Мой преданный враг

Так потянулись дни. Мистер Горан действительно взялся за мои тренировки и обучение. Каждое утро я вставала ни свет ни заря, когда в комнате было еще темно, чтобы до рассвета успеть умыться и одеться. Мне было не привыкать, но из-за ослабевшего организма я стала слишком медлительной и сонной. Вот и сейчас с кряхтением натянула шерстяную рубашку, теплые штаны, а затем всунула ноги в сапоги. Широко зевая, встала с постели и вышла в сени. Там надела тулуп, подбитый лисьим мехом, и только потом с неохотой покинула дом.

Мрачно покосилась на сизое небо, с которого сыпал пушистый снег. Снежинка упала на нос и сразу растаяла, а вдалеке постепенно светлело, предзнаменуя рассвет.

— Проснулась? – с озорной улыбкой поинтересовался мистер Горан. – Тогда начнем тренировку с бега. Снег я уже расчистил, можешь приступать.

И действительно, вокруг нашего небольшого домика была еле заметная тропинка, от которой все еще шел легкий пар.

— Но когда мы уже начнем сражаться на мечах? – с разочарованием напомнила я, не желая снова бегать вокруг дома. – Вы ведь обещали научить меня технике Оросса!

— Ты тоже мне обещала, что если почувствуешь себя плохо, обязательно скажешь. Что вчера было за геройство?

Вчера... вчера я просто не уловила того мгновения, когда меня одолела слабость и начал ныть шрам, но кажется, мне не хотели верить.

— Мистер Горан, я ведь уже сказала, что действительно чувствовала себя хорошо.

— Нэрдок, Кори, это ведь не сложно... — недовольно поправил мужчина.

Только я так и не привыкла звать своего учителя по имени, как ни пыталась.

— Хорошо, поступим так: если убежишь от меня, прекратим, а нет, значит, ты все еще недостаточно быстрая. Запомни, Кори, умение быстро убежать – иногда спасение.

— Но если не догоните, — приняла я правила игры, — будете обучать меня непосредственно технике работы с духом ветра!

— Договори...

Окончания я уже не услышала – помчала вперед. Вот только оказалось, что я как всегда себя переоценила – мистер Горан нагнал меня почти сразу. Даже не запыхался!

— Что я говорил?

Я не пожелала признавать проигрыш и побежала еще быстрее, одновременно следя за собственным дыханием. Изо всех сил пыталась вырваться вперед: снежная дорожка приветливо стелилась под ноги, морозный ветер упруго бил по разгоряченному лицу, а я словно и не ощущала холода, наоборот – хотелось снять отяжелевший вдруг тулуп. Впрочем, сейчас это было неважным – обогнать учителя – вот что было моей целью. Он, как назло, теперь бежал слегка впереди на четко определенном расстоянии, иногда оборачиваясь ко мне, чтобы проверить, в порядке ли я. К слову, ничего не изменилось и к концу четвертого круга.

В какой-то момент я просто поняла, что еще немного и упаду прямо в сугроб, даже уже ощутила, как подкосились ноги, когда в последний момент меня подхватили теплые руки мистера Горана.

— Устала? – заботливо поинтересовался мужчина, помогая принять уверенное положение и твердо придерживая за талию.

— Нет, полна сил, — я не удержалась от сарказма, на что учитель только улыбнулся:

— Бег – основное оружие любого человека.

— Поняла...

— Духи Оросса непокорные создания, — неожиданно медленно начал мужчина, усаживая меня на подогретую им же лавочку, — их очень сложно приручить, но вполне возможно.

Я моментально вся обратилась в слух, пытаясь унять собственное сердцебиение, которое все еще гулко стучало после бега.

Мистер Горан снял свитер, размял руки и замер в боевой позе, будто с невидимым мечом, а я почему-то смутилась и отвела взгляд от полуобнаженного учителя.

— Эта техника доступна только сильным целителям, но иногда маги Арона тоже прибегают к помощи духов стихий, чтобы усилить собственный меч... Кори, да куда ты смотришь?!

Медленно подняла взгляд, замечая, как в крепких руках мужчины формируется его клинок. К слову, мистер Горан был прекрасно сложен: широкие плечи, перекатывающиеся под смуглой кожей мощные мышцы, узкая талия. Все его движения плавные и гибкие, будто у зверя.

— За мечом следи, — с усмешкой напомнил учитель, сильнее вгоняя меня в краску.

Я с вызовом посмотрела на клинок, неожиданно осознавая, что это запрещенная для меня магия! Та самая, что по закону недоступна темным, и сейчас учитель показывает мне ее... То, что всегда так хотела узнать, то, из-за чего приходилось уходить из тренировочного зала команды мистера Горана только потому, что им зачитывали лекцию о магической составляющей клинка.

— Твой меч несет в себе магию без каких-либо арканов, — продолжал мистер Горан, — если научишься призывать дух, то получишь оружие во сто крат сильнее, хотя и этого будет недостаточно до уровня Расго.

Меня же вдруг осенило...

— Тогда, еще в школе, вы ведь поняли, что с моим мечом не так, — не вопрос, утверждение. — Все поняли и потому желали услышать внятное объяснение, которое подошло бы и остальным.

Он только улыбнулся и продолжил:

— Чтобы призвать духа стихий, требуется научиться очищать сознание от всех посторонних мыслей... — наставник взмахнул мечом, а затем лезвие окутало голубое сияние. — Мысли чисты, ничего не тревожит, на душе спокойствие.

Я с восхищением смотрела на то, как его клинок меняет форму: удлиняется, расширяется и принимает облик двуручника. Нэрдок легко крутанул оружие в руке, направляя и рассекая ветер, после чего ловко скользнул в сторону, на мгновение растворяясь в воздухе. Казалось, мужчина сам стал стихией – быстрой и резкой: сейчас его движения не были плавными, наоборот, отточенными и хищными.

Под ногами задрожала земля, а снег, подхваченный ветром, вдруг поднялся, закружился и застелил глаза. Это был не просто танец с клинком, это была чистая сила ветра. Она ощущалась во всем: в снежинках, легонько касающихся моего лица, лавке, на которой сидела, в самом воздухе...

Однако сильнее всего меня поразил взгляд учителя. Его желтые глаза налились золотом, полностью скрыв зрачок. Дух Оросса поглотил мужчину, но Нэрдок контролировал силу, не давал полностью завладеть им. Все было по-другому. Совсем не так, как у Далиона, не только клинок, а и учитель стал сильнее ветра. Чистая стихия, которую невозможно удержать, но мистер Горан держал, не давая Ороссу взять вверх.

Это было красиво. Красиво и устрашающе. Мне тоже хотелось так уметь. Чтобы и мой меч менял форму, а металл заостренного клинка оглушающе звенел, разрывая полотно окружающего мира. Учитель нападал, атаковал, уходил от ветра и в то же время защищал и уничтожал. На мгновение мне даже показалось, что он не удержит стихию, но мужчина продолжил ловко танцевать с двуручным мечом, не замечая его тяжести, ведь ветер делал любой клинок легче.

В какой-то момент все прекратилось. Мистер Горан в последнем рывке взмахнул двуручником и ударил острием в снег. Выпрямился, тяжело дыша, смахнул со лба взмокшие пряди волос, а затем спросил:

— Нравится?

— Не то слово! – с искренним восторгом ответила, больше всего на свете желая научиться этой технике.

— Бег очищает сознание, бег – первый шаг к тому, чтобы призвать Оросса.

Намек был понят. Впрочем, говорить ничего не стала, с тем же восторгом наблюдая, как учитель вновь изменяет форму двуручника. Сперва меч охватил уже знакомый свет, а в следующее мгновение в руке мужчины возник крепкий магический щит.

— Попробуй ударить! — неожиданно предложил он, взмахивая свободной рукой. В тот же миг с его пальцев сорвались зеленые искорки, мигнули и помчались ко мне. Я не уловила того момента, как ощутила в правой руке знакомую тяжесть собственного меча.

Просить дважды не пришлось, тело плавно перетекло в боевую стойку, и я без малейших колебаний сделала режущий выпад.

Меч задрожал в моих руках, нагрелся, но даже не оцарапал щит.

— Это и есть сила духа ветра? — с восхищением спросила у учителя

— Да, — он вдруг нахмурился и убрал оружие. — Пока с показными выступлениями хватит, идем обратно в дом, ты замерзла.

Замерзла? Мне наоборот казалось, что вся горю. Восторг и эмоции бурлили во мне так сильно, что я просто не ощущала холода. Более того, меня настолько воодушевило увиденное, что даже ежедневная обработка «последствия турнира» не могла испортить моего приподнятого настроения.

— Думаю, тугую повязку можно уже не накладывать, — через время обрадовал меня учитель, когда мы вернулись домой.

Он скептически осмотрел мое ранение, осторожно провел толстым слоем мази по длинному ярко-алому шраму, после чего сказал:

— Опускай рубашку и займемся тем, что ты так хотела.

Тем, что я так «хотела», оказалось очищение. Когда нельзя ни думать, ни говорить, ни двигаться. Мне постелили на дощатый пол коврик и велели сидеть, подобрав под себя ноги. Поза была крайне неудобная, и каким образом можно было очистить сознание, когда затекают ноги, я мало представляла.

— Тебе надо найти такое место, которое станет твоим домом концентрации силы, — голос наставника раздавался все тише. – Туда, куда ты сможешь сбегать в случае эмоциональной или физической боли, оно даст возможность абстрагироваться...

Было бы неплохо. Вот только найти такое место у меня пока что не выходило. «Темный бог, я ведь не должна думать!» Глубоко вздохнула, нервно повела плечами и постаралась расслабиться.

— Когда ты найдешь свое особенное место, то сможешь даже покидать собственное тело. Однако сейчас необходимо научиться контролировать эмоции и сознание. Для этого надо погрузиться в свое самое дорогое воспоминание, туда, где ты по-настоящему была счастлива...

И почему-то вдруг почудился аромат трав, свежеиспеченной сдобы и чего-то до боли знакомого.

— Там, где твоя душа спокойна.

Перед глазами всплывает небольшая комнатка. Мне пять. Я сижу у бабушки на коленях. Этот запах... это ее запах, так всегда пахла бабушка. За окном зима, но здесь, в этой холодной комнате, меня уютно обнимают морщинистые теплые руки любимого человека, гладят по ладошке, и голос с легкой хрипотцой шепчет на ухо очередную сказку. Здесь нет боли и тяжести мира, здесь я счастлива, здесь мое детство.

На столе клубок нитей и спицы, бабушка предпочитала спицы, хотя учила меня вязать и крючком. Рядом лежит мой первый, самостоятельно сплетенный браслет, тот самый, который я отдала Далиону и который в итоге все равно вернулся ко мне.

«Мне уютно и тепло, не хочется уходить, а мама все настойчивее зовет к столу. Я с любопытством тянусь к нитям и спрашиваю:

— Бабушка, а почему ты называешь их небесными?

— Потому что по легенде волшебные нити принадлежат богам, а как известно, боги живут на небесах.

— Как же тогда клубок попал к тебе? – я стала крутить его в руках, чувствуя, что бабушка пытается распутать мои волосы, видимо, чтобы заплести косу. Мама всегда ругается, что хожу с вороньим гнездом на голове, и больно дергает, пытаясь его привести в надлежащий вид, а вот бабушка очень мягко расчесывает, мне даже нравится.

— Он издавна передается в нашей семье по женской линии.

— И не заканчивается? – искренне удивилась я.

— Им просто никто никогда не пользовался, — тихо проговорила бабушка, — пока на свет не появилась ты...

— Почему?

— Это ведь волшебный клубок, который ждал, когда родится его хозяин.

— Хозяин? – я ловко развернулась в бабушкиных руках. – Я волшебница?

— Да, Кори, когда-нибудь обязательно ею станешь, потому нити и откликнулись на зов, ведь раньше они спали...»

Я медленно открыла глаза, понимая, что совершенно забыла этот разговор, как забыла и о том, что дважды слышала в школе бабушкин голос. А бабушкин ли? Ведь у нее был нулевой уровень магии, лишь заговоры и молитвы, а с ним невозможно вернуться обратно. Зачастую духами становятся сильные маги. Тогда чей я слышала голос? И почему только сейчас вспомнила?

Перевела взгляд с потолка, замечая рядом на прикроватной тумбочке одиноко горевшую свечу, что силилась разогнать густой бархатный сумрак комнаты. Я лежала на кровати, а рядом сидел Нэрдок, в желтых глазах которого отражался отблеск пламени.

— У тебя вышло, Кори, — с гордостью сообщил наставник. – Ты нашла свое место! Притом невероятно быстро для первогодки. Впрочем, от тебя я другого и не ожидал.

— А какое ваше место? – мне вдруг стало любопытно. – Куда вы уходите?

— На задворки своей памяти, — медленно проговорил мистер Горан, привычно избегая ответа. — И когда-нибудь я обязательно возьму тебя с собой...

— Это возможно?

— Да, но не сейчас, только когда ты научишься контролировать силу.

— Мистер Гора... — начала я и невольно запнулась, замечая возникшую морщинку между темных бровей мужчины: она всегда появлялась, когда учитель был чем-то недоволен. – Нэрдок, — сама исправилась, прекрасно понимая, что именно стало причиной такой его реакции. — Могут ли умершие обращаться к живым? Я когда-то читала, что духами становятся только маги, но в школе мне дважды слышался голос близкого человека...

— Не могут, — подтвердил мои мысли мужчина, — однако бывают редкие исключения, когда специально призывают умершего. На это способен маг не менее четвертого уровня. Если ты слышишь чей-то голос, не верь, чаще всего это кто-то другой.

Вот только кто? Впрочем, больше ведь я ее не слышала.

— Между прочим, Кори, — неожиданно с теплой улыбкой начал Нэрдок, медленно поднимаясь и подходя к небольшой деревянной полке на стене, — все не представлялось случая, но я хотел поздравить тебя...

Изумленно замерла, просто не ожидая такого поворота, а учитель взял с полки маленький мешочек и вернулся обратно.

— Немного с опозданием, но за всеми этими событиями просто не было времени.

Откровенно говоря, я и сама совершенно позабыла о своем прошедшем дне рождения. Он ведь должен был быть через неделю после турнира, в последний день осени, мы с Арисс даже подумывали сходить в этот день на площадь, где должен был выступать один известный менестрель, приехавший с дальнего запада. Только вот теперь все эти планы казались такими далекими и будто совсем чужими, не из моей жизни...

— За свои семнадцать лет, Кори, ты пережила больше, чем некоторые зрелые маги за всю свою жизнь, — серьезно сказал мужчина. – И мне бы очень хотелось, чтобы ты хоть на мгновение ощутила свой настоящий возраст, а не пыталась казаться взрослой и сильной.

— Я и не пытаюсь! – вспыльчиво воскликнула, чем только рассмешила учителя.

— Ты очень импульсивна и все-таки в чем-то по-детски наивна, но в то же время взваливаешь на свои хрупкие плечи слишком тяжелую ношу, рассчитанную не для юной девушки. Пойми, Кори, ты не мужчина, и не надо пытаться прыгнуть выше своей головы, не надо постоянно всем доказывать силу. Сила женщины – в ее слабости, и когда ты поймешь это, станешь по-настоящему непобедимой. Закрой глаза...

Послушно закрыла, чувствуя внутри некое предвкушение. Когда же шеи аккуратно коснулись теплые пальцы, а затем что-то холодное, не удержалась и с любопытством подсмотрела. Кулон! На тонкой серебряной цепочке, маленький, в виде капельки росы. А еще я прекрасно видела, что это не просто красивое украшение, нет, это артефакт! Очень сильный артефакт. Мы ведь изучали структуру магических предметов, пусть и не подробно, но я не могла не увидеть переплетение сложных арканов.

— О, вижу знакомый блеск в твоих глазах, — довольно проговорил наставник. – Это артефакт хасашши.

— Хасашши? – я нахмурилась, припоминая, где же слышала это название, а когда поняла, не смогла удержать изумленного замечания: — Это ведь на языке демонов? Да?

Учитель потрясенно кивнул, словно удивленный моими познаниями, но языками я увлекалась ничуть не меньше, чем историей. Все-таки существовали проклятия, созданные на Запретных островах демонами и применимые только на демонском наречии. Впрочем, я также изучала таротовский, марэтовский, светлоэльфийский и гномий, хотя последние два давались мне с трудом – я до сих пор ошибалась в их рунах.

— Защитник! – с тем же изумлением перевела я. – Выходит, это артефакт с Запретных островов?

Мне было трудно поверить в такое, ведь любые вещи мира демонов запрещены на человеческих землях, более того, никто из людей просто не способен попасть на Запретный остров.

— Я права? Это артефакт демонов?!

— Да, Кори, — не стал отрицать очевидного мистер Горан. – Очень могущественный артефакт, который в любой момент приведет меня к тебе.

— И где же вы его взяли? – я нахмурилась. Нэрдок не был похож на человека, утратившего душу, а только таким способом можно было попасть в мир демонов и что-нибудь принести оттуда. Впрочем, случаи, когда демоны заключали сделки не только с ведьмами, но и с магами, существовали, да и не являлось тайной, что создания Запретных островов временами приходят на людские земли. Только везде пишут одно – демоны поднимаются в мир людей лишь ради новых душ. К слову, рогов и хвоста у моего наставника вроде как не было. Всем известно, что демоны неспособны менять свой облик.

— У одного торговца на черном рынке, — буднично, словно речь вовсе не о запрещенном артефакте, ответил мистер Горан. – Было это так давно, что и не вспомню, как он выглядел, но главное другое, если ты будешь в опасности, просто сожми капельку в руке и подумай обо мне.

— Берете на себя роль моего защитника? – я улыбнулась, пальчиками водя по цепочке.

— Уже давно...

***

Дни летели невероятно быстро. Пришел второй месяц зимы, а с ним и новый 1230 год темного бога Рангора, время силы Аршосса. Шрам почти полностью затянулся, осталась лишь маленькая белесая полоска, которую практически не было заметно. И стало как-то грустно, что в детстве я не знала о магии, а рядом не было хорошего целителя и волшебной мази – теперь же некрасивые уродливые шрамы со спины ничем не убрать.

За время, проведенное в этой деревушке, я научилась полностью погружаться в свое «особое место», впрочем, правильнее будет сказать — в дорогой мне момент. И могла уже это делать в любом положении, мне даже не надо было специально концентрироваться и принимать нужную позу, чтобы ощутить собственные магические потоки и очистить сознание. Теперь мы все чаще тренировались на улице – несмотря на то, что у меня все выходило, наставник хотел добиться идеальных результатов, заставляя погружаться ежедневно.

— Хорошо, Кори, ты молодец! — Ласково провел рукой по моим уже слегка отросшим волосам Нэрдок. Я все-таки избавилась от своих длинных кудрей и теперь ходила с короткой стрижкой. Выглядело не очень, зато удобно – не надо больше думать, куда деть вылезшие из косы прядки волос во время очередной тренировки.

— Вы говорили, что когда научусь погружаться в свое особенное место, то смогу покидать пределы своего тела...

— Запомнила ведь.

— Конечно! – я улыбнулась. – Так что? Покажете?

— Расскажу, — он тоже улыбнулся, только не губами, а одним лишь потеплевшим взглядом. — И первое, что ты должна запомнить — путешествия сознанием без моего присмотра опасны! Этому учатся несколько лет, но даже тогда немногим удается до конца освоить технику перемещения. Были случаи, когда человек не мог вернуться и навсегда оставался невидимым бестелесным существом.

— Поняла, — я не стала спорить, — что для этого нужно?

— Почти все то же самое, как и когда погружаешься в свое особое место. Только здесь тебе не надо доходить до конца, ты должна попробовать остановиться, увидеть свое собственное тело со стороны.

Мои руки сжали теплые слегка шершавые ладони Нэрдока, а затем над ухом раздался его приказной тон:

— Закрой глаза, Кори!

Закрыла.

— Дыши глубоко и медленно, представь, что находишься вне тела: у тебя нет оболочки, попробуй не чувствовать моих рук, не ощущать зимнего холода вокруг, ничего. Представь, будто видишь нас со стороны... — его голос становился все тише. – Сознание невидимо для других, это твое преимущество — если освоишь, то сможешь многое, а после и овладеть техникой Оросса.

Последние слова подстегнули меня. Я глубоко задышала, пытаясь абстрагироваться от окружающего меня мира: не слышать, не чувствовать, не видеть. Почти так же, как когда погружаешься в свой укромный уголок спокойствия, но сейчас все было иначе. В тишине неожиданно зазвучала тихая мелодия. Она словно звала меня, становилась все громче и ближе, затрагивая самые потаенные струны души, вызывая давно забытые, но такие счастливые моменты моего прошлого. Я уже и не помнила, как было хорошо дома – в кругу семьи... с мамой, папой и сестренкой, как тепло на душе, когда рядом с тобой твои друзья. Интересно, как сложилась судьба Рика? Мне так и не удалось узнать, где он сейчас.

Эта красивая мелодия вызывала грусть и тоску, казалось, можно увидеть саму душу того человека, что создает столь трогательную мелодию. Он словно этими нотами звал кого-то очень родного и близкого.

Еще не открывая глаз, я вдруг отчетливо поняла, чья это скрипка звучит. Здесь не было знакомого бабушкиного сладкого запаха, нет, только неприятный аромат лекарств. В этот раз меня затянуло не в прошлое, а в настоящее. Вокруг знакомый светлый зал, в котором так часто бывала, и снова никого, кроме Далиона. Он с нежностью держит скрипку, как что-то очень дорогое его сердцу. Музыка не прекращается, льется из-под умелых рук скрипача, передавая все чувства и эмоции мага. Мелодия была похожа на ту, что я слышала в прошлый раз, и все же нечто неуловимо другое проскальзывало в этих нотах. Просьба?

Но как такое возможно? Почему я здесь?

— Демоново проклятье!

Венский вздрогнул, будто расслышал мое ругательство, напрягся, останавливая игру, а затем медленно отвел скрипку, встречаясь со мной взглядом.

Неужели видит?! Не может этого быть! Тогда почему его серые глаза изумленно округлились? Далион дернулся, словно намереваясь броситься ко мне, но заметив, как я отошла, тут же замер.

— Постой, Кори, не исчезай!

Он ведь не должен видеть, никто не может увидеть или услышать путешествующего сознанием. И... это выходит, что у меня вышло? Действительно вышло? Только ведь я должна была увидеть себя, а не Далиона!

Венский медленно, будто к маленькому зверьку, которого лишь одним неверным движением можно спугнуть, приблизился ко мне.

— Боги, Кори, с тобой все в порядке! Ты не представляешь, как я волновался. Мне тогда с трудом удалось поднять тебя на ноги, и я просто не представлял, как справится Нэрдок, ведь ранения, нанесенные огненным мечом, практически не поддаются заживлению.

Я молча слушала, понимая, что ничего не понимаю, наоборот, только больше зарождается вопросов, главный из которых – почему? Почему Далион видит меня?! И выходит ему удалось доказать страже свою непричастность?

— Спасибо, — от чистого сердца поблагодарила блондина, где-то глубоко в душе осознавая, что обязана ему жизнью. И как-то уже неважно, проклятие или нет, ведь он спас меня.

— Не уходи, — неожиданно попросил юноша, — побудь со мной.

И я осталась. Не потому, что хотела, нет, в действительности я просто не знала, как вернуться, не выходило нащупать связующую нить между телом и сознанием, а судя по следующим словам Далиона, он сам все прекрасно понял:

— Достаточно совершить погружение в свое особенное место, мистер Горан не стал бы разрешать путешествия, не будь у тебя такой точки. Не пытайся отыскать связь с телом, лучше подумай о своем месте преткновения, вспомни чувства, которые обычно там испытываешь...

— Ты ведь не хочешь, чтобы я уходила, — с удивлением озвучила очевидное.

— Но еще больше я не хочу тебя к чему-либо принуждать, и без этого в прошлом совершил немало ошибок.

Почему-то от этих слов на душе потеплело, да и вопросы все еще оставались без ответов, так что...

— Почему ты видишь меня? — Я приблизилась к окну и села на одну из пустых кроватей, придя к выводу, что ничего страшного не случится, если вернусь немного позже.

— Не знаю, Кори, правда, не знаю. – Он прошел за мной, чтобы в следующее мгновение сесть рядом, положив скрипку себе на колени. — Может, все дело в твоем проклятии?

— О, так ты наконец-то признаешь это?! — победно улыбнулась я, на что Венский горько улыбнулся.

— Я лишь согласен с тем, что проклятие твоих нитей существует, просто пока не отдал тебе браслет, не ощущал этого, а сейчас... внутри словно что-то давит, — он легонько стукнул кулаком себя по груди, словно желая показать, — но и от своих слов отказываться не намерен. Мои чувства – это не последствия проклятия! Кори, ты действительно дорога мне.

И вот я уже сама не знаю, чему верить. Ведь если была бы безразлична – зачем хранил столько лет потрепанный браслет? Не просто хранил, а даже носил. Из-за чувства вины? Не знаю. И не хочу знать!

— Как мои родители? — с беспокойством спросила, не желая развивать бессмысленную тему его чувств. — Ронни?

— С ними все в порядке, — заверил блондин, вдруг протянув ко мне руку, но так и не прикоснувшись: его ладонь замерла в пяди от лица. — Я ведь обещал, что позабочусь о них.

— Ага, — я не удержалась от саркастичных ноток, — в роли бесплатной рабочей силы?

— Ты ведь знаешь, это не так, их положение — сейчас спасение.

Я ничего не ответила, прекрасно понимая, что он прав, во всем прав, только от этого не легче.

— Как же мне хочется к тебе прикоснуться, мое маленькое солнце, — неожиданно с горечью проговорил Далион, все еще продолжая держать слегка подрагивающую ладонь с уточненными пальцами возле моей щеки. — Убедиться, что ты жива, что не бестелесный дух.

— Не твое, — серьезно уточнила, а затем добавила: — и жива, Далион, живее всех живых.

— Да, я чувствовал это, но страх за тебя все равно не отпускал.

Он провел легонько по моим коротким волосам и вдруг нахмурился.

— Они мешались и не расчесывались, — пояснила я свою неровную, чересчур короткую мальчишескую стрижку, сделав свои собственные выводы такой страной реакции Далиона.

— Дело не в этом, — все так же продолжая хмурить светлые брови, покачал головой блондин. – Даже с короткими кудряшками, ты все та же солнечная Кори, совсем как в детстве. Меня смутило другое: когда провел рукой, то на мгновение ощутил тепло...

— Этого не может быть, – уверенно возразила я. – Сознание неощутимо.

— Как и невидимо, — резонно напомнил юноша. – И все-таки ты услышала, явилась на зов моей души.

— О чем ты?

— Мелодия, — как само собою разумеющееся ответил Далион. – Это не просто ноты, это крик души, послание, способное коснуться чужого сознания.

На это мне ответить было нечего. Впрочем, неожиданно скрипнувшая дверь отвлекла нас обоих. В зал вбежал взволнованный адепт факультета Арона (судя по красной нашивке) с миниатюрной девушкой на руках. Я не знала их, но, кажется, они были со старших курсов.

Далион в считанные секунды оказался рядом с ними.

— Что произошло?

— Переусердствовала, на грани истощения, — с нервной дрожью быстро протараторил юноша, осторожно опуская девушку на ближайшее свободное место, а я, как и полагается, осталась невидима для вошедших.

Далион одними губами незаметно прошептал мне: «Пожалуйста», намекая, чтобы не исчезала, подождала, вот только я уже закрыла глаза, стараясь почувствовать свое особенное место.

«Лэкорил, возвращайся!»

В первое мгновение, услышав недовольный голос наставника, просто растерялась, сомневаясь, не показалось ли мне, однако следующие же слова убедили в обратном:

«Слушай мой голос, следуй за ним, иди ко мне...»

Легко сказать! Я вроде как свое особенное место должна была представить.

«Да, верно!» — тут же каким-то образом услышал меня Нэрдок. – «Просто мой голос направит твое сознание...»

Услышать голос, представить себе бабушку, ощутить ее запах... как же сложно, демон побери! И все же мне удалось. Откровенно говоря, я и сама до конца не поняла, как именно, но стоило открыть глаза, увидела над собой обеспокоенное лицо мистера Горана.

Мы больше не на улице, в доме, и меня снова, по всей видимости, отнесли на кровать. Нэрдок слегка рассержен, но в то же время явно доволен, я вижу это по восхищенному блеску в желтых глазах.

— У меня вышло! – радостно воскликнула я, опережая любые его замечания и слова. – Вышло переместиться!

— И прямо в академию? – с упреком спросил наставник. – Туда, где толпами дежурят духи-стражи?!

— Я не нарочно!

— Разве? То есть ты не думала о Далионе? Кори, я ведь уже говорил, чтобы ты отпустила свое прошлое. Или ты все так же будешь мне доказывать, что ненавидишь его, поэтому и думаешь о нем?

— Я не о нем думала, а о технике Оросса, — честно сказала, припоминая последние минуты перед путешествием. – Только вот именно у него впервые ее и увидела, может, потому так вышло.

Об услышанной мелодии, что привлекла изначально мое внимание, решила умолчать.

— В любом случае, ты молодец! – неожиданно похвалил меня Нэрдок. – Это просто невероятно, Лэкорил, насколько быстро ты учишься всему.

Впрочем, восторг учителя длился недолго – всего-то несколько дней, пока на одной из тренировок мое сознание вновь не решило заглянуть в чужой дом...

***

Первое мгновение я растеряно все осматривала, пытаясь понять, куда именно перенеслось мое сознание. Однако полутемный кабинет с мягкими креслами, уютным камином и бесконечными книжными полками был совершенно мне незнаком. Ответ пришел чуть позже, когда внезапно что-то щелкнуло, скрипнуло, а затем я увидела, как выдвинулись стеллажи книг.

— Расго?! – Я не поверила собственным глазам.

Хотя куда больше меня поразило то, что меня услышали! Стопка книжек выпала из рук юноши, а сам он с искренним удивлением замер, не сводя с меня внимательного взгляда.

— Лэкорил?

Я не стала отвечать на очевидный вопрос, просто закрыла глаза и уже привычно представила перед собой бабушкину комнату, чтобы плавно скользнуть в нее, подальше от Даронна.

— Не так быстро, Риддис, – невозмутимо скомандовал Расго, демонстративно медленно поднимая с пола книги и кладя их на стол. – Ты отсюда не уйдешь, пока я этого не захочу.

И действительно, что-то помешало скользнуть в мое особенное место, словно невидимый щит преградил путь.

— Особняк защищен от незваных гостей, — охотно пояснил маг. – Войти можно, а вот выйти – вряд ли. Впрочем, я удивлен, путешествовать сознанием не каждый способен, тем удивительнее, что ты всего лишь первогодка.

— Видеть чужое сознание – тоже, — резонно напомнила я, находясь в легком замешательстве. Почему он, как и Далион, видит меня? Это прямо какой-то злой рок! Сперва они чувствуют магию моих нитей, теперь оба видят то, что никому не дано увидеть. Это ненормально. Или это сами нити дают им такую возможность?

— Откровенно говоря, я сам не знаю, почему вижу и слышу тебя, — неожиданно признался Даронн, будто догадываясь, какие именно мысли сейчас бродят в моей голове, а может, как зачастую это бывало, они просто отразились на моем лице. – Да, среагировало бы защитное поле, но не более, и все же я рад тебя видеть, правда. Признаюсь честно, был искренне удивлен, когда узнал о твоем побеге, ведь после соприкосновения с родовым мечом нашего клана еще никто не выживал. Я догадывался, что ты умудришься на арене что-нибудь выкинуть, поэтому продумал все до мелочей, чтобы не подпустить тебя к себе, а ты все равно упрямо шла к собственной смерти! Даже в последний момент не захотела признавать проигрыша – глупо, но в то же время достойно восхищения.

— Что же, у тебя есть все шансы наконец-то избавиться от меня и отомстить за «ничью», — иронично процедила я, — чего ты ждешь? Сделай то, что так и не смог в школе.

— Неужели ты правда считаешь, будто мне хочется отдавать такое редкое сокровище Ковену магов? – он нагло ухмыльнулся. – Нет, безродь, желай я этого, то давно бы сделал, поверь, у меня слова не расходятся с делом, а ты – слишком ценный экземпляр, чтобы избавляться от тебя.

— И поэтому ты чуть не угробил «слишком ценный экземпляр»?

— «Угробил»? – он демонстративно фыркнул. – Ты воткнула родовой меч моего клана себе в сердце! Я, конечно, знал, что ты слегка ненормальная, но что настолько безумна...

— Зачастую те, кто кажутся нам безумными, самые здравомыслящие! – серьезно парировала я.

— И какой безумец это сказал? – язвительно осведомился маг, сверкнув фиолетовыми глазищами. — Знаешь, еще со школы ты заставляла в одночасье восхищаться тобой и бороться с собственным желанием прибить. Как можно быть настолько талантливым магом, но при этом совершенно не ценить собственной жизни? Ты словно специально постоянно ищешь очередную беду на свою голову. Впрочем, когда за твоей спиной столь сильный покровитель, как темный бог, наверное, можно позволить себе не только возвращаться одной по ночной столице, вмешиваться туда, куда не следует, нарушать закон, а и умирать на глазах всей академии.

— Что ты имеешь в виду? – я насторожилась.

— Думаю, ты и сама уже все давно поняла.

Поняла, что для чего-то нужна темному богу? Или что мои нити в действительности древний артефакт «лента ассиры», принадлежавший Безымянному богу, а затем — его младшему сыну? А может то, что Рангор приходил в мои сны неспроста, и его истории имеют куда более глубокий смысл, чем просто обычные сказки? Конечно поняла, но вопрос в другом – откуда Даронну известно об этом?

— Не будь ты нужна темному богу, то не выжила бы. Ни Далион, ни Нэрдок не смогли бы вернуть тебя из-за грани. Мой клинок — это порождение клинка Арона, ни один глупец не осмелился бы на сражение со мной, даже преподаватели знали, что победа в этом году будет за мной, но ты... Боги, Риддис, да ты ведь даже смерти не боишься! Ты ведь знаешь, что из трех Изначальных богов только Темному подвластна способность возвращать умерших, поэтому его еще называют богом смерти.

— Была подвластна, — бесстрастно поправила я. – До того, как его свергли брат с сестрой. Сейчас Рангор не имеет былых способностей.

Сказала и замерла, не понимая, откуда пришло это знание. Или сам темный бог поделился со мной в одну из наших встреч? В последнее время я ловила себя на мысли, что начинаю забывать некоторые вещи, которые видела, находясь две недели в беспамятстве.

— Существует некое пророчество, — неожиданно начал Даронн, подойдя к книжному стеллажу и сделав несколько пассов. – Будто трое избранных остановят многолетнюю войну богов...

Книги вспыхнули сложными рисунками арканов и погасли, открывая тайник, из которого Расго достал старый потертый свиток.

— Какая война, если Рангора давно лишил его сил? – я в удивлении приподняла брови.

— Негласная, — усмехнулся юноша. – Думаешь, Темный бог не вернется? Если бы это было так, то в мире не рождались наместники. Рано или поздно Рангор вернет себе трон и утраченный клинок.

Маг положил пожелтевшую от времени бумагу на стол и подозвал меня. Ведомая любопытством, я с интересом склонилась над древним везорийском манускриптом:

«В год правления Светлой богини во время силы Ёкамми, когда на землю спустятся Марисха и Ахасси, когда на небе загорится три звезды, а на земле вспыхнет темное пламя – родятся трое, отмеченные силой богов, и отворят врата миров, и спустятся боги на землю, и встретятся вновь...»

Дальше руны были смазаны временем, из-за чего удалось прочитать лишь урывками:

«Тела этих трех наместников послужат колыбелью для божественных сил... время вернется вспять и станет все как прежде...»

— К сожалению, восстановить утраченные руны невозможно, поэтому дальнейший смысл пророчества искажен, но это не меняет того, что семнадцать, девятнадцать и двадцать один год назад на свет появились трое избранных наместника. На это указывают многие факторы, в том числе и три вспыхнувших звезды, как сказано в самом пророчестве, за этим внимательно следит мой клан. Мы – потомки Арона, а я – его наместник на земле, задача нашего клана не дать темному богу возродиться.

— То есть, — кажется, я наконец-то начинала понимать, к чему клонит Расго, – ты сдашь меня не Ковену магов, а своей семье? Так, что ли?

И почему-то у меня даже сомнений не возникло, что я и есть наместник Рангора.

— Нет, Риддис, моему клану как раз не стоит знать о тебе. К слову, я сам понял, кто ты, только после нашего с тобой сражения. Догадки, касающиеся твоих волшебных нитей, которые оказались ничем иным, как могущественным артефактом, украденным Рангором, так бы и остались лишь догадками, но случившееся во время боя все перечеркнуло! Лэкорил, ты жива, понимаешь? Жива после моего клинка, так еще помимо всего на тебе печать Рангора.

Я стояла словно громом пораженная. У меня просто не укладывалось в голове, что этот серьезный, слегка восхищенный тон принадлежит Расго. Почему-то перед глазами всплывал образ наглого, напыщенного и самоуверенного мага, измывающегося над слабыми, который никак не хотел вписываться в нынешний образ.

— Какая печать?!

— Тьмы... — как само собою разумеющееся ответил парень. – Я как наместник и слуга Арона чувствую ее в тебе.

— В тебе ее не меньше.

— Она в каждом из нас, — невозмутимо согласился Даронн, — свет не может существовать без тьмы, как тьма не существует без света.

— Кому еще известно об этом пророчестве? – сдержанно поинтересовалась я, но дрожь в голосе все равно выдавала мое волнение. – И как оно оказалось у вас?

— Ковену магов, — огорошил меня Даронн. – Они уже больше двухсот лет, начиная со второй мировой войны, непрерывно ищут наместников и уничтожают всех, кто подходит под пророчество. Поэтому нельзя, чтобы они узнали о нас, как нельзя, чтобы и мой клан прознал о тебе.

— Я понимаю, почему уничтожают наместников Темного бога, но зачем Ковену магов убивать остальных?

— Потому что, если мы найдем третьего наместника и исполним пророчество, станем непобедимы, – с нехорошим блеском в глазах сообщил Расго. – Только мы сможем остановить противостояние богов, и только у нас есть возможность подчинить всех нашей воле...

— Так вот для чего ты мне все это показал!

Он хочет исполнить пророчество. В его духе. Только что значит «врата миров»? Что мы откроем? Может, не просто так Ковен магов против? Молчать не стала, взяла и озвучила все свои мысли.

— В том то и дело, никто не знает, что на самом деле находится за вратами миров. Предположительно другие миры, но какие они эти миры? И что их населяет? В любом случае именно туда ушел Безымянный бог, когда покинул Везорий. В этом и заключается суть пророчества – мы сможем вернуть Безымянного бога, который, наконец, прекратит вражду собственных детей.

— Это ты все понял лишь по тес строчкам?

— Наш клан, — невозмутимо ответил Расго. — Расчеты велись годами, но они боятся. Боятся, того, что может произойти, если мы объединимся и откроем врата богам. Глупцы, которые беспрекословно верят старцам. Они забыли, что всевидящие были лишь людьми, а значит, поддались собственному страху всего нового и неизведанного, но это чушь! Сила, которую обретают наместники, управляема и зависит только от нас самих. Не говоря уже о том, что это открывает перед нами новые границы! Риддис, неужели тебе неинтересно знать, что находятся за нашим миром?

Интересно! Я совру, если скажу, что меня не одолевают любопытство и желание согласиться, но были и сомнения.

— Откуда такая уверенность в собственной значимости? – прямо спросила. – Почему ты уверен, что один из трех избранных?

— В этом нет никаких сомнений, — сухо ответил Даронн, — я чувствую печать бога с рождения. Моей семье пришлось выложиться на полную, чтобы скрыть правду, впрочем, у Ковена магов есть подозрения, что именно в клане меча родится наместник Арона, ведь мы служим ему испокон веков. И знаешь, я даже рад, что ты не сдалась и вышла на арену. Иначе я бы не узнал правду о тебе, впрочем, разговор сейчас не об этом, Риддис, мне нужен твой ответ. Соглашайся! Представь, как нас все будут почитать, когда мы прекратим многолетнюю божественную вражду. Отношение к темным магам изменится, а сила, что мы обретаем при обряде единения сделает нас сильнее любого!

Я изумленно застыла, представляя собственное могущество. То, как освобожу родителей, обеспечу их с сестричкой всем самым необходимым, после чего отменю закон крепостного права и навсегда изменю устоявшиеся порядки. Конечно, я не могла не согласиться.

— Не сомневался, – Даронн хищно улыбнулся. – В тебе тоже есть эта искра. Искра власти и уверенности. Я увидел ее еще в нашу первую с тобой встречу, именно она и привлекла меня. Твоя сила духа. Ты не сдаешься и борешься до конца, а главное — жаждешь перемен, хочешь изменить этот мир... то, к чему сам так стремлюсь. Знаешь, ты бы стала идеальной парой для наследника клана меча – и я бы даже закрыл глаза на бесправное и нищее прошлое своей невесты, ведь ты наместница темного бога.

— Спесь поубавь! – зло процедила в ответ. – Я никогда и ни за что не согласилась бы на такое.

— Конечно, ведь узнай мой клан правду о твоей крови, и я бы стал вдовцом еще до свадебной церемонии.

Я так и не поняла, к чему было последнее замечание, после его же слов о невесте. Но то, что узнала, значило куда больше, нежели моя неприязнь к Расго Даронну, и я даже готова с ним сотрудничать... опять.

— Что за обряд единения?

— Обряд, благодаря которому мы откроем врата, — как само собою разумеющееся сказал маг. – Но необходимо отыскать третьего и тогда... — фиолетовые глаза юноши нехорошо блеснули, – нам не будет страшен ни Ковен магов, ни королевская гвардия, ни сам король. Мы – встанем над остальными!

Отыскать третьего? Почему-то в голове почти сразу же возник образ Далиона. Он слуга Имары, ему двадцать один год и он тоже меня видит, как и Расго! Более того, с самого детства чувствовал силу моих нитей. Может ли Венский быть тем самым третьим наместником? Невероятно, но зато многое объясняет...

— Ты ведь понимаешь, что об этом никто не должен знать? – вдруг проговорил Расго, одновременно совершая пассы. — Тем более твой любимчик Нэрдок! Иначе он сам сдаст тебя Ковену.

Сомневаюсь. Впрочем, говорить ничего не стала, понимая, что, в самом деле, никому не расскажу.

— Возвращайся, я открыл проход!

— Одной мечты мало, — задумчиво проговорила я, чувствуя, как постепенно растворяюсь, – для начала нужно больше сведений об этих наместниках.

И уже исчезая, услышала самодовольный ответ:

— У меня они есть...

— Тогда проверь Далиона Венского!

***

— Непослушный маленький лисенок! — покачал головой мистер Горан, ласково водя рукой по коротким кудрявым волосам. — Куда же тебя занесло на этот раз?

Мужчина сидел у постели и терпеливо ждал. Что-то блокировало его магию, из-за чего он не мог достучаться до сознания Кори. И если в прошлый раз он знал, где его ученица, то теперь проследить не выходило. Однако одно он знал наверняка – где бы сейчас ни была Лэкорил, она счастлива. Довольная улыбка не сходила с лица девушки уже долгое время, и мужчине оставалось только гадать, что так сильно могло порадовать подопечную.

Он снова провел рукой по волосам, невольно задевая тонкую седую прядку у столь юной девушки, да что там – совсем еще ребенка! Нэрдок до сих пор себя корил, что не уберег тогда, не успел вовремя. Мужчина и предположить не мог, что страх Кори настолько силен. Когда этот наглый спесивый мальчишка не стесняясь подошел и заявил, будто слышал крики с нижних этажей, Нэрдок сразу все понял. Как бы ни старалась Кори скрывать от него правду, мужчина всегда знал, кто виноват в очередных ссадинах и синяках его ученицы, как и в этот раз — он прекрасно понял, кто именно причастен к случившемуся, но Кори упрямо не желала говорить. И он принял эти правила игры, будучи не в силах наказать наследника великого клана Меча.

Ничья! Он до сих пор не верил, что Расго проиграл Кори. Нэрдок по-настоящему гордился своей подопечной – Лэкорил действительно в будущем могла бы стать очень талантливым и сильным магом.

— Только бы поубавить юношеский пыл, — задумчиво проговорил мужчина, с волнением глядя на спящую девушку, – унять твою самоуверенность и обуздать безрассудность.

Нэрдок и сам не знал, когда так прикипел к этому вздорному,невоспитанному и слишком амбициозному лисенку. И от этого на душе становилось ещеотвратительнее, ведь он понимал – будущее девушки предопределено с того самогомомента, как она ответила темному огню...

Артефакт хасашши – древний амулет защиты, передающийся демонами во время обряда Хасаканн.

Каждые двенадцать лет сменяется правление одного из трех богов. Несмотря на то, что Рангор утратил почти все свои силы и теперь лишь полубог, обычаи остаются неизменны.

Время силы – каждый год правления одного бога сменяется временем магического зверя. Так у темного бога двенадцать демонов, у Имары – двенадцать волшебных существ, а у Арона – двенадцать самых сильных воинов.

Демон Аршосс – всевидящий страж врат входа в Запретные острова.

Ёкамми – дух когтистой лисы и верный спутник Имары, распространен в эльфийском фольклоре.

Марисх – карающий воин огня, что несет волю своего хозяина – Арона.

Ахасси – один из первых демонов, созданный Темным богом.