6 глава😍😍😍😍
Хэзер не рискнула попросить поесть, но в желудке у нее давно слышалось урчание, и девушка была уверена, что тетка заметила это. Однако Фанни промолчала, и Хэзер поняла, что на ужин ей нечего надеяться. Хэзер почти не ела с того дня, как оказалась в каюте капитана Бирмингема. Рот у нее наполнился слюной при воспоминании, насколько вкусной могла быть еда на корабле, если бы перед ней не сидел этот отпрыск дьявола.
Хэзер молча прошла в свой угол и разделась за занавеской. Одеяло было таким же колючим, все так же не могло спасти от холода сейчас и впредь, если только ей не удастся найти работу и покинуть этот дом. А для этого она должна отправиться в деревню и изучить объявления: молодые девушки требовались в качестве служанок, гувернанток и тому подобное. Хэзер была уверена, что найти хоть какую-нибудь работу ей не составит труда.
Несмотря на голод, терзавший желудок, она погрузилась в тревожный сон. Утро пришло для Хэзер вместе с грубыми и жестокими словами тетки, отодвинувшей занавеску и швырнувшей свое поношенное платье в лицо девушки.
— Вставай, лентяйка! — Фанни потрясла Хэзер за плечи. — Тебе придется переделать всю работу, что скопилась за два дня твоего отсутствия. Вставай сейчас же, — хрипло повторила она.
Очнувшись ото сна, Хэзер села на постели, неуверенно моргая. Тетка Фанни была похожа на ведьму больше, чем когда-либо прежде, и это подхлестнуло Хэзер. Дрожа всем телом, она вскочила с постели и натянула через голову старое платье под бдительным взглядом старухи.
Ей хватило времени только на то, чтобы сжевать черствую корку хлеба, прежде чем тетя Фанни отправила ее за хворостом. Выйдя из дома, Хэзер увидела во дворе дядю Джона, слишком поглощенного своими мыслями, чтобы заговорить с ней. Он возился с дровами и, когда увидел Хэзер, только вздернул голову. Несомненно, он всеми силами сдерживался, чтобы промолчать, и это больно укололо Хэзер. Она удивлялась, почему дядя предпочел не замечать ее, словно у нее вдруг выросла вторая голова, а дяде не хотелось видеть такое уродство. Внезапно Хэзер охватило беспокойство: неужели дядя что-то подозревал? Но откуда он мог знать?
Позже, днем, ей показалось, что дядя Джон чем-то встревожен. Не заговаривая с Хэзер, он тем не менее пристально наблюдал за ней, словно пытаясь прочесть ее мысли. Она испытывала неудобство от его взглядов и старалась держаться подальше от него.
К вечеру Хэзер так устала, что повалилась на свою кровать. После тяжелого дня мысли путались и обрывались. Она отчетливо видела перед собой Уильяма Корта, словно вновь стояла у двери, оглядываясь на него. Затем это видение померкло и сменилось ухмыляющимся из темноты лицом капитана Бирмингема. Его сильные смуглые руки потянулись к Хэзер, послышался его издевательский смех, и Хэзер со сдавленным криком перевернулась и зарылась лицом в подушку, чтобы приглушить рыдания. Она еще слишком хорошо помнила прикосновение его рук к ее телу.
Наутро она встала и принялась за работу задолго до того, как проснулась тетка. После бессонной ночи Хэзер поняла, что только труд до изнеможения спасет ее от мучительных мыслей и воспоминаний, только тогда, когда она будет валиться с ног, она сможет заснуть.
Когда из соседней комнаты вышла тетя Фанни, завязывая домашнее потрепанное платье на необъятной груди, Хэзер уже стояла на коленях, выгребая золу из очага. Тетя подошла к полке, взяла с нее лепешку и нахмурилась, поглядывая на Хэзер.
— Ты слишком бледна, милочка, — фыркнула она. — Неужто ты не рада вернуться сюда?
Хэзер высыпала остатки золы в ведро и встала, убирая волосы с лица. Ее лицо было в саже, мешковатое платье свисало с худых плеч, а перекосившийся ворот обнажал шею до самой груди. Хэзер вытерла руки о юбку, оставляя на ней черные пятна.
— Я рада, что живу здесь, — пробормотала она, отводя взгляд.
Тетя Фанни потянулась и за подбородок повернула лицо Хэзер к себе, царапая толстым и грубым пальцем нежную кожу племянницы.
— И глаза у тебя припухли. Должно быть, ты всю ночь проплакала в подушку. Так я и думала. Ты жалеешь о том, что не осталась в Лондоне.
— Нет, — прошептала Хэзер. — Я всем довольна.
— Лжешь! Ты ненавидишь нас! Ты хочешь жить в Лондоне, думаешь, что только там тебе и место!
Хэзер отрицательно покачала головой. Меньше всего — по крайней мере сейчас, пока там еще был капитан Бирмингем и наверняка обшаривал весь город, разыскивая ее, — ей хотелось оказаться в Лондоне. Через три или четыре месяца он уплывет обратно, избавившись от своего товара и закупив другой.
Тетя Фанни злобно ущипнула ее за руку.
— Не лги мне, девчонка!
— Прошу вас… — начала Хэзер.
— Оставь ее в покое, Фанни, — произнес дядя Джон, появляясь на пороге кухни.
Тетя Фанни повернулась к нему с издевательской усмешкой.
— Смотрите-ка, кто раскомандовался у нас сегодня! Ты такой же, как эта тварь, — плачешься о том, чего не можешь получить, жалеешь о том, что имел, но потерял!
— Прошу тебя, Фанни, перестань, — устало вздохнул дядя Джон, в отчаянии опустив голову.
— Перестать, говоришь? Да ведь ты вспоминаешь эту женщину каждый день! Ты женился на мне только потому, что не мог жениться на ней — она любила, да только не тебя!
Дядя Джон сжался от жестоких слов Фанни и пошел прочь, повесив голову.
Тетка Фанни обернулась к Хэзер и влепила ей пощечину.
— Работай! Прекрати стоять разинув рот!
Проводив дядю сочувствующим взглядом, Хэзер подхватила ведро и поспешила к двери. Видеть поникшие дядины плечи ей было невыносимо.
Прошла неделя, затем другая, причем последняя казалась еще длиннее первой. Как бы много ни работала Хэзер, прогнать мучительные воспоминания ей не удавалось. Они не оставляли ее ни днем, ни ночью. Часто по ночам она просыпалась в холодном поту — ей снова снилось, что капитан Бирмингем рядом с ней, прижимает ее к своему сильному телу в страстном объятии. В других снах он появлялся перед ней в обличье дьявола, громко хохоча при виде ее испуга, и Хэзер просыпалась, зажимая ладонями уши. Сны об Уильяме Корте были не менее пугающими: Хэзер видела, как она стоит над ним, держа в руке фруктовый нож, а с пальцев медленно капает кровь.
Последующие две недели не принесли облегчения, наоборот. Она стала замечать за собой что-то странное: то полное отсутствие аппетита, то тошноту, то неудержимый голод. На нее вдруг нападала сонливость. По мнению тетки, этот грех был непростительным. Напоминая об этом, тетка щедро награждала Хэзер оплеухами. Временами Хэзер становилась на редкость неловкой, и тогда роняла посуду или обжигала пальцы. Этого было достаточно, чтобы свести с ума любого. Тетка пребывала в ярости, особенно после того, как Хэзер разбила драгоценную вазу.
— По-твоему, ты живешь в моем доме только для того, чтобы бить что ни попадя? Хочешь отведать палки? — вскипела она, ударив племянницу по лицу.
Хэзер упала на колени, отчаянно дрожа. Ее лицо горело от удара. Трясущимися руками она принялась собирать осколки.
— Простите, тетя Фанни, — пробормотала она, чувствуя, как горячие слезы струятся по лицу. — Не знаю, что со мной такое. Похоже, руки больше не слушаются меня.
— Как всегда, — уничтожающим тоном подхватила тетка.
— Но я продам свое розовое платье и куплю вам другую вазу.
— А что ты продашь, чтобы расплатиться за остальные вещи? — саркастически осведомилась тетка, отлично зная, что платье стоит больше, чем вся разбитая посуда.
— Больше у меня ничего нет, — в отчаянии прошептала Хэзер, поднимаясь на ноги. — Только белье…
— За него не дадут и фартинга, да и я не допущу, чтобы ты бродила тут нагишом!
Густо покраснев, Хэзер в сотый раз подтянула повыше ворот старого платья. Оно было таким огромным, что выглядело вполне скромно на тетке и слишком смело на Хэзер: когда она наклонялась, была видна вся грудь, и если бы не пояс, ворот открывал бы все тело до колен. Надеть под платье было решительно нечего. Единственную нижнюю кофточку, которая у нее была, она берегла и надевала для редких поездок в деревню.
Только месяц спустя после своего возвращения Хэзер наконец получила разрешение побывать в деревне вместе с дядей. Хэзер очень волновалась по поводу предстоящей поездки: дядя продолжал внимательно наблюдать за ней, и всякий раз она вздрагивала, чувствуя на себе его взгляд. Она опасалась, что, оставшись с ней вдвоем, дядя начнет расспросы, желая знать, что случилось с Уильямом Кортом, и ей придется признаться. И все-таки Хэзер необходимо было побывать в деревне. Ведь только там можно было прочесть городскую газету, вывешенную на площади. Чем скорее она найдет себе работу, тем лучше. Кроме того, тетка ждала выкупа за разбитую вазу.
Белые коттеджи с соломенными крышами уютно расположились на берегу пруда, постоялый двор на перекрестке манил путников отдохнуть и насладиться милой простотой деревушки. Поздние летние цветы украшали подоконники и клумбы, между коттеджами тянулись изгороди из подстриженного кустарника. Это место было куда тише и живописнее, чем Лондон, переполненный грязью, нищетой и пороками.
Прибыв в деревню, Хэзер с дядей немедленно отправились к деревенской площади, где на доске вывешивалась газета. Дядя Джон уже давно завел привычку первым делом подходить к ней. Это была его единственная связь с внешним миром за пределами деревни и фермы. Хэзер принялась просматривать объявления. Требуется судомойка, прочла она, но скривилась при этой мысли. Кому-то была нужна гувернантка, и у Хэзер радостно подпрыгнуло сердце, но, читая объявление дальше, она узнала, что на такую работу возьмут только зрелую женщину, не моложе сорока лет. Она вновь пробежала глазами по объявлениям, отчаянно молясь, чтобы найти что-либо пропущенное в первый раз. Хэзер была согласна работать даже горничной, но если бы нашлось что-нибудь получше, она была бы счастлива. Однако ничего не нашлось. Ее надежды разлетелись вдребезги, и когда дядя закончил читать газету, Хэзер последовала за ним с глазами, полными слез.
Они направились в лавку, чтобы купить посуду взамен разбитой. Хэзер уже не радовалась возможности умилостивить тетку, она совсем пала духом. Когда дядя остановил их повозку у лавки неподалеку от площади, Хэзер вздрогнула — дядя ни о чем не спросил ее. Она была благодарна ему за молчание — сейчас ей хотелось только остаться в одиночестве и выплакаться. Хэзер выругала себя за такую несдержанность. Вполне возможно, что через несколько дней в газете появится приемлемое для нее предложение. Но тетка так редко отпускает ее в деревню, что теперь придется ждать целую вечность, а это значит, что пребывание Хэзер в ее обществе значительно продлится.
Лавочник, мистер Пиве, подал Хэзер выбранную ею вазу.
— Не хотите ли что-нибудь еще, Хэзер, может, новое платье?
Хэзер покраснела. Уже не раз Пиве упоминал о новом платье. Хэзер знала, что все жители деревни с сожалением поглядывают на нее, не понимая, как может девушка довольствоваться мешковатыми обносками. Гордость не позволяла Хэзер смущаться, и поэтому она ходила с высоко поднятой головой, притворяясь, что собственная внешность для нее не имеет значения.
— Нет, — ответила она. — Мне нужна только ваза.
— Замечательная ваза! Шесть шиллингов, Хэзер, и она того стоит.
Хэзер достала из кармана платок, развязала его, тщательно отсчитала деньги и подала их торговцу. У нее осталось семь шиллингов, и Хэзер понимала, что в конце концов они достанутся тетке. Она жадно взглянула на цветные ленты на ближайшем прилавке.
— Голубые очень подойдут к вашим волосам, Хэзер, — заметил проницательный мистер Пиве. Он взял ленту и подал Хэзер. — Не желаете ли?
Неуверенно оглянувшись на дядю, Хэзер взяла поданную ей ленту, медленно повернулась к единственному во всей деревне настоящему зеркалу и подняла глаза. Впервые она видела себя во весь рост. Ее волосы были аккуратно причесаны и высоко подняты, она выглядела опрятно, одежда была чистой, но по-прежнему казалась нелепой. Платье тетки сидело на Хэзер словно мешок, придавая ее тонкой фигуре впечатление болезненной худобы.
«Неудивительно, что люди смеются мне вслед», — с горечью подумала Хэзер.
Внезапно дверь лавки отворилась, и Хэзер отвела глаза от собственного отражения. Вошел Генри Уайтсмит — высокий и худой двадцатилетний парень, уже давно очарованный племянницей Джона Симмонса. И хотя Хэзер никогда не давала ему повода, Генри ходил за ней по пятам, едва она появлялась в деревне, смотрел на нее восхищенными глазами, старался взять за руку. Этот скромный юноша нравился Хэзер, но так, как мог бы нравиться брат. Мгновенно заметив Хэзер, Генри с улыбкой подошел к ней.
— Я увидел на улице повозку вашего дяди и надеялся, что вы приехали с ним.
— Я рада вас видеть, Генри, — проговорила Хэзер улыбаясь.
Юноша покраснел от удовольствия.
— Где же вы были? Я уже соскучился по вам.
Хэзер пожала плечами, отводя взгляд.
— Нигде, Генри, просто оставалась дома с тетей Фанни. Ей не хотелось упоминать о своем путешествии в Лондон.
Чувствуя на себе взгляд дяди, Хэзер смутилась.
Дверь снова открылась, и, прежде чем Хэзер оглянулась, она уже знала, кто вошел следом за ним. Генри нигде не мог появиться без сопровождения. Новая посетительница направилась к Генри, но резко остановилась, заметив Хэзер. Выражение на ее лице изменилось, и Хэзер вздрогнула под ее злобным взглядом.
Уже не в первый раз Сара одаривала ее таким взглядом, поскольку привязанность Сары к Генри была так же велика, как и зависть к Хэзер. Сара изо всех сил старалась завоевать его расположение. Их семьи уже договорились, какое приданое получит Сара, если выйдет замуж за Генри, но юноша упрямо отказывался от свадьбы, и Сара знала, что причиной тому его чувства к Хэзер. Как бы ни потешалась Сара вместе с другими деревенскими девушками над нелепыми нарядами Хэзер, даже самые красивые из них понимали, что проигрывают по сравнению с Хэзер Симмонс. Сам отец Сары не раз восхищался удивительной красотой племянницы Симмонсов. Да и все мужчины в деревне, от молодых до стариков, были словно околдованы этой ирландкой.
Генри недовольно взглянул на Сару, прежде чем повернулся к Хэзер.
— Нам надо поговорить, — торопливо прошептал он, коснувшись ее руки. — Вы сможете прийти к пруду?
— Не знаю, Генри, — тихо ответила Хэзер. — Ведь я приехала с дядей. Тетя Фанни не любит, когда я гуляю одна.
— Но мы сможем поговорить хотя бы рядом с ним? — с надеждой спросил юноша.
Хэзер слегка нахмурилась.
— Думаю, да, только не очень долго.
— Тогда попросите его привезти вас к пруду перед отъездом, — торопливо забормотал Генри. — Я буду ждать.
Он ушел, не добавив ни слова и метнув в сторону Сары сердитый взгляд. Девушка тут же последовала за ним.