Глава 3
Обширное, непроходимое болото разливалось вокруг. Здесь в стволах вековых деревьев обитают ведьмы и ведьмаки. Обманчивые желтые огоньки, освещающие болото, приманивают в трясину и омуты заплутавших эрионийцев.
Выбраться от коварных жителей этого места живым или в здравом уме мало кому удавалось.
Над темной гладью болота царила таинственная атмосфера, которую подпитывала магия воды. Омут разливался черным, блестящим овалом.
Его окружали высокие, остролистные растения, режущие незащищенную кожу. Небо, как всегда, было затянуто хмуро-серой дымкой и первые звезды уже прорезались на нем.
Дождь, по обыкновению, моросивший весь день, прекратился и рыхлая болотистая почва чавкала под ногами.
Электрис очаровывало болото, он мог часами упоительно бродить здесь. Вдали мерцали огоньки, а возле деревьев-жилищ вились ароматные дымки. Ведьмы жгли приятно пахнущие смолки, отгоняющие мелких кровососов, и варили ужин.
Черноволосый юноша был невысок ростом, изящный стан его обычно скрывали свободные одеяния темных тонов. Глаза большие, синие, глубокие, как воды ночного океана, смотрели с лукавством и хитринкой. Лицо овальной формы, миловидное и живое притягивало взгляды.
Электрис прогуливался вдоль берега омута, собирал травы и уже хотел наведаться в поселение, но что-то привлекло его внимание.
Тихий всплеск, а потом шорохи сухой травы на берегу. Ведьмак пригнулся, скрываясь за огромным пнем. Он услышал пение, если можно было назвать отдаленные хриплые выкрики, пением.
Вместе с тем плеск черной воды усилился, она, будто забурлила и вспенилась. Электрис выглянул из-за пня, пытаясь в зелено-серой сгущающейся тьме разглядеть источник звука.
Пение становилось более отчетливым, громким. Стало ясно, что поет мужчина и он сильно пьян. Голос хриплый, прерывающийся бульканьем, приближался.
Электрис сел поудобнее на толстый корень и, не добро ухмыляясь, стал ждать. Омут пошел рябью, захрустела трава. Было ясно, что вот сейчас ведьмаку представится случай повеселиться.
Не берег омута, спотыкаясь и горланя, вышел мужчина. Судя по экипировке, это был воин, бородато-всклоченный, пьяный. Прикладываясь к фляге, он тупо озирался, видимо, совершенно не понимая, где он и как сюда попал. Пошатываясь, он дошел до самой кромки темной воды и завопил:
— На простор-р-рах этих дивных встр-р-ретил я тебя! Ты меня очар-р-ровала, милая моя!
Омут всколыхнулся, и возле ног мужчины показались голова и плечи странного существа. Длинные, темные волосы, в которые, казалось, были вплетены вьющиеся растения, белые на фоне водной черноты, острые плечи. Раздался заливистый тонкий смешок и белая длинющая рука, выскользнув из омута, потянулась к сапогу пьяницы.
Мужчина, выпучив глаза, отшатнулся от появившегося из омута существа, и, не устояв, с размаху сел в болотный мох. Прижав флягу к груди, он стал перебирать ногами, пытаясь отодвинуться назад, подальше от воды. Вынырнувшее существо заклекотало, зачирикало, гибкие пальцы-когти вгрызлись в почву, подбираясь к ноге неудачника.
Электрис усмехнулся и достал из походного мешочка расписную коробочку со сладостями. На ней витиевато было написано «Эрионийские Лакомства». Открыв ее, ведьмак выбрал круглую конфетку и, лизнув, положил в рот. Подобрав подол плаща, чтоб не запачкать в болотной грязи, он продолжил наблюдать за этой картиной – «Болотница и Воин», так бы он ее назвал.
Болотница — это гротескная, мерзкая пародия на человека, поэтому Электрис испытывал к болотницам особое отвращение. Иногда он раздумывал, что это было за существо, до того как превратилось в болотницу.
Возможно, это была прелестная русалка? Ведьмак пожал плечами и сосредоточился на поползновениях твари из омута. Тут, главное, было не пропустить момент!
Болотница вылезла еще не много из воды, протягивая к заблудшему воину гибкие пальцы. Обычно эти болотные твари не покидали вод, в которых родились, живя на дне и питаясь корнями и мягкой зеленью.
Появлялись лишь, когда чувствовали, что где-то рядом есть живое существо, которое можно легко утащить под воду. По длинной спине болотницы заструились волосы-водоросли, поросшие водяными цветами.
— Эй! Ты чего это тут плаваешь? Где такое озеро у нас около Артемиса? Что-то я не помню... А я тебя знаю! Ты гетера Нефиска! Помнишь, как мы с тобой покуралесили знатно? — воин оживился, поддался вперед к болотнице и протянул ей флягу.
— На, погрейся, хорошее вино. Ты ж знаешь, я гадости не беру! И чего тебя потащило купаться в этом... болоте! Вы гетеры такие странные женщины...! Пошли в Артемис, ты знаешь тут не небезопасно... но с тобой я — отважный Парис! Все монстры округи меня бояться!
Электрис едва сдерживал смех, не желая выдать свое присутствие раньше времени. Не то что можно было спугнуть болотницу, но спектакль достойный подмосток театра, пропустить не хотелось. Ведьмак выбрал еще одну конфетку с начинкой из сладких орешков, и тихонько захрустел ею.
Между тем, из рыхлой почвы, протягиваясь от болотницы к воину, потянулись, извиваясь, тонкие, крепкие корни. Эти корни, Электрис знал не понаслышке, были крепче любого железа. Обхватывая, стягивая жертву, они с легкостью лишали движения и жизни даже крупное животное.
Вокруг сидящего, ничего не подозревающего мужчины также зашевелилась земля, выпуская множество шершавых, темных корней.
— Не хочешь вина, что ли? Тогда я сам выпью! Эх, а помнишь, Нефиска, продажная ты девка, как мы проиграли все мои серебряные? А это все ты виновата! Так мне голову заморочила! Я остался без единой монеты! — горе-воин приложился к фляге и забулькал ее содержимым.
— Нефиска! А ну вылезай, дрянная девка из этой лужи, сейчас я тебе отвешу оплеух за мои провороненные деньги!
Мужчина схватил болотницу за руку и потянул на себя. Того, что произошло в следующий момент он никак не ожидал. Болотница рванула его с нечеловеческой силой в омут, а уже успевшие опутать его корни, скрутили, сжали все его тело. Воин вскрикнул и кувыркнулся в черную воду. Однако, довольно быстро вынырнул, ловя воздух перекошенным ртом.
Электрис кивнул, будто поощряя болотницу, но быстро убрал коробку конфет в мешок и поднялся во весь рост. Надо бы спасти воина, иначе пойдут плохие слухи о поселении. Заявятся посланцы Суда, начнется разбирательство. Электрис было бы все равно, но он здесь родился двадцать лет назад, здесь жила его маменька...
Тут он услышал топот тяжелых лап и клекот грифона. Замерев с приоткрытым ртом, Электрис увидел маленького грифона, если можно было применить здесь эпитет «маленький». Кажется, замерли все — болотница, ухватившая пьяницу, сама жертва болота, и ведьмак. Последний пытался разглядеть во тьме хозяина грифона, ведь он явно кому-то принадлежал...
Взлетев, грифон размером с телёнка, завис в воздухе на краю болота. Недолго думая, он ринулся на болотницу и вцепился когтями в длинные пряди её волос. Издав стрекочущий вопль, болотница потонула в омуте, увлекая за собой грифона, но тот вовремя воспарил над коварным болотом.
В когтях его Электрис заметил клок волос болотницы, надо сказать шевелюра её весьма пострадала.
Горе воин, одурманенный хмелем, но храбро пытающийся спасти любимую гетеру от нападавшего грифона, поднял огромный кулак и ударил птенца по голове.
Электрис вздохнул, представляя, что сейчас будет. А случилось следующее: грифон, издав возмущённый клёкот, стал молотить клювом вдоспех воина, который был без того порядком помятый.