается тот факт что я достаточно хорошо знаю итальянский, я углубленно его учила долгий период и не раз бывала в Италии. Кто б знал, что это может мне понадобится в ТАКОЙ ситуации. Все пребывание в этой комнате он приказным тоном общался с кем-то. Разговоры о продаже оружия и новых поставках не были детальными что не дало мне никакой пользы. После чего, он громко хлопнул дверью, запер её и ушёл.
Из развлечений в этой спальни были только книги что стояли в красивом деревянном шкафу. Мне очень нравился стиль спальни. Все выглядело очень современно и с шикарно подобранными цветовыми тональностями, но были и некоторые атрибуты что добавляли какой-то свей величественности. Как этот деревянный шкаф. Открытые полочки выставляли на показ коллекцию книг хозяина, оставляя поодинокие места для статуэток или фотографий. Дерево покрытое лаком было красивого темного цвета и добавляло этой комнате своей важности и загадочности. Высокие потолки давали большой кровати с балдахином на которой не было никаких тюлей. Все дерево в комнате было темного красивого цвета. И низкие современные прикроватные тумбы и маленький столик что лежал возле темно-зеленых кресел. От моего исследования интерьера оторвал стук в дверь. Стук?
В проходе появляется лицо верного слуги — Арчи. Его темные волосы не вились, они были уложены небрежным образом подчеркивая итальянскую мужественность. Серые глаза парня показались мне холодными. Сидя на кресле, я закидываю ногу на ногу.
— Правая рука великого сицилийского капо ноздри козы? — я ухмыляюсь. — Или как вас там? — нарочито издевательским тоном я обращаюсь к парню что выше меня на сантиметров пятнадцать.
— «Коза Ностра» — одна из самых влиятельных группировок на Сицилии и всей Италии, и за последнее время мы имеем власть над большей частью штатов. — теперь моя очередь стоять удивленной. — И моя должность называется консильери, Bambino (с итальян. «малышка»).
Я ухмыльнулась. Пожалуй, я не раскрою им секрет о своём знании языка, это интригует. Плюс, должно мне помочь это хоть как-то. Я уверена.
— Что ж, я принёс тебе поесть. — в моем рту мгновенно появилось море слюни и живот радостно заурчал. — Не голодом же тебя морить здесь.
Хоть и голод уже заставил вытечь из моего тела все силы, я поднимаю бровь в своём жесте и соединяю свои ладони чтобы тремор моих рук не был так виден. Господи, я ела последний раз около суток назад.
— Неплохой способ избавиться от шебушной пленницы: подсыпать отравы в еду. Не находишь? — хоть мой мозг и думает только о пакете в его руках, но я не дура.
— Mio Dio! (с итальян. «Бог мой») Послушай, ты мне не нравишься ровно на столько же на сколько и я тебе. И так как нам придётся сосуществовать на одной территории, нам придётся установить хоть какой-то контакт. Мне незачем тебя тратить. — я фыркаю. — Обычаи нашей семьи гласят о послушании девушек и жён. Они должны во всем слушаться мужчин. Хоть убей, я не знаю для чего ты нужна Даниэле. Но, рекомендую уже начинать прислушиваться к тому что тебе говорят. — я так быстро загораюсь синем пламенем что даже не успеваю уложить все мысли в голове когда ответ выплескивается с меня.
— Да что вы о себе возомнили, мафиози треклятые?! Никто и никогда не будет указывать мне что делать. Ваши обычаи похожи на средневековье, когда женщинам и слова не давали вставить без разрешения мужа. Вы сущие дикари! Я никогда не буду подчиняться кому-то! А в особенности, непонятным устоям дикарских племён с пукалками за поясом. — я махаю головой в отрицании и в моей груди вырывается сердце от эмоциональных размахивающих рук.
Ответа не последовало. И не требовалось, мы не сойдёмся ни в одном мнении. Мы словно с разных веков. Оставив большой пакет на тумбе, от Арчи и след простыл. Я была так зла что мне хотелось ударить его за те слова.
Спустя какое-то время голод взял своё и мне пришлось взять еду. В отдельных упакованных судочках были разные блюда. В одном лежала паста карбонара, в другом греческий салат, в третьем был большой стейк мяса. И это только то что мне было видно сверху. Я накинулась на еду словно озверевшая. Я съела все до последнего, даже десерт. Чувствуя себя принцессой в башне, я вернулась к чтению.
Время уже было около одиннадцати вечера. Сон не щадил меня, ровно так же как и психика. Мне слишком сильно хотелось спать. Не снимая с себя никаких вещей, я легла на кровать. Интересно, хватились ли меня мои друзья. Особенно, учитывая что я не написала Клаусу. Я никогда себя так не вела. Есть лишь одна причина такой моей социальной дистанции: день смерти матери. Вечер этого дня я распиваю бутылку любимого маминого вина и смотрю на закат. Мне всегда будет её не хватать.
Не заметив, я уснула как только моя голова коснулась подушки. Из сна меня вырывает какой-то шум. Открыв свои глаза и вернувшись в сознание, я поняла что в комнату кто-то зашёл. Прищурившись, я смогла увидеть как большая фигура Даниэле передвигается по спальне. Посмотрев на него, я ужаснулась. Мое сердце стало биться быстрее, то ли от страха, то ли от волнения. Рукава его дорогой рубашки были по локоть запачканы в крови. Она была рваной и местами даже порезанной на спине. Долго пытаясь расправится с пуговицами, он снимает тяжелую рубашку и кидает куда-то её на пол.
Я лежала не двигаясь, делая вид что сплю. Даниэле, посмотрев на меня, будто хищник, медленными усталыми шагами подошёл ближе. От неожиданно поселившегося страха в груди, стало трудно дышать. Я замерла. Легкое прикосновение пальцев к моим волосам чуть не заставило меня подпрыгнуть. Это был нежный и бережный жест, который поразил меня. Разве такой человек как он способен на нежность? Он накрыл меня чём-то и отошёл, после я услышала как шаги прекратились. Спустя минуту, в душе зашумела вода. Адреналин ударил в голову. Нехватка кислорода заставляла голову кружится. Я поднялась и направилась к двери. Дёрнув ручку, стало ясно что она заперта. Чертыхаясь, я вернулась в кровать будто ничего и не делала. Я должна была попытаться.
Минут двадцать спустя он вышел с ванной. Каждое его движение было пропитано уверенностью. Посчитав опасным продолжать притворяться, я снова уснула.
Утром я проснулась от непонятных звуков. Открыв глаза, я столкнулась с утренним солнцем. Поднявшись на локти, я даю своему сознанию вернуться. Моему взору вдруг впадает открытая на распашку дверь. Это точно не сон? Я быстро поднимаюсь, и в попытке пригладить свои волосы, выхожу. Хоть и весь дом был в темных оттенках дерева что шепчут о своём возрасте и статусе, дневное солнце освещало все вокруг. Медленно спускаясь по лестнице, я все ещё была аккуратна со своей правой рукой. Мои босые ноги казались крохотными на ступенях огромной лестницы. Достигая последней, я увидела как Даниэле выжимает апельсиновый сок в соковыжималке и жарит блинчики на сковороде. Оглядевшись вокруг, стало ясно что в доме совершенно никого больше нету. Большая кухня была выполнена в темных тонах графитовых столешниц вместе с деревом орехового цвета. Белая мраморная плитка имела идеальный контраст. Кухня была отделена большими арками из такого же белого мрамора. Красивые колонны арки были обставлены вазонами типу пальм. Большой деревянный стол с острыми углами и восемь стульев со спинкой стояли тоже за аркой, правее от кухни. Величие и модернизм, воодушевленная история или второе дыхание: так можно было назвать стиль этого дома. Несомненно, в нем живет капо.
Кухонных островок был совмещен с барной стойкой что таили четыре высоких стулья. Сев на самый дальный от него, я стала наблюдать. Никакой реакции не последовало. Что здесь происходит? Он был одет в обычную чёрную футболку, но его классические чёрные брюки все равно придавали его образу официальности. Теперь татуировки на руках Даниэле было виднее что несомненно притягивало мой взор. Интересно, он уже просыпается в своих наглаженных штанах и рубашках? Легкий смешок касается моих губ.
— Тебе смешно, принцесса? — его неожиданные слова разлились по кухне словно мёд, он разворачивается ко мне и упираясь руками в столешницу, смотрит мне в глаза.
— Да. — мой ответ спокойный как никогда. — Я больше не пленница зелёной комнаты, я поражена. — мое саркастичное замечание остаётся без ответа когда он говорит.
— Как твоя рука? — легкий кивок на мои сложённые руки заставил меня опустить взгляд.
— Это не твоё дело, Корлеоне. — грубость моего голоса почему-то заставляет его улыбаться. Дурак.
— Maniere, (с итальян. «Манеры») maniere, Изабелла. — этот человек доведёт меня до бешенства.
После длинной паузы он завершает приготовление.
— У нас есть десять минут на еду и мы выезжаем в твою квартиру. Если ты не успеешь я возьму вещи на своё усмотрение. — властным тоном продиктовал Даниэле.
Я фыркаю.
— Я пью кофе по утрам. — с упреком в глазах я закидываю ногу на ногу, игнорируя его приказы.
— Кофе вредно для организма, теперь ты будешь пить апельсиновый сок. — поставив передо мной тарелку с едой, он пошёл в сторону лестницы.
Мое лицо скорчилось в гримасу самоуверенности. Он не будет мне указывать.
— Я всегда пью кофе и не собираюсь это менять только потому что ты так сказал. И вообще, ты не имеешь никакого права мне указывать, тебе это понятно? — развернувшись к нему лицом, я закипала от злости.
— Потому что я так сказал и ты будешь делать так как я сказал. — леденящая уверенность его голоса сливалась с доминацией глаз.
Да какого хрена он считает что может мной манипулировать как ему хочется.
— Ты мне не указ, Корлеоне. — слова летели с моих губ словно проклятье.
Но он не слушал меня, просто исчез за высотой лестницы. Закатив глаза, я принялась за завтрак. Вау! Готовит он отменно. Ровно через десять минут, когда я справляюсь с едой он спускается в чёрных клетчатых штанах классического кроя, чёрной рубашке и сером однотонном пальто. Его вид не просто шептал о его важности, он кричал об этом. В руках он принёс мою кожаную куртку.
— На улице сильно походало. Если нужно, я могу дать тебе что-то своё. — я фыркаю и поднимаю бровь.
— Я никогда не надену на себя вещи такого убийци как ты, Корлеоне. И не мечтай. — фыркнув, я поднимаюсь и стремительно шагаю чтобы вырвать у него з рук свою куртку, но он цепляется за неё мертвой хваткой.
В моих глазах мелькает удивление. Я поднимаю глаза и сталкиваюсь с леденящим взглядом. Десять секунд — столько ему понадобилось чтобы притулить меня к ближайшей стенке, держа за горло. Мои глаза ни на секунду не оторвались от его. Горло поднятая голова — вот какой закон будет проследовать меня до конца моих дней!
— Не переходи грань, Изабелла. Ты уже чересчур заигралась в самоотверженную героиню. — тихий, но опасный шёпот звучит когда он наклоняется к моему уху.
— Или что, Корлеоне? Убьешь меня? — мой спокойный голос совершенно не соответствует моему сердцу которому стало мало места в грудной клетке, но я не позволю себя запугивать.
— Я могу заставить тебя и всех твоих близких страдать. — удивительно, но он скорее пытается вывести меня на эмоции чем реально запугать.
— У меня давным-давно нету никаких близких. — наши лица в сантиметрах друг от друга, мы дышим практически одним воздухом, накалённым воздухом что заполняет пространство вокруг нас. — Тебе нечем меня напугать. — маленькая ложь, существует всего один человек.
— Знаешь, в итальянском есть одно выражение. «Le bugie hanno le gambe corte.» — его мелодичный итальянский язык ласкает мой слух, но, к сожалению это единственное что мне безусловно нравится в нем. — Ты знаешь как оно переводится? — да, конечно я знаю что оно означает, но я молча смотрю прямо в его глаза, закрывая все свои чувства под семью замками. — Оно говорит что у лжи короткие ноги. Видь ты мне сейчас врешь, и ты это знаешь. — его голос звучит так будто он кот, а я мышь.
— Моя мать умерла. Отец умер для меня примерно в тот же самый день. Все мои родня никогда не считала меня за равную. Мне нечего бояться. Я одна уже давно. — мои слова звучат горло, я глубоко вдыхаю чтобы очистить свой разум.
— А как же твой друг Клаус? Или, может, он не просто друг тебе? — он поднимает бровь в немом вопросе.
Я молчу. Я знаю эти игры, не важно что я ему скажу, он сможет выжать из этого для себя пользу.
— Чего же ты молчишь, Изабелла-а? — он тянет мое имя словно наслаждается им, рука мужчины все ещё находится на моем горле, в моей голове снова проскакивает мысль что он с лёгкостью мог бы переломать мне шею но это касание больше запугивающее чем наносящее увечия.
— Я скажу тебе ещё раз, Корлеоне, тебе не запугать меня. — мои слова звучат, к моему же счастью, очень четко и ясно.
И он пускает меня, всучивая мне куртку.
— Пора. — все что он говорит когда я одеваюсь.
Мы выходим в гараж через какие-то двери обойдя всю кухню. Свет загорается и становится видно несколько машин стоящих в ряд. Подходя к тому самому гелендвагену, Корлеоне открывает мне дверцу, приглашая внутрь. Сверкая на него глазами я сажусь. Неожиданно, его горячее дыхание я чувствую на своей коже, отчего тело сразу пробирает током. Он пристегивает меня? Будто специально томя, он плавно пристегнул ремень. Я перевела дыхание, словив его взгляд карих глаз. Зачем эта галантность? Он пару минут назад угрожал мне расправой моих близких.
— У тебя на сборы будет пол часа. — сказал он появившись на водительском сидении.
— Ничего другого я и не ожидала. — я фыркаю глядя в окно когда он заводит машину и двигатель отзывается его движениям.
Через минут десять мы уже ехали по трассе. Я удивилась, но Корлеоне ведёт машину так, будто они единое целое. Такое редко можно встретить. Никогда не видела чтобы машина входила под власть с такой лёгкостью. Его грубые руки прекрасно обхватывают руль. Пухлые вены на его кистях переплетались между собой, доказывая силу своего хозяина. Я даже не замечаю как сталкиваюсь взглядом с Корлеоне что отрезвляет меня. Салон машины заполняет натянутая, словно струна, атмосфера. Я решаюсь на слова.
— У меня есть к тебе вопрос. — не отрывая глаз от дороги, я жду реакции.
— Говори.
— Что дальше? Ты организовал мое похищение, говоришь теперь что мы пара, при этом продолжаешь угрожать мне. Но, ты ведёшь себя так будто это для тебя обыденность. Зачем я тебе? Как часто ты такое практикуешь? Какая я по счету? Что будет дальше? Ты выбросишь меня как только воспользуешься? Если да, то сделай это прямо сейчас и это закончится как можно скорее. — в конце мой голос был не похож на мой, ярость отуманила его.
— Ты первая. — все, что он мне говорит.